Вояджер-10

Пять

– Профессор, а вот я все спросить хотела… – Люси проглотила кусок сэндвича из автомата.

Эфир наконец стабилизировался, но, судя по статистике, через сорок минут должен появиться новый сбой. Интервалы между помехами становились все короче, а продолжительность сбоев – длиннее. Вероятно, если бы кто-нибудь из путешественников во времени следил за тем, как Титаник тонет, он ощущал бы то же самое, что Николас в эту минуту: осознание полного бессилия.

– Что? – Николас ненавидел долгие расшаркивания.

– Как вам удалось сделать Вою такой оригинальной… – Люси нахмурилась, подбирая слова. – Как она вышла у вас столь человечной?

Николас покосился на пальцы ног в носках. Они спустили всю технику на пол, уселись на ковролин. В знак солидарности с Люси профессор Хейвард тоже снял ботинки.

– Я когда маленькая была, даже не думала, что Воя – робот! – продолжила Люси, которая совершенно не умела выдерживать паузы.

– Думала, что мы живого человека отправили на корабле, у которого даже двигателей нет? – Николас запрокинул голову, облокачиваясь на диван.

– Ну, я же маленькой была… А Джонни эту миссию позиционировал как «Америка первой отправила разумное существо за пределы Солнечной системы»…

Николас понимал, что именно хочет сказать Люси. Он и сам сперва сомневался. В проекте «Вояджер-3», которым профессор занимался до прихода придурка Ройса, они хотели создать голограмму или туловище андроида. Тело по пояс и сделать его похожим на роботов, которые в тот момент только тестировались. Отправить в космос робота, который бы выглядел как робот.

– Что за глупости? – отмахнулся Джонни, разглядывая проект профессора. – Нет, мы не будем отправлять во Вселенную эту «расчлененку»! Мы отправим туда человекоподобное существо!

– Зачем? – не понял Николас. – Человекоподобный андроид удорожит проект в разы. Во-первых, ему нужно будет больше пространства, во-вторых, он сам по себе…

– А если наш «Вояджер» встретит пришельцев? Что они подумают про людей? Что мы какие-то калеки без ног? – Серьезность его тона немного смешила.

– Пришельцы? – переспросил Николас. – Ты готов усложнить весь наш проект ради мифической встречи с инопланетянами?

– Да. – Без намека на клоунаду заявил Джонни. – Наша капсула настолько мощная, что ее ничто не сможет вывести из строя сотни… Нет! Тысячи лет! Представьте, профессор: нас с вами уже не будет, зато будет «Вояджер». Симпатичная девушка, типичная американка, рассказывающая всем о том, что там, за пределами нашей Галактики.

– Ты хочешь, чтобы она продолжала посылать нам сообщения, когда окажется в другой Галактике? Джонни, это звучит как бред. Давай хоть немного побудем рационалистами…

– Вот уж нет! Рационалисты не совершают ничего великого! А меня будут помнить сотни лет! – Джонни прижал к груди сжатый кулак. У него были весьма очевидные и достаточно яркие мечты относительно того, какое место в истории займет первый космический президент, известный всем как Джонни.

– Я принесу тебе новый проект к концу месяца… Но имей ввиду: сам корабль тоже придется менять. – Предупреждения Николаса звучали как угроза.

Он вернулся в свою лабораторию и объявил сотрудникам, что начальство велело все переделывать. Сотрудники вздохнули, но спорить не стали. Все отдавали себе отчет в том, что спорить с Джонни не имеет смысла.

– А с другой стороны, профессор Хейвард. – Магда принесла ему в кабинет кофе и теплый обед. – Вы же можете дать этому андроиду лицо и характер Джонни и отправить его в неизвестность!

Секретарша зашлась хохотом, очевидно, она уже давно обдумывала возможность запульнуть требовательного начальника, который, по сути, ей и не начальник, в космос.

– Как ты сказала? – Николас часто заморгал. У него внезапно закружилась голова.

– Ну, рожу-то машине можно любую приделать… Хотя, знаете, лучше давайте не Джонни – боюсь, галактика к двум таким активистам не готова… А нам на них смотреть до смертного одра… А я, профессор Хейвард, ни минуточки не сомневаюсь, что ваша машина нас всех переживет!

– Магда! Ты гений! Ты это знаешь?

Николас резко встал и принялся вращать по комнате полную секретаршу. Та аж прихрюкивала от восторга.

Да, Николас Хейвард может придумать ей любое лицо и характер!

– Я дал Вое душу, вот поэтому она такая живая… – с болью в голосе признался Николас Люси.

Из эгоистичного желания видеть ее лицо до последнего своего вздоха, Николас представил, какой бы она стала к восемнадцати годам, каким смехом бы смеялась, как шутила и какие слова использовала.

У Вои не было протокола грусти. Воя должна была прожить вечность счастливой и любимой миллионами. Она бы вдохновила стольких людей…

– Чья у нее душа, профессор? – сквозь слезы спросила Люси.

Лучше бы она не знала, в чем секрет первого амбассадора Вселенной.