Возмездие

Глава 5

Глава 5. Волин, р. Варна. Тревен, 559 круг Н. Э.

Король Варнии, королева-мать и хетский граф снова, в который уже раз за многодневную череду праздничных мероприятий в честь дня рождения Конрадайн, собрались в рабочем кабинете Его Величества.

Граф Жерар тер Хетск лично наполнил красивые стаканчики из цветного стекла своему королю, королеве-матери, а затем и себе. Конрадайн он налил очень легкой вишнёвой настойки, а себе и сюзерену — «аристийской крепкой».

Не той, что наливают простому люду в харчевнях, а той, которую аристийские мастера купажа и дистиллеры делают специально для высшей знати. К сожалению, доверенным лицам короля до сих пор не получилось выведать тайну изготовления этих напитков.

Зато граф знает наверняка, что вот этот самый напиток десять кругов жизни выдерживали в дубовой бочке из-под «Бресси», самого дорогого варнийского вина. Вкус этого напитка мужчины уважают куда больше, чем сладкие и слабенькие женские настойки.

— Прекрасные настойки делают в Аристи, — позволил себе нарушить установившееся в кабинете молчание Жерар тер Хетск.

— Да и стаканчики изготовили в том же самом баронстве, — усмехнулась Конрадайн. — Такую красоту только у нас и в Лаомине могут делать. Надо отдать должное Сержио тер Аристи, он производит столько невиданных товаров! Барон — настоящий гений!

— Скоро всё это будет нашим, — недовольно покосился на мать Дориан II. — Недолго этому выскочке осталось раздражать своим существованием благородные семьи Варнии.

Конрадайн с трудом сдержала вздох разочарования. Ей очень не нравилось то, что затеял её сын. Но ничего поделать с этим она не могла. Пробовала уже его переубедить, но всё без толку.

— Ваше Величество, — сделал «щенячьи глаза» Жерар тер Хетск. — Будет мне позволено узнать, вышло ли сделать задуманное?

— С кем, как не с тобой, я могу этим поделиться, друг мой? — окинул своего собеседника покровительственным взором Дориан II.

Граф не пожелал замечать снисходительного к себе отношения и на слова своего короля прямо залучился довольством. Королева-мать напротив, поднесла стаканчик к губам, чтобы скрыть недовольное выражение лица.

— Хо-хо! Всё получилось просто отлично, — хохотнул король. — Эти низкородные выскочки, Сержио и Бранка, даже ничего не заметили, когда выпили разбавленное в алкоголе зелье.

— И что, до сих пор так и не почувствовали? — с нездоровым интересом переспросил граф.

— Ну так, мы их напоили в самый последний день празднования, — объяснил Дориан. — Смерть придет к ним завтра, на пути домой. По крайней мере, так меня травник уверил, а врать ему не с руки. Не то…

— Эх, Ваше Величество, мне просто покоя не будет, пока до нас не дойдёт благая весть о смерти четы Аристи, — вздохнул граф.

— Так для чего, ты думаешь, я послал вместе с ушедшими домой аристийцами Гуго Бофремона*? Да еще на «Форели», моём самом быстром струге? — спросил король.

* — Представитель семьи вассалов королевского рода Немантидов, славящихся своей преданностью. Внук умершего от старости королевского чиновника Элизио Бофремона. Родственник покойного капитана королевской дружины Алфонса Бофремона.

— Так с посольством в Поморию же, — растерянно ответил Жерар. — Весь Двор об этом знает…

— Хех, вот пусть все так и думают, — хохотнул Дориан. — У Гуго совсем другая задача.

— Когда Сержио с женой сдохнут, Бофремон отправит сообщение об этом мне во дворец вместе с «Форелью», а сам с несколькими подручными напросятся к аристийцам на борт, — пояснил король. — Затем, по прибытию в Аристи, Гуго займется оставшейся семьей Сержио.

— Ваше Величество, вы гений! — изобразил восхищение Жерар перед довольно улыбнувшимся королём.

— Любимая, как тебе прошедшие празднества? — поинтересовался я у жены. — Понравилось?

Мы стояли на юте «Камауэто», флагмана нашего маленького отряда, состоящего из двух самых крупных чердачных стругов аристийского флота. За нами в кильватере шел «Волк» и королевский струг «Форель».

Навязанного королём попутчика я обещал сопроводить до устья Варны, якобы для его безопасности. Уж не знаю, какова истинная причина этой просьбы Дориана II. Лично я не вижу для них никакой угрозы.

Варна — внутренняя водная артерия королевства, лишь в шестидесяти километрах от устья являющаяся речной границей с Поморией. Какие могут быть угрозы, принимая во внимание то, что струг везет варнийского дипломата в эту самую Поморию? Особенно, если учитывать, что отношения между нашими королевствами весьма тёплые.

— Знаешь, милый, я так и не смогла за всё время расслабиться хоть на мгновенье и отдохнуть по-людски, — честно ответила Бранка. — Всё время ждала какой-то подлости от нашего «любимого» монарха.

(Бранка)

Любимая повернулась ко мне лицом и прижалась щекой к груди, ловко обняв меня под плащом и прильнув всем телом, будто пытаясь спрятаться от неведомых врагов. В ответ я только крепче обнял Бранку, с наслаждением утопая в цветочном запахе её волос.

Такие речи опасно вести в любом окружении, но жена говорила очень тихо. Так, чтобы только я мог ее слышать. При этом на юте кроме нас находятся лишь шкипер и кормщик, да и то, в стороне от того места, где мы стоим.

И маленькая свита супруги, и наша охрана, и мои оруженосцы с пажами остались на шкафу́те*. Нам очень хотелось побыть вдвоем, но на вёсельно-парусном судне это возможно сделать только в каюте. Однако погода была на загляденье и засиживаться в запертом помещении не хотелось.

* — Шкафут — средняя часть от бака до юта. В данном случае — это авторская, упрощённая интерпретация. На самом деле, определение этой части корабля немного шире.

— Честно говоря, я ждал того же, — признался я. — Слава Предкам, что всё обошлось и мы зря беспокоились. Даже не верится!

Бранка отстранилась, посмотрела мне в глаза и с наигранным недовольством сказала:

— Только зря ты меня этим противным противоядием поил. Да еще перед каждым приёмом пищи. Ух!

Бранка чувствительно ткнула меня в бок локтем, но затем ещё крепче меня обняла и добавила:

— И то, что ты вместе со мной пил эту гадость, тебя не извиняет.

— Прости…

Мы так и стояли обнявшись, полностью и без остатка растворившись друг в друге. Я крепко прижимал к себе любимую женщину, понимая, что на этом этапе моей жизни Бранка — самый дорогой для меня человек на свете.

Я уже хотел сказать, что привык верить своей интуиции и сейчас поражён тем, что мои плохие предчувствия не оправдались, как Бранка вдруг резко побледнела и стала заваливаться назад, протянув ко мне руку в попытке найти опору.

Я немедленно подхватил жену на руки:

— Солнышко, что с тобой⁈ Лазара ко мне! Быстро, сукины дети!!!

— Не знаю, Сержио, в глазах темнеет… Ах, как режет! — Бранка схватилась за живот, а её лицо исказила болезненная гримаса.

Где чёртов лекарь⁈ Я хотел ещё раз позвать Лазара, но тело вдруг пронзила нестерпимая боль. Будто в кишечник воткнули раскаленный лом и начали его там ворочать. Отравил, мразь! Всё-таки, отравил!

Жестокий приступ боли бросил меня на колени, но я удержал любимую на руках. Превозмогая адскую резь, я наклонился к лицу супруги и прошептал ей:

— Держись, милая, Лазар уже рядом. Всё будет хорошо.

Весь ют заполнился суетой и топотом многих людей. Я огляделся: нас окружили встревоженные Мабон, Лео, Джозо, Вито, Данко, Корделия, Хильда… Где Лазар? Где шарится этот чёртов лекарь, когда он так нужен⁈

Вот он!!! Оттолкнув моих «пионеров», сквозь окружившую нас толпу ворвался Лазар и тут же рухнул рядом со мной на колени. А у меня вдруг резко потемнело в глазах. Из моих рук кто-то аккуратно принял Бранку.

В принципе, всё понятно. Не знаю, как я перенесу отравление, но всяко лучше, чем моя девочка. Главное, мне сейчас надо успеть правильно настроить лекаря.

— Лазар! — я совсем перестал что-либо видеть, но ещё успел схватить за грудки испуганного лекаря. — В первую очередь оказываешь помощь баронессе. Это приказ!

— Скорее всего, нас отравили. Ты знаешь, как действовать в подобном случае, — продолжил я. — И, не дайте Предки, ты попытаешься сначала заняться мной! Твой первый и главный пациент — баронесса.

— Перед всеми тебя предупреждаю: если ты нарушишь мой приказ, я не просто тебя убью. Ты будешь молить меня о смерти, как о милости, — заканчивал я уже еле слышно, неимоверными усилиями удерживая себя в сознании.

Затем на остатках сил я притянул Лазара к себе поближе и только ему на ухо прошептал:

— Спаси её, а обо мне не беспокойся. Со мной всё будет хорошо. Действуй!

— Вы все свидетели, какой приказ отдал мне господин, — ещё услышал я дрожащий от страха и обиды голос Лазара. — Вы, двое, несите баронессу в каюту. Надо срочно сделать промывание…

«Молодец, всё правильно понял», — успел подумать я, но на этом моменте мои силы иссякли, и я потерял сознание…

Скрип уключин, вой ветра и удары волн о борт судна. Это первое, что я услышал, медленно и мучительно возвращаясь в сознание из небытия. Привычное ощущение знакомой койки. Значит, я в своей каюте.

Надо же, потерял сознание, как в бесчисленных книжках о попаданцах. Там такое бывает через страницу, а то и прямо на каждой: главный герой сознание теряет. Буквально, как субтильная барышня.

Если равняться на подобные особенности, то, откровенно скажем, с меня попаданец не очень получился. За всю свою жизнь я терял сознание считанные разы. На пальцах одной руки можно пересчитать. Как говорится, не вписываюсь в образ.

Захотелось ухмыльнуться, но вдруг резко вернулась память, сметая весь благодушный настрой. Я вспомнил всё, что произошло перед тем, как потерял сознание и, охваченный страхом за жену, рывком принял сидячее положение.

Боль прострелила весь организм, голова закружилась, а в глазах снова потемнело. Собравшись с силами, чтобы не потерять сознание, я ухватился руками за края своей лежанки и быстро осмотрелся.

На соседней койке под открытым иллюминатором лежала Бранка, а рядом на табуретах сидели мой оруженосец Лео и фрейлина жены Корделия, которые тут же подхватились, увидев, что я пришел в себя. Оруженосец что-то начал мне говорить, а фрейлина метнулась к выходу из каюты.

— Стоять! — скомандовал я Корделии.

Мой голос оказался слабым и каким-то каркающим, будто у ворона. Но, слава Предкам, фрейлина послушалась. Они с Лео молча замерли посреди каюты, ожидая моих дальнейших слов.

Для меня же главным было немедленно узнать о состоянии жены и не допустить распространения информации о том, что я пришел в себя. Сначала надо узнать обстановку. Жизнь сделала меня перестраховщиком и очень недоверчивым человеком. Наверное, это не самые красивые человеческие черты, но уж какие есть.

— Что с баронессой? — громким шепотом спросил я.

Пришлось задавать вопросы, так как подняться с койки, чтобы подойти к Бранке, не выходило. Сил хватило лишь на то, чтобы сесть. Слабость была такая, что руки жалко дрожали, стараясь удержать тело в сидячем положении.

— Жива! — бросилась передо мной на колени Корделия. — Жива ваша жена, милорд.

Слёзы крупными бисеринками покатились по щекам баронеты. И я понимаю искренность этой девушки. Когда непонятная болезнь забрала жизни её родителей, Корделии было всего десять кругов жизни.

В этот тяжёлый для любого ребёнка момент, Бранка взяла девочку под своё покровительство и всегда относилась к ней, почти как к дочери. Я же только поддержал супругу в этом поступке. А как по-другому?

Покойный отец Корделии, лейтенант Фракар Гесс, был заместителем Элдора Тессена, капитана моей дружины и моего друга. В 553 круге Н. Э. родители девочки умерли и из живых родственников у неё остался только двоюродный брат отца, владелец манора Своге — баронет Фило Гесс.

Бранка посчитала, что для ребенка будет лучше, если она сама присмотрит за девочкой. И считаю, что это со всех сторон правильно. Как раз в этом круге жизни жена начала подыскивать для Корделии достойную партию.

Мы из-за этого решения не обеднеем, а девушке будущее обеспечим. Да и мои вассалы будут видеть, что, в случае чего, их близкие не останутся без поддержки. Это тоже немаловажно.

— Лео, запри дверь и никого пока сюда не впускай, — скомандовал я своему оруженосцу. — А ты, Корделия, рассказывай.

— Милорд, ваш лекарь Лазар утверждает, что вас с миледи отравили… — начала рассказывать девушка, а я в это время собрался с силами, поднялся с койки и, шаркая ногами, поплелся к жене.

Бранка еле слышно дышала и была такой бледной, будто потеряла много крови. Я присел на лежанку жены и с трепетом прикоснулся к её запястью. Кожа холодная, но на лбу почему-то выступили бисеринки пота.

Сначала моё сердце оцепенело от приступа жалости, а затем в груди обжигающим костром вспыхнуло бешенство. Мою девочку попытались убить! С трудом поборол желание немедленно схватить меч и… что?

Я достал платок и убрал с лица любимой выступившую влагу. Всё это время я внимательно слушал, что мне рассказывала Корделия. Иногда рассказ фрейлины чем-то дополнял Лео.

Из их повествования у меня сложилась следующая картина. Когда нас с женой настигли последствия отравления, Лазар сразу занялся лечением, а отряд встал у берега на стоянку.

С удовлетворением я убедился, что Лазар не ослушался моего приказа и вначале спасал Бранку. Пока лекарь делал своё дело, к нему настойчиво пытался прорваться королевский посланник, но Мабон жестко пресёк все эти попытки.

И пресекал до того момента, пока Лазар не закончит своё лекарское колдунство. О том, что шансов на наше с женой выздоровление почти нет, лекарь сказал при Гуго Бофремоне. Том самом королевском посланнике.

После этого баронет Бофремон отправил свою «Форель» в Волин, объяснив это тем, что обязан немедленно сообщить об ужасной трагедии Его Величеству. Сам же, с тремя ближайшими своими помощниками, напросился к нам на борт.

Королевский посланник пояснил Мабону, что приказ о выполнении назначенной ему миссии в Помории никто не отменял. Если он не получит приказ об отмене задания, то наймёт подходящий корабль в Аристи у моей семьи. Либо, в случае если мои сыновья по какой-либо причине откажут, у какого-нибудь купца.

Затем, поредевший отряд снова отправился в путь, а мне с Бранкой обеспечили постоянный присмотр и уход. С того дня в каюте постоянно находилось два человека.

У постели жены сменяли друг друга Корделия Гесс и Хильда, а у моей — пажи и оруженосцы. Из состава гвардейцев перед входом в каюту выставили усиленный пост. Часто заходил для осмотра лекарь.

— Понял вас. Бофремон со своими сопровождающими на нашем борту или на «Волке»? — спросил я у наших «сиделок».

— У нас, на «Камауэто», — поспешил ответить Лео.

— Слушай внимательно, — повернулся я к своему оруженосцу. — Найди баронета Кедрика и приведи его ко мне. Только сделай это тихо и аккуратно. Чтобы, не дайте Предки, никто, кроме него, не узнал, что я пришёл в себя.

Лео выскользнул за дверь и сразу прикрыл её за собой. Я лишь услышал, как он говорит гвардейцам, чтобы в каюту никого не пропускали. Долго ждать не пришлось. Вскоре дверь открылась и в каюту, сопровождаемый Лео, шагнул мой командир гвардии.

— Господин! — воскликнул Мабон, но я резко оборвал его, приложив палец к губам.

— Тш-ш-ш, тише дружище.

— Господин, — уже шёпотом продолжил Кедрик. — Вы живы! Живы! Мы… Мы уже думали…

— Знаю, друг мой, знаю, — я кивком предложил Мабону присесть на один из табуретов. — Послушай, что тебе надо сделать.

— Сейчас выйдешь из каюты и аккуратно, не привлекая внимания наших «пассажиров», отдашь распоряжение своим гвардейцам об аресте Бофремона и его сопровождающих. Справишься? — я испытующе посмотрел на Кедрика.

— Всё сделаем в лучшем виде, — посерьезнел командир гвардейцев.

— Сам я сейчас не в состоянии участвовать в подобном…

— Милорд! — искренне возмутился Мабон. — Вам и невместно самому этим заниматься!

— Это война? — несколько секунд спустя спросил он.

— Война, — услышав мой ответ, у Корделии и Лео вытянулись лица, а Мабон лишь нахмурился. — Нас с баронессой отравил наш же сюзерен, король Дориан.

— И за что? Я столько сделал для его сраного королевства и для него лично! Это его благодарность⁈ — еле сдерживая себя от гнева прорычал я. — Я терпел его непомерную жадность и неблагодарность. Я, быть может, со временем простил бы его покушение на меня, но покушение на жизнь моей жены не прощу!

— Короля ждет возмездие. Дориан II станет последним Немантидом на троне. Этот род больше никогда не будет править Варнией, — переполняющая меня злость помогла подняться с кровати, а напротив меня вскочил и вытянулся в струнку Мабон.

— Иди и скрути Бофремона с его помощниками, — указал я Кедрику на дверь. — Необходимо их допросить. Дориан не просто так их послал вместе с нами. Ведь этот гадёныш наверняка знал, когда отрава начнёт действовать.

— Слушаюсь, — Мабон стукнул кулаком по груди и с решительным видом вышел из каюты.

— Впереди по курсу Аристи! — громкий крик наблюдателя был прекрасно слышен даже из закрытой каюты.

Во время плаванья на марсе коггов у меня всегда находятся наблюдатели-сигнальщики. При необходимости их размещают и на реях крупных стругов. Вот как сейчас.

Скоро мы прибудем домой и это хорошая новость. Но самое главное, моя девочка жива! Жена до сих пор не пришла в сознание, но ее состояние стало гораздо лучше. Это видно невооруженным глазом.

Лазар говорит, что кризис миновал и теперь есть все шансы на благополучный исход. Для меня это САМОЕ ГЛАВНОЕ. Конечно, это не спасет Дориана и его поганую семейку, но умереть можно по-разному.

Барону справиться с королём нереально, но это если речь идёт об обычном бароне. Я — не обычный. И я обязательно придумаю план, как одержать верх над королём Варнии.

Вспомнил, какие были лица у людей, когда я, опираясь на плечо своего оруженосца, вышел из каюты и улыбнулся. Ха! Эта искренняя радость, что я увидел в их глазах. Это приятно, чёрт возьми!

В отношении Гуго Бофремона и его сопровождающих я оказался прав, они оказались замазаны в грязных делишках короля по самые уши. Гуго и его подельники уже неоднократно выполняли особые поручения Дориана.

Имею ввиду те поручения, которые не станет выполнять уважающий себя аристократ. В этот раз было то же самое. Конечно, ни о какой Помории речь изначально не шла.

Но истинную цель своей поездки арестованные рассказали, правда не сразу. Разбив лагерь на берегу, я потратил целый день, чтобы провести допрос четверых придворных Дориана II, но все же их разговорил.

Из четверых до конца запирался только один, и это оказался не Гуго. Трое остальных поведали мне, что получили задачу дождаться моей смерти от яда, а затем организовать убийство остальных членов моей семьи.

Этих троих даже сильно калечить не пришлось. Так, поприжигали кожу немного, пару ушей отрезали да несколько пальцев сломали. В награду за честные ответы на мои вопросы я пообещал их не убивать как скот, а дать шанс на поединок.

С мечом в руках. Против меня. Когда я хоть немного восстановлю силы. Естественно, они понимают, что смерть их ждёт при любом исходе схватки. Но или сдохнуть сейчас, либо еще немного пожить, пока я выздоравливаю?

Их выбор был очевиден. А чтобы в их головах совсем не возникало дурных вопросов, на их глазах был казнен их товарищ. Тот, который до конца выдержал допрос. И казнь эта была страшна.

То, как долго и страшно умирал этот преступник, напугало не только арестованных волинских дворян, но, кажется, и моих людей. Похоже, мне одному было плевать на его мучения.

Решил убить меня и мою семью? Мою жену? Детей? Внуков? Будь готов умереть страшной смертью, сука! Долгой и мучительной смертью! И ты готовься, Дориан! Трясись от страха в своём дворце и жди меня, мразь. Я приду…