Волк который правит (неоф. перевод)

Глава 12: СЛЕЗЫ НА КАМНЕ

На первый взгляд, Черепаший ручей показался Тинкер таким же, как был. Солнечный свет все так же пробивался через разрыв пространства лучами голубого цвета. Дымка, поднимавшаяся ото льда, собиралась в клубы голубого тумана, которые затем ветром относились из долины, существуя какое-то мгновение как белые облака, прежде чем испариться на летней жаре. Правда, виднелись, как брызги красного цвета клана Огня, королевские войска — такие же, как те, кто устанавливали ограждение у Черепашьего ручья — однако кроме этого ничего, казалось, не изменилось. Черепаший ручей остался одной большой дырой в реальности.

Тинкер провела свою Руку вниз в долину до того места, где они отмечали деревья. Первое деревце, которое они нашли, имело девять зарубок на коре, что означало, что оно должно было находиться в девяти футах от границы разрыва пространства.

— Мне кажется, здесь только пять футов. — Тинкер провела пальцами по отметкам, у нее мелькнула мысль, что кто-то мог добавить зарубки, после того, как они ушли.

— Почти пять. — Пони показал на следующее дерево у границы голубого тумана.

Это дерево было отмечено семью зарубками, однако голубизна подошла почти к самым его корням.

— Это плохо. — Пробормотала Тинкер.

— Доми. — Пони двинулся вперед и указал на дерево внутри эффекта разрыва пространства.

Она подошла к нему на край голубизны; на коре призрачного дерева было четыре зарубки. — Вот дерьмо, разрыв увеличился. Но за счет чего? — она жестом показала секаша, что они уходят.

— Теперь что? — спросила Штормовая Песня.

— Я должна взять кое-какое оборудование, затем мы вернемся.

Тинкер просканировала долину с помощью камеры с инфракрасной насадкой, смотря вместо окуляра на экран своего миникомпьютера. В одном окне показывалась термальное изображение от видеоустройства, в других окнах программы превращали изображения в математические модели. В центре Призрачных земель она заметила знакомую окружность.

— Что-то не так, доми? — спросил Пони.

Она осознала, что даже перестала дышать от своего открытия. — Ой,… вот здесь… это похоже на наши врата. Смотри, вот кольцо из железного дерева, а вот скат перед входом.

— Они лежат на боку?

— Да. Видимо, их повалило течение, хотя я не знаю точно, что его вызвало. Возможно, это просто… — ее эльфийский подвел ее. Есть ли у них слово, обозначающее конвекцию? — Тепло поднимается, холод опускается. Научные основы. Именно это является причиной возникновения ветра. Я думаю, здесь то же самое на микроуровне, как кипение кастрюли.

— Почему не как замерзание пруда?

— Я не знаю. Возможно, потому, что под этим находится объем магии, «разогревающий» дно, но он теряет большие объемы энергии до того, как достигнет поверхности — и это причина для холода.

— Аа, — кивнул Пони, как будто понял.

— Видишь точку вот здесь? Прямо где лежат врата. Ты можешь попасть стрелой в нее?

— С прикрепленным шнуром и грузом?

— Да.

Пони секунду обдумывал. — Штормовая Песня выстрелит лучше.

Среди секаша Пони считался лучшим стрелком. Ее удивление, должно быть, отразилось на лице, поскольку Пони махнул Песне и объяснил, что хочет Тинкер.

— Когда мне нужно стрелять, я делаю это с закрытыми глазами, — сказала Штормовая Песня. — Я вижу, где должна быть стрела.

— Окей. — Тинкер протянула ей конец шнура.

Штормовая Песня прикрепила его к стреле, приложила стрелу к тетиве своего составного лука, натянула тетиву и закрыла глаза. Секунду она стояла, прицеливаясь с закрытыми глазами, и затем отпустила тетиву. Стрела полетела четко и прямо, как будто ее ничего не отягощало и ничего не тянулось сзади. Завизжала катушка, когда вслед за стрелой полетел шнур, цифры на счетчике замелькали, отсчитывая футы. Стрела пронзила призрачную землю разрыва пространства рядом с точкой, в которую хотела попасть стрелой Тинкер, а не точно в ней. Она появилась на экране красной точкой тепла, выделяясь на фоне арктического холода почвы, далеко справа от необходимого места. Катушка затихла, и шнур натянулся, направленный в пространственный разрыв.

Тинкер вздохнула. — Достаточно близко для подков и разрывов пространства.

— Стрела там, где должна быть, — вступилась за свой выстрел Штормовая Песня.

— Я пытаюсь определить, насколько глубоко простирается разрыв пространства. Я считаю, что глубже всего он у врат — они достаточно близко для этого.

Тинкер щелкнула мышкой, и счетчик перекинул цифры в компьютер: 100 ярдов. Стрела уже остыла, слившись на экране с остальным ландшафтом.

— Почему имеет значение, насколько он глубок? — спросил Пони, когда начал щелкать счетчик, когда стрела начала тонуть.

Тинкер пожала плечами. — Потому что я не знаю, что еще делать в данный момент. Я просто балуюсь, проверяю все подряд, пока не получу какую-то информацию.

— А это измерение не будет затронуто эффектом течения? — спросил Пони.

— Вот, черт, — пробормотала она по-английски, затем переключилась на разговорный эльфийский. — Да, будет, — он был прав. Не было возможности определить, что дрейфует, а что было слишком тяжелым и тонет. — Мне придется измерить дрейф и уточнить измерения.

По крайней мере, это дало ей возможность подтянуть стрелу и еще раз попытаться попасть в центр ворот. Она щелкнула кнопкой лебедки, включив ее. Катушка начала крутиться, наматывая шнур, но затем он натянулся и лебедка замедлила движение.

— Ну, будь я проклята, — сказала Тинкер.

— Что такое, доми? — спросил Пони.

— Стрела во что-то попала.

— Стрела попала туда, куда нужно, — повторила Штормовая Песня.

Были моменты, когда Тинкер по-настоящему ненавидела Эльфдом — магия вмешивалась во все. — Не думаю, что там найдется что-то настолько твердое, чтобы схватиться за шнур.

— Шнур твердый.

— Это точно, — она застыла, когда ей пришло в голову значение этого. — Пони, ты гений. Шнур — твердый.

— Я не настолько умный, доми, поскольку я не понимаю, почему это тебя вдохновляет.

— Ну, это важное наблюдение. Объект из этой реальности остается в этой реальности даже после погружения в разрыв пространства.

— Почему это важно?

— Я не знаю, но это то, что я не знала раньше.

— Ааа. Понятно.

На тепловом сканере появилось изображение объекта, массы странной формы, слегка светлее окружающей голубизны. Невооруженным взглядом, она могла различить вдали шевеление тумана, там, где шнур входил в землю, создавая острый V-образный след.

— Что бы это ни было, оно большое, — сказала Тинкер.

Пони обнажил меч.

— Я сомневаюсь, что это что-то живое, — тем не менее, Тинкер отошла назад. Лишь боги знают, что она вытягивала из разрыва между реальностями. — Оно находится при… при… — ей нужно научить Пони английскому, или лучше изучить эльфийский. Как сказать по-эльфийски «абсолютный ноль»? — Оно заморожено.

Вещь ударилась о берег. Секунду она думала, что это была огромная черепаха, однако шнур продолжал наматываться на катушку, переворачивая этот предмет. На поверхности появились скованные морозом кисти с перепонками и длинными пальцами и лицо, чем-то напоминающее человеческое.

— О боги! — Тинкер отпрыгнула назад, а другие секаша выхватили свои мечи. Катушка заскрипела, протестуя против внезапного увеличения нагрузки, когда замерзшее тело ударилось о твердую землю, шнур завибрировал. Тинкер отключила лебедку, чтобы не он не оборвался. — Не трогай его!

— Я думаю, оно мертво, — на всякий случай Пони поднес меч к его горлу.

— Холод сам по себе опасен. Не трогайте его напрямую, но вытащите его.

Тинкер осталась в отдалении. Секаша аккуратно зацепили ременными петлями раскинутые конечности и вытащили существо из жидкой земли. Оно было примерно в половину роста Тинкер, имело черепаший панцирь, но длинные чешуйчатые конечности с перепонками на ступнях и ладонях. Длинные прямые черные волосы окаймляли голое вдавленное пятно на человекоподобной голове, а его лицо было странной смесью черт круглолицей обезьяны и черепахи. На существе были надеты кожаные доспехи с прикрепленными к ним различными острыми предметами, которые вполне могли быть оружием.

Пони ткнул существо мечом, осмотрел рану. — Кровь не течет. Оно действительно заморожено.

— Ладно, — сказала Тинкер. — Наверняка без опаски можно предположить, что оно останется мертвым, даже если оттает.

— Эльф бы остался мертвым, — пони убрал меч в ножны.

— Как ты думаешь, что это? — спросила Тинкер.

— Это каппа, — раздался голос над ними.

Тинкер и ее Рука обернулись, глядя наверх. Высоко над ними, на ветви железного дерева уселся Рики. Когда секаша выхватили свои пистолеты, он резко дернулся назад, прячась за стволом.

— Подождите, не стреляйте, — приказала Тинкер. — Рики! Рики! Что, черт возьми, это за тварь?

— Я же сказал, — он выглянул из-за ствола. — Это каппа. Уродливые маленькие отродья, правда? В Японии верят, что их огромная сила исходит от воды в этой впадине на черепе, и если ты сможешь заставить их наклониться и разлить ее, им придется вернуться в водную среду и восстановить силу.

Штормовая Песня на Языке клинков просигналила «убить его?». Тинкер в ответ показала «подожди».

— Это Они? — спросила Тинкер. — Или животное?

— Некоторую отдаленную связь с Они оно имеет, — ответил Рики. — Думаю, ты можешь звать его Они — эти твари очень талантливы по части убийства. Высокородные создали их, смешивая гены животных с низкородными, так же как Томтом сделал с Чио. Легенда гласит, что они использовали обезьян и черепах… довольно паршивое сочетание, если тебе интересно мое мнение.

— Когда мы строили врата, я не видела таких.

— В Питтсбурге их нет. Они умны, но не достаточно, чтобы сойти за человека.

— Ты утверждаешь, что оно прошло через врата?

— Они используют их для диверсий; они хорошие пловцы и борцы.

Тинкер обернулась и посмотрела на разрыв пространства, на медленное перемещение голубой дымки. Что задумали Они? Они просто проверяли, куда ведут эти странные воды… или они пытались завладеть вратами?

И опять, говорил ли Рики правду, что таких существ в Питтсбурге нет?

— Что ты здесь делаешь, Рики?

— Мне нужно поговорить с тобой.

— Поговорить? О чем? Как я могу верить чему-либо, что исходит из твоего лживого рта?

— Тинкер, мне жаль, что все так случилось. Я говорю правду. Я знаю, что ты чертовски зла на меня, но мне нужно поговорить с тобой о драконе.

— О каком драконе?

— О том, который напал на тебя. О том, которого я отвлек от вас. О том, который вполне мог убить тебя и всех твоих людей, если бы я его не отозвал.

— Так это был дракон?

— Не эльфдомский, но дракон.

— Дракон с Онихиды?

— Какая разница, откуда он? Это траханый дракон.[40] Мы можем просто продолжить?

— Просто ответь на этот ебаный вопрос![41] — Закричала она на него. — Он достаточно простой. Это был дракон с Онихиды?

Рики переступил ногами, как взбудораженная ворона. — Очень, очень долго, на Земле и на Онихиде драконам поклонялись как богам. Они жили «в небесах», обладали великой силой, которой они часто пользовались, чтобы помогать людям и тенгу. Все легенды о драконах повторяются, в части небес и путешествия с Онихиды на Землю и обратно, или наоборот. О чем действительно могла говорить это мистическая хрень[42] — это о путешествии между вселенными. Поэтому драконы могут быть родом с Онихиды, или откуда-то еще. Я не знаю.

Если Рики говорил ей правду о своем детстве, он вырос на Земле и, вероятно, меньше, чем она, уделял внимания всякой мистике. Не то, чтобы она сама уделяла ей много внимания.

— Дракон применил заклинание щита Они, — указала она на логический изъян в замечании Рики о том, что дракон не с Онихиды.

— Это не магия Они, это магия драконов. Чистокровные Они выяснили, как поработить драконов и украли эти знания у них.

Это он так говорил… но откуда она могла знать, говорил ли он правду. — Магия драконов? Магия Они? Какая разница?

— Изначально магия Они включала в себя только генную инженерию, так же как и эльфийская.

— То есть в ней не было этих штук, вроде овеществленных голограмм? Как твои крылья?

— Это магия драконов.

— А тенгу? Они появились в результате использования и магии Они и магии драконов?

Рики в раздражении слегка подпрыгнул. — Тинкер! Я просто хочу задать тебе один простой вопрос, а не давать урок истории.

— Чего же ты хочешь, Рики?

— Дракон… когда он напал на тебя… он никак тебя не пометил, татуировка, или что-то вроде того?

— Странно, что ты спросил, но да, он поставил отметку вот здесь. — Она слегка повернулась, и похлопала себя по ягодице. — Она гласит «поцелуй меня в жопу».[43]

Штормовая Песня тихо заржала.

— Я понимаю, как сильно ты злишься, Тинкер. Но поверь мне, если бы это не было важно, я бы рядом с тобой не появился.

Тинкер засмеялась на эти слова. — Для чего эта отметина?

— Значит, он тебя пометил? — судя по его возбужденному голосу, для него это было очень важно.

Внезапно Штормовая Песня толкнула Тинкер себе за спину и криком активировала щиты. Среагировав на движение, Рики резко исчез из виду. Секундой позже, в дерево, на котором стоял Рики, ударила пуля, и, отрикошетив, ударила в щит Штормовой Песни.

— Щит, доми. — Пони активировал свои и выхватил меч.

Тинкер почувствовала толчок магии с запада. Она заставила себя сосредоточиться и произнесла пусковое заклинание. Ее сердце быстро стучало в груди, когда искажение щита накрыло ее.

Из лесных теней возникли секаша; их виверновая броня и татуировки были черного цвета клана Камня. Всего пять — полная Рука, двое сзади действовали как Клинки, что означало, что они кого-то охраняли. Они остановились примерно в двадцати футах, напряженные и бдительные.

— Опустите оружие, — раздался женский крик на Высоком языке.

— Опустите свое! Это владение клана Ветра! — сердито закричала Тинкер.

— Это королевское владение, — из-за ствола одного из железных деревьев вышла доми клана Камня. — И вы разговаривали с врагом.

Доми была низковата для эльфа, на несколько дюймов ниже, чем ее секаша, но гибка и грациозна, как любая другая женщина из высокой касты, которых видела Тинкер. Ее наряд состоял из изумрудно-зеленого нижнего платья, и верхнего платья с рисунком леса ветвистых деревьев. Волосы ее, темные и мягкие, как мех выдры, были тщательно заплетены в косы, в них были вплетены изумрудно-зеленые ленты и белые цветы. Вокруг нее летали две светящихся сферы, как маленькие планеты, попавшие в ее гравитационное поле.

— Да, я с ним разговаривала, — Тинкер почти решила снять щит, но затем поняла, что ее секаша не убрали свои мечи. — Это хороший способ узнать что-то, чего ты не знаешь. Например, кто ты такая?

— Хмм, маленькая и грубая… ты, должно быть, доми Волка Который Правит. Как там тебя зовут? Что-то непроизносимое.

— Это одна из проблем, которые у меня были с королевским двором, — прошептала по-английски Штормовая Песня. — Первыми представляются те, кто ниже рангом; это вопрос чести. Ты выше ее по рангу, поэтому она должна представиться первой. Она пытается тебя спровоцировать, поскольку не может прямо оскорбить; ты все еще под защитой королевы.

— Похуй.[44] Кто, черт возьми, она такая?

— Ее имя Драгоценная Слеза на Камне. Она и другие из клана Камня прибыли этим утром.

— Она говорит правду о том, что эта территория сейчас — королевское владение?

— К сожалению, да.

— Дерьмо!

— Ты разговариваешь со мной, а не с ней. — Драгоценная Слеза направилась в сторону Тинкер. Не смотря на знойный день и длинное платье, на ее кремово-белой коже не было следов пота. — Ты доми Волка Который Правит? Тинкл? Синкер?

«К черту это все». — Ты не могла бы нас представить, Штормовая Песня?

— Если это сделаю я, это будет нарушением этикета и большой грубостью.

— Хорошо. Сделай это.

Штормовая Песня элегантно поклонилась и сказала:

— Драгоценная Слеза на Камне, это наша Любимая Тинкер из клана Ветра.

Удивительно, но они отреагировали так, как будто она дала Драгоценной Слезе пощечину. Все секаша клана Камня дернулись вперед, как бы собираясь напасть.

— Стоять! — резко скомандовала Драгоценная Слеза. Она секунду с яростью смотрела на Тинкер, затем проворчала:

— Ты просто грубый маленький зверек. Я не знаю, стоит мне радоваться или ужасаться, что Волк Который Правит выбрал тебя после того, как я рассталась с ним.

Тинкер бросила взгляд на Пони, который слегка кивнул, подтверждая, что это была старая подруга Ветроволка. Что ж, если эта сучка[45] хотела посостязаться в остроумии, она пришла туда, куда надо. — Это подтверждает то, что говорят.

— Что именно?

— Что только идиотка может отвергнуть Волка Который Правит.

— Твоя заносчивость сравнима только с твоим невежеством.

— Я предпочту быть необученной, чем слабоумной — поскольку это намного легче исправить.

— Когда принц Истинное Пламя узнает о твоей измене, он исправит и твой гонор.

— Я действительно говорила с тенгу — но именно ты дала ему уйти, — указала Тинкер.

Драгоценная Слеза произнесла заклинание и сделала движение, под ногами запульсировала магия, поднимаясь через землю, низкий папоротник и через деревья до самых верхних листьев. Тинкер ощутила десять секаша вокруг них, даже Дождевую Лилию, стоящую сзади. Она и Драгоценная Слеза издавали разное магическоеэхо… возможно, причиной были их щиты домана, а возможно, их природные магические способности. Вокруг них были птицы и животные, невидимые, но сейчас ощущаемые.

Однако Рики она не чувствовала, и, судя по сердитому виду, его не чувствовала и Драгоценная Слеза.

— Вот дерьмо! — тихо пробормотала Слеза.

— Я пыталась, насколько смогла, получить от тенгу информацию, — не преминула щелкнуть ее по носу Тинкер. Интересно, что эльфийка не приняла это с достоинством.

— Они сломали тебя, когда ты была их пленницей.

— Нет, им это не удалось, — на обвинение ответил Пони. — Я свидетельствую о моей доми, — моей кровью и моим клинком, — что она никогда не склонялась перед ними.

Послышался шум, как будто что-то двигалось через лес в их сторону. Драгоценная Слеза опять активировала свое поисковое заклинание, и оказалось, что в лесу полно секаша, двигающихся в их сторону, и как минимум, еще двое других домана. Тинкер подумала, что ей надо бы научиться этому заклинанию.

— Приближается Истинное Пламя. Посмотрим, что скажет он.

Вокруг них разлилась волна красного, когда их окружили Виверны, а затем, к облегчению Тинкер, появился тугой узел синего, когда на поляне появились Истинное Пламя и Ветроволк. Драгоценная Слеза сняла щиты, и Тинкер последовала ее примеру.

Истинное Пламя мельком взглянул на каппу, забытую на земле, затем — на Тинкер и Драгоценную Слезу. — Что здесь происходит? Откуда появилась эта каппа?

— Я вытащила ее из Призрачных земель. — Тинкер выступила вперед и легко пнула ее, чтобы показать, что она заморожена. — Призрачные земли должно быть, мгновенно высосали из нее тепло.

— Она разговаривала с тенгу. — Драгоценная Слеза показала на пустые верхушки деревьев.

— Да, это так. — Тинкер не видела смысла отрицать. — У нас есть общее прошлое. Он предал меня Они, а я за это выбила из него сопли. Сейчас он нашел меня и начал разговор.

— О чем вы говорили? — спросил Пламя.

— Я не успела понять, чего он хотел — они чуть не убили меня, стреляя в него.

Ветроволк еще раньше встал между Драгоценной Слезой и Тинкер так, как бы это сделал секаша, его щиты были подняты, и он, казалось, светится гневом. Услышав объяснение Тинкер, он шагнул в сторону Слезы. — Как ты посмела?

Драгоценная Слеза вздернула подбородок. — Это был неудачная и непредвиденная случайность. Приношу извинения, Тинкер зе доми.

Тинкер кивнула, но Ветроволк покачал головой.

— Если ты причинишь вред моей доми, — прорычал он. — Тебе придется отвечать не перед кланом Огня.

— Волк Который Правит, — резко произнес Истинное Пламя.

— Я не потерплю в будущем никаких «неудачных случайностей». Прощения не будет.

Секунду Пламя изучал Ветроволка, затем кивнул. — Это твое право.

Ветроволк поймал Тинкер за руку. — Идем. — И потянул ее прочь с поляны.

— Подожди, мое оборудование…

— Оставь его.

— Нет! — она вырвала руку. — Я еще здесь не закончила.

— Пока — закончила.

— Нет, нет и нет. Мне это надоело. Иди сюда, иди туда, сделай это. Спасибо, но мой дедушка умер пять лет назад, и мне нравилось принимать решения самой.

— Сейчас это королевское владение. — Ветроволк обвел рукой всю долину. — Я не могу заставить ее уйти.

— Поэтому ты заставляешь это сделать меня? — крикнула Тинкер.

— Да.

— Нет.

— Любимая, я ей не доверяю. Я не могу остаться здесь и присматривать за тобой, и я не могу заставить ее уйти.

Как всегда, он рассматривал все альтернативы — не оставляя ей ничего другого, как делать так, как хочет он.

На этот раз она покачала головой. — Нет. Снова и снова, ты не даешь мне достаточно информации, чтобы самой сформулировать варианты выбора. Я вижу только варианты, предложенные тобой, и больше в эту игру я не играю.

— Будь благоразумной.

— Благоразумной? Что благоразумного в том, чтобы хватать самого умного человека в этом городе и делать его слепым и глухим? Я что, должна бросить свои исследования, бросить свое оборудование, которое сейчас достать нигде нельзя, потому что какая-то женщина с другой стороны планеты невежливо себя ведет на моем заднем дворе?

— Я же сказал, что я не могу остаться и не могу заставить ее уйти.

— И это единственные варианты выбора, поскольку ты подумал только о них? Знаешь, если бы мне никто не мешал, я бы смогла сама выбрать, как поступить.

— У меня нет времени, чтобы все объяснить.

— Ну, разумеется. У тебя его никогда нет.

— Любимая…

— Не называй меня так. Знаешь ли ты, что я не знала имени твоей матери, пока мне его не сказал Пони? Что я не знала, что ты — и я — можем использовать магические камни клана Огня? Я даже не знаю, когда у меня начнутся месячные! Я заперта в этом незнакомом мне теле, и никто не говорит мне ничего толкового. И с каких пор я согласилась, чтобы меня называли Любимой Тинкер? Я думаю, что, по крайней мере, меня могли бы называть моим собственным именем.

Ветроволк выглядел ошарашенным ее вспышкой, и только через какое-то время смог тихо сказать:

— Твое имя слишком… короткое.

— Тинкер — не мое настоящее имя. Мое настоящее имя — Александер Грэхэм Белл.

— Правда? Я этого не знал.

— Очко в мою пользу.

— Любимая… Тинкер… Алексан…дер? — он на секунду запутался. — Разве это не мужское имя?

— Я могу защитить свое от Драгоценной Слезы. Я не закончила здесь, и я не оставлю свое оборудование.

— Нет, ты не сможешь защитить свое. — Ветроволк поймал ее за плечи. — И даже не думай, что ты сможешь. Только ты можешь ощущать магию, поэтому она вполне способна атаковать тебя так, чтобы твои секаша не заметили это. Она может заставить упасть дерево, расступиться перед тобой землю, и имеет еще дюжины других незаметных способов, о которых ты не знаешь.

— Ты правда думаешь, что она может попытаться убить меня?

— Да.

— Любой из нас, — добавила по-английски Штормовая Песня, — может заставить пулю отрикошетить и поразить цель. Тенгу был всего лишь удобным оправданием.

Тинкер повернулась к ней и в ее глазах увидела, что никто из ее секаша не считал это происшествие случайностью. Они не расслаблялись, пока не прибыли Ветроволк и Истинное Пламя.

— Но почему? — спросила она.

— Потому что клан Камня считает, что может получить очень многое, если ты будешь мертва, а мое внимание рассеяно. Потому что она — эгоистичная, амбициозная сука.[46]

Это нервировало. Она раздраженно топнула ногой, не желая уходить, раздраженная, что опять придется согласиться на предоставляемые им ограниченные возможности выбора. — А мы не можем сделать так, чтобы Истинное Пламя приказал ей покинуть эту территорию?

— Нет, мы должны позволить им попытаться исправить то, что происходит в этой долине.

Тинкер рассмеялась. — Каким образом?

— Магией.

Она сильно сомневалась в возможности этого, но здесь она столкнулась со стеной собственного невежества. — Я — та, кто устроила этот бардак. Я должна быть той, кто это исправит.

— Это вполне вероятно. Клан Камня, однако, уверил Истинное Пламя, что они смогут быстро устранить опасность Призрачных земель, в то время как ты сказала, что тебе нужно изучать их дальше. Все понимают, что твое предложение более реально — но Истинное Пламя должен поверить клану Камня, иное для клана — оскорбление.

— Боже упаси, если он их оскорбит, — проворчала Тинкер и посмотрела в сторону границы разрыва пространства и на свое оставленное оборудование.

— Доми, я принесу твои вещи, — предложила Штормовая Песня. — Я немного разбираюсь в вещах, связанных с компьютерами.

Поскольку Штормовая Песня могла управлять Роллс-Ройсом и использовать рацию, она должна справиться с отключением оборудования и принести его обратно в анклав неповрежденным. Тинкер вздохнула и кивнула головой. — Ладно. Спасибо тебе.

Ветроволк просигналил, чтобы Штормовую Песню сопровождал Идущий По Облаку, и двое секаша двинулись к оставленному оборудованию.

— Мне столько нужно узнать, — сказала ему Тинкер. — И если мы действительно собираемся быть мужем и женой, ты должен найти для меня время. Как ты можешь ждать, чтобы я доверяла тебе, если ты продолжаешь,… как бы сказать… бросать меня в пруд и смотришь, выплыву я или утону?

Он тяжело вздохнул и потер лицо рукой.

— Я хочу быть здесь, рядом с тобой… защищать тебя… но я не могу. Мне больно, что ты «барахтаешься в воде», но единственная альтернатива, которая у меня есть, — это запереть тебя в безопасном месте, а это убьет тебя гораздо быстрее. Я сохраняю здравый рассудок только потому, что знаю, что ты очень хорошо сама умеешь выбираться из воды.

После того, как он убедился, что его доми без приключений вернулась в анклав Маковой Лужайки, Волк направился разыскивать Сына Земли, чтобы высказать ему все претензии. Он нашел его у пустыря, расчищенного под дворец, когда тот обходил его с таким видом, как будто планировал потребовать этот участок земли для себя. Очевидно, что домана клана Камня ожидал, что aumani будет проведен сразу же, как только они прибудут в Питтсбург; Сын Земли был одет в мундир из роскошного зеленого шелка и бархатный плащ цвета расплавленного золота с узором в виде каменной лошади. Как и у Слезы, вокруг него вращался магический шар, освежавший его в это жаркое лето в Питтсбурге.

Волк приблизился к нему. — Сын Земли, на два слова.

Сын земли унаследовал рост отца, поэтому он был немного выше Ветроволка. Он попытался его использовать, чтобы посмотреть на него свысока, но смазал этот эффект, сделав легкий поклон. — Волк Который Правит.

Волк был слишком зол, чтобы определить в приветствии Сына Земли завуалированное оскорбление. — Неужели все в клане Камня обезумели? Мы не знаем численность сил Они, и путь между нашими мирами закрыт не полностью, а вы уже напрашиваетесь на войну кланов.

— Мы? — изобразил недоумение Сын Земли.

— Хотя я и молод, но свои «двойные годы» я провел при дворе. Я могу распознать властную интригу, когда вижу ее.

— Ты видишь то, чего нет,… так же как нет и твоих так называемых Они. — Первая Сына Земли, Царапина Шипа, попыталась успокоить своего дому, положив руку ему на плечо. Сын Земли стряхнул руку женщины-секаша. — Я часами творил заклинания поиска, — он махнул рукой в сторону леса за пустырем. — И не обнаружил никого, хотя бы отдаленно напоминавшего Они. Как ты сказал при Дворе: «Я вижу на стене тени Они», не так ли? Очевидно, что все, что ты видел — это тени! Если ты спросишь меня, я скажу, ты хватаешься за иллюзии.

Волк даже не пытался использовать магию. Он шагнул вперед и схватил Сына Земли за горло. — Слушай ты, маленькая кучка говна,[47] моя доми находится под защитой королевы, это означает, что ты не посмеешь на нее напасть. Но если до твоей каменной черепушки это не доходит, тогда знай — если она как-либо пострадает, я найду тебя и вырву тебе глотку.

— Ты не осмелишься, — сумел прошептать Сын Земли.

— Я начал здесь с нуля. Я могу сделать это снова. Если моя доми погибнет, я позволю короне лишить меня всего, лишь бы отомстить. И даже не думай, что наш королевский кузен тебя защитит — после того, как ты насрешь на все приказы королевы,[48] Истинное Пламя не станет меня останавливать.

— Я не могу отвечать за то, что другие…

— Ты глава клана на этой территории, и я буду считать ответственным тебя.

— Лесной Мох — безумен!

— Если ты не хотел иметь проблем, которые несет с собой безумец, тебе не следовало его избирать.

— Я его не избирал.

Секаша из Руки Сына Земли явно почувствовали облегчение, когда пустырь заполнился Вивернами.

— Волк, — за волной красного цвета последовал Истинное Пламя. — Отпусти его.

Ветроволк освободил Сына Земли, обдумывая новую информацию. Он знал, что Сын Земли не имел серьезных позиций в клане Камня, но считал, что Сын Земли, по крайней мере, участвовал в выборе тех домана из своего клана, которых должен будет возглавлять. Теперь, когда Волк поговорил с Лесным Мхом и Драгоценной Слезой, и выяснил их положение, их включение в состав делегации клана Камня в меньшей степени выглядело как вторжение в сферу интересов клана Ветра, и больше — как претензии клана Камня на владение Питтсбургом. Клан послал двух домана, которых легче всего заменить. Или правильней будеть сказать — трех?

В кланах рождение не гарантировало ранг. Однако признавалось, что дети вождей клана многому учились, наблюдая за своими родителями. Кроме того, с генетической точки зрения вожди были лучшим, что могли предложить кланы. Правда, если исключать несчастные случаи или убийства, едва ли глава клана мог когда-либо смениться — однако как единственный сын своей матери, Сын Земли был вполне вероятным кандидатом в вожди клана в будущем. Но опять-таки, он прибыл всего лишь с одной Рукой. Охраняли ли его двое других домана, или они сопровождали его в изгнание? Если второе, то, что же совершил Сын Земли, чтобы его послали в Питтсбург?

— Я произнес около сотни поисковых заклинаний, — доложил Сын Земли Истинному Пламени, потирая горло. — Они здесь нет.

— Они дикари, но они не глупы, — резко бросил Волк. — Быстрые действия не дадут им преимущества. Они где-то хорошо спрятались и ждут наилучшей возможности нанести удар.

Сын Земли засмеялся на эти слова. — Если бы это было так, им следовало напасть, когда ты был здесь один, когда даже твой «голос» обратился против тебя.

— Они пытались. Их попытка провалилась. — Волк не упомянул, как близки к успеху были Они. В ходе жестокой атаки им удалось убить одного из секаша, ранить его в руку и загнать его вглубь Питтсбурга, как раз когда город вернулся на Землю. Если бы не Тинкер, их план удался бы. — Если Призрачные земли могут быть использованы к их выгоде, они будут ждать подкреплений.

— Волк прав, — сказал Истинное Пламя. — То, что им удалось оставаться в тайне почти тридцать лет, показывает, что они терпеливы. Не важно, что случится, но ты нам нужен, чтобы обнаружить их.