Восхождение Черной Воды

Глава 9

Нельзя просто взять и прийти к дикарям в гости. Совсем глупо без подготовки приходить в гости к представителям нечеловеческого разума, живущим на Изнанке, находящимся на крайне низкой ступени развития и обладающим не до конца ясными способностями. Особенно если твой дед оскорбил их главу и с тех пор никто из наших там не появлялся.

Иногда мне кажется, что покойный Корнелий своей вспыльчивостью нагадил нашему Дому даже больше, чем Лотарь.

В соответствии с традициями Гибкого народа, за восемь дней до полнолуния я с духом отослал им дары — шестнадцать куриных яиц и ветку орешника. Через четыре дня тренькнула охрана и примчавшийся лар сообщил, что на специальную площадку перед поместьем доставлены ответные подарки. Я вышел, осмотрел приношение, сверился с записями. Замороженное гнездо кислотных шершней и выкопанный с корнями кустик одолень-травы не несли в себе оскорбительного смысла, поэтому препятствий для встречи нет. Если бы прислали, скажем, сброшенную кожу, следовало ждать следующего полнолуния или даже дольше.

Так что я стал готовиться. Читал записи предшественников, подбирал амулеты, закупил и проверил товары для обмена. Снаряжение осмотрел, ключ переноса настроил на экстренную эвакуацию — на всякий случай. Так что к нужному сроку чувствовал если не полную уверенность в благополучном исходе предприятия, то понимание, что сделал всё возможное для успеха.

Путешествие посредством Белого Зала постепенно превращается в рутину. В первый раз я жутко боялся и дрожал, что сделаю что-нибудь неправильно или на обратном пути подхвачу какую-нибудь магическую заразу и буду висеть скованный, пока старшие не разберутся. За следующие несколько выходов эмоции притупились, теперь система порталов прежнего благоговения не вызывает. Хотя восхищает не менее сильно.

Нужную мне арку украшало изображение свившей четыре кольца змеи, окружившей груду костей. Причем черепа там не было, искусный резчик заморочился с ребрами, позвонками и тазом. От короткого ментального посыла пространство в арке затуманилось, наполнилось серой густой взвесью, чтобы несколькими секундами спустя превратиться в проход. Я окинул взглядом видимые окрестности, убедился, что видимых опасностей нет, и переступил порог. Следом за мной пролетел длинный ящик, набитый товарами для обмена.

Стоило отойти на пять-шесть метров, как портал закрылся.

Думаю, делегация Гибкого народа дожидалась этого момента, потому что показалась почти сразу. Пятеро похожих на змей существ, самый большой, вернее, большая, достигала метров двадцати в длину. Чуть позади неё ползли две самки поменьше — пол определил по форме головы и особенностям раскраски, — и сзади пара самцов телекинезом тащила по воздуху прикрытую ветками волокушу. То есть покрытие выглядело похожим на ветки, хотя на Изнанке внешний вид ничего не гарантирует.

Ещё десяток самцов распределился по округе. Я их не чувствовал, просто знал, что они должны быть.

Мы сошлись возле трех здоровенных каменных плит, прислоненных друг к другу. Самые обычные булыжники природного происхождения на первый взгляд, только исцарапанные каким-то вандалом. Или безумцем. Царапины глубокие, не похожие на рисунки или письменность. На второй — даже простец без зачатков дара испытает тревожное желание обойти камни стороной. Потому что находиться рядом с алтарем старшего духа могут немногие.

— Я, Майрон Черной Воды, второй из носящих это имя. Я пришел сюда по праву договора, заключенного предками с Гибким народом.

Подобно обычным змеям, наши партнеры глухи. Они улавливают звуковые вибрации, но не на том уровне, чтобы различать оттенки и понимать речь. Поэтому слова приходится сопровождать ментальными образами.

— Старшая-из-Кладущих-Яйца Золотое-Пятно рада видеть тебя, сильный-на-двух-лапах. Ты пришел поздно.

Чтобы перевести её полное имя, потребовалось бы три страницы убористого текста. Фактически, посланная ей картинка содержала как описание внешности, так и краткую биографию, с перечислением подвигов и наиболее значимых детей. Образ меня включал нечто схожее, только акцент делался на принадлежность к Дому.

— Моё Гнездо было разорено и до сих пор не оправилось. Я пришел, едва смог.

Похороны Ксантиппы и вид Лотаря, лежащего в стазисе, могли бы её не удовлетворить, но от части воспоминаний о разговоре с Чей-Гребень-Жесток предводительница испытала нечто среднее между восторгом и уважением. Она вытянулась в струну, демонстрируя удовольствие, и прошептала:

— Великий Дух признал тебя!

Насчет великого она ошибалась, ну да ладно. Я согласно кивнул.

— Он признал за мной право говорить за моё Гнездо. Он согласен вновь подтвердить договор, какой был прежде меж нашими Гнездами. Хочет ли Гибкий народ изменить договор?

Огромная змея помолчала, затем, к моему облегчению, издала отрицающую трель.

— Пусть расценки останутся прежними.

Похоже, их разум здорово недооценивают, или они умнеют с возрастом и размерами. Золотое-Пятно оперировала достаточно сложными концепциями и понимала, что от добра — добра не ищут. К тому же, она просчитывала свои действия дальше, чем на один шаг, тем самым выгодно отличаясь от многих знакомых мне людей.

— Раз так, то призовем того, Чей-Гребень-Жесток, и пусть он свидетельствует чистоту наших намерений!

Я положил руку на алтарь, с другой стороны к нему подползла Золотое-Пятно и опустила сверху массивную голову. Думаю, ей не пришлось бы слишком широко разевать пасть, чтобы заглотить меня целиком.

Ритуал призыва старшего духа, особенно темного старшего духа, формализован и не допускает отклонений. Для смертных. Представители Священных Домов имеют право двигать жесткие рамки обрядов в нужные им стороны, особенно если призыв происходит в нестандартной ситуации. У нас здесь и сейчас наличествовала целая прорва нюансов, игравших в нашу пользу. Мы, во-первых, уже знакомы с Чей-Гребень-Жесток, он настроен к нам благожелательно; во-вторых, он покровительствует Гибкому народу, не представляю, по какой причине; наконец, мы не собираемся покидать Изнанку.

И самое главное. Не дух идёт к нам. Мы спускаемся к нему. Все — мы.

Не знаю, каким образом звала своего покровителя Золотое-Пятно. Я прочел два катрена, славословие нашей Прародительнице и зов непосредственно к духу. Само собой, без жертвы не обошлось — с моей стороны на алтарь отправилась бутыль свежего молока, кроличья тушка и метровой длины шерстяная лента. Старейшина в качестве даров преподнесла яйцо, вполне возможно, своё, и ещё два предмета неясного, но явно животного происхождения.

Сразу после того, как последний из предметов исчез, рассыпался мелкой пылью, вся приличных размеров поляна, на которой мы находились, погрузилась в тишину. Более низкий слой Изнанки прорастал в неё, притягивая нас к себе, вбирая в себя, погружая в домен Чей-Гребень-Жесток. Два слоя, обычно прочно разделенные, становились едины, причем законы в них диктовались волей призванного нами духа. Или, вернее, хозяина этого места, согласившегося нас принять.

Под ногами — камень. Или кость, пластик, тщательно отшлифованная керамика. Что угодно, только не земля. Тяжелое черное небо над головой. Давящие со всех сторон стены, сложенные из колец гигантского тела, неподвижные и в то же время непрерывно меняющиеся. Огромная голова, возлежащая прямо перед нами, нависающая, смотрящая с высоты равнодушными светящимися глазами. Я заметил восемь пар перед тем, как склониться в глубоком поклоне.

Инстинкт настойчиво шептал не встречаться с духом взглядом, артефакты не спасут.

— С чем пожаловали?

Голос сухой, подавляющий и скучный. Дух знает, с какой просьбой мы обратимся к нему, но обязан спросить. Мольба должна быть озвучена, только тогда на неё можно ответить согласием или отказом.

Первой говорить Золотому-Пятну. Именно она некогда приостановила договор.

— Я, Золотое-Пятно, мать Гнезда Двенадцати Путей, хочу снова дружить с сильными двуногими из Гнезда Черной Воды. Давать ненужное и получать нужное. Будь тем, кто накажет обманщиков, о большой и могучий!

С нами торгуют, потому что мы сильные. Даже я, слабый по меркам сородичей, могу устроить Гибкому народу бойню, о чем они прекрасно осведомлены. Среди них хватает пророков, а я специально надел самые убойные артефакты из доступных. Поэтому мы дружим, поэтому меня не пытаются пленить и пытками вынудить принести нужные клятвы. Всё как у людей, если вдуматься.

— Я, Майрон Черной Воды, второй из носящих это имя, от лица Священного Дома Черной Воды прошу восстановить действие договора с Гнездом Двенадцати Путей. Следи и карай нарушивших договор. Именем Закона, по воле той, что царит в глубине!

— Слышу вас, — словно сама земля заговорила. — Просьба дозволена. Просьба приемлема. Просьба исполнена. Встреча завершена.

Вот в чем духов сложно упрекнуть, так это в отсутствии конкретики. Право что-то просить у посетителей есть? Замечательно. Их просьба не противоречит вложенным создателями установкам? Совсем хорошо. Ступайте, гости дорогие, сессия завершена. Теперь Чей-Гребень-Жесток будет присматривать за тем, чтобы стороны не нарушили снова действующий договор и покарает при попытке обмана. Быстро, четко, без красивых фраз и сантиментов.

Чужое присутствие исчезло так же быстро, как и появилось. Мы вернулись на верхний слой плавно, без ощущения движения, будто тучи рассеялись и на небе появилась полная луна. То же место, почти то же время, только мы чуть изменились — потому что прикосновение к чуждому неизбежно меняет живущих, пусть и самую малость.

Вдохнуть. Выдохнуть. Повернуться к партнеру.

— Обмен?

— Обмен! — в беззвучном голосе ощущалось предвкушение.

Сначала разобрались с едой. Больше всего Гибкий народ любил яйца, просто обожал их, поэтому провожал извлеченные из ящика корзины алчными взглядами. Чуть меньшей благосклонности удостоились кроличьи тушки, все двенадцать дюжин, и дюжина свиных туш. На бочку со сливочным маслом смотрели, как на наркоту какую. Здоровенная бочка сельди вызвала ажиотаж не меньший, чем четыре мешка соли крупного помола.

В обмен мне накидали огромные вязанки разных растений, чьё качество и вес я практически не проверял. Стандартные расценки прописаны в договоре, в этой части обмана не будет. Следить надо за товаром, по поводу которого нам с Золотым-Пятном предстоит торговаться.

Первым из списка редкостей, выложенных на площадку для обмена, стал мешочек с молочно-белым песком. Обычным, кварцевым. Гибкий народ не признаётся, откуда его добывает, тщательно сохраняя тайну. Поганцы знают, что мы купим любое количество, предложенное ими — потому что с добавлением крупинок этого песочка стеклодувы отольют посуду, обладающую редким свойством очищать любую жидкость от вредных примесей. Ядов, зелий, грязи и пыли… Причем магии при изготовлении используется самый минимум, отчего посуда не считается артефактной и не подпадает под социальные или законодательные ограничения.

В качестве ответа я выставил горшок с синей краской. Современную химию они не жалуют, зато масляная, выполненная по старым рецептам, идёт на ура. Женщины любят косметику и неважно, к какой расе они принадлежат. Золотое-Пятно тщательно осмотрела предложенное, капнула краску себе на чешуйку, довольно зашипела и пододвинула мешочек ко мне. Сделка свершилась.

Так и повелось. Краска в обмен на чешуйки бронегорба, десяток цветков алого жалейника за бухту стального троса, килограмм посеребренных гвоздей за усыпленного детеныша алконоста. Универсальным средством служили минералы с высоким содержанием серебра, в идеале — самородки, их предводительница забирала без торга. Всё, предложенное мной на обмен, было либо создано без применения магии, либо не содержало в себе заклинаний. Гибкому народу не нужны артефакты, изготовленные людьми — в условиях Изнанки творения смертных быстро изнашиваются или работают не так, как задумывалось создателями. Да и в общем существам одной расы не желательно использовать артефакты, созданные мастерами другой.

Жаль только, что обманывать нельзя. Ну, не совсем жаль, это ведь и на меня работает. Я должен искренне считать, что цена справедлива, иначе партнер почувствует мои колебания и может что-нибудь выкинуть. Вдобавок существует фактор наблюдателя — Чей-Гребень–Жесток ментальной маской не обманешь, я же не владыка. Да и зачем? За того же мелкого алконоста заплатят столько, что весь наш Дом сможет жить год, ни в чем себе не отказывая. Тысяч за сто фунтов стерлингов продам, на эти деньги реально эсминец построить. Адекватно, спрашивается, за килограмм гвоздей? Безусловно — да, потому что у местных охотников после кое-каких процедур гвозди становятся запредельно эффективным оружием. Железки не одну жизнь спасут и многократно окупятся, прежде чем их ржа поест.

Очередной предмет, выложенный на обмен, заставил призадуматься. Небольшая подвеска не просто фонила знакомой силой, она ещё и символ Священного Дома Испепеленного Рассвета гордо демонстрировала на обеих половинках. Как она попала к Гибким, стоит ли связываться?

Золотое-Пятно дернула хвостом, недовольная долгой задержкой.

— Я не знаю, сколько это стоит, — признался, не видя смысла скрывать. — Возможно, очень дорого. Возможно, ничего. Откуда это у вас?

— Охотники нашли. Принесли мне.

А, ну да. В местах проколов сородичи часто теряют артефакты, временами весьма ценные. Я сам так пару блокаторов посеял. Неизвестными путями вещь, принадлежащая Испепеленным, попала в лес Влажных Костей, где её нашли и на всякий случай притащили вождихе. Теперь Золотое-Пятно предлагает фитюльку мне, надеясь срубить нечто полезное.

Брать или не брать? Отношения с Испепеленными у нас никакие. Мы — в Англии, они живут где-то в районе Онежского озера, последний раз наши интересы пересекались лет пятьсот назад. С другой стороны, что я теряю? Выкуплю подвеску, напишу нынешнему главе Испепеленных, дескать, так и так, нашел вашу вещь, приезжайте. Если повезет, взамен получу в качестве подарка нечто ценное.

— Что желаешь получить взамен?

— Главный металл, — без сомнения ответила старшая.

Сунув руку в кошель, я достал большой кусок прустита.

— Этого хватит?

— Согласна, — Золотое-Пятно быстро забрала руду, будто боялась, что я передумаю.

Больше ничего необычного на обмен она не предложила. Вернее, по меркам смертных весь её товар необычен, но мы торгуем пару тысячелетий и за это время привыкли к более-менее одинаковому ассортименту. В просмотренных записях из года в год одно и то же с небольшими вариациями.

Когда больше ничего не осталось, я поднялся на ноги, показывая, что торг закончен. Глава Гибкого народа тоже развернулась из огромного кольца и издала довольную трель, совершенно непохожую на шипение.

— Хорошо, — сообщила она, наклонив голову, чтобы находиться со мной на одном уровне. — Приходи ещё. Будь осторожен и не дай себя съесть.

— Хорошо, — согласился я. — Отправлю вестника перед тем, как прийти. Съешь своих врагов.

Попрощавшись таким образом, делегация удалилась. Они не любопытны и никогда не расспрашивают, откуда мы приходим и где живем. Гибкому народу хватило объяснения, что наш дом находится в месте «холода и бессилия», где они жить не смогут, чем они и удовлетворились.

Выменянные товары поочередно погрузились в ящик. Он у нас зачарованный, внутри раз в восемь больше, чем снаружи, вдобавок к нему прикручено облегчение веса и управляющий блок для маневренности. Стволы змеиного дерева внутрь засовывать не стал, закрепил снаружи. Также отдельно, в специальный мешочек, упаковал медальон — мало ли, какой функционал в него заложен? Пусть лучше побудет в хранилище для опасных предметов, тогда защитные системы Белого зала не посчитают его сходу угрозой и не попытаются уничтожить. Меня, соответственно, не парализуют для прохождения полной проверки.

Закончив, огляделся в последний раз. Вроде бы, ничего не забыл и опасностей нет. Мы в центре владений Гнезда, здесь, по идее, всё вычищено от мельчайших угроз, но это же Изнанка. На ней всё возможно. Минуту спустя я магией подхватил пожитки и двинулся к порталу.

Переговоры закончены.