Вор

Глава 16

В понедельник в очереди за обедом я оказалась позади Рисом. Он даже не взглянул на меня, выражение его лица оставалось отрешенным, когда он неуклюже потянулся к лотку с бутербродами. Он делал вид, что мы не встречаемся за пределами школы, игнорируя меня еще пуще прежнего. И это начинало выводить меня из себя.

— Можешь передать ложку? — попросила я его.

Он посмотрел на меня долгим взглядом, словно спрашивая «серьезно?», и прошел дальше к столу с напитками.

Это меня раздражало. Хоть сто раз он какой-то там магический принц, это не дает ему право быть настолько грубым. Особенно после всех исследований, которые я провела для него вчера в Башне. Я трудилась несколько часов после обеда, пока Беа была на работе. Я не нашла ничего полезного, но составила список магических зеркал различных видов, который следует упомянуть. Договорились мы или нет, но проявление благодарности не убьет его.

Я продвинулась в очереди и стала за ним возле стола с напитками.

— Я оставила тебе книгу на столе в библиотеке, — шепчу я.

Он как раз тянулся за бутылкой воды, и его рука дрогнула.

— В ней раздел, который…

— Заткнись, — бурчит он себе под нос. — Что я тебе говорил?

— Ты найдешь достаточно интересным, — проговорила я, невинно хлопая ресницами. — Конец. Что ты думал, я собиралась сказать?

— Я же говорил, мы не друзья, — нахмурился он.

— Какое выражение лица. Мы говорили о химии, и ты испугался, — говорю я, пятясь и изображая робость.

Мне удалось сбить его с толку. Когда я шла к столу, за которым Камилла ела толстую лапшу палочками, я даже почти не ухмылялась. Я села рядом с ней. На подносе у меня еда, которую я набрала по совету Камиллы, под названием «кицунэ удон».

— Как ты произносишь это? — задаю вопрос. — Я знаю, что удон — это лапша, но второе слово.

— Ки-цу-нэ, — произнесла она с ударением на первый слог. Она указала на большие треугольные кусочки, плавающие в бульоне. — Кицунэ — это лиса. Видишь лисьи уши?

— Теперь я не хочу есть это! — восклицаю я.

— Это тофу. Тофу, — упрекает она.

— Знаю, об этом я и спрашивала. Это так мило.

Камилла пожала плечами и потянулась палочками к моей тарелке. Я поспешно придвинула к себе поднос.

— Я пошутила! — смеюсь я. — Ешь свой обед.

— Дамы, сегодня день горячих крылышек, — триумфально говорит Мак, опуская свой поднос на стол.

Шокировано осмотрев наши с Камиллой подносы, он восклицает:

— Вы забыли свои горячие крылышки? Где горячие крылышки?

— Тебе следует еще пару раз сказать «горячие крылышки», — говорит Дестин, спокойно занимая последнее свободное место.

— Все еще вегетарианка, — напоминаю я ему.

— Все еще не имеет для меня никакого смысла, — отвечает Мак.

Камилла с сомнением смотрит на поднос Мака.

— Что? — спрашивает он.

— Куриные крылышки?

— Ну да.

— Они оранжевые, — прозвучал ее комментарий, и она обратила свой взгляд на его бутерброд.

— Минуточку, — медленно начинает Мак. — Ты не… не хочешь ли сказать, что никогда не пробовала куриные крылышки?

— Нет.

— Нет, не хочешь сказать, или нет, никогда не пробовала?

Она моргает, смотрит на меня, потом снова на Мака.

— На оба вопроса: нет?

— Сосредоточься, женщина, это важно. Ты когда-нибудь ела горячие крылышки?

— Не ела, — отвечает она осторожно.

— Это ненормально! — громко восклицает Мак, чем привлекает внимание соседних столиков.

Он подвигает свою тарелку Камилле.

— Вот. Ешь их прямо сейчас. Моя щедрость не знает границ.

Камилла выглядит озадаченной, но, тем не менее, тянется к его тарелке. Мак внезапно отодвигает тарелку.

— Не бери в голову, у моей щедрости есть границы. Я забыл, что ужасно голоден.

Он хмурится.

— Ты серьезно? Никогда?

Камилла пожимает плечами.

Он медленно, будто это причиняло ему боль, придвинул к ней тарелку.

— Ладно, можешь взять одно. Одно! Я действительно умираю с голоду, но не могу позволить тебе жить без горячих крылышек.

— Уверен, что не заберешь его обратно? — спрашиваю я.

— Быстро, бери одно, пока я не передумал.

Камилла снова пожимает плечами и тянется за вилкой.

— Положи на место! — в ужасе приказывает Мак. — Ты и вправду не шутишь. Их едят руками.

— Они в соусе, — хмурится Камилла.

— В этом и суть, — настаивает Мак. — Это как ребрышки, если лицо и руки не в соусе, значит, ты и не ел их.

— Не знаю, я видела, что когда люди едят их, у них только два грязных пальца, — говорю я.

— Они делали это неправильно! — категорически заявляет Мак.

Камилла берет крылышко двумя пальцами, с сомнением глядя на апельсиново-оранжевый соус.

— Хорошо, теперь, — инструктирует Мак, копаясь в своей тарелке, — ты ешь всё, что не является костью. Приятного.

— Мне нравится соус Буффало, но крылышки выглядят так, будто их действительно трудно есть, — замечаю я, возвращаясь к своему супу.

— Ты теряешь смысл, — говорит Мак с набитым ртом. — Если ты не собираешься крушить крылья, с таким же успехом можно есть курицу без костей.

Дестин рядом с ним положил в рот бескостные наггетсы.

— Не думай о том, как это трудно. Думай, как это восхитительно вкусно. И больше не будет никаких трудностей.

— Это звучало бы более проникновенно, если бы у тебя всё лицо не было в соусе, — замечаем Дестин.

Между тем, Камилла вытерла руки салфеткой и встала.

— Серьезно? Тебе не понравилось? — интересуется Мак.

— Я собираюсь взять побольше, — хрипло отвечает она, направляясь к буфетной стойке.

— Хорошо, похоже, она в порядке, — признал Мак в ее отсутствие.

Я смотрела по сторонам кафетерия, пока не наткнулась взглядом на Риса, сидящего с Кеем, Хейли и Эмити. Хейли болтала с Эмити, и время от времени тянула за рукав Кея, требуя то одно, то другое. Рис уткнулся в книгу, полностью их игнорируя. Кей наклонился через его плечо, пытаясь заглянуть в книгу, но Рис резко ее захлопнул, грозно взглянув на Кея. Это не был обычный его взгляд полный презрения — на этот раз в нем был настоящая ненависть. Я вспомнила, как Рис сказал, что Кей его телохранитель. Из-за чего он презирает его? Почему Рис даже в окружении других людей пытается остаться в одиночестве?

Внезапно Кей поднимает голову и, натыкаясь на мой пристальный взгляд, подмигивает мне, как и в первый день. Я быстро отворачиваюсь, даже не чувствуя ничего будоражащего и волнующего, как прежде. Между тем, как он внезапно появился и исчез возле пустой лаборатории, и взглядом, каким одарил его Рис, не говоря уже о том, что он сделал с дневником моей матери, Кей начал действовать мне на нервы вовсе не из романтических побуждений.

Этой ночью я не могла уснуть, так что я выбралась из постели и отправилась в сад к зеркалу. Башня, к счастью, была пуста. Середина ночи, как-никак. Я не ожидала увидеть здесь Риса, не думаю, что сегодня у меня достаточно сил, чтобы справиться с ним. Толстый том лежал на середине стола, я подошла поближе, осматривая его. Должно быть, Рис забыл положить книгу на полку. Книга выцветшего красного цвета с потертым золотым оттиском.

Энциклопедия волшебства, третье издание. Выглядит многообещающе, я открывала книгу. Собственность Рунесонского монастыря, написано на развороте. Любопытно. Кто-то украл книгу и принес сюда, или Создатель Зеркал воспроизвел ее по памяти? Я просмотрела оглавление, надеясь найти упоминание о железных мечах. Я старалась не отвлекаться на другие интересные названия, такие как «Применение крови фэйри», «Алхимия и другое человеческое колдовство», «Бессмертные в фольклоре», «Драконы на протяжении веков», «Выпечка с помощью магии». И лишь в конце страницы я увидела заглавие «Магические свойства железа». Уже что-то. Это может пригодиться Камилле. Я нашла нужную страницу и с нетерпением начала читать:

— Я еще не прочитал, — произнес Рис над моим плечом. От неожиданности я подпрыгнула, не слышала, как он вошел. — Мне следовало быть внимательней к этой книге.

— Тогда оставил бы закладку, — ответила я, чувствуя, как краснею.

— Интересуешься железом? — спросил он, перегнувшись через спинку дивана, чтобы увидеть содержимое страницы.

Я не сказала ему о мече. У меня сложилось впечатление, что Камилла не хочет, чтобы я делилась с кем-то этой информацией, тем более, что Рис не особо ей нравился.

— Хочешь узнать, как ослабить фэйри? — сказал он подозрительным тоном.

— Думаю, в школе завелся бес, — быстро говорю я. — Хотела узнать, как он тут появился.

— Тоже что-то потеряла? — вздохнул он, опуская рюкзак на стол. — Я собираюсь купить Хейли новый браслет, чтобы она, наконец, заткнулась и не вспоминала о старом.

Его образ, сидящим за своим столом с отрешенным видом, всплыл в моей голове.

— Почему ты общаешься с ними? — спросила я.

— Что ты имеешь в виду?

— Это не дает мне покоя. Я не понимаю. Не похоже на то, что они тебе нравятся.

— Не нравятся, — решительно отвечает он. — Ты не поймешь.

— Попробуй объяснить.

Его глаза сузились, принимая вызов.

— Требуется мало усилий, чтобы дружить с ними. Кей привлекает достаточно внимания к себе, чтобы никто не отвлекался на меня, а Хейли говорит столько, что нет нужды вносить свой вклад в разговор.

— Думаю, ты прав, — сказала я. — Но не понимаю, я бы хотела болтать с людьми, которые мне нравятся.

— Люди мне не нравятся.

— Серьезно? По тебе не скажешь.

Он нахмурился на мой сарказм.

— Я тебя не понимаю. В школе ты испуганная мышь. А здесь… — он сделал неопределенный жест в мою сторону, — совсем другой человек.

— Может быть, я устаю быть мышью, — ответила я, убирая книгу в сторону. — Думаешь, такая я — лучше?

— Нет, — говорит он и тут же меняет свое мнение. — То есть да. Мыши занимаются своими делами.

— Мыши не ищут тебе книги в зеркалах, — ответила я, намекая на инцидент за обедом. — Кстати, на здоровье.

Он с кислым выражением лица принял от меня книгу и сел по другую сторону стола.

— Так на что оно похоже? — с внезапным любопытством спрашиваю я. — Твое королевство.

— Раньше существовало много королевств по другую сторону, — отвечает он, — но сейчас — только наше. Большинство из них присоединились к нам по доброй воле, желая той стабильности, которая была у нас. Другие побоялись нашей власти и начали войну, — он пожал плечами. — Они проиграли. Это было давным-давно. Сейчас мой отец правит всем континентом из замка Ангвар.

— Но на что оно похоже? — сказала я. — Так же жарко, как и в Хэйвенвуде? Есть ли Башни? Подземелья? Гобелены? Держу пари, там много гобеленов.

— Не знаю, — нейтрально сказал он. — Я никогда не был там.

— Но я думала…

— Единственный способ попасть туда, — говорит он, закрывая глаза, — через зеркало-переход. Но ни одного из них не осталось, — он посмотрел на книгу, которую я ему дала, — если только кто-то не создаст еще одно.

— Так твой отец…

— Не имеет значение, кто мой отец, если я не могу создать зеркало-переход, — резко говорит он. — Он даже не думает, что я… — Рис резко обрывает себя.

Не думала, что мы наткнемся на такую щекотливую тему. Таким образом, он принц, но только на словах, пока он находится по эту сторону. Я закусила губу.

— Мой отец тоже не особо уверен в моих способностях, — сказала я, слабо улыбнувшись. — Он даже не говорил мне, над чем работает. Будто думал, что я ни на что не годна. И вот я здесь, — я оглянулась, — в магической Башне, помогаю принцу фее вернуть ему право первородства.

— Фэйри, — поправляет он. — Гибриду, — но уголок его рта все же изогнулся в улыбке.

— Эта библиотека огромна. И построена Создателем Зеркал, так? Тут должен быть хоть один паршивый рецепт зеркала-перехода.

— В последнее время я даже не мог изменить окна в святилище, — признался он. — Не понимаю, что происходит.

— Но ты ведь выяснишь это. Ты весьма упертый.

Мои слова вызвали у него смех. Святое дерьмо, он и в самом деле знает, как смеяться.

— Может быть. Но кто знает, сколько времени это займет? У меня нет вечности, — говорит он.

— Тогда нам нужно сделать тебя бессмертным, — отвечаю я.

— Отлично. Давай сделаем это, фаворитка, — ухмыльнулся он.

— Тебе не стоит называть меня фавориткой, — возразила я.

— Я буду так делать, пока ты не бросишь всё это «принц фей» дерьмо.

— Хорошо-хорошо.

Мне вспомнилось вчерашнее предупреждение Беа об Эндере.

— Кстати, что ты знаешь о бессмертных?

— Я знаю, что не стоит становиться на пути того, кого нельзя убить.

Я была склона согласиться, вспомнив Мередит, насаженную на острие сталактита.

— Их много? Бессмертных, я имею в виду.

— Здесь много людей, на пути которых лучше не становиться, — говорит он. — И много тех, кто проживает долгую жизнь. Но я слышал лишь о трех людях, которые действительно бессмертны.

Он переложил несколько книг, пока не достал одну со старыми исписанными пергаментными страницами. Рис сел рядом со мной на диване, положив книгу на стол посередине.

— Существует легенда о том, что они являются орудием богов. Но люди придумают что угодно, чтобы объяснить необъяснимое, — сказал он, открывая книгу на серии портретов, очень похожих на те, которые обнаружила я. — Она охотилась на монстров последние сто лет, — он указал на Мередит. — Но, прежде чем у нее началась амнезия, она сама разрушила много городов. Он, — Рис указывает на Габриэля, именованного здесь также Гокаем, — охотился на монстров. Самопровозглашенный защитник человечества. Был известным целую вечность. — он перешел на человека с зеленоватыми волосами. — Вор, вот он — действительно проблема. Он убивал царей, крал бесчисленное количество ценных артефактов, приводил целые народы к нищете. Они с Мередит совершили много вреда на той стороне, прежде чем перешли на эту. Хемлока никто не видел около столетия. Он где-то прячется, или же кто-то, наконец-то, узнал, как его убить.

Он пожал плечами, я же была потрясена портретом. Он выполнен другой рукой, в углу страницы нарисована извилистая лоза, но это был тот же зеленоглазый мужчина, которого я видела в школьной лаборатории.

Габриэль, Мередит и Хемлок. Трое бессмертных, о которых говорила Камилла. Ставки на победителя.

— Как долго они здесь находились? — спросила я.

— Никто точно не знает. Они не особо общительны. Не говори мне, что ты с ними сталкивалась, — отвечает Рис, замечая мой взгляд.

— Да пожалуйста, — мои щеки заливает румянец. — Я просто видела портреты раньше.

— Видела?

Я рассказала ему о том, что произошло в школе с картинами.

Он весьма взволновался.

— Ты разрушила заклинание? Видела пророчества?

Он встал и начал копаться в рюкзаке в поисках блокнота.

— Рассказывай мне всё, что помнишь.

Я действительно напрягла память, пытаясь вспомнить всё, но самое большее, на что я способна — припомнить разве что треть.

— …и лиса, — закончила я свой рассказ. — Она была серебряная со слишком умным лицом для обычного животного.

— Лисы умны, — рассеяно заметил он, глядя на свои записки. — Уверена, что не можешь вспомнить больше?

— Мне жаль. Бьюсь об заклад, я не смогу туда вернуться, они, скорее всего, закрыли комнату.

Я плюхнулась на диван, складывая руки.

Рис смотрел на меня со странным выражением.

— Что-то на моем лице? — застенчиво поинтересовалась я.

— Когда твой день рождение? — неожиданно спросил он.

— Первого мая, — ответила я, сбитая с толку.

Он быстро отвернулся.

— Ты нарушила заклинания, скрывающие пророчества. Вероятно, то же самое сделала и с зеркалом в саду. Я не могу правильно управлять стеклом, когда ты поблизости. И всё же, ты не можешь припомнить и половину картин.

— Там было много картин, — сказала я в свою защиту.

— Согласен, — сказал он. — Но не для того, у кого непогрешимая память.

Моя кожа похолодела.

— Что ты сказал?

— Все Гримы охотники. А все охотники имеют безупречную память. Что если… ты не Гримм?

Я открыла рот и закрыла его.

— Мой день рождения тоже первого мая. Ты сама говорила, что Нуль и Создатель Зеркал рождаются парами.

— Но… это ведь означает…

Саймон был моим лучшим другом. А она погубила его, сказал Тейлор. Тейлор… и моя мама?

— Он единственный в своем роде, — мягким голосом сказал Рис. — Если ты Нуль, это должно быть он. Разве это так ужасно? Подумай о вещах, которые ты можешь сделать. Это подарок…

Возможно, если бы ты выглядела хоть немного похожей на него…

— Подарок? — закричала я.

Голова кружилась. Зеркало, разбитое стекло Риса, жалобы Камиллы о слухе, который не работал в школе… в лесопилке… всё из-за того, что там была я. Из-за того, что всё, что я знала неправда.

— Знаю, многие фэйри боятся и ненавидят Нулей, — сказал он, будто я думала об этом. — Но это нормально. Они послушают меня. Я буду держать тебя в безопасности. Ты научишься контролировать это — сама же говорила, эта библиотека бесконечна. Мы найдем что-нибудь. Видишь, мы с тобой команда. Так всегда…

— Всегда что? — истерично воскликнула я. — Должно быть? Чтобы всю мою жизнь мне лгали? Должно быть, чтобы я убила своим рождением мать, чтобы я отделалась в пятнадцать лет от человека, воспринимающего меня как раба, чтобы узнать, что он даже не мой отец, и что мой так называемый «подарок» все разрушает? Я должна была оказаться в какой-то сумасшедшей жизни, с судьбой, к которой не подготовлена, должна…

Его рот накрыл мой, словно моля понять то, что он не может выразить словами. Я никогда не целовалась раньше, и никак не ожидала, что это будет так… настойчиво.

Он немного отстранился, осматривая, насколько ошеломленной я выгляжу.

— Я сказала Беа, — невольно произнесла я, будто поцелуй извлек из меня эти слова.

— Что?

— Про зеркало, — продолжала я, не в состоянии остановить себя. — Она знает, что я прихожу сюда.

Он резко встал, широко открыв глаза. Я потянулась к нему, но он отстранился.

— Думаю, она может помочь тебе, — умоляюще произнесла я. — она знала, что последний создатель зеркал…

— Конечно, она знала, — яростно закричал он. — Она та, кому было поручено его убить. Мне бы следовало лучше знать — Гримм, Тейлор, какая разница, — вы всегда против нас. Убирайся.

— Рис…

— Выметайся из моего зеркала, — прокричал он, и я со слезами на глазах поспешила вниз по лестнице.