Вор

Глава 8

Десять часов, суббота, и мой мозг раскалывается. Половина моего мозга сосредоточена на поиске ниндзя, хорошо, что у нас, наконец-то, будет время пойти в лес проверить заброшенную лесопилку. Другая половина моего мозга всё еще в школе.

— Ты видел его? Видел? Он чуть ли не лапал ее. Разве не предполагается, что Кей встречается с Хейли?

— Они не встречаются, — угрюмо отвечает Дастин. Мы на моей кухне, собираем еду для похода в лес.

— Ага, а она думает иначе. Он пресмыкающийся, и должен держаться Хейли и оставить Джул в покое.

— Он пресмыкающийся, — это единственное с чем согласился Дастин.

Я косо взглянул на него.

— Ты странно себя ведешь.

— Я беспокоюсь о том, что в конечном итоге, всю работу по проекту будем делать мы вдвоем, — уклончиво ответил он.

— Ни в коем случае. Хейли всегда использует возможность сжульничать, когда можно переложить работу на кого-то другого. Вероятно, поэтому мисс Миллер определила ее к нам. Она знала, что я смогу приструнить ее, — я киваю сам себе.

Не похоже, чтобы это его утешило.

— Я также обеспокоен скитанием в полусгнившем здании, находящимся в середине леса. Почему мы никому не говорим, куда идем?

Я забросил рюкзак на плечо.

— Потому как приключение — это наша собственная награда.

— Это… не имеет никакого отношения к тому, что я только что сказал.

— Ох, возьми последний сэндвич, я забыл положить его с остальными.

Голос моей сестры пронесся по холлу:

— Думаю, тут есть остатки сока…

Хейли и Эмити прошлись по кухне, и мы замерли над раскрытым рюкзаком, полном сэндвичей.

Хейли подняла бровь.

— Мы голодные, — говорю я.

— В последний раз, когда ты сделал восемь сэндвичей, я нашла записку на твоей кровати, в которой говорилось, что ты отправляешься в Сахару, и пришлешь мне открытку, когда найдешь сокровища царя Соломона. Тебе было восемь. Разве ты сейчас не стар для подобного?

— Никогда не бывает поздно для приключений, — с ноткой драматизма отвечаю я. — А сейчас, если вы извините нас, мы пойдем…

— На разведку форта на дереве? — снисходительно произносит Хейли.

— Играть в ковбоев и индейцев, — добавляет Эмити.

— Может быть в казаков-разбойников, — смеется Хейли. — О нет, погодите, или в мутантов… или как там называются драки мутантов? Я не знаю, я же не в детском саду.

— Программа выживания, — сержусь на нее я.

— После чего, Дрэгон Кона? — смеется Эмити над ежегодной комической конференцией.

Хейли смотрит на нее с легким ужасом.

— Как ты вообще про это знаешь? Меня можно извинить, я живу с этим, — она махает рукой в мою сторону.

Эмити слегка начинает путаться в словах:

— Я…слышала…

— Не бери в голову, — Хейли делает долгий вздох и снова поворачивается ко мне. — Знаешь, нет ни шанса, что мама с папой разрешат тебе пойти в лес. Нам бы никогда не позволили.

— Ну, тогда, возможно, им не следовало выбирать дом, который окружен лесом, — я развернулся. — Для меня это неправильная логика.

Я застегиваю рюкзак и поворачиваюсь к двери.

— Так как мы мозолим ваши глаза, мы просто уйдем.

— Ты хотя бы спросил маму об этом? — громко говорит Хейли.

— Тише, — шиплю я, уже слыша, как открывается дверь маминого кабинета, и вот уже она входит на кухню с пятнами краски на ее темно-русых волосах и широкой кистью в руках. Это вещь нужна ей для покраски комнат, но, похоже, мама в краске больше, чем стены.

— Что за драма? — спрашивает она, разглядывая нас четверых, положив руку на талию.

— Хейли, как обычно, — говорю я.

— Мак и Дастин собираются тайком улизнуть в лес, — огрызается Хейли.

Мама поднимает брови, измазанные синей краской.

— Мы не собираемся далеко заходить, мам, — я хватаюсь за ручку. — Мы вернемся к обеду, обещаю.

— Макалистер Дюпре, — жестоко произносит мама, и меня передергивает. — Ты не будешь бродить вокруг этого леса. В нем полно змей и ядовитого плюща, и в последнее время были отчеты о койотах.

Койоты? Это же никак не связано с ниндзя?

— Мы не будем выходить из поля зрения, обещаю, — лгал я.

Мама оценила меня сузившимся взглядом, который означал, что она читает мои мысли. Ненавижу этот взгляд.

— Нет. Мы с девочками собираемся пройти по магазинам в городе, и вы пойдете с нами. Дастин, ты волен остаться или же пойти с нами, конечно, но я не оставлю вас двоих вместе, чтобы через секунду после этого удивиться тому, что моя машина отъезжает со стоянки.

Ей не нужно было спрашивать о том, знает ли его отец, где он находится. Сегодня суббота. Дастин проводит больше времени в нашем доме, чем в своем. К тому же его отец не так помешан на контроле, как моя мама.

— Эй, ладно, мам, мы не станем этого делать, — протестую я.

Мы станем. Мы, определенно, станем. Но мы вернемся раньше ее.

Она берет у меня рюкзак и начинает перелаживать бутерброды в холодильник.

— Лес за пределами разрешимого, — твердо говорит она. — Всегда был и всегда будет.

Хейли ухмыляется, глядя на меня, и выскальзывает из кухни. Эмити оглядывается на нас с таким выражением, которое я не совсем понимаю — что-то похожее на голод — и выходит вслед за Хейли.

Я впиваюсь взглядом в Дастина, который издал вздох облегчения. Хотел ли он заняться домашним заданием? Если мы собираемся отчистить наши имена, мы должны найти это маленькое… чтобы оно там ни было!

Хорошо, для того чтобы быть справедливым, следует объяснить, почему меня не волнуют все эти вещи про мифологических существ, так как должны были бы. И вы уже знаете про Дастина и перья.

Когда мне было восемь, а ему девять, он упал в густые заросли на моем заднем дворе. В основном, он был в порядке — всего несколько царапин на руках и синяков — но вокруг него была куча перьев. Сначала я подумал, что он упал на какую-то птицу, или что-то типа этого, но потом я поклялся хранить его тайну, и он рассказал мне правду.

Он не был человеком. Ни он, ни его отец, ни его мама, ни его сестра. Вся его семья была вроде как другой расы. Одичавшие, сказал он. Видимо, одичавшие каким-то образом означало, что у них есть способности. Обычно они были такие как сила или скорость, или действительно хорошее зрение. Но не Дастин. Он линял, когда пугался. Лентяй, которого и днем с огнем не сыскать.

Так, во всяком случае, узнал я, что в мире происходит гораздо больше всего, чем знает большинство людей. Естественно, я хотел узнать об этом настолько много, насколько возможно — но знание Дастина о его наследии довольно ограничены. Видимо, семья его родителей иммигрировала откуда-то далеко, чтобы избежать неприятностей, и затаилась до сих пор. Его отец достаточно смутно говорил ему об этом, отказываясь рассказывать больше. Дастин утверждает, что если я хоть подам вид, что что-то знаю, его отец станет неистовым. Я никогда не видел человека, который бы так ругался в пробке, не знаю как насчет неистового, но я до сих пор держу рот на замке, и делал всё, чтобы помочь Дастину прятать его перья. Куртка из перьев — это была моя идея. Достаточно умно, не так ли?

Между тем, иностранцы построили странную школу посреди хлопковых полей, и начали собирать детей, которые заставляют чувствовать тебя нервную неловкость.

— Это школа, — говорю я. — Я серьезно, есть что-то подозрительное во всей этой ситуации.

Мне удалось убедить маму высадить нас возле библиотеки в центре, а она, Хейли и Эмити отправились за покупками. Исследование — явно лучшая участь, чем выслушивать их споры по поводу длины юбки.

— На самом деле мы не будем писать ту работу по истории, не так ли? — говорит Дастин, когда мы переходим улицу в направлении большого трехэтажного каменного здания, которое и является Хэйвенвудской библиотекой. Для такого маленького городка как наш, мы действительно превзошли себя на нашей библиотеке. Мне нравится называть ее ЗАМОК КНИГ. Именно заглавными буквами.

— Кто говорил про историю на бумаге?

— Ты, пять минут назад, когда просил маму высадить нас у библиотеки.

Я пренебрежительно хмыкаю.

— Я уже написал эту работу.

— А я нет.

— Ой, да ладно, это дерьмо про гражданскую войну не займет больше десяти минут.

— Это пять страниц на бумаге, как ты это сделал?

— Я дам тебе свои записи. Давай же, неужели ты не хочешь узнать, что здесь происходит? Мы определенно в центре какого-то сумасшедшего мифологического материала, и нам надо всё выяснить, чтобы очистить наши имена. Хватит и того, что Хайд и Чейз избивают нас, нам не нужен еще и директор в качестве врага. Ты думаешь, что написать работу Колдуэллу — это проблема? Унимо — вот что действительно страшно, чувак.

— Хорошо, — вздыхает он. — Но если мой отец узнает, что мы делаем всё это…

— Да! — восклицаю я. Как он может быть таким апатичным к природе своего происхождения, остается для меня загадкой. Если бы я был на его месте, я бы хотел узнать.

— Хорошо, думаю, следует начать с учета имущества. Я имею в виду, что должна быть причина, почему были приложены все эти усилия, чтобы постоит здание именно на этом участке.

— Парень. Эй, парень.

Женщина сидела на скамейке перед библиотекой, видимо, наслаждаясь тенью тента. Ей не может быть удобно в таком количестве коже, потертой и испачканной, ее средней длины волосы запутаны и неопрятны. Моя первая мысль про нее — бездомная.

— У тебя есть читательский билет? — спрашивает она с определенно Британским акцентом.

— Э-э, да, — взятый врасплох вопросом, отвечаю я.

Женщина держит в руке двадцатидолларовую купюру.

— Будь другом, проверь кое-что для меня. Обещаю, оно того стоит.

— Это общественная библиотека, — медленно произношу я, — вы можете проверить самостоятельно.

— Я не отсюда, — тревожно улыбается она. — Это всё усложняет, и я немного спешу. Ты хочешь деньги или нет?

Мне она не нравится. Не уверен, из-за странной просьбы или из-за витиеватой красной татуировки на ее шее, или из-за запаха алкоголя, исходящего от нее. Вероятно, из-за всего вышеперечисленного.

— Извините, мы тоже спешим, так что…нет, спасибо, — говорю я, обходя ее, и отправляясь в библиотеку.

— Дестин Херон, — резко окликает Эдна Траш.

Дастин дергается. Мы пытались прокрасться через стойку регистрации, но старушка словно коршун. Крошечный, морщинистый ястреб. Или, как любит называть ее Дастин — тролль.

— Я Дастин, мэм, — говорит он застенчиво.

Мы с Дастином всю свою жизнь ходим в библиотеку, и она всегда называет его неправильно.

— Несмотря на то, какое необычное имя решили дать тебе родители, у тебя всё еще на руках книги, срок возращения которых уже прошел.

— Я, эм, я верну их на следующей неделе, — предлагает он.

— Ты сделаешь это сейчас или не сделаешь и шага дальше. Макалистер Дюпри, — она поворачивается ко мне с полным отсутствием теплоты в голосе. Эдна Тролль из тех, кто обращается к людям только по их полным именам.

— Во второй половине дня, мэм, — осторожно говорю я, пытаясь вспомнить, брал ли я что-то в библиотеке. Очень надеюсь, что нет.

Забавная история о том, как Дастин получил свое имя. Обычно, когда люди спрашивают об этом, он отвечает, что его назвали в честь города во Флориде, в котором его родители как-то отдыхали. Правда же немного более…розовая. Понимаете, родители Дастина были уверены, что у них будет девочки-двойняшки. Мол, на 100 % так и будет. У них уже всё было готово, полный шкаф с вычурными соответствующими платьицами и, собственно имена. Ангела и Дастини. Их имена были вышиты и напечатаны везде, где возможно. Серьезно. Таким образом, вы можете себе представить, их скорбь, когда Дастин оказался не девочкой. В основном, они сцарапали «и» со многих вещей, решив не выбрасывать детские вещи — они купили некоторую соответствующую одежду, что называется, для выхода, но большинство его детских вещей остались розовыми.

Забавная картина.

Дастин выворачивает карманы. У него всего лишь три доллара.

— Э-э, — замолкает он, глядя на меня.

Я пожимаю плечами. Я оставил все свои деньги дома.

— Секундочку, — говорит он. — Сейчас вернусь.

Дастин быстро выбегает из библиотеки и так же быстро возвращается. Он вручает Троллю помятую двадцатку.

— Ты же не сделал это, — тихо бормочу себе под нос.

Он краснеет, но ничего не говорит.

— Возвращайте книги вовремя, и этого не произойдет, — говорит она Дастину, словно учительница на уроке.

Старушка слишком серьезно относиться к штрафам за просроченные книги, если вы меня спросите. Всё, что я хочу, это попасть в раздел справочников и накопать кое-какие ответы. Жаль, что миссис Беа сейчас не на работе, уж она-то никогда бы не упомянула о штрафе. Ну, может, и упомянула бы, но никогда не стала бы обращаться с Дастином, как с преступником, это уж точно.

Когда мы наконец-то прошли стойку регистрации, мы отправились к лифту. Вокруг мертвая тишина. Это единственное, что мне не нравится в библиотеках — угнетающая тишина. Ну и затхлый запах книг. И скупые библиотекари. И в большинстве случаев так тяжело найти то, что тебе нужно.

Хорошо, я не самый большой любитель библиотек в мире. Но они весьма полезны. Иногда тут можно найти сумасшедшие книги на полках. В этом и есть огромная разница между библиотекой и поиском в Интернете. Да, в библиотеке дело идет гораздо медленнее, но тут гораздо больше шансов наткнуться на вещи, о которых вы и не думали. Плюс, это круто, насколько стары некоторые книги — мне нравиться думать о том, кто их читал до меня и почему.

— Ты не должен этого делать, приятель, — говорю я. — Эта татуированная леди — шаманка.

— Шаманка? — Дастин хмурится. — Ты хочешь попасть в библиотеку или нет? Это ведь не сложно, всего лишь проверить книгу.

— Какую именно книгу? Знаешь, если она украдет ее, ты будешь виноватым. Опять. Порочный круг.

— Она попросила Гримм на третьем этаже, — смущенно ответил он. — Так что, сказки братьев Гримм, полагаю. У них хоть есть книги для детей на третьем этаже?

— Детский отдел на первом, — подтверждаю я, хмурясь. — На третьем — вещи, которые никто не трогает и кабинет библиотекаря.

— Вещи, которые никто не трогает?

— Редкие книги и государственный архив, — говорю я, нажимая на кнопку лифта. — Собственно, туда мы и направляемся. Еще больше совпадений?

— Взгляни на это, — говорю я, показывая ему старые реестры земельных участков и их названия. — Большая часть собственности до 1920 года принадлежала Этериджу.

— Никогда не слышал о них, — отвечает Дастин, даже не взглянув.

— Да, это странно, правда? Но есть весь этот список на рубеже веков, и это всё Этеридж, Этеридж, Этеридж и, хей, Грэм, это должно быть дом Джул, Этеридж, Этеридж… но потом, — я досматриваю до конца и открываю вторую книгу, кладу ее поверх первой.

Он смотрит, раздраженный тем, что я его перевал.

— Двадцать лет спустя никаких Этериджей, — указываю я, проводя пальцем вниз по списку. — Все исчезли. О, Макалистер, — говорю я, замечая имя. — И еще Макалистер… и …

Раздражение Дастина исчезает, когда он читает список.

— Мак, — говорит он голосом, который означает, что я обнаружил что-то значащее.

Не могу в это поверить. В 1920 изобилует мое имя. Это выглядит, будто Этериджей заменили Макалистерами.

— Мак, — произносит Дастин. — От кого у тебя фамилия?

— Дев…девичья фамилия моей матери — Макалистер, — осторожно отвечаю я.

Он резко достает с полки книгу, которую искал.

— Я не думаю…не то, чтобы это выглядело… — бормочет он, листая страницы, пока не указывает пальцем на что-то.

— Макалистер, — говорит он. — Пять лет назад собственность Стоунвол Ролл была возвращена городу. Первоначальным владельцем был, — его взгляд встречается с моим, — Этеридж Макалистер.

— Серьезно? — восклицаю я, а затем хлопаю ладонью по рту, когда несколько взглядов окружающих впиваются в меня.

— Серьезно? — шепотом повторяю я, всё еще в шоке.

— Чувак, я бы поспорил на все свои небольшие деньги, что эта та самая собственность, на которой построена школа.

Я усмехаюсь.

— Давай посмотрим, что еще есть у этого парня.

— Вот, — говорит Дастин, поворачивая монитор своего компьютера ко мне.

Мы переместились в компьютерный класс библиотеки, когда наше расследование приняло неожиданный оборот. Одна вещь, которая делает интернет предпочтительным, — кроме кошек, вы понимаете — это родословные.

— Дерево семьи Этеридж официально прерывается в 1918 году, — говорит Дастин. — Больше никаких Этериджей. Или так кажется. Всё, что случилось в 1918 — так это то, что последний наследник мужского пола умер, оставив всё дочери, которая вышла замуж за чувака по имени Томас Макалистер, — он выглядит весьма довольным собой. — Всё имущество перешло к ней, а потом и к ее сыну Этериджу Макалистеру. Вот когда имена действительно изменились. И с тех пор были разделены среди их многочисленных потомков.

— Тогда почему я ничего не знаю об этом? Я должен знать, если я наследник огромного состояния, чувак.

— Я не говорил, что ты им являешься, — поправляет Дастин. — Здесь много Макалистеров. Смотри.

Он указывает на большое разветвление Макалистеров вплоть до сегодняшнего времени.

— И сейчас люди не придерживаются того, что все наследует первенец, это не очередь на корону. Это просто куча земли. Или была ее ею. Много земли уже распродано. Она был разделена и вновь разделена между потомками. И если ты думаешь об этом, то вероятно, что есть своего рода право на наследство всего этого.

— А как ты считаешь?

Он выглядит так, будто ему некомфортно.

— Как ты думаешь, сколько твой отец зарабатывает.

Я пожимаю плечами.

— Много.

— Не пойми меня неправильно…но мой отец выше твоего в компании. И я полностью уверен, что он зарабатывает больше денег.

— Так как же твоя мама ходит по магазинам каждые выходные?

— Волшебным образом, — отвечаю я. — И под волшебством я имею в виду кредитные карты.

— Держу пари на мой оригинал VentureBros, что твоя мама владелица трастового фонда.

— Что-то у тебя настроение для споров сегодня, — говорю я.

Он смущенно улыбается.

Но когда я думаю о том, то он сказал, понимаю, что его слова логичны. Если мистер Херон не зарабатывает достаточно много, а мой отец на должности ниже его, то и он зарабатывает меньше. Но Дастин прав, моя мама постоянно водит Хейли в дорогие салоны, водит внедорожник, и приходит домой с новыми туфлями достаточно часто.

— Ты мог бы спросить ее об этом, — предлагает Дастин.

— Спросить у моей мамы о деньгах? — переспрашиваю я. — Если ты не говоришь со своим отцом по поводу… ты знаешь… Я ни в коем случае не спрашиваю маму о деньгах. В последний раз, когда я попросил у нее пару билетов в кино, она рассказывала мне, как боролась с горным львом с консервным ножом.

— Это звучит преувеличено, — отвечает Дастин.

— За двадцать баксов никогда не получишь счастье.

— Это кое о чем напомнило мне… Надо найти ту книгу прежде чем женщина с татуировками войдет сюда и накричит на меня или что-то типа этого, — говорит он.

Я замечаю миссис Беа, выходящую из кабинета.

— Она определенно должна знать, где она, — говорю я, направляясь к ней.

— Мак, — шипит он за моей спиной, — я не думаю, что это хорошая…

Но уже поздно, я стою перед ней.

— Здравствуйте, миссис Беа.

— Мак, — она улыбается мне. — Чем могу помочь?

Я знаю, что она найдет всё, что нужно достаточно быстро. С седыми волосами или нет, миссис Беа имеет потрясающую память.

— Я знаю, это глупый вопрос, но поймите меня, Дастин тупо заключил сделку с кем-то… у вас есть копия сказок Грим здесь?

Она поднимает брови.

— Есть на втором или третьем этаже.

— Нет, здесь, на этом этаже, — говорю я.

— Она была очень конкретной, — добавляет Дастин.

— Она?

Мне хочется ударить его.

— Женщина на улице сказала, что здесь есть особенная копия. Мы просто заинтересовались правда ли это, — говорю я быстро.

Нет смысла попадать Дасу в неприятности, если этой книги даже не существует.

Внезапно, взгляд миссис Беа становится острым.

— Какая женщина? Как она выглядела?

Я опешил от ее напористости.

— Очень грязная, вся в татуировках…

Когда старушка ругается, я и Дастин отступаем на шаг. Я не думал, что старые леди говорят подобное.

— Вы же ничего не взяли у нее?

— Нет, зачем нас красть что-то у случайной жуткой леди?

Дастин сглатывает.

— Она дала мне двадцатку.

Беа хватает его за плечо и встряхивает.

— Ты занес ее в здание?

— Я…я…я заплатил ею штраф за книгу, — заикается он.

Она устремляется к лестнице и с прытью подростка спускается вниз. Мы смотрим друг на друга, а потом направляемся за ней. Что, черт возьми, происходит?

К тому времени как мы подходим к стойке регистрации, Беа уже стоит с ключом в руке возле кассы. Когда она ее открывает, одна из купюр сверху начинает шипеть. Она ругается снова, выхватывает ее и бросает на пол, топча ногами. Пепел поднялся вокруг ее обуви и осел.

— Беатрис? — вздыхает Эдна Тролль.

Миссис Беа с опаской поднимает туфлю. Ничего не остается кроме небольшой кучки золы на плитке.

Она тяжело вздыхает.

— Все в порядке. Сейчас все в порядке. Я уничтожила ее след до того как он распространился. Не думаю, что она пока играет серьезно.

Дастин и я переглядываемся. Что-то тут определенно происходит, и такое чувство, что все взрослые в это вовлечены.

Миссис Беа снимает трубку телефона и набирает номер.

— Привет Эбби. Беа Грэм. Ты оставляла мальчиков в библиотеке. Я бы хотела, чтобы ты вернулась и забрала их. Нет, они ничего не сделали, — говорит она в трубку моей матери, но ее лицо выражает совершенно обратное. — Произошел небольшой инцидент с безопасностью. И я чувствовала бы себя лучше, если они были бы в другом месте сейчас. Да. Да, конечно. Спасибо, — она вешает трубку и смотрит на нас.

— Сидите здесь, — она указывает на стулья позади доски регистрации. — Пока твоя мать не приедет за вами.

— Что мы сделали не так? — спрашиваю я. — Я не понимаю.

— Послушайте меня, мальчики, — говорит она серьезно. — Ради Бога никогда больше не разговаривайте с этой женщиной. Ничего не берите от нее и не позволяйте ей прикасаться к вам. Матери предупреждают своих детей не разговаривать с незнакомцами по понятным причинам, — заявляет она.

Она просит Тролля не спускать с нас глаз, начиная медленно, с ее артритом, подниматься наверх, снова став старушкой.

Думаю, если бы они назвали нам причину, мы бы придерживались этого.