Вор

Глава 7

— Блины очень хороши, — сказала я, слабо улыбаясь.

— Спасибо, — ответила Беа, возвращаясь к своей еде, и даже не пытаясь завязать разговор.

Я училась ценить еду, которую она готовит, но не похоже, чтобы она стала ко мне относиться теплее. Хотя она все еще была озабочена моими походами в школу — я только заканчиваю мою первую неделю — и по утрам у меня все же появлялся аппетит, что было к лучшему. Казалось, ее неодобрение становилось меньшим, когда я ела ее еду. Я никогда не пробовала домашние блины — я ела их иногда в ресторанах, но ничего и в помине не напоминало этого. Я потягивала апельсиновый сок, пока она пила кофе. Тарелка с беконом стояла между нами, но я даже не дотронулась до нее.

— У тебя появились друзья в школе? — неожиданно спросила она, что я чуть было не подавилась куском блина.

— Эм…ах…еще нет, — призналась я.

— Почему нет? — прямо спросила Беа.

— Они не эм…они не делают…

— Джульетта, говори.

— Похоже, что у каждого свои группки, — выпалила я. — Это, гм, не такое уж большое дело.

Я имею в виду, я не была в начальной школе. Но если быть честной с собой, это большое дело. Я была практически невидимой в моей старой школе, и я так устала постоянно чувствовать себя одинокой. Ну, а каков другой вариант? Получить отказ?

— Тебе нужно быть настойчивее, — указала Беа. — Просто представь себя людям и начинай говорить. В конце концов, ты найдешь кого-нибудь со схожими интересами.

«Тебе легко говорить», — думала я.

— Я… не уверена, что настойчивость у меня в крови, — слабо засмеялась я.

Беа странно на меня посмотрела.

— Так и есть. Просто… попытайся завести хороших, нормальных друзей. Я знаю, что в этой школе некоторые дети странные… Что на счет Хейли Дюпре? Она нормальная девушка, — заявила она, делая глоток кофе.

Может быть, слишком нормальная для меня.

Мисс Миллер опоздала на урок. Этого не случалось раньше. У меня в сумке был пустой дневник моей матери, и я пересматривала его страницы от корки до корки в сотый раз. Это должно что-то значить. Мои пальцы нашли отпечаток имени моей матери, когда запоздалая учительница химии ворвалась в класс, полная энергии и с улыбкой на лице. Я застенчиво закрыла дневник.

— Пора приступать к научным проектам, — заявила мисс Миллер, улыбаясь от уха до уха. — Это будет очень весело, я обещаю. Я выбрала несколько действительно интересных. Они немного сложноваты для двоих человек, так что мы соединим по два стола вместе.

Рука Мака взлетела вверх.

— Мы сами можем выбрать наших партнеров?

— Я назначу, — ответила мисс Миллер. — Чтобы избежать несправедливых группировок.

Ее взгляд метнулся в левую часть класса. Она смотрела на стол Хейли или Кея? Или на оба?

— Вы будете вычислять ошибки эксперимента, который будет вам назначен, и напишите работу о предпосылках эксперимента и способах его создания, которые вы выявите. И вы будете делать стенд, чтобы продемонстрировать свои работы на школьном фестивале через две недели вашим семьям и школьному совету.

Несколько стонов разнеслось по комнате.

— Ничего подобного, — сказала мисс Миллер, скрестив руки. — Фестиваль — большое мероприятие. Это звучит так, будто у вас будет много работы, но уверяю, это весело. И будет вечеринка после всего этого, — она улыбнулась. — Новые студенты могут и не знать, но у нас бывают шумные вечеринки.

— Шумные вечеринки? — прошептала я, пробуя слово.

Рядом со мной Камилла выдавила улыбку.

— Так что, — говорила мисс Миллер. — Задания. Жак и Холли вы с Эррол и Раелин, — она дала им раздаточные материалы. — Вы будете наблюдать за переохлаждением жидкости. Брэндон и Маккена вы с Ю-тянь и Кристофом. Вы, ребята, получаете эффект полярности на поток воды. Очень здорово. Джульетта и Камилла вы с Рисом и Кеем.

Моё сердце трепыхнулось. На самом деле? Работать над проектом с ним в течение следующих двух недель? В любом случае, я не была достаточно обходительной, чтобы пройти через это…

Я тупо взяла документы у мисс Миллер с описанием нашего эксперимента. Что-то связанное с изменением цвета химических веществ. Я смутно заметила, что Мак и Дастин в группе с Хейли и Эмити, и ни Мак, ни Хейли не выглядели счастливыми из-за этого. Предполагаю, некоторые братья и сестры не ладят между собой. Кей лукаво махнул в нашу сторону. Я покраснела. Камилла закатила глаза, сосредотачиваясь на раздаточных материалах, и хмуро глядя на список химических уравнений. Я попыталась сделать то же самое. Мы будем изготавливать невидимые чернила? Я начала рассматривать листы уже более заинтересовано. Это на самом деле может быть здорово. И это не выглядело слишком сложным, всё, что нужно — получить правильное соотношение…

— Хорошо, — сказала мисс Миллер. — Вы можете сгруппироваться и начинать разделять задания. Вам следует начинать работать, чтобы сделать ваш эксперимент правильно — великолепная презентация не поможет вам, если вы провалитесь в фундаментальной науке.

Кей передвинул стул и вклинился между мной и Камиллой. Он положил руки на наши плечи.

— Люблю знакомиться с новыми людьми, — сказал он.

Камилла сбросила его руку. Равнодушно он повернулся ко мне с почти незаметной улыбкой.

— Нас еще не представили официально. Я Кей. Твоя очередь.

— Джул, — ответила я, становясь, определенно, ярко красной. Моя кожа не была достаточно темной, чтобы скрыть румянец, к сожалению.

— Все не так плохо. Мы команда сейчас, Джул. Я, ты сердитая и сварливая, — он посмотрел на своего друга, подходящего к столу. — Это прославленный Рис Раян; он бы убил меня во сне, если бы мог, но он не может, и потому застрял со мной.

— Не обращай внимания, для него нет личностных границ, — отрезал Рис, вглядываясь в список.

— Что? — запротестовал Кей. — Кто-то должен быть дружелюбным, и уж точно ты не собираешься быть таковым.

Кей не шутил; Рис не выглядел так, будто рад быть с нами в команде. Он действительно был поразительно красив, но полностью лишен легкого шарма Кея. Рис написал четыре быстрых заметки в списке.

— Вот так вот это будет, — властно заявил он. Темные волосы задевали бледно голубые глаза, подобных которым я никогда не видела. — Я напишу статью. Вы двое подготовите демонстрацию и стенд. Кей не будет мешаться.

— Несправедливо, — возразила Камилла.

— Это несправедливо, но это реально, — категорично выразился Рис, вручая мне список.

Выражение его лица не терпело возражений.

— Не слушайте его, я буду очень полезен, — сказал Кей, рисуя пальцем крест на сердце.

На периферии сознания я заметила, что на нас смотрят с двух сторон. Мак, оглядывающийся через плечо, выглядел недовольным Кеем, так же как и Рис, и — я нервно сглотнула — Хейли смотрела на меня, словно пронзая кинжалом. Ну, руки Кея всё еще были на моих плечах. Были ли они парой?

Я резко встала.

— Я, эм, возьму материалы, — оправдываясь, сказала я.

Я подошла к передней части класса. Шкаф с материалами находился рядом со столом мисс Миллер. Она извиняюще взглянула на меня, когда я взяла бутылки с химическими веществами.

— К сожалению, — пробормотала она достаточно тихо, чтобы услышала только я, — это была не моя идея.

— Ка… — она имеет в виду проект, или распределение в группы?

Я повернулась, чтобы спросить, что она имеет в виду, но Мак подошел с другой стороны.

— Он тебя беспокоит? — спросил он. — Если да, то тебе следует попросить поменять группу. Мисс Миллер, может она изменить группу?

— Никто не может переходить из группы, — сказала она ему, но небольшая улыбка омрачила ее в основном серьезное указание. — Бери все необходимое, возвращайся к своему столу, и волнуйся о своем собственном проекте.

Я осторожно, на этот раз, чтобы ничего не разлить, несла поднос с химическими веществами к нашему столу. Я буду спокойнее, говорила я себе. Я буду хладнокровной и собранной. Это не сработало.

Кей листал пустой дневник моей матери.

— Хм, эта книга скучная, — сказал он.

— Ах! — я потянулась за ним, но он уклонился от меня, обмахиваясь страницами как веером.

— Я надеялся на колоритные тайны, — он заметил имя, вытиснутое на внутренней стороне обложки. — Кто такая Кира?

— Я, — ответила я, не уверенная, почему лгу.

— Хм, псевдоним? Ты не очень плодовита, — сказал он, подавая дневник обратно. — Ты, наверное, хочешь поработать над этим.

— Да, — согласилась я.

Всё что угодно, чтобы вернуть дневник в безопасность сумки. Я потянулась за ним снова, и вновь он выхватил его.

— Если только, — размышлял он, поднимая одну из пробирок, в которой Камилла смешивала реактивы.

— Эй, — выкрикнула Камилла.

— Кей, пожалуйста, — сказала я. — Это всего лишь пустой дневник.

— Люди защищают лишь то, что ценно для них, — заявил он, проливая жидкость над станицами.

Я в отчаянии смотрела на мокрый дневник моей матери. Он испортил его?

Цвет страниц начал меняться, как будто темные чернила кровоточили на страницах. На секунду я подумала, что увидела что-то. А затем бумага словно очистилась, страницы вновь стали пустыми.

Кей пожал плечами.

— Думаю, вы были правы, — сказал он, положив дневник передо мной. — О, хорошо. Эй, я хочу есть. Рис, у тебя есть, что перекусить?

— У меня разве когда-нибудь было, чем перекусить? — пробубнил Рис.

— Надежда никогда не умирает, — ответил Кей. — C’est la vie![11]

Он побрел к двери.

— Класс по-прежнему не следует покидать, — сделала ему выговор мисс Миллер.

— Закуски, — пожал плечами он. — Я, возможно, вернусь.

Мисс Миллер откинулась на спинку стула, явно разочарованная им. Мак с подозрением смотрел на него.

Я откинулась на стуле, угнетенная состоянием дневника моей матери. Свернувшиеся страницы окрасились химическими пятнами. Почему он отнесся к моей вещи так неосторожно? Неужели он плохо думает обо мне?

— Ох, успокойся, — сказал Рис, окинув меня презрительным взглядом. — Он делает это только потому, что ему скучно. Это не имеет к тебе никакого отношения.

Мое сердце сжалось.

— О-о, — произнесла я, делая вид, что работаю над уравнением, чувствуя онемение.

Его слова были как пощечина. Даже если это и было правдой, так говорить было жестоко. Камилла бросила взгляд на Риса, отложила ручку и оттолкнула стул. Она вышла из класса.

— Камилла… — предупреждающе начала мисс Миллер.

— Ванная комната, — коротко ответила она, и дверь с громким звуком закрылась за ней.

Всё шло плохо. Но, по крайней мере, я закончила эксперимент.

Я потянулась за другим флаконом, которым занималась Камилла, но мой взгляд упал на инструкцию. Аммиак. Ватный шарик, пропитанный аммиаком, сделает чернила видимыми. Я никогда не ощущала такого резкого запаха, как тогда, когда Кей облил дневник. Я взяла и понюхала пустой пузырек — ничем не пахло. Я взяла другой из штатива Камилла — запах был горче. Если Кей использовал неправильный флакон?

Я взглянула на Риса, но он был занят чтением книги. Что мне терять?

Я взяла ватный тампон и окунула его в аммиак. Открыв дневник на странице, которая была почти сухой, и протерла угол. Расцвели сине-черные чернила, завиваясь узором по странице. Мое сердце учащенно забилось, и я быстро закрыла дневник, прежде, чем кто-либо увидел.

Как раз то, что надо.

Камилла шагала по коридору. Сакамото же стоял перед второй дверью в лабораторию, изучая замок. Он взглянул на нее, когда Камилла остановилась возле него, и вернулся к осмотру двери.

— Это идеальное утопление, — сказал он, проводя пальцем по дверному откосу. — Не удалось выжать молекулы без разрешения Снежной Королевы? Как думаешь, что она заперла тут?

Её не заботили его навязчивые идеи.

— Оставь Джул в покое, — сказала Камилла. — Она ничего не сделала.

Он присвистнул.

— Да ты почти произнесла целую речь. Хотя твое беспокойство утомительно. Я не имею в виду ничего плохого, я пришел с миром, — сказал он, в невинном жесте поднимая над головой руки.

Небольшая улыбка играла на его губах.

— Мне нравится Джул, правда. Она так забавно краснеет. Мне все нравятся, на самом деле. Некоторые люди просто немного интереснее. Ты, например. Почему ты об этом беспокоишься? Ты же ее совсем не знаешь.

«Потому что она выглядит грустной, и потерянной, и одинокой, а я знаю каково это», — подумала Камилла. Но она не собиралась озвучивать ничего из этого перед этим идиотом. Она приблизилась к нему на шаг, занимая более удобную и комфортную позицию, на всякий случай.

Он заметил это, и заинтересовался.

— Я видел, что ты сделала с Хайдом на днях, — сказал Сакамото.

— Тебя там не было.

— Я видел. Бедняга. Это твой способ разрешения конфликтов?

— Да, — просто ответила она.

Что он имел в виду, говоря, что видел? Она была уверена, что его не было в классе.

— Боже мой! — сказал он совершенно спокойно. — Это очень плохо. Мне не позволено драться, ты знаешь. Я очень, очень хочу, но Икедо просто не будет меня учить. Сказал, я неправильный, — он улыбнулся. — Что бы это ни значило.

У него какие-то расплывчатые цели. Камилла нахмурилась.

— Ты предупрежден, — сказала она, разворачиваясь, чтобы вернуться в класс.

— Тебе следует предупредить меня снова, — прозвучало ей вслед.

Когда она вернулась в класс, Джул уже закончила эксперимент. Дневник она убрала. То, что сделал Сакамото, было невежливо. Камилла наклонилась над своим листом бумаги и нарисовала мультяшного Сакамото, говорящего: «Я осел», и передала его Джул.

Джул коротко засмеялась.

— Спасибо, — прошептала она, с улыбкой возвращаясь к работе над уравнением.

Кей Сакамото был наименьшей ее проблемой. У нее было дополнительное занятие английского с Тэйлором в городской библиотеке после школы. Габриэль высадил ее на парковке. Она взглянула через лобовое стекло на гигантское трехэтажное здание. Оно смутно напоминало ей европейские замки.

— Я заблужусь здесь, — пожаловалась она.

— О, Тэйлор не позволит тебе заблудиться, — ответил Габриэль, склоняясь над рулем, чтобы тоже взглянуть на здание.

— Почему мы просто не можем делать это в школе, как нормальные люди? — спросила Камилла, резко откидываясь на спинку сидения.

— Ты делаешь то, что говорит учитель, — сказал он. — Вот как это и работает. Хотя…

— Что, хотя?

— Я знаю, что предполагается, я скажу тебе слушать всё, что он будет говорить, но…

— Но, что? — спросила она, разочарованная его уклонениями.

— Не слушай всё, что он говорит, — пожал плечами Габриэль. — Особенно не сегодня.

— Больше объяснений, пожалуйста.

— Хм… — он посмотрел на здание с несколькими башнями. — Потому что я не могу пойти туда.

— Тебе не разрешено? — спросила она, думая, что это странно, не иметь возможности войти в общественное здание.

— Нет, я не могу. Я не говорю, что люди рассердятся, если я войду — а они рассердятся — я говорю, что в прямом смысле этого слова, не могу войти в здание. Это было бы неловкое зрелище, попытаться это сделать.

Камилла не знала, как реагировать. Это было чем-то новеньким.

— Так что, — продолжал Габриэль. — У меня такое ощущение, что Тэйлор использует возможность выставить меня в плохом свете.

— Ты всегда выглядишь плохо, — сказал Камилла, искоса взглянув на него. — Когда ты пострижешься?

— Говори за себя, перекати-поле, — ответил он, заправляя волосы за уши. — Во всяком случае, просто…не важно, что он говорит…не воспринимай всё за чистую монету, хорошо? Он знает о многом, а люди, которые много знают, как правило, полагают, что они осведомлены в том, о чем не знают.

Предложение прокрутилось у нее в голове. Она подумала, что все-таки поняла, что он имел в виду.

— Неуклюжие фразировки.

— И, пожалуйста, помни, что следует говорить на английском, — предупредил он.

— Это урок английского, — она обернулась. — Конечно, я буду говорить на английском.

— Хорошо. По крайней мере, время не будет потрачено впустую. Я вернусь через час, детка.

Камилла зашла в библиотеку с трепетом. Не только из-за мыслей о каких-то барьерах — что бы ни позволяло Габриэлю войти — так же могло и не позволить ей. Но и из-за множества книг, возвышающихся до потолка в три яруса. Это, по некоторым причинам, наводило ее на мысли о подводном плавании. Как бросаться в океан, когда от верной смерти тебя отделяет спандекс и небольшой баллон воздуха. Ощущение было таким же. За исключением того, что вместо баллона с воздухом у нее был Тэйлор. Предположительно. Она осторожно огляделась. Его нигде не было видно. Он сказал, что будет здесь.

Так или иначе, главный зал библиотеки напоминал ей немного космический корабль. Здесь был киоск с тремя главными зонами освещения, которые обеспечивали светом столы, расставленные по кругу. Крыша поддерживалась изогнутой лестницей, ведущей на второй этаж. Стол мог быть мостиком корабля, решила она, хотя и сомневалась, что сидящий за ним будет давать указания студентам, которые не смогли найти копию Беовульфа.

Она была удивлена тем, насколько привлекательной… и большой была библиотека. Она не ожидала подобного от небольшого городка. Растения плелись по перилам лестницы, и казалось, что на втором этаже был фонтан. В детской секции справа, два мальчика играли в прятки между книжными полками, пока их мать не поймала их, и не отругала шепотом. Слева было намного тише. «Справочная секция» — было выгравировано жирным шрифтом. Это место, определенно, не было тем, где он хотел бы быть. Может, Тэйлор был наверху?

Громко взвыла сигнализация. Камилла вздрогнула, закрывая уши, оберегая свой чувствительный слух. Она поняла, что только что прошла через металлоискатели. Конечно. Снова это произошло.

Все, кто находился на первом этаже, уставились на нее. Она могла чувствовать, как краска заливает ее лицо. Она надеялась, что в этот раз всё не будет так же плохо, как в аэропорту. Объяснять чрезмерно усердной американской охране, что ты не можешь снять кусок металла с руки, фактически без возможности говорить на английском — это может быть достаточно трудно. Им понадобился весь шарм Габриэля, чтобы пройти через таможню. Но Грабриэля сейчас здесь нет.

— Простите? — сказала жилистая пожилая женщина за стойкой регистрации.

Мускулы на ее лице дернулись, когда сигнализация замолкла. Камилла подняла левую руку, указывая на нее правой.

— Похоже на это, — сказала женщина. — Иди сюда, позволь мне осмотреть твою сумку.

Камилла вздохнула, положив свою камуфляжную сумку на стойку. По крайней мере, она была уверена, что в ней не было ничего подозрительного. На неё всегда срабатывают металлоискатели, где бы она ни проходила.

— Современные дети и их хулиганские украшения, — бормотала пожилая женщина, просматривая учебники Камиллы. — Хорошо, можешь идти.

Камилла кивнула, и вновь осмотрела первый этаж, не видя никаких признаков Тэйлора.

— Могу я чем-то помочь? — спросила пожилая женщина.

По тону её голоса было понятно, что она не столько желает помочь, как обязана.

— Я… жду, — ответила Камилла, — кое-кого. Моего учителя.

Пожилой библиотекарь кисло взглянула на нее, как будто подозревая во лжи. Но всё же она вернулась к штамповке книжных карт, время от времени бросая на Камиллу случайные подозрительные взгляды.

Камилла поправила сумку на плече. Это было просто неловко. Она уже придумывала оправдание для ухода и вновь сработающей сигнализации, когда Тэйлор, наконец, вошел в дверь.

— Там жарко как в аду, — пожаловался он. — Как ты по-прежнему носишь толстовку?

Камилла пожала плечами. Не существовало просто способа объяснить, что худи значит для нее. Кроме того, в библиотеке было прохладно. Теперь, когда она пробыла внутри некоторое время, Камилла была рада, что у нее есть эта вещь.

— Хорошо, хорошо, — сказал он. — Пойдем наверх, займем стол. Добрый день миссис Траш, — кивнул он библиотекарю.

— Джон Тэйлор, — кисло произнесла она.

— Ты, наверное, думала о получении читательского билета, — сказал Тэйлор, когда они поднимались по лестнице.

Фонтан действительно находился в центре спирали между вторым и первым этажом. Камилла боролось с желанием разгрести руками папоротники, окружающие его.

— Почему? — спросила она.

Тэйлор бросил последний взгляд на стойку, когда они поднялись на второй этаж.

— Сюда, — указал он на дорожку, ведущую в секцию «Фантастики». — Потому, — сказал он достаточно тихо, чтобы его не было слышно на первом этаже. — Старая леди Эдна не доверяет тем, у кого нет читательского билета. Но это не значит, что она станет, даже если он у тебя и появится, — признался он, пожимая плечами.

Камилла скользнула взглядом по полкам в поиске книг, которые она могла бы взять. Она знала, что дополнительные занятия предназначены для улучшения ее понимания алфавита, но она застала себя за тем, что читала названия многих объемных книг, к которым подвел ее Тэйлор. Это, определенно, был тренд.

Доктор Джекил и мистер Хайд. Мэри Шелли Франкенштейн. Ад Данте. Одиссея. Сказки Гримм.

Неужели он думает, она ничего не заметила? Или что он говорил ей?

Она вышла из рядов с кучей книг и бросила их на стол перед Тэйлором.

Она подняла бровь.

— Kaibutsu[12].

— Английский, — сказал он, не отрываясь от письма.

— Akuma[13]. Youkai[14]. Bakemono[15].

— Английский, Тиг.

— Всё это, — она указала на стопку книг, мучая мозг в поисках подходящего слова. — Монстры.

Тэйлор коротко взглянул на нее, затем черкнул что-то в своем блокноте, и закрыл его, облокотившись на спинку стула.

— Монстры, да. Но не все из них.

Он вытащил одну книгу из кучи. На бледно-голубой обложке было отпечатано название готическим шрифтом, золотое теснение которого почти стерлось.

— «Монстр Франкенштейна был создан человеческой высокомерностью — гордостью, — сказал он, по ее лицу видя реакцию на незнакомое ей слово. — Этого никогда не должно было существовать, но нас не спрашивали. И хотя это было отвратительно созерцать, но это было не возрожденное зло или чудовищно. Таким его сделала реакция людей. Совершённые действия сделали его чудовищем — но ему не предоставлялся другой выбор, — он вытащил еще одну книгу. — Доктор Джекил желал другую жизнь. Но вместо того, чтобы сделать трудный выбор, чтобы улучшить свою жизнь, он изобрел совершенно другого человека, чтобы её изменить, но тот, в конечном итоге, разрушил его жизнь, как и жизни других людей в процессе. И сказки, хорошо… — он рассматривал фолиант сказок, но, казалось, неохотно листал его. — Сказка о сказке, о тех, кто выбирает с умом, и назидательные истории о тех, кто сделал плохой выбор.

Камилла подняла подбородок.

— Вы думаете, я сделала плохой выбор.

— Я не думаю, что ты уже сделала выбор, — сказал Тэйлор, садясь обратно и скрещивая руки на груди. — Прямо сейчас ты можешь выбрать. Ты ведь делаешь всё, что говорит Габриэль, не задавая вопросов, да?

— Да.

— Не звучит как то, чем можно гордиться, — сказал он, поморщившись. — Разве ты не знаешь, как думать самой? Знаешь ли ты причины, по которым он говорит тебе сделать что-то? Этот кусок металла, — он указал на ее браслет. — Ты знаешь, что это такое?

Камилла застенчиво убрала руку со стола.

— А вы? — вызывающе спросила она, хотя каждая ее часть умирала от желания узнать.

— Я нет, — сказал он. — Но если бы у меня было что-то постоянно привязанное ко мне и, вероятно, неестественное, я бы хотел узнать, что это.

— Это держит меня в безопасности, — обороняюще сказала она.

— Как удобно, — отозвался он. — Это даже может быть правдой. Габриэль любит смешивать ложь, чтобы ему было легче.

Забурлил гнев.

— Он предупреждал меня, — сказала она. — О Вас.

Тэйлор рассмеялся.

— Габриэль? Предупреждал тебя обо мне? Боже, мир становится странным. Предполагаю, я вернулся туда, откуда начал. Какого черта я единственный, кто может видеть его таким, каким он есть? Ты живешь с ним, это же должно быть очевидным, что он использует тебя.

— Он спас меня, — настаивала Камилла.

— Да, но с какой целью?

Камилла встала, закидывая сумку на плечо.

— Мы закончили?

Тэйлор поймал ее за запястье, и она посмотрела на него сверху вниз, вызывающе.

— Монстрами становятся из-за их выбора, а не из-за своих способностей, — сказал Тэйлор. — Что бы ты не могла делать — на что ты думаешь, ты способна — ты можешь помогать людям или ты можешь помогать себе. Выбор за тобой. Знаешь ли ты, как они называют монстра, который помогает людям?

— Запутавшийся монстр? — с горечью предположила Камилла.

— Герой, — ответил Тэйлор.

Он протянул ей потрепанную копию повести о «Двух городах».

— Твое задание по чтению.

Она хмуро взглянула на него, а потом положила в сумку.

— Теперь мы закончили?

Он вздохнул, садясь назад.

— Теперь мы закончили.

Она пошла прочь, потом остановилась и обернулась.

— Почему Габриэль не может войти в библиотеку?

Она не могла этого объяснить, но каким-то образом это прожигало брешь в ее неуклонной решимости.

Тэйлор молча смотрел на нее в течение нескольких секунд. Приглушенные звуки людей, просматривающих книги за стеллажами и печатающих на ноутбуках, вдруг показались слишком громкими.

— Здесь заклинание на здание, — сказал он, наконец. — Ты не можешь войти, если ты бессмертный.

Бессмертный. Камилла медленно кивнула.

— Ты не выглядишь удивленной, — отметил Тэйлор.

Она и не была. Не совсем так. Но то, что она услышала это вслух, подтверждало то, о чем она давно догадывалась…

— Нет ничего более опасного, чем тот, кто не может умереть, — сказал Тэйлор. — Им нечего терять.

Он вернулся к записям в своем блокноте.

Камилла молча стояла, по-прежнему поглощая информацию. Нечего терять, так ли это?

— Вы ошибаетесь, — пробормотала она.

— Что это было? — Тэйлор посмотрел вверх.

— Вы ошибаетесь, — повторила она. — У него есть я.