Война в мире призраков

ВЕЛИКИЙ БОГ ПАН

Вернувшись к святилищу, расположенному за алтарем, доктор Сатэрдей уставился на тело герцога, в то время как де Ришло взирал на происходящее сверху, повиснув прямо над головой колдуна.

Герцог никогда раньше не занимался некромантией, но много читал о ней и прекрасно понимал, что его несчастная плоть может стать предметом для самого отвратительного употребления.

Его утешала лишь мысль о том, что, опечатав накануне днем девять отверстий своего тела, он сделал его недоступным для элементалов, которых может наслать на него доктор. Но если сатанист убедится в безуспешности своих попыток оживить герцога, он может в ярости нанести по нему удары и повредить наиболее жизненно важные участки его организма, сделав, таким образом, непригодным его тело для дальнейшего использования.

Если он отрежет голову или нанесет удар ножом в сердце, желудок или печень, это будет аналогично самоубийству, когда жертва пускает себе пулю в лоб, прежде чем устремиться на астральный уровень. Даже если герцог бросит вызов доктору на астрале и одержит над мулатом победу, он никогда больше не сможет вернуться в свое тело.

Впрочем, главное — одолеть сатаниста, а вернется он потом в свое тело или нет, уже не имеет особого значения. Вполне возможно, его нынешняя инкарнация в облике монсеньора ле Дю де Ришло, рыцаря Благородного Ордена Золотого Руна, навсегда закончит свое существование.

Каждому из нас уготовано лишь кратковременное пребывание на Земле и продлить его, даже на секунду нет ни малейшей возможности, иное дело — сократить' его, по собственной воле, в ущерб нашим будущим жизням! Мы можем на свой страх и риск закончить жизнь самоубийством или, разрушая тело, сократить ее путем чрезмерного увлечения алкоголем или другими излишествами.

Даже если дни его нынешнего воплощения сочтены и он не сможет воссоединиться со своими друзьями, он будет, по крайней мере, утешать себя тем, что последним актом своей воли освободил их из состояния зомби. Но все зависит от исхода предстоящей битвы.

Больше всего, однако, герцог опасался не смертельной раны. Он боялся, что противник его просто искалечит. Де Ришло был совершенно бессилен и не мог пошевелить даже пальцем в защиту своего собственного тела. Доктор мог кастрировать его, отрезать уши и нос, выколоть глаза, и никто не смог бы помешать ему. Если это произойдет, де Ришло, даже в случае победы на астральном уровне, вынужден будет вернуться в эту ужасную развалину, в которое превратится его тело, и вести жизнь, возможно многие годы, неприятного на вид, совершенно разбитого инвалида. Он был уверен, что но это произойдет, когда доктор вновь станет вызывать непокорную душу, а та откажется повиноваться.

Высокий мулат снял свою ужасную маску, рогатый головной убор и очень спокойным голосом обратился к трупу.

Бесполезно оказывать мне неповиновение. Если ты все еще находишься в своем физическом корпусе, будет лучше, если ты сразу же сядешь. Избавишь себя от боли. Если же тебя в нем нет, значит, ты таишься где-то поблизости. Ты должен немедленно вернуться в свое тело. Де Ришло, я приказываю тебе и жду твоего ответа.

Он помолчал и, не получив ответа, продолжал:

— Ну что ж, хорошо. Мы сейчас посмотрим, находится твоя душа в теле или нет.

Длинными, костлявыми пальцами он сперва снял ботинок с правой ноги герцога, а затем носок. Потом из ящика старинного резного шкафа, стоявшего у стены комнаты, он вынул длинную черную свечу, зажег ее и поднес ее пламя к пятке обнаженной ноги.

Де Ришло, конечно, не чувствовал никакой боли, но взирал на происходящее с большой печалью, так как понимал, что, если он вернется в свое тело, то испытает ужасно сильный ожог.

Почти три минуты держал мулат пламя у самого подъема ноги, пока кожа ее не почернела и не пошел неприятный запах. Потом он резко отнял свечу и загасил ее. Положив ее обратно в шкаф, он сказал:

— По крайней мере, теперь мы знаем, что тебе не удалось полностью избавиться от воздействия яда, который я подмешал вам в воду сегодня днем. Ты у нас человек сообразительный и вовремя покинул тело, пока не началось трупное окоченение. Я, тем не менее, абсолютно уверен, что ты находишься где-то здесь поблизости и слушаешь меня. Так вот, чем быстрее ты сдашься, тем лучше для тебя. Я приказываю тебе вернуться в свое тело.

Вновь он выждал и, не получив ответа, добавил:

— Поскольку ты все еще отказываешься, я должен заставить тебя это сделать силой.

Повернувшись вновь к шкафу, он вытащил, на сей раз из другого ящика, небольшую сумку из змеиной кожи Открыв ее, он вытряхнул на шестиугольный столик маленькие косточки, из которых сделал какой-то рисунок, и тихим голосом начал монотонное песнопение. И почти сразу же герцог, находившийся на астральном уровне, почувствовал толчок и устремился к своему неподвижному телу.

Образно выражаясь, де Ришло «упирался всеми своими конечностями», пытаясь противодействовать настойчивой силе, влекущей его вниз. Считанные минуты борьбы показались вечностью. Астралу герцога казалось, что он изнемогает от усталости, все покрылось мраком перед его астральным взором, а монотонное песнопение напоминало удары грома, лишая его возможности слышать что-либо еще. Тем не менее, он смог противостоять ужасному призыву. Наконец сатанист прекратил свое пение и астрала герцога отпустило.

Мулат с раздражением собрал в сумку кости и забросил ее снова в шкаф.

В течение несколько минут, наморщив лоб, он в задумчивости взирал на лежащее перед ним тело. Наконец он сказал:

— Кажется, я догадываюсь, почему кости не смогли оказать на тебя нужное давление. Будучи европейцем, ты, естественно, не до такой степени подвержен влиянию негритянской магии, как любой цветной. Однако, во мне течет не только кровь черных, но и белых, так что не думай, что тебе удастся ускользнуть от моего преследования. Древняя европейская магия обязательно сломит твое сопротивление. Не думаю, что ты сможешь противостоять тому ужасу, который вызывает великий бог Пан.

Вновь подойдя к шкафу, он выбрал из ящиков самые разнообразные предметы, некоторые из которых он использовал для сооружения пентакля для своей собственной защиты. После чего в центре пентакля он установил небольшой котелок, под которым он разложил костер из трех видов дерева и зажег его, раздувая пламя с помощью ручных мехов. Затем он влил в железный котелок семь различных составов и стал терпеливо ожидать, когда они закипят. Как только эта смесь забулькала, он начал произносить заклинания, через каждые несколько минут поклоняясь всем концам света и бросая в этот кипящий бульон что-нибудь из тех ужасных вещей, которые он достал из ящиков шкафа.

По мере продолжения ритуала даже на астральном уровне герцог почувствовал, что становится все холоднее и холоднее. Следовательно, из Внешнего Круга приближалось одно из творений Зла. Сперва еле слышно, а затем все отчетливее и отчетливее стали до него доноситься звуки флейты, и вдруг совершенно неожиданно рогатый бог предстал перед ним.

Де Ришло закрыл свои астральные глаза. Он не осмеливался смотреть на его лицо, потому что, говорят, от его зловещей красоты люди сходят с ума и травят свои души.

Он ощутил холодное прикосновение к своей руке, а затем услышал нежный голос. Безуспешно пытался он ничего не слушать; несмотря на все свои усилия, он чувствовал как его уносит вдаль и быстро поднимает на другой уровень.

Холод спал, воздух вновь стал теплым и приятным Не понятно, по какой причине, но он совершенно перестал испытывать страх. Открыв глаза, он увидал что находится на зеленой поляне, а рядом с ним, на траве, сидит красивый юноша с добрыми, насмешливыми глазами.

Юноша улыбнулся и сказал:

— Ты ужасно испугался, да? Впрочем, это меня не удивляет. У людей самые странные обо мне представления, которые совершенно не соответствуют истине. Они говорят, что Пан это самое ужасное чудовище. Ты сам видишь, что это не так. Конечно, отчасти я могу понять, почему меня боятся. Это объясняется теми клеветническими слухами, что распускали обо мне служители христианского Бога. Ужасен не я, а он. Просто поразительно, почему в последние столетия столько людей решили следовать за ним, а не за мной.

Де Ришло сидел совершенно ошеломленный и очарованный, а молодой человек продолжал:

— Тебе удивительно повезло, что мулат решил вызвать меня. Он действительно противник, не забывай этого, но сделал фатальную ошибку, полагая, что он может добиться такой же помощи от других богов, как от своих вудуистких. Естественно, как европейский бог, я на твоей стороне, а не на его. Так что можешь больше не тревожиться. Все будет хорошо.

Несмотря на свои первоначальные опасения и подозрения, де Ришло не мог не почувствовать симпатии к этому искреннему и привлекательному юноше. В конце концов, если подумать, доктор Сатэрдей действительно допустил самый глупый промах. Герцог, будучи формально христианином, непоколебимо веривший в Тайное Искусство, утверждающее, что каждый из нас носит в себе Бога, был в душе язычником. Пан, похоже, был последним богом, к которому вудуисткий колдун мог обратиться за помощью, чтобы подчинить своей воле культурного европейца, восхищавшегося и почитавшего цивилизацию древних греков.

Я очень рад, что ты начинаешь видеть вещи в их собственном свете, — заметил Пан, явно прочитавший мысли герцога. — Тебе немало досталось от колдуна, но этот дурак попал в собственные сети. Ты сам немного разбираешься в колдовстве, так что нет необходимости разъяснять тебе непреложные законы. Если кто-то обращается к Высшим Силам, дабы использовать их по своему умыслу, но не в состоянии достичь своей цели из-за сильного противодействия, вся мощь этих Сил обрушивается на того, кто их вызвал. Я не имею ни малейшего намерения поступать так, как желает этот мулат, и вынуждать вернуться тебя в свое тело, хотя мне это было бы совершенно просто сделать, если б я только захотел. Вместо этого я собираюсь предстать в одной из своих наиболее ужасных ипостасей перед доктором Сатэрдеем и покончить с этим делом раз и навсегда. Тогда тебе нечего будет больше бояться и, когда ты проснешься в своем собственном теле, доктор будет мертв.

— А что будет с моими друзьями? — медленно спросил герцог.

— О, об этом не тревожься, — ответил юноша-бог. — Со смертью доктора их души моментально освобождаются.

Де Ришло вздохнул.

— Если ты действительно собираешься это сделать, я буду у тебя в больших долгах.

— Считай, что все уплачено, — улыбнулся Пан. — В конце концов я тебе тоже обязан, поскольку в течение многих своих прежних воплощений ты был в душе одним из моих поклонников. Кроме того, есть и иное. Мне известны причины твоего приезда на Гаити и, хотя я имею гораздо более древнее происхождение, на Земле я известен как греческий бог, так что мы — союзники, и я не меньше тебя хочу поставить этих мерзких диктаторов на место.

— Ну конечно же, — улыбнулся де Ришло. — Мне даже в голову не приходило, когда упала ночь, что моим союзником будет греческий бог. Естественно, только так ты можешь чувствовать. Ты всегда был покровителем веселья, танцев и любви, явно противоположного тому, к чему стремятся вожди тоталитарных государств.

Наконец-то герцог мог расслабиться и вовсю насладиться красотой аттической сцены. Счастливый взирал он на низкорослые дубы, покрытые мхом берега и на поляны, покрытые цветами шафрана и крокуса. Он всегда был уверен, что Силы Света обязательно заманят в ловушку силы Тьмы через их же собственные злые умыслы и деяния. Именно это и происходило сейчас с его врагом.

Испытание, в конце концов, оказалось менее ужасным, чем он опасался, и помощь пришла намного раньше, чем он надеялся. В свой самый казалось бы тяжелый час он лицом к лицу столкнулся с великим богом Паном, и тот оказался другом. Судьба доктора Сатэрдея была, таким образом, предрешена, и Силы Света одержали новую блестящую победу.

— Ну, пошли, — сказал Пан. — Давай вернемся на Гаити и покончим с твоим мерзким врагом.

В мгновение ока они вновь оказались в святилище унфорта.

Колдун все еще читал заклинания над своим котелком, не видя ни Пана ни герцога, висевших прямо над трупом.

— Возвращайся в свое тело, — приказал Пан, — а этого отвратительного полукровку я проучу, чтобы не смел беспокоить европейского бога. Когда я предстану перед ним, он умрет от разрыва сердца. Это ужасная, болезненная смерть.

— Может тебе сперва нанести удар по его душе? — предложил герцог.

— О нет, — ответил Пан. — Это не пойдет. Тогда я должен буду предстать не только перед ним, но и перед тобой, и ты испытаешь такой же неописуемый ужас. Это повлияет на твой астрал и ты многие последующие столетия будешь просто калекой, а вот если ты вернешься в свое физическое тело и закроешь глаза, ты меня не увидишь, и все пройдет хорошо.

Осознавая логику этих слов, де Ришло больше не испытывал никаких колебаний. Поблагодарив Пана, он быстро вернулся в свое тело и затаился, не подавая признаков жизни.

Как только он оказался внизу, он почувствовал, как побежала кровь в его сосудах, вызывая у него ужасные боли; затем, вопреки всем его усилиям, его поврежденная правая нога вздрогнула.

И тут же раздался звонкий, серебристый смех. Смеялся не доктор, а Пан; смеялся холодным, жестоким, издевательским смехом. К своему ужасу, герцог понял, что был обманут. Как он мог забыть о том, что Пана нельзя слушать, нельзя верить его правдоподобным рассуждениям и честным обещаниям! Он же получил предупреждение в самом начале! Одного лишь астрального холода при приближении этого бога было вполне достаточно!

Как молния, герцог выскользнул вновь из тела.

Пан еще не исчез. Его красивое лицо потемнело от хмурого взгляда.

— Почему ты вновь покинул тело? — резко бросил он. Немедленно возвращайся обратно!

Душа де Ришло передернула плечами и стала кричать:

— Не буду! Не буду! Не буду!

Моментально облик Пана изменился. Он стал огромным и ужасным. Герцог пытался не смотреть на него, но ничего не мог поделать. В отчаянии он призвал на помощь Силы Света.

В то мгновенье, когда де Ришло вновь выскользнул из своего тела, колдун заметил, как вздрогнула его нога. Его лицо осветилось злобной радостью, и он наклонился вперед, при этом задев черепами, свисавшими у него на груди, железный котелок, который перевернулся, вылив все свое содержимое на землю.

Сатанист от ярости завыл. Новый облик Пана не успел появиться, как задрожал и исчез. Разлив свой волшебный бульон, доктор разрушил чары. Де Ришло понял, что его крик о помощи был услышан.

Несколько минут доктор топал ногами, потрясал кулаками, изрыгая проклятия. В тот самый момент, когда победа, казалось, была близка, своей неловкостью он все испортил, прекрасно понимая, что вторично вызвать Пана он не может. Ни один человек не имеет права дважды за ночь призывать на помощь одно и то же воплощение Высших Сил.

Находясь на астральном уровне, де Ришло все еще покрывался потом от ужаса, который испытал, когда был буквально на волосок от смерти. Интересно, думал он, какие новые испытания его ожидают, но похоже, на какое-то время сатанист исчерпал все свои возможности на земле.

Успокоившись, тот вновь обратился к герцогу.

— Тебе случайно повезло. Не думай, что ты от меня ускользнешь. У меня есть множество способов подчинить тебя, стоит мне только оказаться на астрале.

Вытерев пол и убрав остатки пролитого колдовского бульона, он что-то вылил на огонь и тот сразу же потух. Затем доктор сел на трон колдуна, стоявший в одном из концов святилища. Спинку трона образовывали два слоновых бивня, явно вывезенных из Африки, а остальные части были сделаны из костей, зубов и кожи различных животных, людей и змей. Подлокотники заканчивались человеческими черепами. Хотя на докторе не было его маски и головного убора, сидя на этом троне и уставившись прямо перед собой, он представлял грозную фигуру.

Первоначально герцог считал, что его враг собирается ввести себя в транс и сразу ж подняться на астральный уровень, и приготовился к этому, но немного погодя он пришел к выводу, что какое-то время его никто тревожить не будет. Конечно, де Ришло не был столь опытен и не мог прочитать мысли сатаниста, узнать, о чем тот думает, но он был в состоянии почувствовать настроение противника и вскоре понял, что Черный Маг встревожен. Это его несколько ободрило.

Может быть, думал герцог, зная, что все его чары рухнули, сатанист опасается исхода сражения на астрале? Возможно, даже хочет отказаться от него? Де Ришло даже не осмеливался надеяться на это, но чем иным можно объяснить уклонение от немедленного решения этого вопроса?

Минуты шли, а мулат даже внешне не проявлял желания впасть в транс. Вместо этого, он встал и в тревоге заходил взад-вперед.

Более получаса он кружил, как загнанное в клетку животное. Наконец сел, но всего лишь на несколько минут. Затем, явно придя к какому-то решению, одел свою маску, головной убор, вышел наружу и стал наблюдать за диким танцем своих последователей, который все еще продолжался.

Приободрившись чуть больше, но по-прежнему опасаясь ловушки, де Ришло продолжал размышлять над действиями доктора и пытался найти причину, почему тот вдруг отказался от борьбы, по крайней мере временно; потом неожиданно у герцога появилась теория, объяснявшая поведение противника и его недавнее смятение.

В своем нынешнем воплощении он, герцог, явно еще жив. Это объясняется тем, что он смог войти в свое тело и оживить его, пусть всего лишь на несколько секунд. Факты, не вызывающие сомнений. Следовательно, рано или поздно начнет действовать закон природы, по которому он просто обязан будет вернуться в свое тело, желает он этого или нет, и сделает он это вне зависимости от требований Черного Мага.

Он находился сейчас в том же самом положении, что и в последнюю свою ночь наблюдения за атлантическим конвоем. В тот раз, учитывая, что он может бодрствовать только определенное время, к нему на помощь пришли Саймон и Мари-Лу. Сейчас такой возможности не было. Когда он исчерпает все свои силы, он вынужден будет вернуться, но не в здоровое тело, лежащее в безопасном пентакле, сооруженном в Кардиналз-Фолли, а в полуоцепеневший труп в святилище вудуистского храма.

Так вот, в чем заключается новый план сатаниста. Выходит, он не опасается сражения на астрале, а просто предпочитает избежать его. Единственно, он должен прободрствовать не меньше, чем де Ришло проспит в своем вынужденном сне, и вот тогда-то герцог ответит на его призыв и превратится в зомби.

Встревоженный, герцог стал считать, сколько же времени он спал в последние дни. С момента, как он проснулся в Майами, он ни разу не спал больше тех шести часов, которые предоставил ему Саймон, когда занялся противником. До появления Саймона он не спал целых тридцать девять часов, а затем с половины четвертого утра следующего дня до двух часов дня, — еще десять с половиной часов. Сейчас был третий час утра, так что в состоянии, близком ко сну, он находится почти двенадцать часов, но в целом из шестидесяти семи часов он спал всего лишь восемнадцать.

Если ему еще придется бодрствовать, то, конечно, его состоянию не позавидуешь, на это и рассчитывал его противник, который был уверен, что его безопасность целиком зависит от того, сколько еще времени сможет герцог оставаться на астрале.

Тогда де Ришло решил присмотреться к положению своего врага. Если доктор не спал с того времени как случился пожар в его доме, то он уже на ногах без отдыха сорок три часа. Вряд ли, думал герцог, была у сатаниста возможность поспать и за ночь до этого, правда он мог немного поспать днем, во время сиесты, но не более трех часов. Похоже, положение доктора было не менее серьезным, чем у герцога, и как бы ни были велики его силы как мага, Природа может заставить его заснуть раньше, чем вынудит герцога вернуться в свое тело.

Увидев, что шансы практически равны, де Ришло стал ждать, продолжая наблюдать за каждым движением противника.

Ночь была тихой, теплой, безветренной. Слабые отзвуки барабанов Вуду сопровождались всплеском волн ударявшихся о коралловые основания ближайшего утеса. На огромной территории черные, шоколадные и кофейного цвета фигуры переплелись в диком танце, непристойно дергая своими телами и временами совокупляясь самым непривычным образом. Сатанист вот уже два часа наблюдал за происходящим. Иногда стоял молча, а иногда побуждал своих последователей на новые крайности. К половине четвертого большинство поклонников дьявола утолило свою похоть и многие, почтительно поклонившись своему главе, удалились, чтобы несколько часов поспать перед заботами предстоящего дня. К четырем часам удалились последние и Высокий Служитель Зла остался один.

Несколько минут он ходил взад и вперед, погруженный в раздумья, затем вошел в святилище и уставился на тело герцога. Сняв маску, он несколько раз зажмурил глаза и провел по ним вялой рукой. Видя эти признаки усталости, де Ришло еще больше укрепился во мнении, что выиграет тот, кто перетерпит своего противника. Но он рано начал успокаиваться. Неожиданно сатанист встал, решительно подошел к трону и, опустившись на него, вновь обратился к герцогу:

— Ты высказал мне неповиновение и совершенно случайно избежал гнева Пана. Если бы прошлой ночью я имел возможность поспать, я бы дождался, когда Природа заставила бы тебя вернуться в свое тело и подчиняться моим приказам, но зачем мне доводить себя здесь до крайности, когда, оказавшись на другом уровне, я буду сразу же бодрым и свежим, как человек, только что отошедший ото сна? Даже не имея представления о том, что тебе предстоит, ты вызывал на битву. Ну хорошо, ты ее получил. Я приду и достану тебя.

Откинув голову назад, он закатил глаза, показывая глазные яблоки, а затем закрыл их. Примерно минуту просидел в такой позе, а затем у него изо рта появилось облачко черного дыма.

Де Ришло было хорошо известно, что если противник покидает свое тело таким образом, а не появляется на астрале в человеческом облике, значит, он необычайно мощный маг. Более того: когда секунду спустя облачко дыма рассеялось, герцог к своему ужасу увидел, что не осталось и следа от его противника. Какую форму приобретет нападение, предугадать было невозможно.

Долго ждал де Ришло, готовый к любому неожиданному удару, но ничего не произошло. Напряжение его несколько спало, хотя бдительности своей он не ослаблял. Затем, набравшись храбрости, он вышел в открытую и во весь голос позвал:

— Я здесь, Сатэрдей, и готов сразиться. Почему ты избегаешь меня? Или ты боишься?

Ответа на вызов не последовало, и герцог вновь встревожился. Благодаря своему быстрому переходу с физического на астральный уровень, противник ускользнул от него. Конечно, сатанисту придется возвращаться назад, но это может произойти не скоро, через несколько часов, значительно позднее того времени, когда герцогу придется вернуться в свое тело. Похоже, вновь он потерпит поражение, если, конечно, не сможет найти сатаниста и расправиться с ним до того, как это произойдет, но искать на астральном уровне человека, не желающего встречаться, — все-равно, что искать песчинку среди горы песка.

Поблизости показались другие астралы — людей унфорта и соседей. Многие из них были «черными» при виде герцога исчезали, зная, что он — их противник и значительно мощнее любого из них. Появлялись и весьма смутные очертания, видимо, людей, бывших на очень низкой ступени познания. А потом среди этих туманных расплывчатых фигур возникли отчетливые и знакомые контуры, приглядевшись к которым герцог сразу же узнал астрал своего старого друга. С ним он разговаривал в Китае в ту ночь, когда отправился следом за адмиралом.

— Что ты делаешь здесь? — воскликнул он с неподдельным интересом, ужасно обрадовавшись неожиданному появлению своего могущественного друга.

— Я появился, чтобы посмотреть, как у тебя обстоят дела, ответил тот. — Ты выглядишь немного потрепанным. Видимо, у тебя было довольно тяжелое время.

Де Ришло вздохнул и, постоянно подшучивая над собою, вкратце рассказал о том, что с ним произошло, а затем описал ту критическую ситуацию, в которой находился сейчас.

Его друг сразу же выразил ему сочувствие и предложил свою помощь.

— Вот, что мы должны сделать, — сказал он. — Между нами в смысле духовной силы особой разницы нет оба мы в равной степени прошли по великому пути познания. Каждый из нас способен в течение какого-то времени удерживать противника, зато вместе мы можем его одолеть. Он в состоянии чуть ли не двадцать часов, а может быть, больше, пробыть вне своего тела и все это время скрываться. Лучший выход следующий — я дежурю, а ты спишь. Рано или поздно этот дьявольский доктор объявится. Тогда я немедленно вызываю тебя и совместными усилиями мы его побеждаем.

Этот план показался де Ришло просто превосходным и, когда его друг поинтересовался, сколько времени он спит, он ответил:

— Я вогнал себя в транс вчера, около двух дня. Так что я уже сплю более четырнадцати часов.

— Прилично, — задумчиво произнес его друг. — Знаешь, ты лучше сейчас сделай перерыв и оставь меня здесь. Как только объявится противник, я немедленно тебя вызову.

Прошло уже более двух часов, когда герцог, обманутый Паном, вернулся в свое тело и едва спасся, однако впечатления еще были свежи. То, что его друг неожиданно объявился, в этом не было ничего странного, потому что души, связанные узами любви, без особого труда разыскивают друг друга. Но предложив герцогу вернуться обратно в тело, он невольно вызвал подозрения. Чем больше де Ришло думал об этом, тем больше приходил к выводу о том, что не должен пользоваться помощью ни со стороны богов, ни со стороны людей. Это была его битва, и только его, и он должен сам, без всякой посторонней помощи, одержать победу.

Повернувшись, чтобы поблагодарить друга и сообщить ему, что решил самостоятельно, без всякой поддержки, вести свою борьбу, он только тут заметил, что у него на голове шляпа с широкими полями, которая отбрасывает тени на глаза.

Под влиянием порыва он сорвал ее и тут же понял, что не ошибся. Любой могущественный астрал может принимать облик любого человеческого существа, копируя его до последней волосинки и морщинки. Он также может имитировать точно такой же голос, тон, но он не может изменить глаз. Глаза астрала, стоявшего перед ним, не принадлежали его другу. Это были глаза доктора Сатэрдея.

Моментально доктор изменил свой облик и превратился в того самого огромного негра, которого герцог впервые видел в ту ночь, когда они с Мари-Лу, преследуя своего астрального противника, загнали его, вынудив пересечь Атлантику и взывать на помощь на Гаити.

Негр не предпринимал никаких оборонительных или агрессивных действий. Он только улыбался и говорил:

— Поздравляю, мой друг. Ты прошел все испытания. Мне выпала великая честь быть твоим противником.

— Ты признаешь свое поражение и готов мне сдаться? суровым тоном спросил де Ришло.

— В этом нет нужды, — смеясь ответил другой, — поскольку я только выполнял свою роль в тех испытаниях, которые ты должен был пройти, чтобы доказать свое мужество. Ты успешно выдержал проверку и, когда вернешься обратно на Землю, ты проснешься и на баркасе встретишься со всеми своими друзьями, здоровыми и свободными. Ты поймешь, что все твои недавние испытания — не что иное, как сон. Похороны, свидетелем которых ты был, похищение трупов и события в унфорте — все это произошло, когда ты покинул свое тело. На самом деле ничего этого не было. Это были сцены, созданные в твоем сознании Великими Творцами, которые имеют возможность, как тебе известно, заставить нас, Ничтожных Созданий, поверить в реальность всего, что они желают показать нам.

Медленно де Ришло покачал головой.

— Так не пойдет. Если такое испытание было запланировано, судя по твоим словам и я его успешно прошел Великие Творцы не поручили бы сообщить они о моей победе человеку, которого же сами избрали в качестве моего противника.

Негр пожал плечами.

— Я только подчиняюсь приказам и, по правде говоря, совершенно не удивлен, что ты не веришь мне, но ты должен преодолеть свою осторожность. Может быть, это очередная проверка. Конечно, если ты отказываешься мне верить, это твое дело; но мне будет очень жаль, потому что такое упорство и явное нежелание повиноваться существующему закону может довести тебя до большой опасности.

— Почему? — спросил герцог натянутым голосом.

— Потому что в настоящий момент, мой бедный друг, хотя ты, кажется, не понимаешь этого, в своей отчаянной попытке спастись от обращения, как ты полагаешь, в зомби, ты совершаешь самоубийство.

— Такое заявление требует некоторого разъяснения, сказал герцог, уже смутно и с тревогой догадываясь, что имеется в виду.

— Ты только подумай о своем положении, — продолжал спокойно негр. — Опасаясь смерти, ты по собственной воле вогнал себя в транс и покинул тело, до того как начал действовать яд. Если бы ты согласился вернуться в него, вреда бы не было, но ты явно отказываешься это делать; раз так, твое тело подвергнется разложению и станет больше непригодным для человеческого существа. Ты, таким образом, по своей собственной воле и капризу пришел к концу своего нынешнего воплощения. Неужели ты станешь отрицать, что такое поведение означает самоубийство?

— Нет, не стану, — согласился герцог и тут же понял, что находится между молотом и наковальней.

Если, имея на это вполне благие основания, Великие Творцы действительно подвергли его очень серьезному испытанию, то их намерение превратить его в зомби объясняется желанием получить расплату за прошлые долги. Но он увильнул от этого и, следовательно, совершил самоубийство — самый серьезный грех, в котором можно обвинить человека.

Если, получив сейчас предупреждение, он откажется вернуться в свое тело, он будет наказан — сотни лет без конца он будет переживать одни и те же ужасные часы, через которые прошел со времени своего побега с баркаса. Бесчисленное множество раз будет он испытывать ту же самую беспомощность и страдания, видя, как хоронят его друзей; тот же страх и ужас, наблюдая, как издеваются над его телом в святилище за алтарем. С другой стороны, герцогу казалось, что вернуться сейчас, что бы другие не говорили — хорошо это или плохо, — это просто отдаться на милость победителя.

С большим трудом он все-таки принял решение и твердо заявил:

— Не я судья этому испытанию. Это вне моей воли. Если я даже буду подвергнут наказанию за самоубийство на многие-многие годы вперед, я, тем не менее, отказываюсь возвращаться в свое тело.

Глаза негра вспыхнули и погасли. Герцог понял, что он принял правильное решение. Он прыгнул на своего противника и воплощение зла кинулось бежать. Неожиданно де Ришло почувствовал прилив сил и с победным криком бросился вдогонку.

Враг его устремился на третий уровень, герцог — за ним. Продвижение дальше было медленнее, но они добрались и до четвертого и с большим трудом до пятого уровней. Это был самый высший уровень, до которого де Ришло поднимался. Они оба опасались оставаться там. У герцога было такое ощущение, будто его всего избили. Он хватал ртом воздух, был ошарашен и ослеплен. Положение его противника было не лучше. Дрожа от страха, он мертвым грузом упал оттуда прямо на Землю.

Герцог продолжал преследовать его. У него открылось второе дыхание, как будто, приблизившись к вершинам Блаженства, в него влились силы от самого Света. Они вновь оказались на территории унфорта. Сатанист корчился на земле и скулил как раненое животное, а де Ришло возвышался над ним, сияя всеми цветами радуги, окруженным ярким пульсирующим светом.

— Пощади! — взмолился служитель Зла. — Пощади! Прошу пощады!

Но сердце де Ришло было как камень, и он повел негодяя в святилище.

— Возвращайся в свое тело! — приказал герцог.

Сатанист попытался предпринять еще одну попытку, вновь поднявшись во весь свой могучий рост — черный и грозный, но де Ришло поразил его одной лишь силой воли. Астрал в страхе завыл и неожиданно исчез. Едва это произошло, ресницы на лице доктора Сатэрдея затрепетали.

— Прекрасно сделано! — раздался серебристый голос, в котором герцог сразу же, на сей раз без страха, узнал голос Пана. — Раньше я был связан в своих действиях и вынужден был подчиняться его приказаниям. Теперь я с удовольствием сделаю то, что обещал. Приказывай!

— Встань перед ним! — крикнул де Ришло во весь голос.

И тут, когда герцог спрятался под прикрытием сияющего щита света, который теперь возникал при одном его желании, Пан материализовался во всем своем ужасном величии.

С воплем, пронзившем ночную тишину, колдун вскочил на ноги и бросился бежать из вудуистского храма. Де Ришло, как посланник Небес, следовал за ним по пятам.

Занимался рассвет. Босоногий сатанист выбежал из унфорта на дорогу. Глаза у него вылезали из орбит, тело покрылось потом от ужаса. На ходу он изрыгал проклятия и раздирал, как сумасшедший, тяжелые ритуальные одежды, в которых был.

Несколько минут спустя он сорвал с себя ожерелье казалось, оно душит его, и стал раздирать ногтями свое тело, пытаясь избавиться от пояса, поддерживавшего его короткую юбку.

Неожиданно пояс лопнул, и юбка упала. Освободившись от нее, он вскочил и побежал дальше совершенно обнаженным. Ярдов двадцать спустя от свернул в сторону и побежал к крутому берегу, который заканчивался высоким утесом, прямо обрывающимся вниз. Он спотыкался, падал, вновь вставал и снова падал. Он катился по земле от кочки к кочке, пока наконец, как лунатик, не взобрался на утес и, раскинув руки и ноги в стороны, не бросился вниз с высоты в сто футов на скалы.

Де Ришло постоял и посмотрел сверху, пока из искалеченного тела не поднялась вверх душа. Она была уже спокойной и покорной. В ней больше не осталось и следа сопротивления. Поскольку она уже потерпела поражение на астральном уровне, не было необходимости пользоваться теми моментами забвения, которые следуют за смертью, чтобы схватить ее и заковать в цепи. Покорно протянула она руки и опустила голову в знак признания поражения. По зову герцога явились два хранителя Света и увели пленника под звон победных фанфар, наполнивших воздух.

Когда де Ришло вернулся в свое тело, он нашел его в ужасном состоянии. Оно все еще испытывало влияние яда, влитого в воду, которую они пили много часов назад, но он заставил это тело себе повиноваться, переполз из святилища в тростниковую хижину, куда были брошены его друзья.

Они еще тоже чувствовали свинцовую тяжесть от наркотика, который ввел их в каталептическое состояние. Но по закону Вечных Творцов души пленников, вследствие поражения сатаниста, были освобождены. Сознание вернулось к ним. Они вновь узнавали друг друга, а, когда объявился де Ришло, они поняли, что он одержал победу.

Спустя полчаса они вполне пришли в себя, чтобы покинуть хижину. На территории унфорта там и здесь местные жители занимались своими привычными делами. При виде живых и непострадавших пленников они в ужасе бросились бежать.

Небольшая группа больных, уставших, искалеченных людей медленно тащилась по дороге, пока не попался негр, который согласился отвезти их на своей тележке к британскому консулу в Порто-Пренсе. Там, чувствовал де Ришло, они будут избавлены от ненужного внимания, которое может вызвать их появление в городе, и, если понадобится, смогут связаться по кабелю с сэром Пеллинором, который, пользуясь мощью и престижем Британии, поможет им в безопасности выехать с Таити в Соединенные Штаты.

Было раннее утро. Телега тряслась по дороге.

— Интересно, — сказал Саймон, — смогут ли нацисты найти другого Черного Мага, столь же могущественного, как доктор Сатэрдей и способного осуществлять подобную же работу?

— Сомневаюсь, — ответил герцог, — в противном случае они не стали бы искать оккультиста в таких местах, как Гаити.

— Значит, можно считать, что с астрального уровня больше нацистской угрозы нет? — пробормотала Мари-Лу.

Де Ришло улыбнулся и печально покачал головой.

— Нет, нельзя, принцесса. Эта угроза не перестанет существовать, пока окончательно не уничтожен тоталитаризм. Являются ли Гитлер и Муссолини великими Черными Магами или нет, дело не в этом, но никто не станет спорить, что только благодаря таким беспринципным и честолюбивым людям, — немцы это, итальянцы или японцы, существуют и действуют Силы Тьмы, за последние годы добившиеся такого ужасного влияния во всем мире. Под Новым Мировым Порядком, который они хотят принести, подразумевается Ад. Если через них восторжествует Зло, все мужчины и женщины всех цветов и рас будут превращены в рабов, которыми будут оставаться на протяжении всей своей жизни — от рождения до смерти. В них будут воспитывать обожествление силы, а не права. Им будут прощать и даже поощрять убийства, пытки и подавление любых свобод ради необходимого процветания «государства».

Неопровержимым доказательством этого является поведение молодых немцев, воспитанных нацистской пропагандой, в Польше, Чехословакии, Норвегии, Голландии, Бельгии и Франции. Они как мясники убивали стариков, женщин и детей, которые даже и не думали им сопротивляться. Это составная часть великого Плана. Они привыкли повиноваться приказов и совершать убийства с холодной кровью, и ни разу не послышалось ни одного протеста против подобным приказов ни со стороны офицеров, ни со стороны солдат. Семи годов тоталитарного яда оказалось вполне достаточно, чтобы Зло овладело душами пяти миллионов германских юношей, превратив их сердца в холодные камни. Если они одержат победу, через семьдесят лет такие слова как справедливость, терпение, свобода и сострадание исчезнут из словарей народов мира.

При Новом Мировом Порядке с семейной жизнью будет покончено, за исключением, конечно, для завоевателей. И только худшие из людей в духовном плане — самые большие негодяи получат право производить новые поколения, чтобы пополнять мир, разделенный на господ и рабов. Право владеть жилищем и иметь своих детей будет предоставлено только Хозяевам; остальные будут жить в бараках и опустятся до положения простых рабов, не умеющих ни читать, ни писать, ни даже говорить за себя. Восстаний не будет, потому что все офицеры, священники, политики, журналисты, писатели и другие представители свободной мысли и профессий будут расстреляны. Оставшись без руководителей, массы будут не в состоянии противостоять танкам, слезоточивым газам, бомбам и пулеметам.

И пока люди не получат свободы, как они могут продвигаться по пути познания, который мы все должны пройти?

Это не война за территории или другие приобретения это Армагеддон, предсказанный древними. Вот почему все дети Света, где бы они ни находились, пленные или свободные, должны быть едины духом, как никогда прежде, и не должны в сражениях бояться никакой физической боли, иначе весь мир падет под властью марионеток, оживленных Силами Тьмы. Когда он закончил говорить, все поняли, что в их сердцах появилась искра надежды и теплоты, несмотря на то что немало времени пройдёт, пока зарубцуются их раны. Сражение еще далеко от завершения, но они сделали то, что обязаны были сделать. Их Победа — только эпизод — не больше — в Титанической борьбе, которая еще продолжалась, но пламя, оживившее их души, становилось все ярче, и они возвращались в Британию, которую так любили. Похоже, герцог угадал их мысли, так как добавил: Пока существует Британия, Силы Тьмы не смогут добиться успеха. На Земле англосаксонская раса — последний хранитель Света, и я совершенно убежден в том, что, что бы ни случилось, наш остров докажет, что является Бастионом Мира.