Вор

Глава 6

Во время обеда на следующий день Дастин выражал своё неодобрение использованной вчера тактики. Мы поставили наши подносы с едой за наш обычный стол. Другие, как правило, не сидят с нами. Потому что мы круты, или типа того.

— Просто, чтобы всё прояснить — твой гениальный план состоялся в том, чтобы устроить на нее засаду возле кабинета Унимо, и ты опоздал, провожая ее до класса английского, чтобы Тэйлор смог тебя публично высмеять.

— Не смотря на то, что твой сарказм смешной, он бесполезный. Мой план состоял в том, чтобы по-джентельменски предложить помощь дезориентированной новой студентке.

— А потом, чтобы тебя высмеяли перед ней.

Я вздохнул, садясь.

— Знаешь, насмешки — это, своего рода, ежедневная вещь для меня, так что я подумал, почему бы и нет?

Я бросил взгляд направо, где одна за столом сидела Джул, сиротливо помешивая ложкой овощной суп.

— Мы должны сесть за ее стол, — говорю я вполголоса. — Видишь, как печально она выглядит?

Дастин бросил взгляд поверх комикса, который он уже успел открыть. У него была плохая привычка — читать во время ланча, забывая о еде.

— Я далек от того, чтобы стоять на пути у молодой любви, но думаю, это плохая идея. Я имею в виду, что чувствую что-то плохое, исходящее от нее, и все…

— Она сидит там, в полном одиночестве, — воскликнул Мак так тихо как мог. — Это как трагедия!

— И всё же…

Шлеп. Чаша пудинга переворачивается на мою голову. Смех вспыхивает за несколькими столиками. Хайд скользнул на лавку рядом со мной, положив руку мне на плечи.

— Как тут мой любимый гном? Я нашел тебе шляпу.

Ох, как я люблю, что все классы обедают вместе. Это так уютно.

Я оттолкнул его. От него исходил запах сигарет и старого белья. Теперь я чувствую, что мне нужен душ, не только из-за пудинга у меня в волосах.

— Спасибо, это было как раз то, чего не хватало в моей жизни, — процедил я сквозь зубы.

— Не за что, маленький приятель, — ответил он, нахлобучивая чашу на мою голову еще раз. — Не забудь выпить свое молоко, чтобы ты смог вырасти большим и сильным. Ты же помнишь, какой сегодня день, не так ли? — гогочет он, возвращаясь за свой стол с другими старшими, и давая пять по кругу.

Я убираю чашу и вытираю салфетками волосы.

— Моя точка зрения такова, — говорит Дастин, протягивая мне свои салфетки, — я не думаю, что дружба с нами улучшит ее ситуацию. Экспонат А, — кивает он на мои волосы.

Возможно, он и прав. По крайней мере, сегодня. Сегодня вторник, а по вторникам и четвергам Хайд в особо поднятом настроении, потому что в эти дни он получает полную свободу в избивание людей на кендо. Как вы могли догадаться, это не самый любимый мой урок. Я бы лучше притворялся не таким крошечным на карате в другие дни недели. На кендо, я все еще притворяюсь, что я не такой уж и маленький, но с мечом. Какого черта я должен делать с мечом, когда я не могу дотянуться. Мое единственное утешение в том, что Дастин так же плох в этом, как и я, так что, по крайней мере, я не единственный выгляжу, как идиот. Мы справляемся лучше, как команда идиотов.

Дело в том, что карате и кендо, как и остальные «внешкольные» уроки, это не когда ты находишься среди своих одноклассников или хотя бы одногодок. Ты среди тех, кто подписался на это — или кого подписали, независимо от их желания. В случае карате и кендо единственные люди из моего класса — я, Дастин, Жак Оливьер и Брендон Андервуд. Жак из Канады и говорит на французском так же легко, как и на английском, и ему нравится делать так, чтобы все это знали. Он хирургически привязан к своему мобильному и думает, что он лучше, потому как общается со старшими. Брэндон намного спокойнее. Он в значительной степени постоянно прикреплен к бедру своей девушки Кенны, которая также в нашем классе. Когда они не расходятся, они мирятся. Опять же, каждому своё. В любом случае, к счастью, мы избавлены от фанатичной компании Хейли, но вместо этого у нас есть Хайд. Я всё еще не решил, стоит ли оно того.

Я ударился об дверь моего шкафчика, когда трое старшеклассников прошли мимо, задев меня локтями и смеясь. Я выпрямился как солдат в своей белой форме, с ненавистью смотря, как они выходят из раздевалки.

Как по маслу. Если кендо — это мой наименее любимый предмет, то для этих ребят всё наоборот. Они получают полную свободу нападать на людей с долбаным мечом. Да, конечно, это тупой деревянный меч, но он оставляет синяки.

Что еще хуже, Хайд — лучший студент сенсея Икедо. Некоторые могут задеть его, если повезёт, но он все еще остается непобедимым. Как-то раз старшеклассник Поджио почти сделал его, но потом Хайд чуть не сломал ему запястье. Теперь Поджио сидит в стороне с рукой на перевязи, а Хайд снова пытается подставить подножку Дастину, пока не смотрит сенсей Икедо.

Я смиренно вздохнул, выходя из раздевалки. Сегодня вторник, так что мне нужно просто пережить его. Но сегодняшний день будет более… интересным, чем я ожидал.

У нас новый студент.

Сенсей Икедо вводит Камиллу в курс дела, тогда как остальная часть класса оценивает ее. Общее единодушие выглядит как: «Спорим, я смогу взять ее», начиная от она-такая-маленькая, заканчивая вы-не-захотите-этого-знать непристойностями. Она весьма худая, и это заметно, когда она одета в форму, вместо мешковатого свитера, и она не выглядит выше меня. Золотые локоны в стороне, хотя, она выглядит как-то… правильно… в своей форме. Может быть, это её поза. Я не помню, чтобы она стояла так прямо до этого, или выглядела настолько официально.

Сенсей Икедо любит начинать занятия с показательного состязания. В основном, это состоит в том, что Хайд избивает бедного олуха перед аудиторией. Я скрестил пальцы рук, чтобы это был не я, и еще несколько пальцев на ноге, чтобы это не был Дастин.

Но Икедо определено имел в виду что-то другое.

— Сегодняшний показательный бой будет между, — его взгляд скользит по толпе, губы свернуты трубочкой, — Хайд и Тиг.

Хайд смеется, поднимает свой деревянный меч на плечо и толкает Брендона и Дастина, чтобы выйти вперед. Камилла прошлась по краю группы и остановилась напротив него, положив руку на идентичный практический меч на талии.

— Все остальные сядьте, — сказал Икедо, в голосе которого прозвучало веселье.

Поскольку остальная часть класса села на свои места, разместив мечи перед собой на матах, он сделал шаг назад, чтобы прислониться к стене. Двое выглядели полностью не соответствующе — Хайд высокий и жилистый с темными шипастыми волосами и металлическим сверканием на каждой части лица, и Камилла маленькая, золотая, за исключением того странного железного браслета на ее левой руке. Можно подумать, что она должна бы снять эту штуку для чего-то, как это.

Хайд держал деревянный меч в вытянутой руке, направляя его на Камиллу.

— Это твое единственное предупреждение, — насмехался он над ней. — Я люблю бороться с новичками и мне плевать на то, что ты девушка.

Камилла лишь наклонила голову, а затем сделала идеальный японский поклон. Хайд лишь снова засмеялся, разразившись хриплым гоготом. Я взглянул на Дастина. Она в беде.

Когда Камилла выпрямилась, Икедо произнес:

— Начали.

Первый выпад Хайда был вспышкой силы. Камилла даже не подставила свой меч. Она уклонилась и нырнула. Хайд ударил мимо нее. Он поднимает голову и выпрямляется, как только повернулся.

— Хитрая, — комментирует он и поворачивается к ней с криком.

Я вздрогнул. Если он свяжется с ней, она определенно получит какую-нибудь травму, как Поджио, деревянный это меч или нет. Но Камилла еще даже не отскакивает. Она только кружится на том месте, где стоит. Он переступает, компенсируя отсутствие взаимодействия. Ее нога ловит его лодыжку. Она перехватывает ногу из-под него. Хайд падает на маты, ворча от боли, но тут же вскакивает на ноги.

— Какого черта ты вытворяешь? — огрызается он, указывая на нее мечом.

— Тоже, что и ты, похоже, — говорит Жак.

В классе раздается несколько смешков. Лицо Хайда пылает.

— Используй свой долбаный меч, — рычит он на нее.

— Когда он мне понадобится, — скучающим голосом отвечает Камилла.

Он надвигается на нее в третий раз, неистовее, чем раньше. В мгновенье ока, Камилла изворачивается и выскакивает за его спиной. Она ударяет ногой в спину, когда он проходит мимо. Хайд спотыкается, теряет баланс и падает навзничь. Весь класс начинает смеяться.

— Успокойтесь, успокойтесь, — Икедо вскидывает руки и делает шаг вперед, чтобы стать возле Камиллы. — Думаю, для одного дня этого достаточно.

— Что? Сенсей! — протестует Хайд, потирая нос. — Ну же! Она не использовала меч. Это же не класс каратэ.

— Нет, не он, — говорит Икедо тем же веселым голосом. — Так что надейся, что я не попрошу ее бороться с тобой завтра.

Вот тогда я и заметил ее черный пояс. Святое дерьмо. У нее черный пояс. Как же я это пропустил?

Икедо заговорил с Камиллой на японском, она отвечала бегло, счастливо, они даже посмеялись над чем-то, и у меня такое чувство, что над Хайдом. У него, по-видимому, тоже, так как краска залила его шею. Икедо и Камилла продолжали болтать, и стало ясно, что он нашел себе нового фаворита.

Внезапное чувство восхищения иностранной девушкой окрасилось обеспокоенностью, когда я заметил, как на нее смотрит Хайд. Когда она спокойно клала меч у дальней стены, я видел в его глазах смертоносный блеск. Я взглянул на Дастина, и могу сказать, что он также это видел. Я был прав, в конце концов. Наша новая одноклассница понятия не имеет, во что она влезла.

Я и Дастин догнали ее на выходе.

— Это было удивительно, особенно, без меча, — говорю я ей, когда мы шли рядом.

— Ари… спасибо, — говорит она, исправляя себя.

— Ты, ну, ты, возможно, не заметила, но, думаю, ты обозлила Хайда.

Камилла презрительно взглянула на меня.

— Я заметила.

— Нет, я имею в виду, что ты новичок, и можешь не знать, что он тот вид врагов, которых не хочется иметь.

Камилла мягко фыркнула.

— Я буду в порядке.

— Он попытается подраться с тобой снова, — говорит Дастин.

— И не в классе, — добавляю я.

— Не проблема, — отвечает она.

На мой взгляд, день должен содержать только определенное количество разочарований. Вселенная, видимо, со мной не согласна. Когда мы вернулись к нашим шкафчикам, шкафчик Дастина был пуст. Я почти видел его душу, вылетающую из его ушей, когда он сиротливо смотрел в пустоту металла.

— У меня было здесь четыре новых релиза… — глухо проговорил он.

Это просто не имеет никакого смысла. Конфеты? Содовая? Комиксы? Я посмотрел в его узкий шкафчик. Там было что-то вроде царапин на одной стене… три тонких параллельных линии…

— Я даже не читал их, — бормотал Дастин всё еще в шоке.

Гогот позади нас объявил о приближении Хайда.

— Маленькому цапленышу не хватает его вубис[6]?

Огонь прошел сквозь меня.

— Ты! — заявляю я, указывая на него. — Это всё твоя вина.

— Моя? — усмехается он. — Ну, это было бы удобно. Продолжай и попытайся повесить это на меня, карлик. Я неприкасаемый.

Он толкнул меня, и я врезался в шкафчики с громким металлическим скрежетом.

— Ты же по другую сторону… — смеется он, уходя прочь по коридору.

— Всё, с меня хватит, — заявляю я, обращаясь к Дастину. — Это не останется без ответа. Мы вернемся сюда ночью и будем следить за коридором, пока не поймаем Хайда за руку.

— Мы?

— Мы!

— И что произойдет, когда он нас заметит и надерет нам задницы?

— У нас получится более правдоподобная история, когда утром мы будем рассказывать всё директору.

— Мне не нравится этот план.

— Мак?

Я стараюсь игнорировать его. Мы собирались быть незаметными. Если кто-нибудь поймает нас ночью в школе, будет куча неприятностей. Кроме того, мы не сможем поймать Хайда, если он увидит нас первым.

— Мак?

— Что? — шепчу я.

— Если это не сработает… — Дастин замолкает.

— Это сработает, — настаиваю я.

— Если это не сработает, — говорит он, — будешь должен мне нового «Песочного человека»[7].

— Твоя жертва не будет забыта, — заверяю я.

Мы говорили об этом, но, очевидно, это всё еще его беспокоит. Я отметил, что вор берет только хорошие вещи: еду, книги, комиксы. Те вещи, которые я бы своровал, честно говоря, если бы у меня не было чувства человеческой собственности. И если бы я хотел попасться. Как и колючко-головый с подушкой для булавок вместо лица. Он, наконец, получит хоть раз. Хорошо, два раза. То, что Камилла побила его на кендо неоспоримо. Я улыбнулся, вспомнив это. Я собираюсь прокручивать это в голове как кино, чтобы приободриться, когда мне это будет нужно.

С того момента, когда шкафчик Дастина был почищен, он забил мой шоколадом, содовой и его комиксами. И десятком ловушек для мышей. Не то, чтобы я ожидал, что Хайд засунет свои пальцы в них, но они поднимут много шума, когда он откроет шкафчик. Тем более что в этом коридоре темно, и мы не можем видеть очень хорошо. Так что нам надо знать, когда включать фонарики и прекратить этот идиотский грабеж шкафчиков. Никому не сойдет с рук кража моих конфет.

— Хорошо, вот что я не понимаю, — говорит Дастин себе под нос. — Я понимаю, почему Хайд связался с нами. Но почему комиксы? У него же никакого интереса к ним нет. И почему он крадет и из других шкафчиков? Нужно быть безумным, чтобы обокрасть Чейза.

— Чейз подошел сразу к нам, — говорю я. — Должно быть, таким способом во всем пытались обвинить нас. И ты же слышал его, он считает себя неприкасаемым. Чертов любимец учителей. Директорский любимчик. Это правильное определение?

— Наверное, — говорит он. — Но вот в чем дело… Я положил комиксы в шкафчик сразу перед тем, как мы пошли на кендо. А Хайд был в классе до нас, и ушел после нас. Как бы он украл, если находился в другой стороне школы с нами?

— Это… он был… слушай, перестань мыслить логически. Это сделал Хайд.

— Это вендетта.

— Конечно, — шиплю я. — Как же без нее.

— Значит, ты признаешься, что вывод насчет Хайда ты сделал предвзято.

— Конечно! Что ты имеешь в виду?

Дастин подносит палец ко рту, взывая к тишине, а потом указывает рукой на окно класса. Я встаю на цыпочки, чтобы заглянуть чрез край. Там… может… это просто тень? Колышутся ветки деревьев за окном? Вокруг абсолютная тишина.

Потом… тихий металлический звук. Я проклинаю дворника за то, что смазывает дверные петли. Этого не достаточно, чтобы выйти из укрытия.

Я скашиваю глаза. Там определенно тень, скользящая возле моего шкафчика. Слишком маленькая, чтобы быть человеческой. Я слышу слабый шум трели — словно кошка — а затем тень тает в шкафчике и исчезает.

— Что за черт? — бормочу я.

Внезапно срабатывают ловушки. Эхо хлопков громко разносится по пустому коридору, наряду со скрипом изнутри шкафчика. Если еще кто-то есть внутри здания, он определенно слышал шум.

— Давай, — говорю я Дастину, толкая дверь, за которой мы прятались. Мы врываемся в коридор. Тень выскакивает из шкафчика, разбрасывая конфеты и ловушки, и уносится вниз по коридору.

Это что… хвост? Я сбавляю скорость. Дастин следует за мной с криком:

— Подожди!

Оно поворачивает за угол в атриуме. Меня занесло на чистом кафельном полу. При свете Луны, светящей через окна, я успеваю увидеть только длинный и тонкий хвост, прыгающий из оконной панели к двери. Оно разбивается, громкий треск раздается в атриуме. Значит, тень плотная, в конце концов.

— Что здесь происходит? — слышу позади себя.

Вот дерьмо. Директор Унимо в своем кабинете. Но я продолжаю идти. Я не хочу упустить эту штуку — это доказательство нашей невиновности. Если она в это поверит. Я толкаю переднюю дверь, даже когда слышу позади себя Дастина.

— Гм…. Добрый вечер, мэм.

Избегая битого стекла, я прыгаю по лестнице и бегу через парковку. Тень движется под линией деревьев. Я определенно потеряю ее, если она окажется в лесу. Я ускоряюсь, пробегая через единственные две машины на стоянке.

Щмяк. Я сталкиваюсь с чем-то и падаю на спину. Перед глазами взрываются звезды. Хайд стоит передо мной, усмехаясь.

— Никогда не использовал кроузлайн.[9] Всё бывает в первый раз. Угадайте, кого я нашел, директор? — кричит он в направлении школы.

Я изо всех сил стараюсь сесть, но тень уже исчезла. Хайд за воротник поднимает меня на ноги. Я отталкиваю его, хотя еще неуверенно стою на ногах. Он удерживает меня за рубашку и тащит к школе.

— Это тоже первый раз, — говорит он. — Много первых сегодня. Я никогда никого еще не ловил с поличным.

— Я ничего не делал, — огрызаюсь я.

— Нет? — спрашивает он, когда мы поднимаемся по лестнице. — Доказательства не на твоей стороне, манчкин.[10]

— Это твоих рук дело, — обвиняю я, когда он толкает меня в дверь. — Ты послал это…эту ниндзя обезьяну, чтобы у меня были неприятности.

Он смеется.

— Тебе уж точно не нужна моя помощь, чтобы попасть в неприятности, Дюпре.

Директор Унимо стоит в атриуме с Дастином, который робко смотрит на меня.

— Спасибо, мистер Хайд, — говорит она, рассматривая меня. — Вы можете идти домой.

— Не знаю, думаю, я задержусь на минутку, — усмехается он, прислоняясь к перилам.

Этот болван хочет остаться тут и позлорадствовать. Я сжимаю кулаки.

— Ну что? — директор обращается ко мне. — Что вы скажете в свое оправдание?

— Мы ни в чем не виноваты, — заявляю я.

— Да? На прошлой неделе я получала жалобы о краже вещей. И во многих из них вы указаны как виновник.

— Зачем мне красть из собственного шкафчика? — протестую я. — Да и шкафчик Дастина очистили во второй половине дня.

— Уверена, так оно и было, — сухо говорит она. — Скажи мне зачем. Вы пытаетесь отомстить тем, кто вас обидел? Что еще более важно, как вы это сделали? Ни один замок не был взломан. Если вы скажете, как сделали это, я смогу быть более снисходительной.

— Я этого не делал, — настаиваю я. — Мы были здесь ночью, пытаясь поймать ту штуку, которая это делает.

— Штуку? — невыразительно говорит она.

— Он говорил что-то об этом — что это было, Дюпре — ниндзя обезьяна? — смеется Хайд. — Серьезно, ты можешь придумать что-то по-лучше этого.

— Я полагаю, вы тоже видели это, мистер Херон?

Дастин становится цвета своих волос.

— Это была… тень… — шепчет он, запинаясь.

— Как полезно, — холодно говорит она. — Я скажу персоналу остерегаться болтающейся тени.

— Она реальна, я клянусь! — восклицаю я. — Оно влезло во все мышеловки, которые были в шкафчике, а потом разбило окно…

— Мистер Дюпре, — она перебивает меня. — Вы и мистер Херон окупите убытки, которые понесли. Вы будете проводить всё свободное время, помогая учителям с теми заданиями, которые они вам дадут, до конца семестра.

— Это несправедливо! — кричу я. — Мы ничего не сделали!

— Вы вломились в школу, после закрытия, — заявляет она. — Это уже само по себе преступление. Если вы продолжите протестовать, я сообщу вашим родителям.

Я сглотнул. Гнев Унимо достаточно плох. Моя мама думает, что в данный момент я в своей комнате делаю домашнее задание. Если она хотя бы услышит о том, что я ночью крался из дома…

— Ладно, — бурчу я.

— Если ваша… тень вернется, ваши имена будут очищены, конечно же, — снисходительно улыбается она. — А до этого кто-то должен платить долг общественности. Вы понимаете. Теперь домой, все вы, — говорит она, бросив взгляд и на Хайда.

Она поворачивается на каблуках и направляется в кабинет.

— И вы будете убирать научную лабораторию в течение двух месяцев, — она смотрит на нас. — Вам, ребята, будет весело там.

Она выходит за дверь, смеясь.

— Мы обречены, — вздыхает Дастин.

Я склонен с ним согласиться.

— Ой, да ладно, давай хоть заберем твои комиксы домой, — ворчу я.

Это не закончилось хорошо. Это полностью противоположно хорошо. Я запихнул пару конфет в карман. Нет смысла тратить их впустую. Дастин берет свои комиксы. Он хмурится, замечая мятую страницу, но молчит, когда мы не выходим из школы.

Я задумался, когда мы шли по парковке. Что означает, я говорю всё, о чем думаю.

— Это самая странная вещь, которая с нами случалась, — стону я. — Какой вид обезьян-ниндзя врывается в школу, чтобы украсть конфеты и книги? Кто мог научить ее делать это? И что это, черт возьми?

— Ты рассмотрел это что-то? — спрашивает Дастин.

— Было слишком темно. Я имею в виду, я видел хвост и, думаю, был мех…

Рывок из моего заднего кармана отвлекает меня. Я оглядываюсь, но темное создание размером с кошку уже взобралось на дерево с конфетой во рту. Она прыгает на высокую ветку и исчезает, скользя в лес. Я стою с открытым ртом.

— То были крылья.

— Подмышечные лямки, вообще-то, — говорит Дастин со спокойным видом, который и свидетельствует о том, как он ошеломлен.

— Как у летучих мышей. Но оно бежало как кошка…

— Я думал, ты сказал, что это была обезьяна, — начинает он волноваться.

— Ну, а сейчас я говорю — это ниндзя кошка-летучая мышь.

— О, это даже лучше, — говорит он с сарказмом. — Эй, директор Унимо, извините за то, что было раньше. На самом деле, это ниндзя кошка-летучая мышь ворует мои комиксы? Зачем ей они? Кто знает? Может, ниндзя кошка-летуая мышь любит хорошо иллюстрированные картины с сюжетной линией. Откуда мне знать? Я никогда в жизни не слышал о них.

— Хорошо, хорошо, мне очень жаль. Успокойся. Посмотри, — я указываю на землю.

Пушистые серые перья остались возле его кроссовок.

— Дерьмо, — говорит он, вздыхая.

— Слушай, давай просто пойдем домой, — говорю я. Может, просто перестать брать комиксы в школу какое-то время.

— Ага, как будто это произойдет, — ворчит он.

— Тогда просто не ложи их в свой шкафчик, хорошо? — я вздыхаю. — Мы собираемся добраться до истины и очистить наши имена. Я не буду мыть доску Тейлору до Рождества.

— Доберемся до сути дела? Как? — спрашивает Дастин.

— Оно побежало в сторону старой лесопилки, — говорю я. — Значит, туда мы и пойдем в субботу.

— Ее признали негодной не без причины, — говорит он нервно, доставая перо из рукава и бросая его в сторону.

— Всё больше оснований, чтобы прятаться там, — заявляю я, начиная идти домой.

Ах да, Дастин линяет, когда волнуется. Вероятно, мне следовало упомянуть об этом раньше.