Возмездие

Глава 6

Полигон Лебяжий, август 2016 года

Бледная завеса, болтающаяся между первым и вторым этажом полноценного макета виллы Джакомо Скалигера, перекрывала все пути подхода атакующей двойке, в которую входили барон Назаров и майор Загорский, носящий позывной «Алтай». Они вбежали в помещение и застыли в нескольких метрах от деревянной лестницы, ведущей наверх.

— Алтай, что видишь?

— Активная полоса магического заграждения, запитана Водой. Возможно, ледяные колья, капканы и заморозка, — быстро отчитался Алтай, подтверждая свои профессиональные навыки. Для боевого волхва считывание ловушек входило в обязательный норматив, и Загорский с ним справлялся играючи. Но, одно дело видеть узоры защитных рун и плетений, а другое — как их преодолеть.

Теперь уже Никита приступил к работе. Выставив «шильд» перед собой и накинув для верности «сферу», он продвинулся к лестнице и осторожно прощупал магическим взглядом возможные сюрпризы на ступеньках. Загорский его прикрывал, окидывая взглядом комнаты, из которых мог прилететь магический удар. Пока отрабатывали проникновение без насыщенного огневого боя, в который им придется вступить, если что-то пойдет не по плану. Именно такого варианта событий следовало избежать.

— Поднимаюсь наверх, — бросил в гарнитуру Никита и осторожно поднялся на несколько ступенек. На шестой замер, почувствовав энергетическое напряжение, исходящее от хитрой ловушки, которая могла утянуть его в «воздушную мясорубку». Хорошо, когда знаешь, каким Даром оперирует твой противник. Здесь явно поработал майор Вахромеев с позывным «Корсар». Целая сеть, растянутая на несколько ступенек вверх, была утыкана тёмно-перламутровыми шарами, связанными друг с другом серебристыми нитями, наподобие растяжек. Зацепил одну — «мясорубка» заработает на полную мощь, перетирая воздушными лезвиями в кровавый фарш.

Да, будущие напарники не церемонились, играли по-взрослому.

— Воздушная ловушка, — предупредил Никита, замирая на месте. Следовало как можно быстрее проникнуть на второй этаж. Любое промедление грозило затягиванием операции, повышая шансы Высшего Лорда спастись. Чтобы разорвать серебристые нити, не рискуя быть растертым в порошок, понадобится не меньше десяти минут. Никита уже оценил, во сколько выльется задержка.

— Отходи в сторону, сжигаю, — тут же последовал ответ Алтая. Опытный майор мгновенно оценил ситуацию. И как только Никита вернулся на исходную позицию, нанёс удар россыпью огненных шариков, которые как мелкие злобные собачонки вцепились в нити и стали их активно сжигать, что вылилось в обрушение лестницы. С треском лопнули перила, во все стороны швырнуло желтовато-белой щепой, и «сфера» приняла на себя основной удар мелкой деревянной «шрапнели».

— Опаньки, неудача, — хмыкнул Никита, разглядывая торчащие зубья брусьев, на которые когда-то опирался лестничный марш.

— Ну, я такую шутку от Корсара предполагал, — ухмыльнулся Загорский, скидывая с плеча веревку, и как заправский ковбой, раскрутил над головой петлю. Спустя мгновение он рывком затянул её на балюстраде, оставшейся целой после магического взрыва. Быстро перебирая руками, защищёнными тактическими перчатками, волхвы споро взобрались на площадку второго этажа, от которой отходили три коридора. Правый и левый вели в хозяйские апартаменты и гостевые комнаты, а один — короткий — сразу на террасу. Все три оказались перекрыты разнообразными магическими конструктами.

Никита заранее раскидал по макету своих «каракатиц», но большая часть из них мгновенно погибла под воздействием противоборствующих охотников. Да, Корсар и Ром — майор Вахромеев — оказались очень серьёзными оппонентами. Тем не менее, очередная вереница более мелких «амёб» прорвалась сквозь астральные ловушки и обнаружилось, что Корсар и Ром находятся в разных крыльях дома, готовясь нанести сокрушительный удар, если нападающим удастся прорваться через последние заслоны.

Спрессованные землисто-каменные острия неожиданно выросли перед Алтаем, и тому только в немыслимом прыжке удалось отскочить в сторону. Пробив пол, магоформы продолжили рваться вверх, руша верхние перекрытия. Макет, хоть и был построен из добротных фанерных плит, зашатался от мощного удара. Тут же из правого коридора со свистом вылетели воздушные серпы, чем-то похожие по структуре на «ножи ассасина». Против такой магоформы у Никиты имелось противоядие. Подобное уничтожается подобным, это известно любому волхву. Воздух перед ним сгустился до состояния киселя, в котором серпы потеряли скорость и беспомощно рассыпались, освобождая энергию, закачанную в них Ромом. Раздалось несколько хлопков, сверху посыпался какой-то мусор.

Между тем Алтай героически боролся с земляными копьями, пытающимися оттеснить его подальше от террасы. А то и проткнуть как бабочку.

— Отстань от них, — прижавшись к стене, сказал Никита, пощёлкав перед этим по гарнитуре. — Противник в разных рекреациях, действуют по обстоятельствам. Берёшь на себя Рома, а я Корсара.

— Понял, — майор Загорский увернулся от очередного копья, кубарем укатился в проём коридора, вскочил на ноги и помчался по нему, выставив впереди себя огненный «шильд», чтобы не попасть под обстрел воздушных магоформ, которыми так щедро осыпал его Вахромеев.

Никита успел вычислить расположение Пилипчука. Он выбрал себе позицию в дальних апартаментах, принадлежащих самому Лорду Скалигеру, как уверял их куратор из Генштаба. Вопрос о захвате руководителя Ордо Маллеус не стоял, поэтому задача была одна: ликвидация. А раз Скалигер обязательно этот вариант просчитает, то он или попытается убежать или погибнуть вместе с напавшими на него врагами.

Корсар сделал всё возможное, чтобы усложнить жизнь Никите. То и дело сверху на его голову обрушивались ледяные глыбы, взвивались смерчи с крутящимися в них тончайшими лезвиями, способными играючи перерубить человека пополам, не говоря уже о куче разнообразных мелких магоформ, существенно мешающих продвижению.

Изрядно потрёпанный, Никита все же прорвался к апартаментам и нанёс комбинированный удар «ножами ассасина» и «воздушным кулаком». Заднюю стену дома-макета вынесло с ужасным грохотом и раскиданными по большой площади кусками фанеры и гипсокартона, а огненные ножи уничтожили «сферу», «купол» и «шильд», за которыми скрывался майор Пилипчук, и в самый последний момент развалились по щелчку пальцев, осыпая застывшего посреди огромной комнаты боевого волхва снопом искр.

— Ну ты и зверь, капитан, — вытирая крупные капли пота, бросил Корсар, садясь на захламленный мусором пол. — Едва успевал энергию закачивать в защитные структуры. Еще пара минут — не удержал бы. Покромсали бы меня твои лезвия. Жуткая вещь, куда там серпам.

Никита пожал плечами и присел рядом с ним, пощёлкал по гарнитуре, давая отбой группе. Задание выполнено, зачем разрушать остатки макета?

— Тяжело было прорываться наверх? — поинтересовался Пилипчук, снова промокая балаклавой пот. — Мне интересно, как вы ловушку Рома раскатали.

— Серьёзная защита, — признался Никита. — А «мясорубку» Алтай ликвидировал Огнём. Не было времени на обезвреживание.

— На то и был расчет, — кивнул Корсар. — Любое промедление сорвет операцию. Поэтому зачистку нужно начинать сверху. Или с террасы или с крыши.

— Я тоже об этом подумал, когда лестница обвалилась, — Никита посмотрел на входящих в комнату Алтая и Рома. Те удивились, что оппоненты мирно беседуют, сидя на полу. — Уф, живы оба!

Пилипчук рассмеялся.

— Чего ржём? — Ром, он же майор Вахромеев, подошел к выломанной стене и осмотрелся по сторонам. Сверху хорошо были видны макеты других домов, которые следовало «отработать» так же, как и «виллу». Они стояли цепочкой, уходя в сторону лесного массива, окружавшего полигон Лебяжий. — Поделитесь шуткой, тоже похохочем. Сдается мне, господин капитан, Высшего Лорда вы не завалили. Вон, жизнерадостный какой.

— Завалил, — улыбнулся Никита, вставая и отряхивая камуфляжную куртку от щепы и белесой гипсокартонной пыли. — А это просто эмоциональный откат после «ножей ассасина».

— Жуть, — подтвердил Корсар. — Как раз недавно с одним знакомым офицером встречался, за бутылочкой водки разговорились. Он на Гиссарском плато находился, вместе с десантным отрядом перекрывал тропу, чтобы не дать отрядам Абдул Хотака проникнуть вглубь территории протектората. Очень интересные подробности поведал о «ножах». Я не поверил. Принцип создания магоформы не так-то просто понять, но судя по его словам, кромсали они муджахидов будь здоров. Сплошное рагу. Да, господин барон? Это ведь вы там развлекались?

— Я, — ответил Никита, не видя причины отнекиваться. Гиссарская операция завершена, истинные её причины завуалированы. Был прорыв бандформирований, который удалось ликвидировать. Со всех оставшихся в живых участников боя взята подписка о неразглашении. Чтобы направлять излишне любопытных по ложному следу, историю скорректировали в нужном направлении. Наверху, в Генштабе, понимали, что в тайне такую операцию не удержать, поэтому особо не лютовали, когда кто-то обмолвливался, как, например, друг Пилипчука. — Скрипт «ножей» я долго разрабатывал, о них еще Фрол Пантелеевич рассказывал, когда по Афганистану бандитов гонял. Вот и решил попробовать, получится ли.

Не нужно волхвам знать, что принцип конструирования «ножей» случайно открыл четырёхлетний сын. Лишнее внимание к Михаилу на раннем этапа его магического становления совершенно не нужно. Утечка информации может привести к неприятным последствиям, вплоть до похищения носителя. Маги, на интуитивном уровне создающие смертоносные конструкты, ценятся везде.

— Ты про старика, с которым приехал на полигон? — заинтересовался Загорский.

— Он наставник моих детей и клановых волхвов, — кивнул Никита. — Сейчас на КП вернёмся, почувствуете, каково это, когда с вас стружку на живую снимают.

— Да ну, такой злой? — не поверил Пилипчук.

— Профессионал, — коротко ответил Никита. — Запредельный уровень владения магией, даже мне при своем универсализме далеко до него.

— Кажется, за нами едут, — оживился Вахромеев, продолжая стоять у края выломанной стены. — Полковник Щепкин расщедрился, внедорожник прислал.

Щепкин и был тем самым куратором из Генштаба. В его обязанности входил контроль учебных занятий, сбор и фиксация видеоматериалов тренировок, ну и своевременные доклады наверх, самому генерал-лейтенанту Житину.

Вся четверка волхвов спустилась по веревке вниз и направилась к фырчащему в нескольких метрах от разгромленного макета армейскому «Вихрю», загрузилась в машину, и водитель, не говоря ни слова, погнал по широкой дуге, держась подальше от построенных домов, удивительно точно передававших архитектуру итальянских зданий.

Полковник Щепкин и дед Фрол сидели за столом и попивали чаек под мирный разговор о невероятном урожае огурцов, а младшие офицеры делали вид, что следят за обстановкой на полигоне с помощью биноклей. Увидев входящих волхвов, генштабист развернулся вполоборота и с усмешкой произнёс:

— А вот и наш доблестный отряд во всей красе, едва не сорвавший задачу по «ликвидации» клиента.

— Никак нет, господин полковник, — тут же отозвался майор Вахромеев, формально являвшийся старшим группы. — Задача выполнена, клиент гарантированно уничтожен.

— Расскажешь им, Фрол Пантелеевич, или я сам? — спросил Щепкин у старого чародея, с довольным прищуром попивающего чай по старинке, из блюдца.

Никита мог дать палец на отсечение, что вредный дед намеренно вёл себя старомодно. В «Гнезде» он давно отказался от такого способа чаевничания. У него даже своя кружка была, подаренная на день рождения Полиной и Мишкой. А здесь зачем-то решил эпатировать важного чина из Генерального штаба.

— Не знаю, как нонче в армии готовят боевых волхвов, но в моё время нормативы были жёстче, — сказал старик и аккуратно налил из кружки в блюдце новую порцию чая. — Вы ж как сонные мухи шевелились, особенно атакующие. Чего так долго перед лестницей копались?

— Ловушку обнаружили, — ответил Загорский. — На её обезвреживание мы бы потратили не меньше десяти минут, поэтому я счел необходимым уничтожить препятствие, чтобы не подвергать группу опасности.

— За веревку хвалю, сообразил, что понадобится, — хмыкнул Фрол Пантелеевич. — А чего не догадались применить эффект рассеивания? Запустили бы червячка в плотную схему конструкта, он бы заставил ловушку разряжаться по цепи. Пять секунд — и спокойно по лестнице поднялись бы, а не ползали по веревке.

— Какого червячка? — удивился Алтай.

— Ну… как сейчас модно говорить — вирус. Так вот раньше ложные воздействия назывались «червячками», — с хитрецой посмотрел на более молодых волхвов старик.

— И сработало бы? — недоверчиво спросил майор, а Никита мысленно хлопнул себя по лбу. Он же в Военной Академии изучал такой метод, но почему-то смеялся, что до сих пор учителя стараются преподать курсантам-волхвам ушедшие за ненадобностью методики. А вот, оказывается, полезно штудировать старые учебники. И Затонский — один из лучших наставников, которых знал Никита — то же самое говорил.

— Сомневаешься, майор? — хмыкнул дед Фрол. — А такие червячки не одну жизнь спасли. Пуштуны были мастера ставить разные ловушки. Порой в одном конструкте до пяти магоформ встречалось, переплетённых причудливым образом. Сначала много наших погибало, пытаясь их обезвреживать, потом понимание пришло.

— Кто бы мог подумать, — недовольно проворчал Алтай, уязвлённый собственным проколом.

— Покопайтесь в архивах, там должны быть описание методик обезвреживания подобных конструктов, — подсказал старый волхв. — Я понимаю, мир иной стал, магия более заковыристая используется, но есть вещи, которые незыблемы, как восход солнца.

— Обязательно покопаемся, Фрол Пантелеевич, — уважительно произнёс Вахромеев.

— Проблема не в нормативах, — допив чай, наставник отодвинул от себя кружку и отрицательно покачал головой на немой вопрос полковника, налить ли ещё. — Вам же докладывали о способе доставки к объекту?

— Телепортом, — обменявшись взглядами с товарищами, ответил Вахромеев.

— Каким?

— Обычным, — пожал плечами Пилипчук, тоже удивленный вопросом. — Ну, не совсем обычным, а узконаправленным, чтобы мы могли сразу выскочить в ближайшей точке и вступить в бой.

— Так… — простучал пальцами по столу дед Фрол и недовольно посмотрел на полковника Щепкина. Тот не смутился, но глаза опустил, заинтересовавшись плавающими в своем стакане чаинками. — Что же вы, господин полковник, аж из Генштаба, и не доводите до сведения очень важную информацию?

— Полагалось довести её перед самым часом «икс», — все же ответил он.

— Чтобы парни с мокрыми штанами перед ублюдками из Ордоса появились? — Фрол Пантелеевич пристукнул кулаком.

— Не имею права разглашать информацию из-за возможной утечки.

— То есть вы подозреваете своих офицеров? — брови старика сошлись на переносице. — Глупо, полковник, очень глупо… Ладно, вы человек военный, я не имею права требовать от вас иного. Позволите с ребятками парой слов перекинуться на улице?

— Фрол Пантелеевич! — вскинулся Щепкин.

— Лишнего не брякну, — старик встал и направился к выходу, дав знак удивлённым волхвам следовать за ним.

Завернув за угол, где в тенёчке стояла длинная лавка и ведро с водой, в котором плавали окурки, дед Фрол с кряхтением умостился на ней и оглядел сгорающих от любопытства офицеров. Только Никита был спокоен. Он принимал участие в тренировках только ради боевого слаживания, чтобы точнее понять роль каждого мага-офицера в предстоящей операции.

— Значица так, ребятушки, — старый волхв оперся на трость. — Вы неплохо справились, ворчу для того, чтобы хватку не теряли. Так вот, телепорт будет необычным, поэтому ничему не удивляйтесь. Никита скажет всё перед отправкой. Трудность одна: как попасть внутрь дома. Пока вы макет крушили, я этот вопрос задал полковнику. Он обещал подумать…

— Телепорт подразумевает точную триангуляцию или сопряжение двух маячков: из точки входа в точку выхода, — заметил Загорский, присев рядом с бывалым волхвом. — Если мы рассчитываем попасть внутрь дома, то один из маячков должен быть внутри. Кто его активирует? Есть ли среди слуг Лордов наши агенты или хотя бы те, кто готов их подложить прямо в спальне клиентов? А этих маячков, как минимум, должно быть шесть, и каждый с индивидуальным маркером. Хрен их знает, этих Лордов, в каком городе они будут на момент атаки!

— Маячки поставят, — уверенно сказал Фрол Пантелеевич. — Очень ответственные люди обещали, дело-то государственное. Будем контрразведчиков напрягать, чтобы искали исполнителей, которые согласятся на сотрудничество. А вот вам дано пять минут на ликвидацию. Выскакиваете из портала, кладёте охрану без всяких соплей, и уничтожаете Высшего. Он может сопротивляться, это вам известно. Но… пять минут, ребятки. Чтобы никто не успел опомниться. И так три раза. Операция рискованная и гибельная, если быть честным.

— Мы знаем, — буркнул Алтай. — Знаем, на что идём.

— Ну-ну… Не хороните себя заранее. Держитесь вот этого мальчишки, он вас вытащит, — хмыкнул дед Фрол, кивая на Никиту. —

— Так ты, капитан, еще и телепортатор? — Вахромеев с интересом поглядел на сохраняющего бесстрастность после слов старика Никиту.

— Не обольщайтесь насчет моих способностей. Но надёжный портал, по которому я вас и поведу, предоставлю, — ответил Назаров. — Больше пока ничего не скажу, согласно приказу, но обещаю, что узнаете детали переноса раньше, чем Генштаб объявит.

Он и в самом деле не мог раскрыть детали предстоящего перехода, в котором будут задействованы Дуарх и Ульмах, как и то, что уже разговаривал с графом Сумароковым по поводу маячков. Святослав Бориславич обещал из шкуры вывернуться, но найти исполнителей, чтобы они протащили маячки в нужные дома под видом безделушек, не бросающихся в глаза. Только таким образом демоны могут доставить группу прямо к постелям Лордов. Атака произойдёт ночью, когда шансы на успех возрастают многократно.

Можно было повторить трюк с уничтожением штаб-квартиры Ордо Маллеус, но командованию нужны доказательства, что Лорды мертвы, и никто не посмеет манипулировать фактами, особенно Ватикан. Тех вообще решено держать за хвост, чтобы не вздумали свою игру вести после операции.

— Наговорились? — из-за угла вышел полковник Щепкин, оглядел всех воинствующим взглядом. — Тогда вперед, господа волхвы. У вас на сегодня запланирован разгром ещё двух объектов. И не забывайте о нормативах.

— А вам строителей не жалко? — поинтересовался Вахромеев, хитро подмигнув напарникам. — Они же старались, целый месяц городок возводили.

— Для дела — не жалко, — безапелляционно заявил генштабист, откровенно поглядывая на часы. — Приступайте к тренировке. До обеда еще целый час.

Озерки, резиденция цесаревича, август 2016 года

Солнце, словно уставшее от своей непредсказуемости, медленно остывало, прячась за верхушки высоких деревьев, растущих на противоположном берегу озера. Построенная между золотисто-янтарных сосен беседка сейчас находилась в спасительной тени. Деревянный причал, начинавшийся сразу у выхода, напрямую вёл к берегу, заросшему ивняком. Но сидевшие в плетёных креслах мужчины как-то преодолели соблазн скинуть одежду и с разбегу прыгнуть в нагретую за день воду. Единственное, что они себе позволили, расстегнуть верхнюю пуговицу на рубашке.

Цесаревич, закинув ногу на ногу, читал предоставленный ему проект с большим вниманием, а Балахнин, чтобы скоротать время, попивал из высокого стакана мохито. Безразличные ко всему, кроме своих обязанностей телохранители расположились по всему периметру беседки, радуясь, что государь-наследник не прогуливается по берегу.

— Как вам напиток? — любезно поинтересовался Владислав.

— Вполне в моем вкусе, — ответил князь и отставил стакан в сторону.

— У меня здесь нет личного бармена, поэтому мохито для кухонных работников выглядит экзотично, — усмехнулся цесаревич. — Старались как могли.

— До кубинских бартендеров[1] им, конечно, далеко, — вынужден был честно ответить Балахнин, потому что Владислав Александрович не просто так спросил. Явно заинтересовался в популяризации коктейля в своём дворце. — Но все необходимые пропорции соблюдены.

— Почему именно кубинские? — цесаревич положил папку с проектом на колени.

— Кубинцы, как они сами утверждают, придумали мятный коктейль, американцы оценили. А дальше уже дело техники, чтобы он распространился по миру.

— У нас он только-только стал популярен в барах.

— Вы не прикоснулись к своему, — с укором сказал Балахнин.

— Интересно пишете, Алексей Изотович, — хмыкнул Меньшиков и взял в руки свой запотевший стакан с тающими кубиками льда. — Что вас подтолкнуло к этой мысли?

— Закоснелость некоторых общественных институтов и очень большая проблема с бастардами, имеющими толику искры Дара, — честно ответил князь.

— С полукровками у нас проблема, не отрицаю, — кивнул цесаревич. — Кто-то честен со своей совестью и помогает отпрыскам, рождённым на стороне. Таких мы ведём, тоже стараемся помочь, привлекаем к деятельности на благо империи. Но процент одарённых среди вышеуказанной категории не так уж и велик. Гораздо интереснее выяснить, почему у простолюдинов рождаются дети с зачатками искры. Не будете же вы утверждать, что мамаша из захолустного Мухоморска нагуляла ребёнка с дворянином, которого в данном населённом пункте отродясь не водилось.

— Не буду, но и совсем отрицать подобный тезис нельзя.

— Допустим, я приму его, — Меньшиков похлопал по проекту ладонью. — Проблему нужно решать в комплексе. Но как быть с Коллегией Иерархов? Она же не признаёт появления подобных феноменов в глубинке. Признанных родителями бастардов принимают в Академию, учат их по специально разработанным методикам. А как быть с непризнанными, неучтёнными, ненайденными?

— Они-то как раз и представляют угрозу обществу, — Балахнин смочил горло мятным коктейлем. — Инициированный Дар нужно координировать в первое время, что под силу только Иерархам. А если наставника рядом не оказалось? Каковы последствия? Это же магическая деформация! Я недавно разговаривал с бароном Назаровым…

Князь намеренно сделал паузу, чтобы насладиться коктейлем, а сам оценивал, насколько заинтересовался Меньшиков. Судя по напряжённости, которую цесаревич пытался тщательно скрыть, интерес присутствовал.

— Никита Анатольевич не просто уверен, а убеждён в опасности неконтролируемой инициации. Дар нужно уметь принимать в той мере, в которой его можно потом использовать. Сейчас поясню, Ваше Высочество. Понадобилось сотни лет селекции, чтобы понять одну простую истину: одарённому нельзя оперировать больше двух, реже — трёх Стихий. Иначе наступает, прошу прощения за вольное сравнение, передозировка. Поэтому каждый Род старается усиливать только ту Стихию, которую пестует из поколения в поколение. Наши евгеники очень тщательно следят, чтобы кровь некоторых Родов не пересекалась ни в коем случае, но совсем не обращают внимание на возможность появления детей с возможностью пестования трех или четырех Стихий. А это смертельно опасно… Я чувствую, что вы хотите спросить о Назарове. Но это и есть тот феномен, который не нужно изучать, а дать ему возможность раскрыть тайны своего Дара через наставничество. Нам нужны методики, учебники, научные статьи от него. Человек, стремящийся поделиться своими наработками и умениями, достоин того, чтобы быть замеченным.

— Вы думаете, князь, Никита Назаров очень хочет делиться своими знаниями? — приподнял бровь Меньшиков, не ожидавший такого яростного спича. — Не слишком ли вы… идеализируете человека, оперирующего полным набором Стихий? И почему он не погиб, получив такой Дар?

— А он и не скрывает, Ваше Высочество. Мы иногда беседуем на эту тему, и Никита никогда не стремился уйти от сложных вопросов. Именно он предупредил об опасности пестования трех и более Стихий. Одарённый, которого подталкивают к инициации, когда у него есть показания к владению большого количество Стихий, имеет все шансы умереть или просто выгореть. И тут мы подходим к проблеме полукровок. Представьте, если приходит время инициации, а ребенок к этому не готов. Кто его проконтролирует? Кто снизит чрезвычайную энергетическую перегрузку каналов? Необходимо открыть хотя бы одно учебное заведение для таких детей. Пусть будет десять-пятнадцать учеников, но мы получим уникальный материал для исследований, собрав потенциально опасных для страны людей под контроль государственных органов.

— Хм, я в таком ракурсе проблему не рассматривал, — цесаревич отставил стакан с недопитым мохито. — Как и наш император. Вы же понимаете, что ваша инициатива, Алексей Изотович, ведет прямиком в Коллегию Иерархов? И чем всё это закончится?

— Говорильней, — проворчал Балахнин. — Обыкновенной трепотнёй и высокомудрыми сентенциями о бесперспективности человеколюбивых акций, о канувших в небытие огромных суммах, выделенных на этот проект.

— У вас всё в чёрном свете видится, князь! — рассмеялся Владислав.

Балахнин пожал плечами, но пояснил:

— Люди, понимающие ситуацию, начинают задавать вопросы: почему Иерархи собирают в Академию одарённых по своим, то бишь, индивидуальным, критериям? Почему они не хотят работать в тесном контакте с армией?

— Скажите мне честно, Алексей Изотович, для чего вы завели этот разговор? — кресло под изменившим положение цесаревичем отчаянно заскрипело. — У вас есть причина обижаться на Коллегию или отдельных её представителей?

— Хочу привнести в работу Коллегии новизну. Не я, конечно, а те люди, которые готовы быть полезными столь закрытым структурам.

— Назарова имеете в виду? — усмехнулся Меньшиков. — Вы его чуть ли не опекаете с самого появления в Петербурге. Он не согласится.

— Почему? — удивился Балахнин.

— Потому что я предлагал ему место в Малом Кабинете с перспективой войти в число советников, когда… придёт время.

Цесаревич не стал упоминать причину своего будущего воцарения, но князь его прекрасно понял.

— И он не согласился?

— Нет, хотя и обещал содействовать во всех моих начинаниях, если они будут разумными.

— Не переживайте, Ваше Высочество, — покровительственно улыбнулся Балахнин. — Никита Анатольевич ещё молод, в силу своей амбициозности и здорового эгоизма строит собственный клан. Я понимаю его, и ни словом не упрекаю. Он торопится, словно боится, что ему не дадут укрепить влияние рода Назаровых в сложной системе взаимоотношений петербургских кланов.

— Дадут, не переживайте так за своего протеже, — улыбнулся в ответ цесаревич, как будто знал гораздо больше, чем было сказано сейчас. — Да, Алексей Изотович, вы с таким энтузиазмом опекаете барона, что уже многие открыто называют вас покровителем.

— Я и не думаю обижаться, — махнул рукой Балахнин. — Знаю, о чём за спиной шушукаются. Но хотелось бы услышать ваше мнение, государь-наследник.

— Что ж… — простучал пальцами по упругим подлокотникам Меньшиков. — Насчёт полукровок я обещаю поговорить с отцом. Без него невозможно влиять на Иерархов. Если он согласится с идеями вашего проекта, мы соберем Коллегию, чтобы выяснить их позицию по созданию младшего подразделения Академии. И только после озвучивания их позиции выработаем стратегию. Единственный недостаток проекта — нет цифр, доказательств, сплошные предположения, основанные на том, что Иерархи, якобы, и сами знают о проблеме. Да, они знают, но именно цифры и глубокий анализ проблемы заставит их шевелиться.

— Пробный камень, — признался князь. — Я сам понимаю, насколько сыроват проект. А начинать всё равно надо.

— Без спешки и оголтелости, — предупредил цесаревич. — И не так скоро. Сейчас у императора есть неотложные дела, поэтому наберитесь терпения.

— Конечно, Ваше императорское высочество, — кивнул Балахнин и встал, опытным взглядом определив, что аудиенция закончена. — Буду ждать, сколько потребуется.

— И, кстати, — щелкнул пальцами Владислав, — если я не ошибаюсь, скоро ежегодное собрание клуба «20»?

— Вы невероятно осведомлены, государь-наследник, — князь изобразил поклон.

— Пригласите меня в качестве почётного гостя? — улыбнулся Меньшиков.

— Конечно, Ваше Высочество, можете считать себя таковым с этой минуты.

— Прекрасно, Алексей Изотович. Всего вам доброго и хорошей дороги.

— Благодарю, — Балахнин вышел из беседки, и вместе с телохранителями направился через аккуратный и вылизанный лесок к машине, дожидавшейся его у дворцового крыльца.

Почему Меньшиков отказался составить ему компанию, князь понял сразу. На столике лежал телефон, по которому Владислав сейчас звонит отцу. Алексей Изотович был хорошим физиогномистом, поэтому легко прочитал желание наследника посоветоваться с отцом как можно быстрее. А это означало, что проект предоставлен своевременно. Кто-то же должен обратить внимание императора на проблему с Коллегией Иерархов. Но Балахнин, работая над планом прищучить зажравшихся магов-теоретиков, держал в голове будущее своего внука-бастарда. Именно ради него замышлялась просьба создать хоть какое-нибудь училище для таких же бедолаг. Там, хотя бы, ему не дадут потерять Дар. Там он будет чувствовать себя как дома среди себе подобных. А что будет дальше — покажет время.

Симбирск, август 2016 года

В этот раз отец предпочёл разговаривать по видеоканалу, отчего Велимиру сразу стало видно, насколько тот озабочен поступившей из Симбирска информацией, пусть и сидел в своем рабочем кресле в расслабленном состоянии. Вероятно, ничего страшного не случилось, но вопросы были.

— За глупые поступки отвечай сам, — отмахнулся князь Шереметев, когда сын вынужден был рассказать о происшествии в «Сфере». — Хочешь драться опускаясь до уровня плебеев — твоё дело. Всё равно никто не оценит сей подвиг. Меня другое заинтересовало: твои выводы по вмешательству казанских князей. Ты уверен, что тот человек говорил по-татарски?

— Ну, если только сможешь мне доказать, что в русском языке есть слово «житэр», то соглашусь с твоими сомнениями, — бесстрашно ответил Велимир, мысленно показав отцу «козу».

— Хитёр, живо, — начал перебирать варианты князь и тут же понял, что попал в логическую ловушку, подстроенную сыном. Сплюнул с досады. — Да что угодно мог сказать! Вдруг пьяный был, лыка не вязал?

— Нет, отец. Он на татарском брякнул, дескать, хватит.

— Зачем ему говорить на языке, который местная шпана вряд ли понимает? Даже если понимает, — исправился старший Шереметев, — то зачем?

— Чтобы намекнуть мне, кто он такой, — уверенно произнес княжич. — Это был сигнал или мне, или тебе через меня. Казанские о чем-то предупреждают или хотят встретиться. Догадываешься, зачем?

— Хм, а ты начинаешь улавливать тонкости взаимоотношений, сын, — уважительно покачал головой князь. — Если и в самом деле татарчонка использовали как гонца, то картина проясняется. Только странное какое-то послание. Ей-богу, как бойскауты во время своих игр.

— Не хочешь поделиться со мной?

— Помнишь, я тебе говорил о Кудашевых и Урусовых, которые грызутся между собой, чтобы контролировать перевозки по Волге? Так вот, несколько дней назад у меня в гостях побывал сам Тимур Кудашев — Глава, как-никак. Пришлось привечать, хотя знал, с какими претензиями он приехал.

— Не поубивали друг друга?

— Нет. Я пояснил свою позицию по Симбирску, попросил не волноваться. До конца сентября нужно закончить все работы и увеличить пропускную способность судов.

— Не успеем, — сразу же ответил Велимир. — Надо было утверждать, что до конца навигации ничего не выйдет, придётся идти на издержки.

— Хочешь выплачивать виру? — отец наклонился вперед, словно хотел вынырнуть из экрана. — Тогда я направлю представителей Кудашевых к тебе. Денег-то полно в карманах?

— А кто же тогда хочет со мной встретиться? — не сдавался Велимир, хотя перспектива, нарисованная отцом, пугала.

— Мне почём знать? — фыркнул князь. — Твоя версия имеет право на жизнь. Сиди, жди, когда к тебе гости заявятся. Не удивлюсь, если татарчонка послали Урусовы. Попытаются через тебя на Шереметевых давить.

— И что делать потом?

— Выслушаешь требование спокойно с чувством собственного достоинства, как и полагается высокородному, и по ситуации смотри. Если что-то серьёзное, не давай никаких обещаний сразу, звони мне. А если какая-то пустышка, сам разбирайся. Сумел же убедить Милославского насчет строительства яхт-клуба. Хвалю…

«Ну и жук этот Фёдор Егорович, — неприязненно подумал Велимир. — И зачем было докладывать отцу, когда ещё ничего не ясно? Надо поговорить со многими людьми, влияющими на решения земельного комитета, и уже потом выстраивать стратегию».

— Да просто подумал, горожанам будет интересно отдыхать на яхтах, на оборудованных пляжах, а не на загаженном берегу, — пожал плечами Велимир. Скупая похвала от Главы Рода тоже что-то да значила. — Мне же тут жить неизвестно сколько времени.

— Не прибедняйся, — ухмыльнулся отец. — Посмотрю на твои успехи, оценю перспективы, глядишь, годика через три-четыре найду тебе место поближе к столице.

— Четыре года? — приуныл Велимир. Не то чтобы ему не нравилось в Симбирске, но блеск Петербурга перевешивал все остальные преимущества провинции.

— Как у тебя дела с Анной? — деловито поинтересовался Шереметев-князь. — Продвигаются? Завоевываешь девичье сердце?

— Не так быстро, отец, — буркнул парень под смех Главы.

— Даже не вздумай перечить мне, — внезапно прекратил веселиться Василий Юрьевич, в глазах его блеснула сталь. — Женишься на Анне этой осенью, вопрос решён. Девушка не против, как я понял из слов Фёдора, ждёт от тебя решительности в отношениях. Только не вздумай задрать ей юбку раньше времени, лично вырву хозяйство с корнем, и плевать, что не дождусь от тебя внуков.

— А если успеет хоть один появиться? — дерзко спросил Велимир, конечно же, не собиравшийся привязывать к себе Анну столь кардинальным способом.

— Наглец, — проворчал Шереметев. — Ты меня понял, сын. И ещё хочу кое-что сказать. К тебе могут заявиться представители рода Каримовых; они сейчас терпят убытки по перевозке хлопка, и претензии могут быть весьма серьёзными. Не вздумай в одиночку вести с ними переговоры.

— Кто это такие? — удивился Велимир.

— Союзники Назарова, — огорошил его отец. — Знаешь Анору?

— Ни фига себе! — вытянулось лицо у парня. — Так эта девчонка — родственница Каримовых? Ну, спасибо тебе, папа! Бросил меня на ножи противника!

— Не истери, мальчишка. Всё нормально будет. Не собираются они войну развязывать. Если в делегации будет старый Фархад, можно спокойно выдохнуть. Он попусту не угрожает и языком не мелет чего не попадя. А вот без него молодые более развязны, наглы. Будут провоцировать. В общем, смотри по ситуации, держи меня в курсе событий.

Отец попрощался и отключился, а Велимир ещё некоторое время сидел перед экраном, разглядывая черную рамку с надписью «сигнал прерван». И размышлял. Почему не старший брат Сашка сейчас на его месте? Ведь Главой Рода быть ему, а не Велимиру. Пусть бы и учился управлять. С чего вдруг такие экстремальные условия? Переговоры с Каримовыми, за которыми маячит фигура Назарова, мутный татарчонок, предстоящее бодание с казанскими — не самый лучший момент для проверки его способностей. Фёдор Милославский, конечно, поможет. Отец не настолько с ума сошел, чтобы бросать Велимира в пасть матерых волков. Но всё же… следовало помягче провести обкатку способностей.

Почесав затылок, Велимир решил съездить к Милославским и забрать Анну. Она ведь обещала познакомить его с городом. После той драки девушка заботливо лечила его ссадины на лице, и кажется, была очень довольна тому обстоятельству, что княжич не применил магию против обычных парней. В отличие от Руслана Захарова, упрекнула лишь в том, что вдвоем не стоило идти против настроенных на драку местных «ратоборцев».

Каждый выезд проходил по одним и тем же лекалам. Если Велимир хотел развлечься, он садился в «Дукс», а Артюха и Савва сопровождали его на внедорожном «Даймлере». Если Фёдор Егорович просил приехать по рабочему моменту, то использовался только бронированный автомобиль.

Сегодня выходной день, можно и расслабиться. За городом есть неплохие песчаные пляжи, некоторые из них, самые дальние, почти всегда безлюдные. Анна знает, не раз уже намекала, что хорошо бы наведаться туда.

Он предварительно позвонил девушке, и та без всяких колебаний согласилась.

— Мне что-нибудь брать? — на всякий случай спросил княжич.

— Не напрягайся, у меня все для пикника готово, — довольно произнесла Анна.

— Да? Неужели ты давно догадывалась, что я тебя позову? — усмехнулся Велимир.

— Интуиция проснулась, — хихикнула будущая (теперь точно) жена, но потом пояснила. — Это один из логично последовательных шагов для привязывания барышни к себе. Или прогулка по городу или загородный пикник. Смотри, какие солнечные деньки стоят! Просто прелесть! Ясно, что ты выбрал бы поездку на Волгу.

— Хм, слегка натянуто, но принимается, — Велимир усмехнулся хитрости девушки. Он же как-то сам обмолвился, что хочет поваляться на песчаных волжских пляжах. Анна запомнила и сделала правильный вывод.

Его «Дукс» уже примелькался у Милославских, поэтому княжича запустили во двор без лишних вопросов. Анна ждала его на веранде, покачиваясь в кресле-качалке, вытянув стройные загорелые ноги. На коленях у неё лежал рыжий кот, нежась от почесываний за ухом. Услышав рык кабриолета, он недовольно спрыгнул на пол и ретировался куда-то за угол.

— Карета подана, принцесса! — улыбаясь, крикнул Велимир, и увидев вышедшую на крыльцо мать Анны, вежливо поздоровался: — Добрый день, Наталья Ивановна!

— Добрый, добрый, — откликнулась женщина и что-то назидательно сказала дочери, уже нетерпеливо приплясывающей на месте с плетёным коробом для пикников.

Велимир поспешил на помощь, и пока Анна выслушивала наставления, положил короб в багажник, и прислушался, о чём переговариваются мать с дочерью.

— Мам, я не маленькая! Мне с Велимиром спокойно, тем более, он с охраной! — притопнула босоножкой младшая Милославская. — Ну всё, целую! Телефон выключать не буду, не переживай!

Она с довольным видом села на пассажирское кресло, поправила подол сарафана, и сразу же нацепила на нос черные очки. Велимир на прощание посигналил и ловко маневрируя, развернулся на пятачке, распугав голубей. «Дукс» радостно рыкнул и выскочил на улицу. К нему тут же пристроился «Даймлер».

— Куда едем? — стараясь не поддавать газу, поинтересовался княжич.

— На левый берег, в сторону Красного Яра и от него ещё три километра, — уверенно заявила девушка. — Обычно горожане далеко не ездят. Надеюсь, и сегодня там никто нам не помешает.

— Кроме Саввы и Артюхи, — мотнул головой Велимир, намекая на мчащийся позади них внедорожник.

— Раз положено — пусть будут, — рассудила Анна. — Я знала, что они от тебя не отстанут, поэтому взяла всего побольше. На трёх мужчин хватит.

— Мы могли бы пообедать в кафе по дороге.

— Вынуждена тебя огорчить, — фыркнула Милославская. — В тех местах рассчитывать приходится на свои запасы.

— Всё так плохо?

— Увы, с общественным питанием за городом у нас не так хорошо, как в самом Симбирске, — щурясь от бьющего в лицо потока теплого воздуха, ответила Анна.

До самого пляжа они почти не разговаривали, чтобы не надсаживать горло. Велимир специально выходил на форсаж, чтобы посмотреть на реакцию спутницы, но Анна реагировала спокойно. Или привыкла к таким скоростям, или поняла, что с опытным водителем ей ничего не угрожает.

Им повезло. Узкая полоска песчаного пляжа, окаймлённая сосновым лесом, оказалась совершенно пустой. Остановив машины на краю невысокого откоса, все с удовольствием долго смотрели на раскинувшуюся во всей красе Волгу.

— Я — купаться, — Анна, не стесняясь мужских взглядов, сбросила сарафан и, оставшись в открытом зеленом купальнике, побежала к реке.

— Хороша деваха, — хмыкнул Савва, рассматривая гибкую фигурку Анны. — Всё, что надо, есть.

— Придержи язык, — у Велимира получилось сказать это так просто, и одновременно — предупреждающе, что телохранитель, извинившись, замолчал.

Артюха с усмешкой толкнул его в бок и показал три пальца. Напарник осклабился в улыбке и в ответ продемонстрировал два. Княжич не видел этих манипуляций, неторопливо раздеваясь. Скинув шорты и футболку, он приказал:

— Савва, достань из багажника короб и покрывало, найди местечко с тенью, потом можете искупаться.

Вода в реке оказалась настолько тёплой, что Велимир с Анной с удовольствием провели больше времени в ней, чем на песке. Девушка плавала отменно, и даже подзуживала княжича устроить соревнование: кто быстрее доплывет до фарватерных буйков. Велимиру не хотелось признаваться, что водная стихия для него как дом родной. Зачем раньше времени показывать свои магические умения? Поэтому и мялся, показывая неуверенность, дескать против этой стрекозы, стремительно рассекающей водную гладь у него нет никаких шансов. Он упрашивал Милославскую не делать глупостей, дескать, до буйков плыть слишком далеко, случиться может всякое. Вон, на лодках народ плавает, яхты изредка курсируют, а уж про баржи и корабли говорить не стоит. Анне было приятно, что о ней беспокоятся, и угомонилась.

Савва с Артюхой искупнулись и занялись своим делом: охранять молодого хозяина. Заодно и накрыли «стол», пока княжич с Анной загорали на берегу.

После купания аппетит у всех разгорелся нешуточный. Девушка с улыбкой наблюдала, как мужчины уплетают бутерброды и салаты, приготовленные в огромном количестве. Велимир в который раз подивился прозорливости барышни, поставив ещё один плюсик в пользу будущей жены. Да, он постепенно заставлял себя думать об Ане как о супруге, и с удивлением осознал, что Милославская ему нравится. Нравится без всякого навязывания извне, постепенно раскрывая перед ним свои лучшие качества и умело пряча те, что вызывают раздражение. Велимир подозревал, что девица весьма расчётливая, умная и знающая, как подать себя, но именно это ему и импонировало. А после того, как Аня продемонстрировала свою фигуру (намеренно, судя по её хитро горящим глазам), то сломался окончательно.

— Сюда кто-то едет, — отставил в сторону пластиковый стакан с чаем Артюха и устремил взгляд куда-то вдаль, где песчаная колея, делая небольшой поворот, исчезала в густых зарослях. —

И действительно, через несколько минут показался чёрный, весь в пыли, внедорожник, гражданская версия «Вихря». За ним неспешно катился белый «рено-соболь» новой модификации с хищно выпирающей декоративной решёткой. Она то и дело ярко бликовала на солнечных лучах, бросая отсветы на деревья и кусты.

— Ну вот, а я размечталась побыть здесь только с тобой, — грустно произнесла Анна, даже не подумав, что кроме Велимира, с ними были телохранители.

Он молча сжал её пальцы и пристально вгляделся в медленно подъезжающие к их стоянке гостей. Артюха и Савва машинально завели руки за спину, где у каждого под рубашкой был пистолет.

— Спокойнее, парни, — произнес княжич. — Может, мимо проедут. Увидят, что место занято… Аня, ты знаешь, кто это?

— Понятия не имею, — девушка закуталась в тонкую накидку поплотнее, чтобы не смущать мужские взгляды.

Надежды Шереметева не оправдались. Машины остановились неподалёку от «Дукса» и «Даймлера», и Велимир хмыкнул. Если это сделано намеренно, чтобы не запылить кабриолет, то люди там благоразумные. Захлопали дверцы внедорожника, наружу вылезли трое широкоплечих мужчин, словно их подбирали под копирку в спортивном зале. Они лениво размялись, не обращая внимания на сидевшую в тени деревьев небольшую компанию.

А вот из «рено-соболя» показался высокий молодой мужчина с тонкими аристократическими обводами скул на смугловатом от загара лице. В белых брюках и рубашке он выглядел здесь как-то чужеродно, только вот внимательный взгляд Велимира уцепился за массивный перстень с большим рубином. Выскочивший следом за ним парень в свободно болтающейся куртке показался знакомым. Ну да, это тот самый «татарчонок», как обозвал его отец.

Широкоплечая троица как по команде остановилась в нескольких метрах от пикника, а вот мужчина с татарчонком подошли ближе.

— Мир вам, уважаемые, — дружелюбно улыбнулся он. — Прошу извинить меня за то, что нарушил ваше уединение, но мне бы хотелось поговорить с княжичем Велимиром Васильевичем.

— Назовитесь, сударь, я вас не знаю, — потребовал Шереметев.

— Княжич Азат Урусов. Мой отец — Садри Урусов — желает обсудить с вами, Велимир, некоторые аспекты взаимоотношений, обозначившихся с вашим приездом. Если вы не против, мы могли бы сейчас договориться о встрече.

Он мельком взглянул на закутанную Анну, недовольно повел бровями, но благоразумно промолчал. Велимир подумал, что зря. Сразу бы получил от ворот поворот. Не нравилось ему такое предложение. Отец оказался прав: конкурирующие кланы решали какие-то проблемы через Шереметевых, только с разных концов.

— Я сегодня не планировал никаких дел, кроме отдыха со своей невестой, — недовольно произнес княжич, заодно спасая репутацию Анны. Видно же, что Урусову не нравится столь вольное поведение девушки.

Зато Аня вспыхнула от радости, едва сдержав улыбку.

— Понимаю, Велимир Васильевич, — забавно наклонил голову к правому плечу княжич Азат. — В таком случае мне будет достаточно вашего слова, когда мы сможем обсудить насущные вопросы.

— Послезавтра в полдень, — сразу ответил Велимир. — Только я не знаю город толком, поэтому сами решайте.

— Кафе «Лебедь» на левом берегу, — погасив искорки удовлетворения в глазах, Азат расслабился.

— Не понимаю одного, княжич, — Велимир продолжал сидеть и даже не пригласил гостя за «стол», показывая тем самым свое недовольство. — Ваш личный маг ещё несколько дней назад мог спокойно передать пожелание, а не натравливать на меня идиотов из бойцовского клуба.

Татарчонок и в самом деле обладал некими магическими способностями, но из-за амулета, надежно прикрывающего аурный контур, нельзя было толком разобраться, каков он на деле.

— Дамир уже наказан за свое своеволие, — небрежно ответил Азат. — Он признался, что хотел проверить, как вы ведете себя в нестандартной ситуации. Не знаю, зачем ему понадобилось так изощряться. Но мой личный сихерче[2] вину осознал.

— Что-то не ощущается, — усмехнулся Велимир.

— В ближайшее время Дамир постарается исправиться, — пообещал Урусов. — Всего доброго, Велимир Васильевич, Анна Фёдоровна. Отдыхайте.

На полянке некоторое время стояла тишина, но как только внедорожник и «рено-соболь» княжича Азата исчезли за поворотом, девушка растерянно произнесла:

— А он моё имя знает…

— Жучара, заранее всё про нас раскопал, — хмыкнул Шереметев и посмотрел на телохранителей. — Мне нужна информация по Урусову. Где сейчас живет, с какими людьми встречается. Без козырей на встречу идти нельзя.

— Сделаем, хозяин, — кивнул Артюха.

— А я папу расспрошу, — решительно сказала Анна. — Он с казанскими представителями часто встречается, вдруг об Урусовых что-то интересное всплывет.

Примечания:

[1]Бартендер — человек, создающий собственные авторские напитки и привносящие в коктейльную культуру нечто новое.

[2] Сихерче (татар) — чародей, волхв, колдун