Волк в овечьей шкуре - 2

Глава девятая

Я взял сигарету и закурил. М-да.

— И что это значит? — спросила Вера. — Я поняла так, что нужно проверить, правда это или нет.

— Да.

— Тю, это же легко! Всего-то навсего.

Я подавилась дымом и закашлялась.

— Ты че, Вера? Легко, говоришь? Это то же самое, что достать перо жар-птицы, только ее не существует.

— Ну!!

— Вот тебе и ну. А фирма существует. А проверить — это не то, что ты думаешь. Это общее выражение. А под ним подразумевается добыть информацию: что, откуда и куда, обнаружить канал, когда отправка. Одним словом, полный сбор информации, любой. Потом эту информацию обрабатывают и оставляют нужную. А теперь представь, что эту информацию очень хорошо прячут и охраняют не хуже.

— Ого!!!

— Вот и ого!!!

— А я не поняла, что он про меня сказал?

— Чтобы помогала мне.

— И все? Я и так тебе помогаю.

— То ты помогала на свой страх и риск. По собственной инициативе, а сейчас как бы официально. То есть, если нас придется опять вытаскивать, то они уже смело могут сказать, что ты их человек. Но это если задание не противоречит закону и идет на защиту государства. Даже если все это противозаконно, и ты попалась. Лучше не афишировать свою связь с конторой. Поверь, они найдут способ вытащить тебя, по-тихому. Если надо, дойдут на самый верх. Своих не бросаем.

— А если сейчас?

— Сейчас мы действуем в рамках закона, надеюсь на это. Поэтому можно и ксивой, в случае чего, прикрыться. Но это в самом крайнем случае. И то перед властями. А лучше вообще не попадаться. Не зря мы носим эмблему «летучей мыши». Мы видим все, нас никто не видит. Вот такая работа.

— Понятно, что ничего не понятно.

— Ты, главное, слушай меня и делай то, что я говорю. Скажу сидеть и ждать, значит сидеть и ждать, — просматривая документы, произнесла я.

— Я что, собака, что ли?

— Вер, ты не обижайся, но мы все собаки, псы войны. Нам только отдают команды, сказали сидеть — сидим, сказали «фас» — мы в бою. Каждый должен знать свое место. Если кому-то дали команду сидеть, а он не выполнил, от этого может кто-то пострадать. Если я тебе скажу сидеть тут и ждать, то у меня расчет, что ты в той точке. Я уже строю план с расчетом на ту точку, где ты ждешь. Но бывают непредвиденные ситуации, они обговариваются отдельно, готовится запасная точка. А если есть связь, тогда проще. Одним словом, от невыполненного приказа зависят чьи-то жизни. И без совета со мной никаких действий не предпринимать.

— Слушаюсь, мой командир, — весело засмеялась Вера.

— Смешного мало. Фирма находится в Владивостоке, а филиалы в Магадане и Петропавловск-Камчатском.

— А если устроиться к ним в офис?

— Кем? Да и неужели ты думаешь, что они там, в офисе, в курсе? Там если и знают, то один-два человека. А вообще, на месте разберемся.

У нас было время. Приступить по готовности означало, что не требуют срочно приступить. Но затягивать не стоит. Дед все-таки дает время.

Менты нас практически не трогали. Заприметив номер из резерва спецслужб, сразу отходили в сторону. Поэтому Вера ехала уже смело. Конечно, на сложных участках дороги я ей подсказывала. Так же мы попутно изучали знаки. Мне приходилось объяснять, какой знак, и что он означает. Вера внимательно слушала. Вскоре она даже сама сделала вывод, какая форма знака что означает. Да и в плотном потоке машин она уже меньше нервничала. Ну, по крайней мере, мы еще не разбили машину, хотя уже подъезжали к Тюмени.

Тут встал вопрос: куда ехать? Мы хотели еще заехать к нашим спасителям. Подумав, я решила побывать у них, потом уже навестить сына и оттуда выйти на Томск.

Мы въехали в деревню рано утром. Первое, что бросилось в глаза — это тот самый дом. Теперь он уже не был таким, как раньше. Та часть, где была лаборатория, операционная, хозяйская часть дома, была выгоревшая. Осталась только та часть, где держали девушек. Окна оставались только в нескольких комнатах. Забор все так же и стоял, но местные жители уже начали его потихоньку растаскивать. Ворот не было вовсе. Мы минут десять молча смотрели на эти развалины. Даже сейчас он выглядел как-то зловеще. Может, из-за архитектуры.

Не знаю, о чем думала Вера, глядя на этот пейзаж, но у меня не было никаких эмоций. Я смотрел на это здание так, как смотрел и на все заброшенные и разрушенные здания. Но когда раздался стук в окно, я также как и Вера вздрогнула и чуть не вскрикнула. Это был дядя Коля. Он с опаской стоял возле машины и пытался заглянуть во внутрь. Я опустил стекло. Он, увидев нас, даже отстранился.

— Девушки, неужто это вы?

Нас встретили как родных, т. Галя все суетилась, не замолкая ни на минуту:

— Мы ж думали, вы уже и не приедете. Забыли про нас.

— Но как можно забыть про тех, кто фактически жизнь спас? — сказал я, смеясь.

— Ой, дочка, а я смотрю, ты так и ходишь на своих каблучищах.

— Да, медицина бессильна, у цыганки тоже была.

— Так ты что, так до старости собралась ходить?

— Дожить бы еще до этой старости, — вздохнула я.

— Ну, в общем, так. Сейчас позавтракаем, и я тут схожу не надолго, узнаю. А вы пока отдыхайте. Вон, видели, что с домом? Так спокойно стало.

Я устал от болтовни и вышел во двор. Подошел к д. Коле, он возился со своим «москвичом».

— Ну что у вас там случилось?

— Да вот, катушка что-то барахлит. Ну а вы-то как? Как тогда? Добрались, куда хотели?

— Добрались, д. Коль, добрались.

— Эти больше не преследовали?

— Нет, тогда нормально доехали, с ветерком, — улыбнулся я, вспомнив наши хождения по болотам.

— Я смотрю, у вас уже и машина другая. Та, вроде, другим цветом была?

— Да, в аварию попали.

— Я вот смотрю на вас, молодых. Вы эти машины как перчатки меняете. Сегодня на одной, завтра на другой. У меня этому «москвичу» уже знаешь сколько?

Я посмотрел на машину.

— Ну, лет двадцать.

— Вот, двадцать три!

— Да-а… Столько у нас машины не живут. А хотите я вам подарю «девятку»?

— Зачем она мне нужна? А может, давай, пока Галка не видит, по чуть-чуть?

— Не, д. Коль, спасибо! У вас самогонка больно крепкая, — улыбнулся я.

— Да где ж она крепкая?

— Ну я же девушка. Для меня все, что крепче девяти градусов, уже крепкое.

— Так у меня настойка есть, домашняя, а вкусная. Пойдем!

— Д. Коль, честное слово, я не хочу. Мы сегодня собираемся ехать.

Зря я это сказал, я выслушал столько, что пришлось задабривать и согласиться попробовать настойки.

Позавтракав, т. Галя, как и обещала, куда-то ушла. А мы с Верой решили сходить на развалины. Поднявшись на второй этаж, я остановился возле комнаты, в которой жил. Постояв с минуту, прошел в класс. Тут тоже валялись всякого рода обломки. Где-то в углу лежал манекен. Cзади подошла Вера.

— Что? — cпросила она.

— Не знаю, учитель, — ответил я и прошелся по большой комнате. Остановился посредине и посмотрел на Веру.

— Ты на меня еще обижаешься?

— Нет, я просто хочу разобраться, как ко всему этому относиться.

— А вон, смотри, манекен лежит, — сказала она.

— Ты мне еще станок напомни.

— А говоришь, не обижаешься.

— Да, не обижаюсь. Что было, того не вернешь. И разве можно на тебя обижаться?

Мы еще походили, затем вернулись к дому, тут появилась запыхавшаяся т. Галя.

— Так, Алинка, все, пойдем, нас ждут. Я договорилась.

— А мне что делать? С вами можно?

— Отдыхай. Мы там долго будем.

— Так может, мы поедем? — спросил я. — Вера нас и увезет.

— Ну раз так, то поехали.

Мы загрузились в машину. Ехали минут пятнадцать. Я удивился, как т. Галя пешком так быстро сбегала.

Подъехали к дому на берегу Иртыша. Это был, скорее, не дом, а мазанка. Но в довольно хорошем состоянии. В доме кругом висели какие-то амулеты, стояли свечи. Не смотря на то, что на улице был солнечный день, и ставни были открыты, тут был полумрак. Навстречу нам вышла пожилая женщина. Она пристально посмотрела на меня. Потом протянула руку и быстро убрала ее.

— Приезжайте за ней завтра, — коротко сказала она.

— Как завтра? — задал я вопрос.

— Проходи, дочка, присаживайся. Работы с тобой много, много сил уйдет за один обряд, а их надо не менее трех.

Тут у меня появилась надежда, и я готов был провести тут и неделю, и больше. Но как потом выяснилось, провел я тут трое суток. Правда, я ничего не помню. Она дала мне какую-то настойку из трав, и я погрузился то ли в сон, то ли в кому.

— Очень сильный маг поработал над тобой, парень, но ничего, ножки мы тебе исправим. А вернуть все как было, боюсь, у меня сил не хватит. Да ты и сам уже не желаешь. На вот, это выпей, тебе станет легче, — и она дала мне кружку с настойкой.

Я пришел в себя как-то уж очень быстро. За окнами также светило солнце, мне вообще показалось, что прошло не более пятнадцати минут.

— Ну вот, я сделала, что могла, потребовалось больше сил, чем я думала. Но теперь все будет в порядке. Ножки твои постепенно восстановятся.

— Как долго?

— Ну, зависит от тебя. У тебя есть еще проблема, но скажу, что многие женщины за такую проблему готовы отдать любые деньги. Но я не смогу тебе в этом помочь, я могу только навредить тебе как женщине. Тут замешана химия. Ну все, девочка, счастливо тебе. И ничего не бойся, у тебя длинная жизнь. Живи так, как всегда жил, в этом твое предназначение.

Я встал и осторожно попробовал опуститься на ступню. Боль была, но это уже болели жилы, нужна была растяжка. А ступня уже загибалась под большим углом чем раньше. Это я почувствовал сразу.

— Ну все, иди, дочка.

Я обулся и посмотрел на нее.

— Спасибо вам большое. Чем я могу вас отблагодарить?

— Мне не надо от тебя ничего, ты сильно пострадал. А деньги берут только шарлатаны. Добрые дела делаются от сердца.

— Спасибо вам еще раз огромное, во век не забуду.

— Я знаю. Иди, тебя ждут.

Во дворе стояла т. Галя.

— Здравствуй, Алина, как у тебя?

— Нормально, а Вера что, не дождалась?

— Верочка приболела, уже второй день.

— Как второй день, мы же сегодня приехали.

— Трое суток прошли, дочка.

Я присвистнул.

— А что с Верой? — забеспокоился я.

По дороге я снял туфли и пошел босиком. Как же приятно мне было почувствовать эту боль, а не ту! Эта была естественная. Ступни еще не успели основательно принять форму подошвы, так что, думаю, и они восстановятся. Да, угол еще был большой, примерно под десять см. Но я уже и ниже опускался, превозмогая боль в сухожилиях.

— Да ничего страшного, месячные у нее. Вот баба Клава дала травы заговоренные.

— Что, от месячных помогают? — спросил я.

Она посмотрела на меня удивленно и, увидев, что я улыбаюсь, тоже с улыбкой ответила.

— От месячных только мужики помогают, и то иногда. А у тебя болей нету? А то, вот тоже травки попей.

— Да нет, не было, — ответил я.

Даа, не думал я, что когда-либо буду обсуждать такие вопросы.

— Я там такой вкусный борщ сварила, пальчики оближешь, — сказала она, и я вдруг почувствовал, какой я голодный. А она все продолжала…

— Т. Галя, хватит рассказывать! Я же не дойду до дома, умру с голода! Я такая голодная, а вы еще про еду!

Но в первую очередь я забежал к Вере.

— Верка, смотри, — я покрутился перед ней, показывая как у меня уже гнутся ступни.

— Алинка, ура! — она даже вскочила с кровати, не смотря на боль.

— Вера, ляг, тебе же больно.

— Сейчас уже не так, я таблеток напилась.

— Там т. Галя тебе травки принесла.

— Анашу, что ли?

— Че, дура? Заговоренной. Тебе поможет.

В комнату вошла т. Галя.

— Вера, давай выпей вот это, — она подала ей стакан с коричневой жидкостью.

— Что это?

— Пей, не спрашивай. Мне помогло и тебе поможет.

Вера скривилась и понюхала.

— Фуууу!

— Пей, я кому сказала!

— Может, не надо?

— Надо! — в один голос произнесли мы.

Вера еще сильней скривилась и, зажав нос, выпила. Отдала стакан и замахала ладошками.

— Терпи. Вот еще раз выпьешь, и все пройдет.

— Что, месячные? — кривясь, спросила она.

— Нет, боли совсем пройдут.

— Хорошо бы! Хоть жертва не напрасная. Какая она противная, ваша травка! Фу!

— Т. Галь, а это, ну, борщ, вы говорили, — жалобно промямлила я.

— Пойдем-пойдем, что мы стоим? Вера, пойдем кушать!

— Я не хочу, — произнесла она и уткнулась в подушку.

Я подошла к ней и присела. Мне было ее жалко.

— Вер, поверь, это у тебя в последний раз такие гости. — И чмокнула ее в щеку, она слабо улыбнулась.

Т. Галя уже накрывала на стол, а д. Коля уже сидел за столом. Я, увидев огурцы, сразу взяла один, с жадностью откусила и побежала мыть руки. Д. Коля опять пристал со своей настойкой. Т. Галя тоже была не против. Пришлось согласиться. Я просто боялась, что откажут тормоза, как бывало уже не раз. У меня и раньше отказывали.

Я вдруг задумалась: «Трое суток, а как я ходила в туалет?» Это для меня так и осталось загадкой.

Вскоре вышла и Вера. Застенчиво улыбаясь, она пошла на двор.

— Во, уже улыбается! — сказала т. Галя.

— Ты ей травки принесла?

— Принесла-принесла. Ты когда машину починишь, хрен старый? Мне сейчас нужно на почту идти, не вздумай девчонок спаивать. Понял?

— А кто, я? Да ты что? Нет, конечно.

— Лучше баню, вон, затопи, пусть Алина ноги пропарит.

Действительно, ноги не помешало бы распарить, при растяжке хорошо помогает.

Вера, вернувшись, тоже села и немного поела.

— Как, легче?

— Вообще хорошо, — похвасталась она. — А есть еще трава?

— Во, уже сама захотела! — обрадовалась т. Галя.

После обеда мы с Верой даже взялись мыть посуду, а после вышли во двор. Я все это время ходила без туфлей, стараясь все ниже и ниже опускаться, даже через боль. Д. Коля опять возился с машиной.

— Что, так и не завели? — спросила я.

— Нет, черт бы ее побрал!

— Понятно, — я обошла машину и заглянула с другой стороны. — Попробуйте крутить.

Было похоже на то, что сбито зажигание.

— Выставил же! Девчонки, давайте по рюмашке лучше!

— Да, д. Коль, вы так до зимы ее не отремонтируете, — сказала Вера, и мы засмеялись.

— А вот давайте спорим, что отремонтирую.

— А на что? — завелась Вера.

— А-ааа! Тогда по рюмашке.

— А так не интересно, а если не заведете?

— Ну тогда проси, что хочешь.

— Хорошо, на желание.

— Идет! Алинка, ну-ка разбей! — весело попросил д. Коля.

Я разбила. Я уже поняла, в чем прикол, и спорить бы не стала. Он залез под капот, поковырялся минуты полторы, и оба-на — машина работала как часики.

— Ну, что? — повернулся он к Вере с довольным лицом.

— А мне нельзя, — быстро произнесла Вера.

Он посмотрел на меня.

— А я и не спорила, — мы с Веркой захохотали.

— Ну вот, верь вам, девкам, после этого. Ну хоть посидите со мной.

Я вздохнула.

— Ладно, д. Коль, спор есть спор, пойдем на голубятню. Мне понравилось там сидеть. Люблю голубей.

Пока он подкидывал дров в баню, мы залезли наверх. Голубей тут не было: в это время они все были снаружи, только парочка.

— Вер, как у тебя живот? — спросила я.

— Вообще не болит, прикинь. Мне таблетки плохо помогали, а тут вообще не болит.

— Верка, я так рада за тебя… — я обнял ее.

Мы просидели часа два. Вера совсем отказывалась выпить, а я — через раз. Настойка была не очень крепкой и сладенькая.

Вера пошла в баню, но не парилась, а только помылась, и мне пришлось париться одной. Вечером, уже перед тем как ложиться спать, я посмотрела, на сколько увеличился угол. Да, смело можно уже семь см одевать.

— Ну все, Алинка, теперь ты будешь носить только плоские, — сказала Вера.

— Что, дурочка что ли? Я не собираюсь отказываться от высокой шпильки. Я привыкла, и мне нравится.

— Не думала, что ты это скажешь, — искренне удивилась она.

— Вер, ну мне нравится!

— Да нет, я ничего против не имею.

— Но на боевые — только плоскую подошву, — я улыбнулась.

Мы выехали рано утром, пообещав навестить их еще. А почти через сутки мы уже подъезжали к Нижневартовску. И чем ближе был мой город, тем сильнее я нервничал. Как подойти к сыну, что сказать его маме, я не знал. А открываться им я не хотел. Тем более, сыну.

— Можно сказать, что ты его дочь.

— Она знает Марину.

— Ну, другая дочь, — не унималась Вера.

— А ты третья?

— Не, ну что, у тебя не было на стороне?

— Было.

— Ну вот, кто знает, сколько ты там женщин обрюхатил. А мы с тобой сестры по матери.

— Ага, она и так меня кобелем называла, а теперь только найдет доказательство своим словам.

— Ну, тогда не знаю, представься Дедом Морозом.

— Тогда уж Снегурочкой, и сейчас не Новый год.

— Ну, скажи, что китайский Новый год.

— Верка, блин, я серьезно.

— А я че? Нет, что ли?

— Про Новый год?

— Тогда думай сама.

Я не знал, что там с квартирой. Ведь меня, по сути, нет. Квартира переходила сыну. И что Марина сейчас с ней сделала, я не знала. По сути, мы ехали в чужой город. Теперь у меня тут не было ничего. Нет, я не переживал, что лишился имущества, все равно все сыну достанется. Просто как-то пусто было на душе.

Мы не стали никуда заезжать, а сразу поехали по адресу, где жила моя бывшая жена с новым мужем. Посидев минут двадцать в машине возле подъезда и скурив несколько сигарет, я решился.

— Ты со мной?

— С тобой.

Поднявшись на этаж, я решительно позвонил в дверь. Открыл сын.

— Здравствуйте, а вам кого?

— Ты Максим?

— Да.

— Ну, здравствуй, я Алина, твоя сестра по папе.

Тут вышла и Марина.

— Здравствуйте, что-то случилось?

— Здравствуйте, а вы т. Марина?

— Да, а вы кто?

— Ой, извините, я не представилась. Мы приехали из Москвы. Специально к вам. Я дочь Сергея, сестра Макса по папе. Меня зовут Алина, а это Вера — моя сестра. Можно, мы пройдем?

— Заходите, — настороженно произнесла она.

— Знаете, мы практически проездом. Просто все хотела увидеть своего брата, и вот выпал шанс съездить. Вот тут ребята, друзья папины… Да и его сбережения, — я подал ей карточку.

— У нас все есть, нам ничего не надо.

«Ну, как была занудой, так и осталась», — зло подумал я.

Она вдруг посмотрела мне в глаза:

— Узнаю этот взгляд. Господи, как он похож на взгляд твоего отца! Практически один взгляд!

Я опустил глаза.

— Т. Марин, вы не переживайте, нет тут никакого развода. Просто ребята решили помочь Максиму, положите на счет, пригодятся.

Она нерешительно взяла карту. Я наклонился.

— Ну что, Макс, как дела? В каком ты классе?

— В шестой пойду.

— Ну, давайте, проходите, поужинаем.

Вскоре пришел Валера, ее муж. Вера болтала с ними, а я весь вечер — с Максом.

— Знаешь, а я верю, что ты моя сестра, ты на папу похожа, — серьезно сказал он.

Я не задавал ему ни одного провокационного вопроса. Мы обменялись с ним номерами телефонов. Он попросил у меня денег.

— Наверное на сигареты?

— Нет, на бомбочки.

— Так я тебе и поверила, — улыбнулся я.

Он посмотрел на меня.

— Ладно, на тебе. Маме не говори.

Я сделал три ошибки. Вот так у нас проходил разговор и раньше, когда он просил денег. Но он не понял этого… Мы вышли уже поздно вечером.

— Ну что, легче? — спросила Вера.

— Знаешь, никогда не думала, что буду так скучать. Но теперь, вроде, отпустило. Ну что, будем искать ночлег?

Но тут из подъезда вышла Марина.

— Девочки, вам, наверное, ночевать негде?

— Нууу, в принципе, да.

— Так переночуйте в Сергеевой квартире, она все равно пустая.

— Это было бы не плохо.

Мы сели в машину и проехали, куда она показывала. Я не хотел и тут палиться и делал вид, что не знаю, куда ехать. После я отвез ее и, купив кое-какой еды, вернулся домой. Вера к тому времени уже помылась.

Мы пробыли тут трое суток. И за это время и тут успели отличиться, причем в первый же день.

Вера уже спала, когда я вышел из ванной. Посмотрел на нее и тяжело вздохнул. Тоже хотелось уже лечь. Но нужно было еще сушить волосы. «Нет, все! Обрежу их к чертовой матери, как, вон, Марина, под мальчика! Завтра же!» — сказал я сам себе и взял фен.

В восемь утра я была уже на ногах. Сделав утренний туалет, я включила стационарный комп. Он все еще стоял, хотя некоторых вещей в квартире я уже не обнаружила. Да и комп уже собирались забирать. Сразу проверил почту. Было несколько сообщений на одном из сайтов. В это время пришла Марина. Она увидела, что комп работает, увидела открытую страницу с гербом и со штампом для внутреннего пользования. Я, правда, тут же ее закрыл.

— Как ты его включила? Мы столько мучились и не смогли, — она посмотрела на меня.

— Я пароль знаю. Но я уберу его, только все лишнее удалю.

— Неужели и ты пошла по его стопам?

Я вздохнул.

— Видимо, это в крови. И у Марины тоже.

— И у Марины? Марину-то я знаю. А вы с ней, видимо, тоже знакомы?

— Ну, мы же сестры.

— И как ты к этому ко всему относишься?

— Нормально. Это его жизнь, да и работа у него была такая, что не стоило приближать к себе любимых людей. Ради их же безопасности.

— Ты извини, Алина, конечно, но я думаю, он просто был кобелем.

— Не знаю, я в его жизнь не лезла. Да, т. Марин, мне еще нужно будет с гаража кое-что забрать. Очень не хочется, чтобы это попадало в чужие руки.

— Мы ничего там не видели, лишнее все выкидывали, Валера туда свою машину хочет ставить.

«Надо же, лишнее они выкидывали», — подумал я. Меня этот Валера и раньше бесил.

— Но там же «девятка» стоит.

— А ты откуда знаешь? — удивленно посмотрела она.

— Я ее туда и ставила, когда «поджеро» забирала.

— А так это ты его забрала? А мы не знали, что и думать, и где он. Этот, я смотрю, другой уже.

— Нету, вообще нету.

— А как же быть? Ведь по завещанию…

— В завещании не написано, какая машина, — перебил я ее. Мне уже на нравился этот разговор, поэтому я решил закончить его и сказал: — Теть Марин, вы не волнуйтесь, я ни на что не претендую. Все, что там написано, оспорено не будет. Я заберу только то, что имеет хоть какое-то отношение к его работе. За этим я сюда и приехала. Вы ведь понимаете, что у него было оружие, кое-какое оборудование, даже вот компьютер и тот нужно чистить, так как тут есть информация не для посторонних глаз. А если вы переживаете за машину, то там стоит «девятка», ее я не трогаю.

— Но Валера гово…

— А при чем тут вообще Ваш муж? Его это вообще не должно касаться, — так обычно у нас начинался скандал. Она с еще большим удивлением посмотрела на меня, даже приоткрыв рот. — И можно, мы тут еще пару-тройку дней поживем?

Она ответила не сразу.

— Ну разумеется, живите, — обескураженно сказала она, не сводя с меня глаз. — Да-да, конечно, забирайте, что надо. Я понимаю, про что ты говоришь.

— Спасибо. Да не волнуйся… Вы так.

— Мы в гараже замки поменяли, но там Валера сегодня весь день будет. Он своей машиной занимается.

— Да, папе бы это не понравилось, — долил я масла в огонь.

— Ладно, пойду я. Как соберетесь уезжать, позвоните или завезите ключи.

— Хорошо.

— Извини, — произнесла она как-то уж совсем потухшим голосом и вышла.

— Корова толстая, — зло произнес я, закрыв двери.

— Я, что ли? — услышал я Верин голос сзади.

— При чем тут ты? Просто мне предъявляет претензии какой-то Валера за мои же вещи.

Я вернулся к компу и продолжил изучать то, что дополнительно прислал Дед.

— Ты ела? — услышал я голос Веры.

— Нет еще. Налей кофе, пожалуйста, и бутер сделай с ветчиной и маслом. Спасибо!

Дед прислал контакт в Хабаровске. Этот человек должен нам помочь обосноваться во Владике и обеспечить каким нужно оборудованием. А также, в случае чего, обеспечить отход.

— На твой кофе, — подошла Вера. — Что там смотришь?

— Да Дед тут прислал контакт один. Так что поедем не на пустое место. Кстати, — я вставил флешку и открыл папку с досье на руководителей этой фирмы. — Кто тут такие?

Вера присела рядом и тоже начала читать. Досье были богатыми. Двое из трех были братьями. Но все трое занимались восточными единоборствами, добились успеха, служили также в одной части, там же, в морской пехоте. В девяностых организовали преступную группу, занимались разбоем, рэкетом. В 2001 были осуждены. Но только братья Козыревы. А третий, Васильев, прошел как свидетель.

— А почему он прошел свидетелем? — удивилась Вера.

— Видимо, есть лапа мохнатая. Он, видимо, и вытащил братьев оттуда. Вот, смотри, их осудили по многим статьям. Из них три особо тяжких: 162, 163 и вдобавок 228. Плюс оружие, и им изначально дали по семь и восемь лет. А вышли они уже через два года по УДО. Это уже странно. И сразу же организовали фирму, которую до сих пор держат. У них, к тому же, есть еще и ЧОП.

Вера задумалась.

— Да, действительно перо жар-птицы. Слушай, Алин, а мы сможем?

— Одно из двух: или сможем, или нет, — улыбнулся я. — Ладно, тут ничего нет про филиалы. Нужно будет найти в инете и посмотреть, что там за гуси. Займешься?

— Давай.

Я уступил ей место и, сходив в туалет, начал собираться.

— Ты куда?

— Нужно в гараж съездить, да в магазин зайти, продуктов купить.

— Я тоже хочу, а вечером я все найду.

— Ну хорошо, поехали.

Одевшись и подкрасив губки (это уже входило в привычку, я могла не красить глаза, но губы — уже машинально), я стала торопить Веру. Она и глаза приводила в порядок.

— А ты что, краситься не будешь?

— Я уже, — сложив губки бантиком, показала ей.

— А глаза?

— Зачем? Я все равно в очках.

— Ни фига ты не понимаешь. Ты должна это делать в первую очередь для себя.

— А я и такая себе нравлюсь. Я что, некрасивая? — улыбнулась я.

— Да иди ты, — отмахнулась она с улыбкой. — Мужлан и есть мужлан.

— Это кто, я мужлан? Да я тебя сейчас защекочу, — кинулась я к ней.

Она завизжала и бросилась в спальню, закрыв за собой двери. Мы еще немного подурачились, устроив бой подушками. И наконец-то собравшись, вышли на улицу.

Валера действительно был в гараже. Увидев нас, он оторвался от работы и, вытерев руки, подошел к нам. Мы поздоровались.

— Вы что-то хотели?

— Да, — ответила я. — Мне нужно кое-что забрать.

— Но тут уже Сергея ничего нет.

Мне захотелось ответить ему.

— Да и вашего тоже. Кто разрешил вам выгнать «девятку»? Если папа все отписал Максу, это не означает, что хозяин вы. Запомните, я все буду контролировать.

— Ты кто такая вообще?

— Узнаешь, — я направилась в гараж.

— Я вам говорю — тут вашего ничего нет.

— Посмотрим, — я открыла тайник.

— Ты что там делаешь? — заерепенился он, пытаясь мне помешать.

— Слушай, Лера, сядь на место, пока я не посадил…а тебя.

Я его всегда называл Лерой. Мне нравилось смотреть, как он психует. Я достала железный ящик.

— Я сейчас милицию вызову. Узнаем, кто вы такие.

— Вызывай, и «скорую» не забудь для себя вызвать. А братве потом скажешь, что ты ментов вызывал, потому что с двумя бабами справиться не смог. — Мы с Верой прыснули смехом.

Открыв ящик, я посмотрел, что там есть еще. Пистолет, небольшая сумма денег в Евро, несколько обойм и принадлежности к изготовлению документов, несколько чистых корочек паспортов и водительских удостоверений.

— Ну все, Лерочка, мы поехали. А Макса пальцем тронешь — приеду, я тебя порву. Пока!.. О, стоп! — я вернулась и достала оттуда же сверток с автомобильными номерами. Их было немного, пары три.

У него хватило ума не вызвать милицию. Да в принципе он этого никогда не делал, даже когда я его избил за сына у него же дома. Он тогда обратился к блатным. Но тогда все развели по-тихому. И не смотря на то, что при них же он еще раз получил по морде.