Вольный охотник

Глава 22. Врата

Как ни странно, кроме Кротов, отряд никто не атаковал. Культисты вокруг «костра» продолжали стоять, слегка покачиваясь, словно даже не заметили появления в крипте новых действующих лиц. Низшие, столкнувшись с жестким и хорошо организованным сопротивлением, пока не решались на повторную атаку. Тени все так же метались по стенам и высокому потолку пещеры, но никаким иным образом себя не проявляли. Ну а люди, пришедшие сюда, чтобы не допустить прорыва Ада, готовились к дальнейшим действиям.

Пока штурмовики быстро и сноровисто перезаряжали винтовки, София, как обычно, никого не спросив, решила посвоевольничать. Вскинув оружие, она выстрелила по культистам. Соблазн для девушки был слишком велик — очень уж хорошо подсвечивались горящей часовней эти мишени. Промазать не промазала, ее и недвижимо стоящих людей разделяло саженей пятьдесят — ерунда для стрелка подобного уровня. Но и не попала. Пуля бессильно ударилась во вспыхнувший багрянцем и невидимый ранее щит.

— Ты начнешь уже думать, прежде чем стрелять? — шикнул на сестру Ян. Он постарался произнести это как можно тише, но стоящие рядом бойцы все равно услышали и заухмылялись.

— Зато узнали, что их защищает магия, — ничуть не смутившись отповеди брата, произнесла та. И, показав мужчинам язык, стала снаряжать разряженный ствол.

— Они будто ждут, что мы нападем, — высказался Кунц. — Будто это в их интересах. А я терпеть не могу делать то, чего от меня ждут.

— Но и бесконечно тут стоять мы не можем, — одновременно соглашаясь и возражая, откликнулся Ян. — Этак можно неизвестно чего дождаться.

Слева сверху виднелся источник света — лестничная шахта, ведущая с первого этажа дворца в подземелье. Охотник кивнул на нее.

— Второй раз они на это не купятся, — ответил инквизитор, правильно истолковав жест Эссена. — Только людей положим. Нет, будем делать, как и планировали.

Ян не стал ничего говорить про то, что план лишь предусматривал проникновение в крипту, пока полусотня наверху шумит, отвлекая внимание. Дальше же он исчерпывался коротким «ударим во фланг», точно не предусматривая ждущих штурмовиков Кротов, и вспыхивающим багрянцем щитом, отражающим пули. Зачем? Раз уж Кунц считал, что план имеется — пусть. Правда, хотелось бы знать, в чем он, собственно, заключается.

А инквизитор тем временем приказал людям доложиться и, когда убедился, что у всех его бойцов оружие готово к бою, велел стрелять по щиту. Видимо, рассчитывая его истощить и сбить. Подземный зал тут же наполнился грохотом винтовочных выстрелов, отражающихся от стен пещеры. По защите культистов заплясали багряные разводы попаданий, но больше никакого эффекта люди добиться не смогли. Второй и третий залп также не привели к успеху. Как и песнопения отчитчиков, ни на миг не прекращающих своей работы.

Ян, если бы его спросили, оценил бы ранг защиты культистов как четвертый, а то и пятый. Поставить такой, если брать имперскую классификацию, мог маг уровня Супрема и выше. Пробить ее было возможно. Скажем, парочкой прямых попаданий из полевых пушек.

Видимо, Кунц пришел к тому же выводу. Тяжелой артиллерии у него не было, зато имелся святой воин. Перемолвившись с ним — флегматичным богатырем, наблюдающим за происходящим с таким видом, будто ему не было до этого никакого дела, — инквизитор отвел своих людей ближе к коридору и махнул рукой. Здоровяк вышел вперед, медленно наклонил голову и развел руки, словно собирался заключить в объятия всех находящихся в зале культистов. Через несколько ударов сердца он резко свел ладони перед лицом.

Раздался громкий хлопок, но какого-то видимого эффекта это действие не принесло. Ян, впервые наблюдающий за работой святого воина, решил было, что у него что-то не получилось. С запозданием он понял, что богатырь просто свел ладони в молитвенном жесте. Еще около пяти секунд не происходило ничего, охотник даже подумал, что сейчас на церковника нападут — ведь он стоял один-одинешенек, лишенный какого бы то ни было прикрытия. Но тут руки его зажглись пламенем, которое стало стекаться в здоровенный шар. Он ширился, пока не достиг в диаметре полутора метров, после чего неспешно, как-то даже вальяжно, поплыл в сторону группки культистов.

— Вот это мощь! — выдохнула у него за спиной София. — Он же весь воздух в пещере спалит!

— Я бы больше волновался о том, чтобы на нас потолок не рухнул, когда пульсар взорвется, — ответил Ян, тоже впечатленный демонстрацией «божественной» магии.

Однако не случилось ничего из того, чего боялись Эссены. Шар гудящего пламени пролетел расстояние от святого воина до горящей часовни и там вдруг замер, будто схваченный незримой силой. Остановившись в паре метров от культистов и защищающих их конструктов, он — это было отчетливо видно! — стремился продвинуться дальше, но не мог.

— Это вообще возможно?! — прошептал пораженный Кунц. Как и всякий одаренный, он прекрасно знал, сколько требуется энергии, чтобы создать «пульсар» подобной мощности — внеранговое же заклинание! И не мог представить того, кто мог бы его с подобной небрежностью остановить.

Бушующие потоки пламени, скрученные человеческой волей в «пульсар», тем временем начали слабеть и гаснуть. Десять-двенадцать ударов сердца, и разрушительный конструкт развеялся, словно его никогда и не было.

И лишь после этого на сцену вышла та, что с ним справилась. Девушка. Совсем юная — ровесница Софии. Смутно Яну знакомая. Как и грузный мужчина у нее за спиной. Граф фон Мольтке и его дочь Эрна. Тот самый весельчак и восторженный патриот.

«Какого дьявола! — в замешательстве подумал Эссен. — В них не то что Скверны, в них даже дара не было! Я же проверял!»

Впрочем, он уже сталкивался с тем, что химеры не фонили Адом, даже умели скрывать от его чутья свою природу. Но вот чтобы люди скрывали искру магии — такого в практике юного охотника еще не встречалось.

— Поздно, — сказала Эрна, та самая девица, которая при первой их встрече кокетливо постреливала в него глазками. — Вам уже не остановить происходящего. Господин явится вскоре.

Голос ее совсем не подходил столь юной девушке. Он явно принадлежал зрелой, много чего повидавшей женщине. Вместо графской дочки, наряженной зачем-то в бесформенную хламиду, похожей на древнеримскую тогу, Яну вдруг привиделась статная дама с тяжелой прической, в которую были уложены светлые волосы. Эрна так-то была темненькой.

— Эссен, — снова заговорила она. Расстояние между ней и штурмовой группой составляло не менее сотни шагов, однако голос ее был отчетливо слышан в каждом уголке пещеры. — Столько мороки с таким щенком.

— Убей его, Локуста! — вдруг прокричала она другим женским голосом, словно внутри нее находилось две разных личности. — Хватит болтать!

— Спокойно, Гая! — отмахнулась от себя же Эрна. — Они нам уже не опасны. Здесь больше нет привычной им магии, а ружьями нам не навредить.

Ян тут же обратился к внутреннему взору, активировал один из пульсаров и с удивлением обнаружил, что тот хоть и появился у него в руках, но довольно быстро разделил судьбу своего «старшего брата», запущенного святым воином. То есть пролетел с десяток шагов, а потом остановился и развеялся.

— Что за!.. — Услышал он сперва возглас Софии, а затем увидел, как гаснет и ее конструкт, запущенный чуть позже его. Следом раздались схожие восклицания всех магов их отряда.

«Это ловушка! — вдруг отчетливо понял он. — Нас — меня — специально заманили сюда! Чтобы лишить самого действенного против демонов оружия и убить беспомощным!»

Страха от осознания поражения и скорой смерти Ян не почувствовал. Вместо этого ощутил ярость, которая, впрочем, ничем ему помочь не смогла. Он с бессилием наблюдал, как из-за спин графа с дочерью выходят еще два человека. Тоже ему знакомые, причем с ними он сталкивался совсем недавно — граф Мантайфель и виконтесса фон Кениг.

«Каждой твари по паре! — почему-то подумал он, глядя на новых действующих лиц. — Но зачем эта показуха? Не проще ли прикончить нас, раз уж мы так беспомощны?»

Вновь прибывшие культисты принялись о чем-то говорить. Не спорить, не ругаться, а именно что беседовать. Так, словно они не прорыв Ада тут устраивали, а явились на прием, где встретили старых знакомых, и спешат с ними поделиться последними новостями. А до вооруженных людей им и дела нет. На этот раз их слова не долетали до штурмового отряда. Но само поведение злило невероятно!

— Что делать будем? — спросила брата София. Без страха, но подрагивающим от ненависти голосом.

— Не знаю, — покачал головой Ян. И попытался пошутить: — Врукопашную?

— Лучше так, чем стоять и ждать смерти, — вклинился в их беседу Кунц. — Атакуем!

Его подчиненные с мрачной решимостью стали вытаскивать из ножен кто тесаки, кто шпаги. От огнестрела, впрочем, они тоже отказываться не собирались.

— Стоять! — резко приказал молодой охотник.

Уже готовые сорваться с места мужчины с неудовольствием оглянулись на щенка, который посмел отдавать тут распоряжения. У них уже есть командир, и он выразился предельно ясно…

— Почему они сами не нападают? — уже мягче спросил Ян. — Подумайте! Сила на их стороне. Зачем эта болтовня?

— Играют с нами? — предположил один из инквизиторов помоложе, Эссен так и не удосужился спросить его имени.

— Демоны тщеславны, но не глупы, — покачал головой юноша. — Если бы у них была возможность убить нас без разговоров, они бы ею воспользовались. Но они этого не делают. Почему?

Теперь на лицах штурмовиков появилось озадаченное выражение. В самом деле — почему бы просто не прикончить противника, если уж он в твоей власти? Любой поступил бы так! Они — точно!

— Не могут? — тот же инквизитор из подчиненных Кунца. А сам командир отряда, о чем-то напряженно размышлявший, вдруг выругался.

— Врут!

Теперь все взгляды его подчиненных сошлись на нем.

— Пульсар святого воина распался, когда долетел до этой девчонки! — пояснил он. — И наши конструкты — мы можем их создавать, но, приближаясь к ней, они дезактивируются. И чем слабее заклинание, тем на большем от нее расстоянии!

Ян кинул.

— Школьный курс, — без всякого выпендрежа сказал он. — Ньютон[31] и его законы[32]. Чем слабее используемая нами магия, тем сильнее ее защита. Пульсар святого почти долетел до нее. Наши распались значительно раньше. Она не запретила магию. Она просто слишком сильна.

— Но пульсар святого был внеранговым!.. — нахмурилась София.

— Как и ее защита.

— С такой-то силищей, что ей тогда мешает?.. — начала было девушка, но Ян ее оборвал.

— Значит, что-то мешает. Хоть экзорцизмы, например. Если принять за правду, что сила святых воинов идет напрямую от Бога, как про это говорят в Экзархате, то у Эрны она тогда от Падших. Но это неважно сейчас. Важно другое. Она закрывается от нас и пытается убедить в том, что наша магия не работает. В результате чего мы чуть было не ломанулись в самоубийственную атаку. Что было бы ей выгодно. Сейчас мы на укрепленной Раумом[33] земле — то есть Кроты нам не слишком опасны. И защищены церковной магией отчитчиков. Стоит нам сойти с места, она атакует.

Штурмовики загудели. Не все они были одаренными, многие — просто отличными воинами, не разбиравшимися во всей этой небесной механике. Но основной посыл они ухватили — химера являлась не просто очень серьезным противником, но и умным. Она только что чуть не перехитрила их, заставив людей броситься в самоубийственную атаку.

Тем временем Эдна (или правильно было называть ее Локустой?) продолжала разговор с графом Мантайфель и его дочерью Кристин. Казалось, она была полностью поглощена беседой, однако это не означало, что утратила бдительность. Судя по всему, за теми, кто вторгся в ее подземелье, она продолжала наблюдать очень пристально. И заметив, что штурмовики не спешат бежать на нее сломя голову, решила сменить тактику.

Повинуясь ее знаку или мысленному приказу, сразу десяток Кротов атаковали позиции людей. Не видя границы действия сигила, большая половина из них попытались выскочить из земли поближе к людям, но вместо этого лишь расшибли свои бронированные носы о каменную кладку пола, укрепленную Раумом. Четверо же вылетели на поверхность там, где камни не скреплялись магией.

Причем сделали они это под небольшим углом, рассчитывая, видимо, немного пролететь по воздуху и обрушиться на теплое и еще живое мясо чудовищным весом своих туш. А там бы уже и когти в ход пошли. Не удалось. Выпрыгнувшие из земли демоны были встречены дружным залпом ружей, модумный боеприпас которых не оставил Низшим ни одного шанса.

— Вот так! — воодушевленно прокричал Кунц, когда атака была отбита. — Свиньям летать не дано!

На некоторое время в крипте установилось шаткое равновесие. Люди не могли продолжить штурм, но и демоны не в состоянии были преодолеть их оборону. Эдна-Локуста-Гая закончила щебетать с подружкой, и вся их группа скрылась из виду, что, впрочем, не значило, что ушла она далеко.

Пользуясь патовой ситуацией, Кунц устроил мозговой штурм. Варианты, предлагаемые в его ходе, многообразием не отличались. Большинство одаренных предлагали отступить тем же путем, что и пришли, а там уже дать святым воинам отработать по дворцу курфюрста. И посмотреть, как внеранговая магия одной одержимой справится с совокупной мощностью десятков святых.

Против выступал Кунц — по политическим мотивам. Ему не хотелось — вот уж натура у человека! — нести ответственность за такой урон репутации имперской власти, после того как силы Ада будут повержены. В другое время Ян бы даже похвалил его за настолько образцовое позитивное мышление. Если бы не знал — службисты провал в своей работе считают в разы страшнее смерти.

Сам Ян, как и София, тоже считал, что уходить рановато. Он был уверен, что подобный вариант демоны предусмотрели, и все, что удастся сделать церковникам, — это разрушить резиденцию местного владыки. Но не остановить уже начавшийся Прорыв.

Закончить с этим можно было здесь и сейчас. Почему? Внятных доводов у него не было. Просто чувствовал — так — и все. Но приводить эссеновскую интуицию, а скорее — эссеновское упрямство, в качестве аргумента он по понятным причинам не мог.

— Нужно остаться, — упрямо произнес юноша. — Прорыв нужно закрыть здесь.

— Оставьте, Эссен! — раздраженно бросил один из помощников инквизитора. — В рай пускают мучеников, а не идиотов! Эта ваша химера слишком сильна! Нам с ней не справиться!

— И поэтому она так старательно в этом убеждает? — не согласился он. — Будь она сильна настолько, как мы тут навоображали, лежать бы нам уже в лужах собственной крови и кишок!

— Парень прав! — поддержал его Кунц, руководствуясь, естественно, совсем иными причинами. — Мы уже здесь и должны по меньшей мере попытаться уничтожить Прорыв. Для тех, кто так далеко зашел, у нас даже потерь, считай, нет! Не считая Олафа, прими Господь его душу. Так что шансы у нас по-прежнему очень неплохие!

Еще пару минут таким вот образом поспорив, все вместе они приняли решение — идти дальше. Священники в полемике не участвовали, но без колебаний кивнули, не прекращая ни на миг негромко петь отгоняющие зло псалмы. Только богатырь из церковников смущенно сообщил, что на него в магическом плане лучше не рассчитывать.

— Второй раз создать такой конструкт я раньше только после длительного отдыха мог, — виновато развел он руками. — Не знаю, выйдет сейчас повторить или нет.

На этот раз впереди шла София, поскольку работе с сигилами имперские маги были не обучены. Начертательная ритуалистика вообще не пользовалась почетом в империи, слишком уж недобро на нее смотрела церковь. Пролить свою кровь, начертить сложный набор символов, не потратить ни капли виты — как-то близко это было, по мнению святош, к тому, чем занимались слуги Падших.

В итоге данному виду магии в Гимнасиях с Лицеями не учили. Потом, если человек желал совершенствоваться, он мог и сам найти учителя или учебные материалы. Но, если честно, многие люди занимаются самообразованием по доброй воле?

Поэтому Раум, защищающий от нападения из-под земли отряд, на камнях рисовала шестнадцатилетняя девчонка, которую родители учили всему, что способно помочь выжить в землях за Пеленой. И штурмовики — медленнее, чем хотели, но быстрее, чем было возможно в данных обстоятельствах, — продвигались вперед. Через десяток малых ритуалов они даже смогли рассмотреть то, что творилось возле часовни.

Она, кстати, по-прежнему пылала и гаснуть не собиралась. Культисты, как и ранее, окружали ее со всех сторон, качались из стороны в сторону и что-то негромко пели. А вот за ней — от входа в алтарный зал этого видно не было — полыхал ярко-оранжевый, как кожура китайского яблока[34], Пролом. Еще не слишком большой, размером с годовалого телка, но уже связывающий реальность с Преисподней. Врата в Ад.

У самого Пролома и замерли два дворянских семейства Кенигсберга, выбравших путь служения не трону, а Падшим — Мольтке и Мантайфель. Собой они закрывали зародыш Врат, а у их ног во множестве лежали истерзанные человеческие тела.

Над еще живым сейчас заносил нож граф фон Мольтке. Ян не сомневался, что именно этот весельчак и патриот и принес в жертву всех этих теперь уже мертвых людей. А еще он как-то сразу понял, с одного лишь взгляда, что вся самоуверенность его дочери-химеры была сплошным пшиком. Ее сила и внеранговая магия, позволяющая развеять пульсар святого воина, держалась лишь на человеческих жертвах. И когда украденная энергия заканчивалась, она превращалась, может, и в сильного мага, но точно не настолько могущественного, каким пыталась показаться.

София, тоже увидевшая сцену жертвоприношения, тут же вскинула свою трехстволку и начала палить в темного жреца. Первая пуля отскочила от все того же щита, который защищал и камлающих культистов, и приносящих жертву аристократов. Вторая пробила его, но сбилась с траектории и прошла мимо графа Мольтке. А третья пробила ему грудь, как раз в тот момент, когда он вонзил нож в тело молоденькой девушки, распятой на алтаре.