Вольный охотник

Интерлюдия

Комната была пропитана светом. Локуста очень любила свет — и в прошлой жизни, и в этой. Вновь родившись, лет до двенадцати она не могла заснуть, если при кровати не горела лампа. Когда выросла в девушку — распорядилась, чтобы окно в ее спальне расширили и сделали размером во всю стену. Отец, души в ней не чаявший и выполнявший все капризы, без ропота оплатил ремонт.

Но и от привычки засыпать при горящих свечах она не отказалась. Ведь проистекала она не из страха — девушка просто сильно скучала без света. Только тот, кто просуществовал в полной темноте несколько вечностей, мог ее понять.

Теперь, стоя у окна, она с удовольствием смотрела на залитый солнцем сад и улыбалась.

— У нас, вообще-то, дела есть, — ворчливо прогудела на ухо Гая. — Нельзя просто так стоять целый день и пялиться на улицу.

— Хочу и пялюсь, — упрямо ответила девушка. — Я дочь графа, а не гальская рабыня, между прочим. Могу себе позволить.

— Да, в должности личной отравительницы Нерона у тебя было куда больше забот. Но напомню вашей милости, что недостаточно просто устроить дуэль сервана[14] с этим охотником, нужно еще и как-то поддержать нашего чемпиона.

— Считаешь, он не справится сам?

— Думаю, не стоит полагаться на случай. Ты прекрасно знаешь, что львовского локуса[15] Эссен сожрал и не поморщился.

— Потому что тамошний локус был идиотом! Надо было додуматься с его способностями, без поддержки серванов или хотя бы малефиков[16],лезть в прямое столкновение с демоноборцем!

— Ты, значит, такой ошибки, не допустишь, дитя?

— Гая, прекрати меня так называть! Либо по имени этой девчонки, либо, как раньше, Локустой! Терпеть не могу это ваше «дитя»! Я родилась и умерла, когда предки этих франков и германцев бегали в шкурах!

В ушах у девушки рассыпался тонкий смех.

— Локуста была никем — обычной отравительницей. Виконтесса тоже никто. А ты — избранное дитя. Нокса[17], которую так давно ждали! Ты должна беречь себя — так угодно Господину.

— А Господину не угодно самому расправиться с этим выскочкой? Ты говорила, на его счету уже сколько? Пятеро? Едва инициированный локус, два таких же малефика и два сервана, которые в силу-то еще войти не успели! Он же охотится на нас!

— И здесь его охота закончится, дитя. С твоей помощью. Такова воля Господина. И мы должны ее выполнить, а не обсуждать!

— Я должна ее выполнить! Я! И только потому, что Господин сам не может явиться в мир вне Разлома! Только ритус[18] может ненадолго призывать его сюда, и то лишь в проекции.

— Совершенно верно. И для этого создали тебя. Для решения задач, угодных Господину. Дом Гасиона рассчитывает на тебя. К тому же тебе нужен опыт. А как его получать, если не использовать того оружия, что тебе вручено.

— Да знаю я, знаю!

Раздраженная разговором девушка резко повернулась и отошла от окна. Уселась на мягкий пуф возле зеркала, провела пальцем по линии подбородка и вздохнула.

— Почему она такая неказистая?

— Развивайся, дитя. Делай то, что должна. Силы твои будут расти, и ты сможешь придать этому телу любой вид. А сейчас…

— Да поняла я, поняла! Надо заняться делом. Усилить нашего сервана. Хватит уже жужжать в ушах! Прикажи приготовить ванну. И позаботься о том, чтобы мне никто не мешал. Ни отец, ни слуги.

— Конечно, ваша светлость.

— Все, поди уже, поди!