Волчья стая

Глава 5

Ожидание. Картинки пока нет, связь ограничена редкими отчетами о местонахождении. Мне ведь никто не запрещал превратить эту вылазку в очередную тренировку — вот и капралы и сидели рядом со мною, вслушиваясь в пустоту в шифрованном эфире. На планшете моем была открыта карта, на которой я отмечал, где сейчас разведчица.

Она шла несколько кружным путем. Сперва в сторону столовой, затем к авиационным ангарам, следом забирая в сторону стрельбища. Целью всего этого было обойти блок казарм на достаточном расстоянии, и подкрасться к домику Кронекера максимально незамеченной.

По крайней мере, с моего места виделось оно так.

Холли, Таша, Астер — все трое разместились вокруг столика, который подтащили к моей кровати. Все с серьезными лицами, даже на предстоящую награду не косятся — и Астер наконец-то убрала этот преданный взгляд, всматриваясь в стену с полуприкрытыми глазами и прижимая гарнитуру к ушам.

Удивительно даже, что стандартная гарнитура налезла на девок. Смещена немного вперед, чтобы не залезть на уши — но держалась.

— Подошла к офицерским домикам, с запада, сто метров до крайнего, — сухо и холодно доложила Таша.

Очередная отметка на карте. Кронекер жил в следующем, после крайнего — а кто был в том неизвестно. Тут еще на мгновение всплыла мысль — чего это меня там не поселили, но как всплыла, так и утонула. Плевать, в самом деле. Мне и тут нормально, поближе к подчиненным.

А за окном ночь уже накрыла базу темной, звездной пеленой. Местное освещение было точечным, ограниченным. Часовые-то наверняка сидели с тепловизорами, как и гиноиды, которые порой днем тут и там попадались на глаза — слоняясь, с виду, без дела. Заиметь парочку таких себе в поддержку было бы любопытно, однако черт его знает, для чего они предназначены.

Так вот, ночь. Ночь красивая, ковер из тысяч звезд, собранных в молочно-белый рукав, казался таким близким. Местная луна, одна из двух, выделялась эдаким сырным пятном. Красиво, епт. Есть на что отвлечься, пока ждешь отчета…

— Обошла первый, свет не горит, — быстро выдала Астер. — В здании Кронекера светятся два окна, это спальня.

Очередная отметка.

— Он в спальне работал? — уточнил я.

— Да. Там есть подходящий стол.

— Продолжайте. Жду картинку, когда появится возможность.

Столь же стремительно, Астер отправила мой ответ.

Еще парочка минут, и на планшете появилось уведомление о входящем видеопотоке. Подпись совпадала с камерой разведчицы, сигнал умеренно затух, но стабилен — ткнул подтверждение. Что там у нас?

А у нас там изображение офицерского домика с парой освещенных окон, на фоне ночного неба. Немного квадратиков, артефактов компрессии. И легкая дрожь от того, что волчица потихоньку подкрадывалась ближе и ближе.

Ближе и ближе.

Ближе и ближе.

Однако не в упор к стеклу. Оптика достаточно хороша, чтобы встать метрах в трех и приблизить изображение. Заодно и меньше шанс, что засекут — свет-то ослепляет, из него в темноту особо не посмотришь.

— Оп-па! — не сдержавшись, негромко сказал я.

И тут в казарме начался… Нет, не сущий кошмар. Всего-то активные телодвижения всех подряд, потому что девкам очень уж хотелось взглянуть, чего я там такого увидел. Капралам было проще всего — они за долю секунды оказались вдруг у меня за спиной, все трое, выглядывая из-за плеч и головы.

Там было на что посмотреть.

В первую очередь, та самая карта на стене. Она и впрямь походила на использованный чайный пакетик — цветом и морщинами. Более того, это и правда походило на схему каких-то подземных помещений — разнесенные в пространстве «комнаты», связывающие их «коридоры», которые порой уходили в пустоту, оканчиваясь явными ключевыми символами. Может, лестницы, может, ходы какие, может, еще чего. Надписи на непонятном языке тут и там, выцветшие, едва заметные. Любопытная находка, не поспоришь.

Лично приказал приблизить картинку и сделать несколько снимков. И сам тоже сделал, на планшете.

Объектив рывком опустился, сфокусировавшись на самом Кронекере. Они сидел за столом, спиной к окну, возился там с чем-то. Как оказалось, по левую руку от него выстроилась целая батарея «идолов», напомнивших Астер кое-что другое. Я-то понимал и знал, что на самом деле это религиозный объект. А остальные?

А по остальным пронеслась волна с трудом сдерживаемых смешков. Прямо дети, честное слово.

Меня заинтересовала не форма, а материалы. Целых восемь идолов — и каждый, казалось, сделан из чего-то другого. Золото и серебро, хрусталь и изумруд, деревянная резьба с медным оттенком. Выглядело богато. Пусть качество и хуже, чем у источника трансляции — этого достаточно, чтобы оценить, что лейтенант сидел на комплекте местных культурных артефактов.

Может, кстати… Тех самых дикарей? Против которых мне очень скоро предстояло выступить?

Любопытно. В таком случае выходило, что или он сам также участвовал в подобных рейдах, или что кто-то все эти штуки ему передал. Не за забором же он их нарыл, выйдя прогуляться?

А что именно делал Кронекер прямо сейчас? Широкая спина загораживала обзор, оставалось только гадать по движениям предплечий. Вроде бы… писал что-то?

— Поищи другую точку обзора, — приказал я разведчице.

Картинка дернулась, показала землю и затянутые в ботинки ноги. Медленно и неторопливо, волчица меняла позицию. Я же задумался, пользуясь моментом — почему лейтенант так агрессивно реагирует на то, что его заметили с этими штуками? Очевидный вариант, конечно, деньги. Набор религиозных идолов, да еще и из разнообразных материалов, изготовленный руками, с подобающей предысторией, можно хорошо толкнуть где-нибудь на наших центральных планетах. Очевидно, он не хочет, чтобы находка вскрылась — тогда пойдут вопросы.

Но, с другой стороны, если он обладает влиянием на командира полигона, то ему плевать должно быть. Начальство прикроет, болтливым рты позакрывает.

А если это трофеи с карательных операций… Тогда ему ничего особо-то и не предъявить. Кроме самого факта подобных операций. Вот и дергается — за такое по головке-то не погладят, а скорее эти самые идолы ему в задницу запихают и попинают как следует, чтобы разбились.

Мне и девчатам тоже стоит соблюдать осторожность. Приказ приказом, но мазаться в подобной грязи — это ж хрен потом отмоешься. Но черт с ним, на выходе будем по обстановке.

Так, тем временем, волчица перебралась на другое место, к окну, которое было перпендикулярно столу и Кронекеру. Тут, правда, занавески — но задернуты не плотно, есть небольшая щель. Только нужно ближе подойти.

— Не торопись. Медленно и аккуратно, — напутствовал я.

Пока все шло хорошо. Оч-чень неторопливо, камера приближалась к стеклу, увеличивая доступный угол обзора. Теперь Кронекера было видно со стороны, так что спина ничего не загораживала. Вот руки чутка мешались, но то терпимо.

Ведь картинка стоила того.

Я даже сперва подумал, что это какой-то шибко странный артефакт при кодировке потока.

— Что ты видишь? — негромко спросил я.

— Он возится с одной из этих штук, — чувствительный микрофон гарнитуры уловил даже тишайший шепот волчицы. — Перед ним толстая раскрытая книга, из нее торчит голубая дрожащая штука, невысокая. Ему по грудь. Она выглядит как те комки из лава-ламп. Он поднес длинную зеленую хрень головкой, окунул в голубую. Что-то записывает в блокнот.

Описание вполне совпадало с изображением. Голубая дрожащая штука выглядела совершенно неестественно — она вроде как и светилась, но света не давала, и вообще выглядела какой-то нарисованной.

— Может, он прячет вот это, — пробормотал я. — Чем бы оно ни было.

Трансляция продолжалась, а с ней продолжал действовать и Кронекер. Записав что-то в блокнот, он отложил ручку, взял парочку идолов разом. Задумчиво почесал одним из них подбородок. Осмотрел внимательно серебристый, с лысой мужской головой. Сунул аккуратно в голубую штуку, глядя куда-то на левую половину книги — и резко отдернул. Голубой на мгновение стал зеленым, бурным.

Навскидку никаких идей у меня не было. Можно было бы списать это на создание, не знаю, голографической картинки — но оборудования-то нет. На столе вообще никакой электроники не было, одна только лампа.

Очень странно.

А лейтенант времени даром не терял. Отодвинул книгу, вырвал лист из блокнота, стал на нем чертить что-то карандашом и линейкой. Разведчица сама поняла, что это стоило бы заснять — так что встала, подняла камеру на вытянутой руке, стараясь хотя бы мельком захватить нужное. Мешали занавески. Щель между ними жутко узкая, так что объектив пришлось поднести вплотную. И то, увидеть в итоге удалось немногое.

Кронекер рисовал пентаграмму. Или что-то похожее. Короче, связанный с представлениями о всяком колдовстве символ — и он очень был похож на то, что было нарисовано в самой книге. Ее-то тоже чутка засняли. Голубая штука выглядела все так же неестественно, будто какая-то двухмерно-плоская, спрайт в реальной жизни. И вот чуть ниже ее основания, которое было четко в середине корешка, и была нарисована пентаграмма. Красными чернилами, на выцветшей и пожухшей бумаге, в окружении нечитаемых с такого расстояния множества неровных строчек.

Дело о черной археологии или трофеях с местных каким-то странным образом превращалось в нечто иное. Оккультная хрень-то ладно, интереса ради можно и почитать всякие «магические» трактаты — вот голубая двухмерная хрень хорошенько так выбивалась из ряда всякого нормального.

— Поводи камерой вниз-вверх, держа в фокусе эту штуку, — приказал я.

Картинка послушно поплыла вниз, затем, у самого подоконника, снова вверх. И правда — хрень вела себя как спрайт. Это в компьютерной графике понятие такое, двухмерный плоский рисунок, и если запихнуть его в трехмерную игру — он всегда будет повернут к тебе одной стороной, этой самой плоскостью, откуда ни посмотри.

В играх — ладно, закосы под ретро мне нравились. Встретить такое в реальности — как-то не нравилось.

— Кто-то приближается! — прошипела волчица.

Изображение, конечно, опять полетело. Разведчица рухнула вниз и в сторону, скрываясь от света из окна. Надеюсь, не нашумев на всю округу.

Небольшой круговорот, трансляция вновь стабилизировалась — под углом. И прекрасно видно было, что это полковник, неторопливой походкой приближался к домику Кронекера.

— Спрячь камеру, не светись. Как войдет — постарайся заснять, затем возвращайся.

Ответом стал короткий щелчок в эфире. «Принято».

— Как понимаете, никому ни слова, ни намека, — сказал я громко, обращаясь ко всему подразделению разом. — Не знаю, чего там у него такое. Может, особо хитрый голопроектор эскпериментальный, может, вообще артефакт какой-нибудь развитой цивилизации, который он тут нарыл. Но вам всем приказываю об увиденном молчать.

— Есть! — стремительнее всех отозвалась Астер. Следом и остальные, неровным хором.

— Вот и молодцы.

Секунда тянулась за секундой. Картинка на планшете показывала землю. В такие моменты очень легко осознать, как же на самом деле ненавидишь ожидание — вот и я осознал. И продолжал ждать. Гнало ли меня любопытство, желание дать Кронекеру пощечину за его наезды на моих подчиненных, или еще чего — я сидел и ждал, не отзывая разведчицу.

С максимально нейтральным и спокойным лицом, которое только мог выдать.

Камера вернулась на позицию. Теперь в комнате были двое — Кронекер и полковник. Имени и фамилии последнего я как-то так и не удосужился узнать, хоть и читал подписанные им приказы… Да и пусть. Главное, что сейчас эти двое болтали наравне.

Почти наравне. Книга была закрыта, никакой голубой штуки. Все остальное оставалось на своих местах — и полковник порой указывал на идолы в ходе разговора. К сожалению, читать по губам я не обучен. Оставалось только смотреть — может, сделают чего-нибудь, потенциально интересного или того, чего они хотели бы скрыть.

А пока лишь подтверждались мои подозрения да слова прочих офицеров. Эти двое дружат, командование в курсе о приблудах лейтенанта.

Оп, пошло действие!

Разговор-то накалился. Достаточно, чтобы это можно было увидеть по лицам — и по резким взмахам руками. полковник что-то отрицал, запрещал, тогда как Кронекер тыкал в свою коллекцию, в карту, но не книгу.

Рискнуть? Парочку секунд я покатал мыслишку на языке. Чувствительный микрофон гарнитуры, способный считывать звук с кости, с тем же успехом мог подслушать через дрожание стекла. А стекло явно подрагивало. Оба мужчины прямо раскраснелись от спора.

— Что-нибудь слышишь? — спросил я.

— Нет. Хорошая изоляция, — с ноткой огорчения прошептала разведчица. — Хотите, чтобы я попробовала подслушать?

— Нет. Оставайся и записывай. Не будем рисковать.

Что ж, качественное видео какого-то спора у нас было на руках, только толку от него немного — и предыдущая запись явно выглядела солиднее, с этими-то непонятными эффектами из томика.

Спор, тем временем, вообще разгорелся, будто плеснули топлива и чистого кислорода поддали. полковник тыкал в грудь лейтенанту, тот, защищаясь, отступал к стене спиной вперед. Рука у него шарила опасно близко к идолам…

Оп, Кронекер схватил рубиновый… Ладно, вот это точно дилдо. Тут иных чтений быть не может.

Схватил, выставил перед собой, тыча пальцем то в него, то в полковника. Последний побледнел, отшатнулся со злобным лицом, стал чего-то быстро говорить, буквально струями выплескивая слюну, так ожесточенно тараторил.

Замах! Рубиновая хрень сверкнула в лучах лампы, блеснув на мгновение словно лазер. Резкий удар — но полковник хоть и седой, но еще не промах. Он схватил Кронекера за запястье, другой рукой помахав раскрытой ладонью — остановись, мол. Только лейтенант уже намерился пустить кровь. Хрясь!

Полковник согнулся от бокового в почку. Отступив на шажок, Кронекер замахнулся вновь…

И резким броском полковник повалил его на пол. Попутно еще и все со стола слетело, включая томик — который распахнулся где-то на середине, но без голубого спрайта. Последовала невнятная борьба.

Я даже не обращал внимания на то, что вообще все волчицы столпились вокруг, заглядывая в планшет. Просто следил за происходящим. И желания вмешиваться у меня как-то не возникало.

В невнятной собачьей свалке верх взял полковник. Отметелил Кронекера от души. Затем встал, пошатываясь, ощупал распухший нос, поправил растрепанную одежду. И — наклонился к лейтенанту, подал ему руку!

И тот схватился, поднялся, с трудом. Пошатываясь, держась за голову. Все еще сжимая каким-то чудом ту рубиновую хреновину. Затем он обнаружил, что толстенный древний томик-то на полу, и раскрыт, и бросился к нему — и поскользнулся.

И плюхнулся. Аккурат рубиновой штукой, да промеж переплета. Книга вспыхнула розоватым огнем, на коротенькое мгновение. Этого мгновения хватило — для чего-то. Для чего-то, что лазерным лучом ударило в камеру, повредив оптику.

Это ничего. Хуже было то, что картинка завалилась вперед, и камера хорошенько стукнулась об окно — и сквозь уцелевшие участки изображения видно было, что эти двое стук заметили. Всполошились. Рвану…

— Камеру, беги! — рыкнул я, умудрившись уложить два слова в один выдох. — Ходу!

И ходу волчица поддала, это уж точно. Теперь разглядеть нельзя было ровным счетом ничего — настолько дергалось изображение, в такт стремительно работающим рукам, да и показывало только небо да часть предплечья.

И снова — ждать. Сейчас я разведчице ничем помочь не мог. Разве что попытаться перехватить ее по пути, но толку в этом было примерно ноль. Оставалось надеяться на то, что генные модификации проделали достаточно хорошую работу, чтобы она не попалась.

И причин в этом сомневаться не было.

— Все, насмотрелись? Расходитесь, отбой, — сказал я всем остальным. — Как только она вернется, дам вам одну банку. Остальные завтра утром.

— Ууу… — стал мне ответом недовольный вой.

Но, все же, девушки расползлись по кроватям. Пусть и не собирался никто из них спать — все ждали своего вкусного комочка арахисовой пасты, так что они просто разлеглись. Некоторые вообще карты достали. Но это ладно, на это я смотрел сквозь пальцы.

Можно было запросить у разведчицы статус, но отвлекать ее не стоило. Тем более, что по картинке с камеры видно было, что она все еще бежит. Затем короткая остановка на грани света и тени — пропала и картинка.

Вот пять минут миновало. Вот десять. Теперь можно.

— Доложи обстановку.

— Оторвалась. Но мне кажется, что они достаточно меня разглядели, — ответила волчица. — Э… и повербанк отвалился, но камера со мной. Возвращаюсь в казарму, буду минут через пять.

Что ж. Не слишком-то гладко прошло, но и не полный провал — по крайней мере, не схватили ее за руку. Вот что оставили улику своего пребывания, вот это неприятно. Как и то, что девушку могли рассмотреть. Так-то, ее могли бы принять за кого угодно… Если бы не ушки. И хвост, ага. Это прямо поимка с поличным.

Ничего. Разберемся.

Вскоре разведчица завалилась в казарму. Закрыла за собой дверь, с довольной мордой потянулась и уверенно прошла по «взлетке».

— Молодец! — сказал я, поднявшись. — Отличная работа! Награду получаешь первой, и в два раза больше.

Счастливое выражение на ее лице невозможно описать. Прямо на седьмом небе от счастья, не меньше. Пушистый серый хвост вилял туда-сюда словно пошедший в разнос метроном, подрагивали уши… Хоть бери и за голову ее потрепи, чтобы вообще вырубилась от экстаза.

И руки-то потянулись. Но я сдержался. Хочется или нет, это поведение уже неподобающее — да и кто знает, в самом ли деле ей понравится, или напротив, одним импульсивным жестом сумею разрушить отношения со всем подразделением. Тут лучше не рисковать. А еще лучше — разузнать по возможности. Может, вообще, они именно физических наград-то и ждут от меня?

Мысли пронеслись за мгновение. А успевшие двинуться руки я перенаправил к их награде. Той волшебной баночке светло-коричневого оттенка. А заодно и чайную ложку прихватил.

— Вход заприте, — приказал я. — И галеты доставайте, не просто же так есть будете.

Ну, дальше пошла раздача призов. Первой получила, разумеется, разведчица — намазал ей на белый сухарь от всех щедрот, как бы не с палец толщиной. Едва ложку убрал — она уже жрать бросилась, не успев и шагу в сторону сделать. Но это почти все так. Только Холли да еще трое достаточно держали себя в руках, чтобы дойти с драгоценным грузом до своей кровати, вскарабкаться и начать есть. Таша, вон, вообще заурчала от удовольствия.

Прямо лес дергающихся ушек получился какой-то.

И, к счастью, никто нашему скромному пиру не помешал. Я так-то думал, что заявятся разозленные Кронекер, полковник, или придет сухое сообщение с требованием показаться командованию через пять минут после побудки — но нет.

Оно-то и хорошо. Но рассчитывай на лучшее — а готовься к худшему. Так что ночь выдалась сумбурной. То просыпался, то засыпал, отголоски невнятных снов крутились в голове, и я нет-нет да возвращался мыслями к увиденному.

Вот и утро. Вновь подъем по будильнику, вновь сонные мордашки со всех сторон. В этот раз они очухались быстрее — и это хорошо. Всего-то и нужно было, что приставить к ним командира, и вот уже обратно входили в боевой режим.

Чуть испачканные остатками арахисовой пасты.

Дел сегодня предстояло много. Самое крупное, разумеется, учебный выход в ближайший лесок, в специально выделенный под нас квадрат. С боевыми патронами, и вот это вот все, с утра и до самого вечера. Так что нужно было и получить все нужное у интенданта, и собраться, и доехать.

А завтра-то уже на боевое.

Торопливые сборы. Утренняя гигиена, от которой никуда не сбежать, и очередь, в которой я целиком и полностью уступил волчицам. Следом — на зарядку.

Таша, с виду, хромала уже куда меньше, потому разрешил ей участвовать. И она была очень даже за — резво принялась повторять за ведущей, щуря от удовольствия глаза и скаля клыки. Разве что на ноги старалась не налегать, да и приседания делала медленнее прочих. Однако, прогресс налицо. Глядишь, завтра-послезавтра совсем поправится. Не зря я на того медика надавил, ох не зря.

Пока девушки разминались, я стоял чуть в стороне и думал. Все на руках, необходимые приказы выписаны и никаких неожиданностей, вроде бы, жизнь не сулит — да только вчерашний вечер вбросил неплохой такой булыжник в прудик моего внутреннего мира.

Девку я ни в чем не винил, разумеется. Я командир, мне и отвечать за свои решения. Напрягало только упорное молчание со стороны Кронекера и полковника. Вполне разумно было исходить из того, что они рассмотрели-таки у убегавшей разведчицы уши и хвост — а значит, вполне разумно считать молчание всего-то затишьем перед бурей. Эти двое явно не хотели бы, чтобы информация об их споре и непонятных штуках разошлась. В виде, например, записи…

Которую я сперва скопировал в три места, а затем стер с камеры. Как и отметки на карте. Саму же камеру разобрал и спрятал — очень уж заметна была поврежденная линза, прямо поплывшая, оплавленная, хотя пластик вообще не задело. В общем, приложил меры к обеспечению операционной безопасности

Ладно. Действуем по обстановке — и посмотрим, чего принесет новый день.

Зарядка закончилась, стройная колонна волчиц потопала в столовую. Мы снова оказались первыми. Следом, под руководством сержанта, пришло и подразделение Кронекера, только без самого лейтенанта. Ну да, его избитое лицо наверняка вызвало бы вопросы. И ответами в этих вопросах вполне мог стать я, как тот, кто последним крепко с ним поссорился.

Холли стойким дирижером провела взвод через выдачу еды. Все расселись. Я выставил пару оставшихся баночек арахисовой пасты, наказав Холли проследить, чтобы все получили одинаково (а вчерашняя разведчица — чуть побольше), и направился к офицерскому столу.

Там сидели все мои вчерашние знакомые. Три женщины под тридцать, совсем молодой парень, у которого, казалось, еще пушок-то под носом был, седой мужчина и максимально невзрачный, неприметный мужик.

— Всем утро, — сказал я. — У меня тут есть парочка вопросов насчет Кронекера. Не возражаете, если задам?

— Валяй, — ответила одна из офицеров. — Но, повторюсь, настоятельно рекомендую тебе с ним не конфликтовать.

— Да я-то и не собираюсь, он сам нарывается. В общем… Он участвовал в каких-нибудь вылазках за пределы базы? Ну, боевых, условно боевых, вот это вот все.

— Мотается периодически, — пожал плечами тот мужик неопределенного возраста. — По миротворческим миссиям наши обычно выделяют именно его ребят. Ну, за гуманитаркой последить, археологов там сопровождать, такого рода. Там проблемы редки, ни одного из наших пока не потеряли.

— Археологов? — уцепился я. — Что, есть чего раскопать?

— Да дурь и блажь. Говорили, что нашли какие-то руины на юго-западе, на границе лесов. Курганы там, захоронения, подземные ходы всякие. Только штука такая, что до колонизации разумной жизни здесь не было. Что-то от первых колонистов приняли, наверно, за древность.

— Забавно… Может, и правда что-то настоящее…

— С чего ты взял? — спросила одна из офицеров.

Все они с интересом смотрели на меня, аж вперед чутка подались. А я решил — чего толку скрывать? Самую крамолу в виде вылазки и произошедшего, конечно, не расскажу, но остальное-то вполне можно.

— Кронекер уже проговорился, что одна из моих увидела что-то, когда за ним подглядывала. И ему это не понравилось. Я свою расспросил — вот и возникло подозрение…

Театральная пауза. Ну, не сдержался уж!

— Короче, по описанию, он с какими-то археологическими находками возится. Прямо возится, изучает. Стянул может чего, а?

— Тебя это волновать не должно, Добровольский, — раздался голос позади.

Кронекер. Интересно, он специально момент подгадывал? Обернувшись, я взглянул на лейтенанта — и он был не в лучшем виде. Нос-то может и поправил у медика, а вот синяки сойти не успели, желто-синими пятнами расползшись по чуть распухшему лицу. И глядел он так… провокационно. Как бы и злобно, а как бы и с плохо скрываемым ехидством.

— Мне интересно, — пожал я плечами. — Что же могло сподвигнуть тебя на такую агрессию к моей подчиненной. А ответ оказался прост.

— И неверен. По слогам повторю — не-ве-рен.

Я только хмыкнул. Может, и не стоило так себя вести, выводить лейтенанта из себя. Но почему бы и нет, собственно?

Честно говоря, это уже напоминало девиз. «Почему бы и нет?». Не самая безопасная жизненная парадигма, но отклик она в душе находила горячий.

— Да ты присаживайся, — сказал я, раз Кронекер молчал. — Омлет вообще объедение, пальчики оближешь.

— Завтра я лечу с тобой. Меня назначили проконтролировать и оценить твою эффективность…

— Что, один? Даже своих ребят не прихватишь?

Он на мгновение скривился. Это, видимо, наступил я ему на больную тему.

— Один. Бояться-то нечего, миссия рядовая — едва ли ты сможешь ее завалить. Но я хотел сказать, что тебе еще кое-кого в командование дали. Приказ должен прийти в скором времени, — он криво усмехнулся. — Но, я слышал, ты на сегодня уже назначил полевые учения. Не беда, вечером или завтра с ними ознакомишься.

Вот засранец. Лишние люди мне сейчас не нужны. А вообще — вот она, ответочка за вчерашнюю вылазку. Довольно странная, но куда деваться — странное тут норма, остается только привыкать. Адаптироваться, импровизировать, превозмогать.

Не проронив больше ни слова, Кронекер развернулся и ушел из столовой. А я вернулся к еде, как ни в чем ни бывало — с виду. Подумаешь, внезапные изменения. Подумаешь, эта жирная рожа пойдет со мной, только будет не леса прочесывать, а контролировать, насколько в этом успешен я с волчицами. Подумаешь, кого-то мне дополнительно приписали, и времени, чтобы с ними сработаться, нет совсем.

Справлюсь.

Только… Кого это под мое крыло перевели? Никаких шаттлов за эти дни больше не садилось — так кого могли отдать под командование человеку, который и так экспериментальным подразделением командует? Роботов. Ага. Андроидов-гиноидов-какихещетамоидов. Ну, это хоть звучало логично.

А что на самом деле? Разберемся. Пока планшет молчал, ничего нового на него не пришло.

Завтрак я с офицерами добивал в молчании. В молчании же отнес поднос, жестом приказал трем десяткам довольных ушастых морд следовать за мной, на улицу.

А дальше была обычная, в общем-то, суета. Получить снаряжение, вскрыть, проверить комплектность в присутствии интенданта. Затем боеприпасы на любой вкус, да побольше, побольше — вытрясти двойной боекомплект оказалось легко, вот больше интендант давать отказался. «На настоящее боевое пойдете — тогда хоть пятикратный, если утащите». Я это запомнил. Затем — в казарму, одеваться на полевой выход.

Одетые в одинаковую броню, нагруженные добром, с пушками наперевес… Волчицы выглядели грозно. И были вполне себе собраны. Молчаливы, серьезны, ни единого лишнего движения.

Ну что — поехали. Пару грузовиков-то нам предоставили.