Волк в овечьей шкуре - 2

Глава третья

— Ну что там, Прыщ? Получилось открыть? — спросил Лом у Прыща, севшего на заднее сиденье.

— Нет, там замок какой-то, я первый раз такой встречаю. Там, по ходу, электронная заглушка стоит. И наверняка там сигнализация, — недовольно ответил Прыщ.

— Ну что делать будем, Лом? — спросил сидевший за рулем парень. — Мы уже сутки тут торчим. Может, этих телок вообще не будет, уехали они. А может, просто тут прописаны, а живут хрен знает где.

— Заткнись, Лысый. Сказали сидеть и ждать, вот и будем сидеть и ждать. Как появятся — возьмем, и все, — зло прорычал Лом.

Ему самому все это уже надоело, они уже больше суток торчали возле этого подъезда, а девки так и не появились. Он уже и сам думал то, что сказал сейчас Лысый. Попытка попасть в квартиру провалилась, замок оказался не под силу даже Прыщу. И Лом был на взводе. Он уже несколько раз звонил Варламу, просил, чтобы их сменили, но Варлам наорал и сказал, что только он один знает их в лицо.

Лом вышел из машины и прогулялся. А, что будет, то будет. Он вновь достал телефон и набрал Варлама. На этот раз Варлам был более сдержанный. Выслушав его доводы, он даже как будто согласился. Но потом опять встал в стойку.

— Короче так, Лом. Сидите до шести, потом поедете подмоетесь и рано утром, чтобы были там, ты понял меня?

— Понял, Варлам, — облегченно вздохнул Лом.

— Ну что, пацаны, — весело произнес Лом, усевшись на переднее сиденье, и посмотрел на часы, время было 16–20. — Ждем еще полтора часа и до утра на базу.

— Ну и заябись, — обрадованно загудели парни.

Время как будто остановилось, все всё время смотрели на часы.

— Слушай, Лом, может раньше? — произнес Хромой, четвертый.

— В натуре, Лом, — заговорили все хором. — Откуда Варлам узнает, во сколько мы уехали?

— Нет, в шесть, значит в шесть, — грубо отрезал Лом. Хотя сам тоже думал об этом. Он посмотрел на часы, время 17–10, и засомневался. — Короче, так, пацаны, еще двадцать минут.

Опять потянулось время. Чтобы как-то убить его, они начали уже который раз рассматривать и обсуждать припаркованные тачки. В этот момент во двор медленно вкатился черный, весь тонированный «поджеро». Выглядел он также, как и тысячи своих сородичей, но в его виде все же было что-то такое хищное. Медленно проехав мимо он, урча мощным мотором, скрылся в глубине тенистого двора.

— Классная тачка, у меня тоже такой был, — сказал Лысый, барабаня пальцами по баранке. — Ну что там время?

— Еще пятнадцать минут, — ответил Прыщ.

К дому мы подъехали уже в шестом часу вечера. Я медленно проехал через двор и также медленно скрылся в глубине двора. Сделав круг по двору, я остановился за трансформаторной будкой, но так, чтобы было видно джип.

— Вера, видела?

— Да, четверо, кажется.

— Ты учишься на глазах.

— Ты думаешь, за нами? — серьезно и как-то по деловому спросила Вера.

— Пока не знаю, но чувствую… А лучший способ узнать какой? Правильно, спросить у них.

— Ты что, к ним пойдешь?

— А почему нет? Подойду и спрошу.

— Ты дура? Если они за нами, то…

— Вера, а ты что предлагаешь?

— Ну, не знаю, я не бывала в таких ситуациях. Но у меня есть идея.

— Серьезно! И какая? Давай, рассказывай.

— Ну, вот смотри, ты встанешь за будкой, а я пойду в подъезд. Если это за нами, то они обязательно отреагируют на меня, а если нет, тогда и ты спокойно пройдешь.

— А ты не боишься, что они тебя схватят?

— Ну ты же рядом.

Я внимательно посмотрел на Веру.

— Алин, не смотри так. Я доверяю только тебе, и мне с тобой ничего не страшно. Я точно знаю, что ты меня не бросишь. Ты уже это не раз доказывала. Ну что, я пошла?

— Иди, — спокойно произнес я, а сам начал наворачивать глушитель.

Но тут произошло неожиданное. Джип тронулся с места и медленно выехал со двора. Вера так и застыла, глядя ему вслед. Потом медленно развернулась и подошла к машине.

— Уехали, — как-то обиженно произнесла она.

— Интересно, может сменились? Давай в машину.

Мы опять объехали двор, но ничего не заметили.

— Странно.

Тут было два варианта, даже три. Либо это менты пасли кого-то, а его уже взяли и наружку, естественно, сняли. Либо к ним прибыла замена, но намного опытней, и заняли место так, что их не видать. Либо точно по нашу душу, а нас уже нет трое суток. Решили, что мы уже не появимся и плюнули на эту затею. Я хотел опять объехать двор, но передумал: если даже где-то они стоят, то своей ездой я только привлеку внимание и спалю машину.

Взяв кое-какие вещи, мы направились к подъезду. Я повесил сумку на левое плечо, так же в левой нес пакет с продуктами, а правую держал в сумочке, сжимая рукоятку пистолета. Поднялись на этаж — все тихо и спокойно. Когда открывали двери, выглянула соседка напротив.

— Здравствуйте, т. Катя, — поздоровались мы в один голос.

— Здравствуйте, девочки. Тут хочу вам сказать, — заговорчески начала она, — около вашей двери несколько раз терся какой-то тип, по виду бандит. Пытался открывать замок, я звонила в милицию, но они сказали, что пока доедут, этот человек сбежит, а квартира стоит на сигнализации.

Мы поблагодарили ее, попрощались и вошли в квартиру.

— Поняла, Вера? А ты «может, не может». Устроила ромашку. Моя интуиция еще никогда меня не подводила. Ладно, переночуем здесь, утром видно будет.

Я направился на кухню. Поставив пакет, включил воду в ванной.

— Можно, я первая? — взмолилась Вера.

— Можно, — ответил я и направился в спальню, на ходу снимая топик. «Так, надо все постирать», — мелькнула мысль. — Верка, у тебя есть что стирать? — крикнул я и, расстегивая юбку, направился обратно.

Вера уже зашла в ванную. Открыв дверь, я замер. Вера стояла ко мне спиной в трусиках-бикини, полоска скрылась между ее аппетитных ягодиц. Она снимала футболку и подняла руки верх. Я даже не могу сказать, тем более, описать, что в этот момент началось у меня в промежности. Начали сокращаться все имеющиеся там мышцы. В мозгу полная перегрузка, одновременно сработали и женские, и мужские рефлексы. Мозг подал команду члену вставать, у меня задергалась та группа мышц, и тут же начали пульсировать влагалище и сокращаться матка.

Я сделал шаг вперед и подхватил ее за предплечье, тем самым не давая опустить руки. Она издала тихий стон и выгнулась как кошка. Это еще сильнее подстегнуло меня, и я впился губами в ее шею. Она пыталась повернуться, но я не позволял ей этого, и она смирилась, издав уже громкий стон. Левой рукой я перехватил ее поднятые вверх руки с не до конца снятой футболкой, не позволяя их опустить, а правой нежно провел по животу и повел руку вниз. Проведя рукой по внутренней стороне бедра, я нежно, чуть касаясь, провел по треугольнику материи, прикрывающему ее лоно. Она начала задыхаться, прижавшись спиной к моей груди. Нежно лаская ее рукой, я продолжал уже не целовать ее шею, а уже покусывать. Она сделала несколько слабых попыток опустить руки и повернуться, но потом смирилась, позволив мне делать с ней, что хочу.

В этот момент я совсем не чувствовал женской страсти, женского возбуждения. Во мне кипела мужская страсть, которую испытываешь к очень желанному человеку. Да, я чувствовал именно мужскую страсть, грубоватую, но нежную. Все мои движения стали грубыми и жесткими. Опять как тогда, в первый раз, я реально чувствовал свой член, горячий, напряженный до предела, готовый взорваться. Мне показалось, что я уже даже кончил и прижался пахом к ее попе. По мужски кончил, так мне казалось. Я грубо развернул ее и, даже не знаю, откуда взялись силы, но взял ее за ягодицы и, приподняв, посадил на стиральную машину. Ее постанывания превратились в крики. Где-то там, на задворках моего сознания, слышались еще какие-то звуки, но мне было уже не важно. Вера откинулась спиной и подалась всем тазом вперед, пытаясь найти своей киской член. Видимо, она тоже уже потеряла реальность, она уже не знала, кто перед ней: Алина или Сергей.

Я грубовато стянул с нее трусики и… попытался вставить член, но он никак не попадал, все время мимо. Я стоял у нее между ног, но никак не мог найти ее членом. Ничего не соображая, я пытался снова и снова, тем временем продолжая терзать губами и иногда зубами ее шейку, ушки, губы — все, что попадалось. Левой рукой я поддерживал ее за спину, а правой — ласкал ее грудь. Она ничего не могла сделать руками, так как неснятая футболка запуталась и практически связала ей руки, а распутать у нее уже не было сил.

Устав искать ее киску членом, я протянул туда руку, чтобы направить, но и рукой не смог его найти, хотя прекрасно его чувствовал. Тогда я вставил туда пальцы, они легко провалились в нее, на всю длину. Я чувствовал, как у нее вибрирует влагалище. Оно как бы хватало мои пальцы и пыталось сжать их. И тут я почувствовал, что меня начинает прошивать иголками. Начиналось где-то на кончиках пальцев на ногах, все разрастаясь и разрастаясь. Первую и вторую волну я еще выдержал, а на третьей, издав не то крик, не то стон, просто упал на колени и, наверное, отключился.

Когда туман рассеялся, и я начал что-то видеть, первое, что я увидел перед глазами — мокрую и еще пульсирующую Верину киску. Набухшие, мокрые и подрагивающие половые губы широко раздвинуты, открытый вход в нежное лоно, дрожащий и также набухший клитор. Издав стон, я потянулся и, взяв его губами, нежно придавил. Вера шевельнулась и тяжело задышала. А меня вновь начала накрывать волна страсти, только уже другая, более светлая и глубокая. Я почувствовал, как от груди начала разливаться горячая волна. Она расходилась по телу, постепенно захватывая каждую его клеточку. Я также почувствовал, как начала сокращаться матка, давая импульс уже моему влагалищу. Я чувствовал также, что мои половые губы и клитор набухли до предела и подрагивают. Издав стон, я впился губами в нежное лоно Веры.

Мы потеряли счет времени. Сколько все это продолжалось, я не знаю. Но я был выжат как лимон. Но точно знаю, что меня обжигало и кололо не раз, и не два. Сколько точно, я не могу сказать.

С трудом поднявшись с пола, я сел на край ванны и закрыл воду, которая уже давно набралась, и если бы не контрольный слив, был бы потоп. Посмотрел на Веру. Она не шевелилась, а закрыв глаза, все также сидела на машинке с запутанными руками.

Интересно, а кто же мне туда пальцы засовывал? А то, что они там были, я не сомневался. Посмотрев на Верину раскрытую киску, я почувствовал зарождающееся тепло в груди, и почти сразу сжалась матка. «Надо же, я уже даже знаю, что это матка. Да мог ли я подумать, что у меня будет матка?» — эта мысль подлила еще больше масла в огонь. Я осмотрел ванную, вспомнил, что в одном из шкафчиков лежит двухсторонний фаллос. Я оперся о край ванны, чтобы встать, но рука предательски соскользнула по мокрому краю, и я всем телом завалился в ванну. Вода хлынула через края, разбрызгиваясь. Видимо, попала и на Веру, она шевельнулась и заойкала. Кое-как выпрямилась, с удивлением посмотрела на свои руки, спутанные футболкой, на раздвинутые ноги, потом на фыркающего меня и задала простой вопрос:

— Это что было? Кто нас так?

— Не знаю, — слабо ответил я.

Она встала, распутала футболку и, сев на край ванны, наклонилась ко мне. Протянув руку, погладила меня по щеке и, наклонившись еще сильнее, поцеловала меня в губы. Я схватил ее за руку и повалил на себя. Она завизжала, но было поздно. Немножко побарахтавшись, мы успокоились и просто лежали рядом в одной ванне, ширина позволяла.

— Алинка, ты с ума сошла! Ты что со мной сделала? Я такого никогда в жизни не испытывала! — она нежно смотрела мне в глаза и гладила по щеке. — Я думала, я сейчас умру. Я даже, кажется, теряла сознание.

— Верочка, знаешь, я еще не силен и мало знаю о женских оргазмах, но что было со мной, мне, кажется, такого быть не должно. Разве можно получать оргазм без члена?

— Видимо, нам можно, — она нежно погладила меня по мокрым волосам. — Мы ведь особенно подготовленные секс-рабыни, а они должны всегда хотеть и получать оргазм, чтобы хозяин думал, что он такой гигант: доводит женщину до оргазма. Мы с тобой, наверное, никогда не узнаем, что нам там кололи. Ты просто еще не все знаешь. Алиночка, спасибо тебе, моя девочка, я хочу, чтобы ты тоже испытала то, что я испытала сегодня. — Она серьезно посмотрела на меня и навалилась так, что наши груди встретились и сжались. Поцеловала меня долгим и глубоким поцелуем в губы.

Потом мы вместе помылись, помогая друг другу, так как сил ни у нее, ни у меня не было. Так же вместе собрали воду. И, даже ничего не поев, уснули.

На следующий день мы собирались ехать в военный мед. центр. Хотелось уже быстрее пройти комиссию и валить дальше от Москвы. Хотелось свободы. Я проснулся в шесть, как и планировал. Надо же, внутренние часы никуда не делись. Я и раньше просыпался в назначенное время без будильника. Проснувшись, обнаружил, что сплю у Веры на плече.

— Мда, блин. Только соска во рту не хватает. Вера, вставай, солнышко мое, — поцеловал я ее.

Она тут же открыла глаза:

— Можно, я еще чуть-чуть? Все равно вдвоем в ванной не поместимся.

— Вчера поместились, — хихикнул я и пошел мыться.

— Вот, место уже заняли, — пробурчал Лысый, озираясь, где бы припарковаться, чтобы видеть подъезд.

Выбрав место, он загнал машину под крону клена в глубине двора.

— Что, приехали? — просыпаясь, спросил Лом. Он осмотрелся. — Что так далеко поставил?

— Там места нету, — ответил Лысый. — Да и тут не на виду, а то опять ментов вызовут.

Лом посмотрел на часы: почти семь.

— И сколько теперь будем тут торчать? — спросил Прыщ.

— Сколько надо, столько и будем. — Они приготовились к долгому ожиданию.

Дверь из подъезда открылась, и на крыльцо вышла девушка. Лом приподнялся.

— Это же Верка, — крикнул он. — За ней! Заводи, подгоняй машину, Лысый! — и выскочил из машины следом за Прыщем и Хромым.

Она не увидела их, спокойно направилась к машине и даже ничего не успела понять, как ее подхватили под руки и потащили к джипу. Она что есть сил закричала:

— Алина!..

Это было единственное, что она могла сделать в данной ситуации.

Мы, как не странно, быстро собрались. Даже я делал все быстро, выполняя подсказки Веры. Выпив кофе, мы собрались выходить. Я еще раз внимательно осмотрел двор, но ничего необычного не заметил.

— Верка, подожди. Я, кажется, писать хочу, — произнес я.

— Догоняй, я тебя на улице подожду, — крикнула она и направилась на выход.

Я сходил в туалет и, закрыв двери, вызвал лифт. В лифте достал пистолет и, сняв с боевого взвода, поставил на предохранитель, вчера было не до этого. Хотел открутить глушитель, но что-то екнуло в груди. Подумав немного, снял его с предохранителя и засунул его в сумку.

Как только открылись двери лифта, я практически сразу услышал Верин крик и рванул на улицу, на ходу достав оружие. Выбежав на крыльцо, увидел такую картину: двое верзил под руки тащат Веру в глубь двора, а третий направляется к подъезду. Я двинулся к ним, на ходу подняв оружие.

— Не стреляй! — закричал Лом, увидев меня с поднятым оружием.

Но было поздно, у меня уже появился волчий оскал, я почуял запах крови. Пистолет дернулся, выбросив дымящуюся гильзу, Лом как будто споткнулся, кулем упал на асфальт с прострелянным насквозь коленом и раздробленной чашечкой. Я умышленно не стрелял на поражение. А с таким ранением он уже не опасен. Проходя мимо, я даже не посмотрел на него. Двое, державшие Веру, развернулись ко мне лицом. Вера, увидев меня, перестала кричать. Они стояли рядом, Вера была в непосредственном контакте с ними, но я был уверен, что не промахнусь. Но я не стрелял, а, направив на них ствол, быстро шел к ним. И только когда увидел, что один достал выкидуху, нажал на спуск, опять пистолет дернулся, лязгнув затвором и выплевывая дымящуюся гильзу, и практически сразу второй выстрел. Один с простреленным плечом, а второй — с простреленным пахом корчились на земле. Вера даже не поняла, что и как, она просто сжалась в комочек. Я быстро подошел к ней.

— Ты как? В порядке?

Ответить она не успела, из глубины двора на большой скорости выскочил тот самый джип. У меня мелькнула мысль: «Вот почему я вас не засек». Я пошел навстречу и открыл огонь на ходу в лобовое стекло, но так, чтобы не задеть водителя, он был мне нужен невредимым. Я стрелял до тех пор, пока не кончились патроны. Но этого хватило: джип юзом затормозил и заглох. Водитель прижался к рулю и показывал только руки.

На ходу достал вторую обойму. Я специально выделил для них карманчик в сумке, чтобы долго не искать. Я раньше все смеялся над женщинами по поводу содержимого и порядка в их сумках. А вот теперь понял, что это действительно Бермудский треугольник, поэтому обоймы у меня лежали отдельно и всегда под рукой. Поменяв на ходу обойму, я подошел к водителю и приставил ствол к голове.

— Вы чьи? — жестко спросил я.

— Варлам нас послал.

— Что ему надо?

— Я правда не знаю. Сказал взять вас и привезти к нему за город.

— Кто такой Варлам?

— Вор в законе Варламов.

— Все ясно, забирай своих друзей и увози, понял?

— Да-да, все понял.

— Через пять минут чтобы вас тут не было, понял?

— Да.

— Вперед. И привет Варламу. Еще раз встанет у меня на пути — пристрелю как собаку. Мне плевать, кто он, так и передай.

Я осмотрелся и подошел к Вере.

— Испугалась, солнышко? — ласково спросил я.

— Нет, я знала, что ты рядом.

Когда мы пошли к машине, водитель затаскивал уже второго, а третий сам добрался. Мы только подходили к нашей машине, а джип уже выехал со двора.

— Знаешь, Алинка, я больше тебя испугалась. Я тебя такой никогда не видела, даже там.

— А там я такой и не была, там я была в шоке. Ну, сама представь, тут такая красавица ходит, а меня лишили моего «дружка», — уже весело сказал я.

— Какая еще красавица?

— Которая сейчас сидит рядом. Вот я бы ей вдул, по самые гланды. Был бы мой «дружок»…

— А ты и без «дружка» до гланд достаешь.

— У меня что, такой длинный язык? — мы захохотали.

Я делал так, чтобы Вера не думала о том, что случилось, и сам вел себя так, словно ничего не было. Хотя Веру все это навряд ли напугало. Мне порой кажется, что она вообще не умеет бояться, всю свою боязливость уже за девять лет израсходовала.

Когда уже выезжали со двора, дорогу нам неожиданно перегородил милицейский уазик.

— Во, блин, вояки.

— Не двигаться! Всем оставаться на местах! Выйти из машины, я сказал! — закричал лейтенант, направляя на нас автомат.

Тут же выскочили еще трое с автоматами, и все направили на нас.

— Лейтенант, ты уж определись, что нам делать?

— Я сказал молчать! Выйти из машины, руки на капот!

— Хорошо, выходим, — произнес я и открыл дверь, Вера последовала моему примеру. — В чем, собственно, дело, лейтенант? — начал я возмущаться.

Увидев двух девушек, они опешили, даже приопустили стволы.

— Кто еще есть в машине?

— Лейтенант, ты что, попутал что-то? Ты что кричишь? И вообще, по какому праву? — начал я заводиться.

— Колесников, проверь! — дал он команду одному из сержантов.

— Чисто, — проверил и доложил он. Только тогда они опустили стволы.

— Мы свободны?

— На этот адрес был вызов, перестрелка. Вы ничего не видели?

— Да что вы говорите! Какой ужас! — я сделал испуганное лицо. — Вы думаете, что это мы перестрелива… Как вы сказали, что было?

— Мамочки, Алина, я боюсь! Ты что, не поняла, тут стреляют! Вдруг они еще тут и снова стрелять начнут! Вы что нас держите? Убирайте машину! Вы хотите, чтобы и мы под пули попали? Какой ужас! — Вера кинулась в машину. — Алинка, поехали быстро!

Они озадаченно переглянулись.

— Слава, убери машину, пусть едут.

— «Да что вы говорите? Какой ужас!» А лицо-то какое испуганное сделала! — передразнила меня Вера, когда мы уже поехали дальше.

Смеялись долго.

— А сама-то, — смеясь, произнес я. — «Мамочки… Алина, я боюсь!» — так мы долго не могли успокоиться.

Прибыв на место, мы нашли нужного нам врача, он помог выписать нам направления, завести карты, и мы отправились по кабинетам. Нас заверили, что все пройдем за один день. Я прочитал список врачей, и настроение сильно испортилось. Там были гинеколог и венеролог, их я решил отложить на потом, почему-то боялся я, особенно гинеколога. Мне казалось, что это последняя черта; переступив ее, я окончательно стану женщиной. Вера увидела мой подавленный вид и поняла, в чем проблема.

— Алинка, да не расстраивайся так. Это обычная процедура, все девушки и женщины периодически посещают смотровые кабинеты, это в наших же интересах.

— Вера, каких интересах? Ты сама представь: я иду к гинекологу и сажусь в это кресло.

Она закашлялась.

— Алин, это не самое страшное. Ты боишься сесть в кресло, так как у тебя какие-то ассоциации, что, мол, это женское, а я мужчина. Очнись, ты уже под мужчиной была, а тут она возомнила что-то, вбила себе в голову черт знает что.

— Ладно, может, ты и права. Кресло — наименьшее, что я уже попробовал… попробовала.

— Вот, молодец.

— Вер, а что там нужно делать? В этом кресле? Как в него садиться? А то я там как затуплю.

— Зайдешь. Когда он скажет «проходите, раздевайтесь», разденешься полностью.

— Зачем полностью?

— Ну, так надо. Он еще и грудь смотрит, это ведь связано между собой.

Вера объяснила мне, как залазить, куда и как ноги положить. Все бы ничего, но врач оказался мужчиной. Я сделал все, как Вера говорила, разделся и сел так, как и положено. Когда он появился за ширмой, мне вдруг стало стыдно. Сижу тут перед ним, раскорячился, сиськи вывалил. Черт, я чувствовал, что краснею. Нужно думать о чем-нибудь другом. «А интересно как в этом кресле трахаться, удобно или нет? Вообще, о чем я? Куда меня несет?»

Он начал прощупывать мне груди, и они тут же отреагировали, налились, а соски приняли боевую стойку. Я глухо выдохнул, а внизу уже потекло, да так, что я почувствовал, как капелька течет по расщелине к попе. Увидев в его руках зеркало, я испугался, нет, не того, что сейчас он его в меня запихает, а последствий.

— Месячные когда были?

— Не знаю, не помню… То есть в начале двадцатых, кажется.

Он улыбнулся и принялся за осмотр.

Я почувствовал как что-то прохладное вошло в меня. Влагалище тут же радостно отреагировало, но он раздвинул зеркало, и мне стало неприятно. С минуту он что-то там смотрел, затем сдвинул зеркало и вытащил его, при этом я издал негромкий стон.

— Одевайтесь, — произнес он и вышел из-за шармы.

А я же никак не мог совладать с руками, сначала не мог лифчик застегнуть, потом блузку. Зачем я ее только одел? Пуговицы постоянно выскальзывали, да еще на левую сторону, ногти мешали. А в конце еще и молнию на юбке закусило, и снять уже не могу, так как наполовину уже застегнул, и развернуть ее наперед, чтобы видеть, тоже не получается, так как узкая. Кое-как я ее расклинил, но при этом сломал ноготь. Я чуть не заматерился.

— Ну что, доктор, жить буду? — спросил я, наконец-то справившись со всеми застежками и выйдя из-за ширмы.

— Будете, у вас все в порядке. Грудь не увеличивали?

— Чего?

— Грудь у вас своя?

— Да? А чья же еще?

Он улыбнулся.

— Я имею в виду, естественная?

— Да.

— Вы, Алина Викторовна, не напрягайтесь так, успокойтесь. Вы что, первый раз, что ли? — он не спрашивал, а просто говорил.

— Да… то есть нет.

Он снова улыбнулся:

— Это для всех женщин обычная процедура, и ничего тут такого страшного нет. Все, можете идти, скажу вам по секрету, у вас все в очень хорошем состоянии. Вот только возбудимость у вас повышена, но это даже к лучшему. Не переживайте, вы сможете выносить здорового ребенка.

— Ага, — ответил я, взял у него карточку и лист и выбежал из кабинета.

Верка, увидев меня, прыснула смехом.

— Да иди ты, — обиделся я и пошел по коридору.

Я отошел немного от кабинета и сел на стул, стал ждать Веру. Открыв карточку, я начал читать, что он написал, но прочитал только одну строчку: «яичники розового цвета, шейка матки…» И тут же закрыл. Я упорно не хотел признавать, что это мои органы.

Прошли мы действительно все за день. Хирург даже осмотрел мне рану, которая уже практически зажила. Только поинтересовался, кто так хорошо зашил, сделав при этом пластику. Узнав, что это в госпитале «Красного креста» в Эмиратах, он удивился, какие там хирурги.

Глав. врач просмотрел записи, произнес: «Думаю, и анализы будут в норме, но вам уже не обязательно приходить за ними. Мы без вас сделаем заключение и отправим по назначению, а ваши карточки будут тут. Лечиться и обследоваться вы тоже будете здесь».

— Верка, нафига ты заставила меня надеть эту блузку и юбку? — уже сидя в машине, спросил я.

— Я заставила? Ты спросила, что можно одеть. Я тебе посоветовала. Ты сама выбрала. Я только сказала, что хорошо подобрала. Все.

— Вот, смотри, — я показал ей ноготь. — Молния заела.

— Ерунда. Давай, сейчас поправлю тебе.

— Я сам дома.

— А что, мы домой поедем?

— Вот, блин, денек выдался, как заздрасти. С утра пару-тройку человек подстрелили. Потом менты чуть ласты не завернули. Потом, блин, гинеколог. Потом ноготь. А теперь еще и ночевать негде. Верка, беги от меня, у меня всегда так было, и я думаю, что так и будет.

— Но весело же!

— Ага, блин, обхохочешься. Я что-то жрать хочу.

— А поехали в ресторан! Я ни разу в них не была, и одежда у нас подходящая. Не вечерний, конечно, наряд, но вполне деловой. Кстати, тебе деловой стиль очень идет.

— Правда?

— Да. Ну что, поедем, поедим?

— Что-то не тянет меня в ресторан. Ну так уж и быть, раз девушка просит, значит это закон. Мадам, какую кухню предпочитаете?

— МММмм!!! — она задумалась. — На ваше усмотрение, мадам, — с улыбкой ответила она.

Поужинали мы без проблем в одном из ресторанов. Когда вернулись к машине, время было уже около восьми.

— Ну что, Вера, поедем домой, переночуем. Дел у нас больше нет, и с утра рванем.

— А эти, вдруг там они?

— Заодно и проверим, насколько Варлам глуп. А вообще, я думаю, навряд ли они нас там ждать уже будут. Какой дурак после такого вернется домой? Подумают, что мы сейчас забьемся в нору и будем сидеть как мышки.

— А может, Егору позвонить?

— Что ты все Егор да Егор? Видишь же: не звонит. Значит не хочет.

И тут вдруг ожил телефон.

— Вот и Егор звонит, — произнес я и взял телефон.

Но номер был незнакомый, хотя где-то я уже видел это сочетание цифр.

— Да! — резко ответил я.

— Узнаешь?

— Бес, — я сразу узнал голос.

— Привет, командир, чем занимаетесь?

— Ужинаем в ресторане.

— О как, везет, по ресторанам ходите. Одни?

— Нет, я с девушкой.

— Не понял… А, понял! — засмеялся он.

— А что, есть предложения?

— Есть, прокатиться кое-куда.

Я посмотрел на Веру:

— Поедем кататься?

— С удовольствием.

— Хорошо, давай прокатимся. Куда ехать? Я на колесах.

— Я предлагаю ехать с водителем.

— Понял, не дурак. Дурак бы не понял.

— Вы где сейчас?

Я назвал адрес.

— Я рядом, скоро буду.

— А куда поедем? — спросила Вера.

— Не знаю, но я понял, что на пьянку. Блин, а у нас даже курток нету, скоро прохладно будет.

— Думаю, нам не дадут замерзнуть.

— А знаешь, я в ресторане посмотрел в зеркало, действительно выгляжу неплохо. Нужно, наверное, на блузки и юбки такие переходить.

— И почему так решила?

— Туфли к такой одежде лучше подходят. Кстати, Вера, я что-то не пойму. Знаешь, почему я одел эти туфли, на четыре см выше?

— Нет.

— Вер, мне больно ходить на десяти сантиметрах.

— Как больно? — испугалась Вера.

— Ну вот так, как если бы я раньше одел восьми- или семи-сантиметровые.

— Оно что, все продолжается?

— Я не знаю.

Опять позвонил Бес.

— Вы где?

— Мы на стоянке, будьте возле входа, мы уже идем, — сказал я и отключился.

Оставив машину на стоянке, мы пошли к ресторану, рядом с проезжей частью. Неожиданно около нас тормознул «крузер». Я подумал, что это Бес. и направился к нему.

— Девчонки, сколько? — услышал я голос с акцентом.

— Да пошел ты, — ответил я, и мы направились дальше. Я услышал, как завизжали шины, и вовремя обернулся: «крузак» пер на нас задом.

— Верка, — закричал я и отдернул ее в сторону. И это спасло нас от наезда. «Крузак» затормозил, из него выскочил бородатый абрек. По его виду нельзя было сказать, что он в добром расположении духа.

— Ты, проститутка ебаная, ты кого послала? — летел он на нас, брызгая слюной.

Вера стояла чуть впереди меня. Я быстро сделал шаг вперед и отдернул ее за себя. Он уже приблизился на расстояние вытянутой руки и протянул пятерню, чтобы схватить меня за горло. Я увернулся, он и не понял, что же произошло. Я сделал шаг в сторону. Там, где мгновение назад было мое горло, оказалась пустота, а его же кто-то схватил за палец и начал его заламывать, заставляя наклоняться. А потом его вдруг повели вверх, увлекая по кругу. Потом резкий рывок, острая боль в пальце, и вот земля уходит из-под ног, все переворачивается, как будто он делает сальто. Но почему? Он же должен был схватить ее за горло, тряхануть и закинуть в машину, а потом отомстить за оскорбления, а тут что-то не то, почему сальто? И удар о землю спиной и головой. Перед глазами туман, все плывет, ему тяжело дышать, и вот из этого тумана появляется лицо той самой проститутки, которую он должен был, по его расчетам, схватить. Она наклоняется, он видит, как у нее оттягивается рука и еще успевает заметить приближающийся кулак. И все — темнота.

Я быстро встал и развернулся, ожидая еще нападения и не зря: водитель уже выскочил и обегает машину. Я скидываю с плеча сумку и задираю юбку. Когда до него остается пол метра, он пытается меня ударить, а я с силой выбрасываю ногу шпилькой вперед и бью точно в колено. Он падает как подкошенный, я опять становлюсь на колено и бью в челюсть. Перелом обеспечен, к тому же тяжелый. Оба будут месяца три через тряпочку кушать.

Оборачиваюсь. Третьего я уже почти пропустил, но почти — это только почти. Его кулак уже летит ко мне, я еще думаю, что делать, а натренированный за долгие годы мозг уже делает свое делает, отдает команды телу. Поворот головы вправо, кулак пролетает в миллиметре от челюсти, левая рука уже придает его телу ускорение, а правая летит ему навстречу. Она становится для него как стена, так как она идет навстречу, и скорость у нее намного выше. Он ударяется в нее и просто делает сальто, падая лицом вниз. Тут также возможен сложный перелом челюсти.

Посмотрел по сторонам: собралась приличная толпа. Я быстро поправил юбку и подобрал сумку.

— Вер, пошли!

К нам подбежал Бес. Остановился и посмотрел на тела.

Ну вот, опять не успел, хоть бы одного оставил.

— Ага, сейчас. Они нас за проституток приняли, а потом обозвали. Вот когда тебя обзовут, тогда оставлю одного.

— Всё, поехали, а то вон какую толпу собрал.

Мы быстро направились за Бесом. И через пять минут мы уже мчались по проспекту.

— А куда едем?

— Сюрприз.

— Бес, может мне хватит на сегодня сюрпризов? С утра как начались… Уже девять, а они все не заканчиваются. Вот еще какой-то.

— На базу едем.

— Понятно, у кого-то мальчишник. Тогда мы каким боком? Вот козлы, — тут же выругался я, — ноготь сломал. Все, Верка, больше я такие юбки не ношу.

— Ну ты же сама сказала, что тебе нравится и идет.

— Ага, я с первым чуть не лоханулся. Прикинь, Бес, я его веду вниз под удар коленом, все уже, пора колено поднимать, а я не могу — юбка мешает. Хорошо хоть, успел его на сальто вывести.

— Ну потом же сообразила задрать юбку? — сказала Вера. — А я думаю, зачем она ее задирает?

Мы засмеялись.

— Как зачем, посветить…

— Бес, сейчас ты у меня будешь светить, только не задницей а фонарями.

— Все понял. Молчу.