Волшебница для короля

Глава 38. Этен

— Сколько у нас времени? — глухо спросил Илар.

— Месяц. — Кроу выплюнул это слово, будто оно застряло в горле. — После этого войска Сивра перейдут в наступление.

В кабинете повисло молчание. Кроу смотрел на стол, где лежало сухое письмо, которое предлагало королю Аренции сдаться до начала войны и признать Рурка Милосердного своим сувереном.

— Должна быть причина, — тихо сказал Этен и, когда Илар поднял на него глаза, поспешил объяснить: — Причина того, что он решил напасть прямо сейчас. Рурк правит уже много лет, все это время у Сивра не было особых проблем. Почему они напали сейчас?

— Какая разница? — рявкнул Илар. — Что толку сейчас про это рассуждать?!

— Илар… — попытался урезонить его Кроу.

— Что — Илар?

— Если мы поймем, что Сивру нужно…

— Рурку нужна Аренция, разве это неясно? — Илар ударил кулаком по столу.

— Если мы поймем, что Сивру нужно, — твердо продолжил Кроу, — то сможем понять, что им предложить. Чтобы остаться в выигрыше.

— Кроу… Пап. — Илар поднял на него глаза, растеряв весь гнев. — Ты ведь понимаешь все лучше меня. Ты сам учил меня воспринимать ситуацию такой, какая она есть. Даже если хочется себе соврать.

На некоторое время в кабинете воцарилось молчание.

— Пускай Рурка пригласят в Монтевир, — решил Илар. — Мы встретим его как дорогого гостя и попробуем поговорить. — Он поднял глаза на Этена и Кроу, будто ища поддержки. — Я не дам крови аренцийцев проливаться зря. Сейчас это неизбежно, но сначала мы попробуем договориться. Что с Тимерией?

— Настроена на брак любой ценой, — сглотнул Этен. — Для нее очень важно стать королевой.

Кивнув своим мыслям, Илар снова замолчал.

— Илар… — в голосе Кроу слышалось искреннее сочувствие.

— Неважно, — дернул тот головой. — Я думаю, совещание на сегодня можно считать оконченным.

Говоря это, Илар коснулся другого письма, запечатанного, которое лежало в углу стола. Надписано оно было неловким детским почерком, будто его автор только учился писать. Или вынужден был писать на другом языке, мало ему знакомом. Леди Мария.

Ни слова не сказав, Этен вышел за дверь.

В следующий раз Этен увидел Тимерию ночью, когда она гуляла в саду. Одна, как и накануне. Фонари освещали желтым светом мощеные дорожки, так что казалось, Тимерия ступает по желтой дороге, проложенной прямо среди темноты.

— Снова удрали от фрейлин?

— В их оправдание могу сказать, что от стражников я все-таки не сбегала. — Тимерия указала на силуэты двух мужчин, следующих за нею на почтительном расстоянии.

— Я надеялся снова застать вас одну, — демонстративно вздохнул Этен. — И, вдруг мне повезет, с открытым лицом.

Тимерия ударила его веером по плечу и пригрозила пальцем.

— Невежливо спрашивать у девушки, что под ее вуалью! Вдруг там клыки? — глаза ее лукаво сощурились.

Этен рассмеялся.

— Волчьи? Как у вервольфа на гербе Вранко?

— Почему бы и нет? — Тимерия зашагала вперед.

— Раз так, то у меня под камзолом перья, как у грифона, — ответил Этен, догоняя. — Среди слуг ходит легенда, что в стенах монтевирского замка бродит призрак волка.

— Вот как.

— Да. Говорят, по ночам он нападает на беззащитных девушек. Но мне кажется, это все выдумки придворных. Чтобы объяснить… — Этен замялся. — Некоторый беспорядок в туалетах дам, которые возвращаются в свои покои под утро. Простите…

Он прикусил язык, но Тимерия безразлично мотнула головой, погруженная в свои мысли. Вокруг стояла тишина, прерываемая только тихим звуком их шагов и стрекотом цикад.

— Кем вы были, Этен? До того, как попасть во дворец?

— Я… — «Я жил на улицах. Воровал у богатеев кошельки, которые приносил Большому Бо. Строил из себя безногого инвалида, чтобы мне давали милостыню. Обманывал прохожих игрой в наперстки. Гадал на картах и снова воровал». — Я не думаю, что могу говорить об этом.

— Вы никогда не думали о том, чтобы вернуться? — обернулась к нему Тимерия.

— Куда?

— К тому, откуда вы пришли? Вы не скучаете? Возможно, тогда вы были свободнее? Могли решать все сами и делать то, чего сейчас сделать не можете.

Некоторое время Этен молчал.

— Тетушка, которая меня вырастила, умерла, когда мне исполнилось шестнадцать. Я скучаю по ней.

— И все?

— И все, — помедлив, ответил Этен, и снова воцарилась тишина. — Итак, — откашлялся он спустя некоторое время. — Вы приняли предложение Илара?

Тимерия тряхнула волосами.

— Король объявит о нашей помолвке на первом осеннем балу. В этом нет ничего удивительного. Все было решено еще до того, как я ступила на землю Аренции.

Этен остановился и заглянул в глаза Тимерии. Слишком отчаянные для человека, который только что добился желаемого.

— Тогда вас можно только поздравить. Что же вы планируете делать дальше?

— Дальше? — глаза Тимерии расширились и блеснули в темноте. — Готовиться к свадьбе. Жить.

— С человеком, которого не любите. И который не любит вас.

— Вы говорите, как начитавшаяся романов барышня, — злобно бросила Тимерия, а затем снова коротко рассмеялась. — Как будто у меня есть выбор.

Она отвернулась и шагнула вперед, но Этен придержал ее за локоть. Вздрогнул от прикосновения к тонкой полупрозрачной ткани, которая давала почувствовать тепло кожи.

— Выбор всегда есть, — тихо сказал он. — Даже не скрепленный браком, союз с Вранко настолько нужен Илару, что он не рискнет нарушить условия. А вы останетесь свободной. Весь мир к вашим услугам. Чего бы вы хотели?

— Вы не понимаете! — Тимерия дернула рукой, а затем глаза ее сузились. — Почему я вообще говорю об этом с вами. Учите меня — а сами? А вы сами — что? Говорите о том, что передо мной открыт весь мир, что у меня есть выбор. Говорите о любви, которая когда-нибудь придет. — Она зло рассмеялась. — А сами?! Строите из себя придворного шута, которому уголки губ подшили нитками, чтобы он все время улыбался, наряжаетесь как впервые оказавшаяся в столице провинциалка, болтаете без умолку, флиртуете с придворными дамами, глупыми настолько, чтобы даже не заподозрить, что за вашей маской прячется что-то кроме пустоты! Успокаиваете и отталкиваете своей магией каждого, кто подходит близко, чтобы ему и в голову не пришло заподозрить, что с вами что-то не так!

Этен молчал, и Тимерия, не дождавшись ответа, бросила ему в лицо:

— Вы сам когда-нибудь делаете выбор? По-настоящему? Делаете то, чего хотите? Что нужно вам? Решаете хоть что-то?

— Я… Я… — Нужные слова не шли на язык, и Этен беспомощно вздохнул. Прижал пальцы к глазам. Это просто смешно. — Я камергер. Моя работа состоит в том, чтобы замок был в безопасности. Чтобы король Илар был в безопасности. Я служу ему. В этом моя цель. И это мой выбор.

— Вы просто трус, — прошипела Тимерия и раздраженно смахнула слезинку, которая показалась в уголке глаза. Отошла на несколько шагов и громко, так, что, казалось, услышать может весь дворец, объявила: — Я выйду замуж за его величество. И стану королевой. Это мой выбор. А вы, — она подлетела ближе и ткнула Этена в грудь пальцем: — Так заврались, что обманули даже сами себя.

Махнув стражникам, чтобы те подошли ближе, Тимерия быстрым шагом направилась к замку, а Этен остался стоять, в который раз глядя ей вслед.