Вождь

ГЛАВА 9 ПАЛОЧНИКИ

— Что это было? — поинтересовался северянин, переведя дух. — Палочник, — ответил правитель. — Думаю, нам необходимо затянуть паутиной выходящие наружу двери, лазы и просто щели и остаток дня посвятить тщательному прощупыванию каждого участка этой комнаты. Только тогда мы сможем, возвращаясь сюда, чувствовать себя в некоторой безопасности. И эта лиана на полу… Не уверен, что выждав момент, она не свернется в жгут, чтобы нас задушить. Если она выжила здесь до сего часа, значит имеет способы защиты от пожирателей листьев.

В итоге братья по плоти лиану, в которой Найл заподозрил бывший декоративный плющ, изрубили в куски и сложили у самого окна, а пол застелили слоем губки — не ради мягкости, а чтобы просохла. Перекусили остатками добытого накануне губчатого монстра и улеглись, предварительно выставив охрану.

Предосторожность оказалась отнюдь не излишней — дважды в затягивающую дверь паутину пытался пробиться кто-то весьма массивный, вскоре после полуночи еще кто-то понадеялся выскочить из вентиляционной шахты. Смертоносцы каждый раз отвечали парализующими импульсами, и атаки прекращались.

Утренние лучи, осветившие комнату, позволили разглядеть двух судорожно дергающихся на паутине вентиляции зеленых ящериц в руку длиной, с тонкими перепончатыми лапами. Пауки с удовольствием освободили их из плена, тут же переправив к себе в желудки. Когда же братья опустили преграду с дверей — то обнаружили снаружи только дочиста обглоданный хитиновый панцирь.

Солнце пробивало этаж практически насквозь, почти не оставляя затененных мест, и после многодневных скитаний в недрах темной губки это всех радовало в первую очередь.

— Юлук, Навул первыми, Калла, Аполия прикрывают, — скомандовал шериф. — За ними пауки.

Жуков-бомбардиров северянин назначил прикрывать своими бронированными спинами тылы, а Клуна и Ниору с парой смертоносцев — оставил охранять лагерь.

Дверь, со стороны которой пытались ночью пробиться к стоянке братьев, выходила в короткий, поросший красным мхом коридор четырех шагов в ширину и шести-семи в длину, упиравшийся в распахнутую дверь санузла: зеленый кафель стен, фаянс унитаза, край ванны ясно выдавали его истинное маленькой комнаты. Еще на стене прямо напротив висело большое зеркало, в котором Найл смог увидеть себя во всей красе: половина лица белая, другая покрыта изломанной черной коркой, сквозь которую поблескивает чудом уцелевший глаз. Еще одна дверь выводила направо.

— Если водопровод и канализация здесь, значит одна из опорных колонн тоже рядом, — напомнил правитель.

Четверо братьев и три паука бесшумно выбрались через дверь наружу, а Найл заглянул в санузел, изумленно хмыкнул: ванна стояла полная кристально чистой, прозрачной водой.

— Нефтис, — оглянулся он, — набери фляги. Шериф, вам этот климат знаком лучше: дождя в ближайшие дни не ожидается?

— Вроде нет, а что?

— Я тут подумал, какая сила воду в эту емкость налила, — Найл кивком указал на санузел.

— Так дождь тек по всему дому прямо по стенам!

— Вот только как со стен он попал в одиноко стоящую ванну? Нет, шериф, все было иначе: дождь хлестал по дому и спокойно стекал через специальные ливневые трубы. Но вот здесь, где губка перекрыла все ходы, она упирался в преграду и начинала подниматься, подниматься, подниматься… Губка пропитывалась насквозь, и уже с нее вода начинала течь по всем стенам и щелям. Потом дождь заканчивался, вся собравшаяся жидкость профильтровывался вниз, оставаясь только в выемках, которые заливала…

— Семнадцать мудрецов! Значит, нужно уходить отсюда повыше, пока опять капать не начало… Интересно, на какую высоту вода поднималась?

— Боюсь, этажа на два, — прикусил губу Найл.

Тут снаружи донеслось громкое злобное шипение, и братья, выхватывая оружие, ринулись из коридора вслед за своими товарищами.

Они оказались в очередном коридоре, вдвое более широким и раз в десять длиннее. Рядом, как и предсказывал Найл, открывались в темноту лифтовые двери, и шипение доносилось именно из них.

— Кто там? — правитель смотрел не на шахту: там и так наблюдателей хватало. Он следил за другими дверными проемами, чтобы оттуда в спину не ударил какой-нибудь тарантул или голодный таракан. Первая дверь: пол закрыт плющом, видны письменный стол и шкаф, вторая дверь — пол чистый, у стенок никого, под потолком… Под потолком две твари, очень напоминающие мух, но размером с крупного барана и без крыльев.

— Трасик, Больной, — скомандовал правитель, отдавая мысленный приказ. Смертоносцы нагнали его и ворвались в комнату, уже хорошо представляя, куда наносить своей непобедимой волей парализующий удар, и в кого вонзать хелицеры. — Так кто там, в шахте?

— Не знаем, — отозвалась Юлук. — Но шипит страшно.

— Пусть тогда сидит. Семени там нет, а остальное неважно, — правитель снова оглянулся на комнаты с другой стороны коридора и… остановился. Там что-то изменилось. И не в той, где смертоносцы уже заматывали в коконы незнакомых правителю существ, а в другой, пустой. Найл еще раз всмотрелся туда, мысленно прокручивая в голове то, что увидел в прошлый раз. Кажется… Кажется стол стоял в другом месте… Посланник Богини обнажил меч и крадущимися шагами вошел в помещение.

Жилое оно или нет, по одному только шкафу и столу определить было невозможно, а стены обросли жесткими плетями плюща. Зато стол выглядел совершенно роскошным: две объемные тумбы, обитая зеленым сукном столешница, толстый ящик под ней.

Найл покосился на шкаф: там на нескольких полках лежали жирные древесные корневища и кожистыми трехконечными листьями.

— Стол, стол, — пробормотал правитель, — почему на тебе лианы не растут?

И Посланник Богини со всего размаха обрушил тяжелый клинок прямо на столешницу.

Послышался хруст, чавканье, деревянный скрип: стол выпрямился и попытался всей своей массой обрушиться на Найла — но бывалый охотник увернулся и по самую рукоять вонзил оружие в ближайшую тумбу. Стол снова распрямился, согнулся, завалился на бок, пару раз судорожно дернулся и затих.

— Проклятые палочники, — тяжело выдохнул Посланник Богини, выдергивая меч. — Зато теперь у нас есть сытный ужин.

— И это тоже палочник? — не поверил северянин.

— Он самый. Они невероятно точно умеют копировать окружающий мир, прикидываясь сучьями, бревнами, кучами опавших листьев, песчаными холмиками. Здесь дом. Здесь они похожи на дверные косяки, письменные столы, тумбы для белья… Даже и не знаю. Они похожи на дом!

— Невероятно…

— Нужно отнести его в лагерь, пока далеко не ушли, пусть пока разделывают. Хорошо бы успеть обойти сегодня этаж по периметру. Получить хоть какое-то впечатление, есть здесь Семя или нет?

— Но… — вспомнил северянин тщательные обыски нижних этажей, — но разве для этого не обязательно увидеть его, прикоснуться?

— Теперь нет, — отрицательно покачал головой Найл и, видя недоумение воина, пояснил: — Представь себе, Поруз, что тебе завязали глаза и попросили найти в доме лампу. Ты ведь будешь шарить везде и всюду, прощупывая каждую полочку. Но если тебе скажут, что она горит, шарить по полкам ты уже не станешь. Ты будешь знать, что вблизи лампы ощутишь идущее от нее тепло.

— Проще всего снять повязку, — буркнул шериф.

— Бесполезно, — отрицательно повел подбородком Найл. — Если ты повернешься лицом к яркой лампе, она тебя ослепит. И ты все равно закроешь глаза и станешь искать ее на ощупь. Сейчас мы точно в таком же положении. Правда, в ментальном смысле мы давно ослепли, но все-таки не знали, насколько сильна жизненная энергия будущей Богини. При том запустении, какое братья по плоти встретили внизу — Семя не удалось бы почувствовать, пока не подойдешь в упор. Но… Но здесь ты видишь сам, на что оно способно. Такую энергетику, такое «тепло» можно ощутить и с двух десятков шагов. Ты меня понимаешь?

— Кажется, да, — кивнул старый воин. — Лезть в каждую щель больше не нужно.

Тем временем вернулись относившие в лагерь свежую добычу братья, и отряд неторопливо двинулся дальше.

Посередине коридора к наружной стене отходила еще одна дверь — куда более узкая, чем предыдущая. Приблизившиеся Юлук и Навул кончиками мечей кольнули косяки, убедившись, что они мертвы, и протиснулись внутрь.

Увидевшая врагов самка тарантула встала на задние лапы, вскинув передние высоко над собой: покрытая черным, длинным жестким ворсом, она показалась воинам едва ли не втрое крупнее, чем есть на самом деле.

Впрочем, драться с ней все равно никто не собирался: воины разошлись в стороны, стремясь приблизиться к наружному окну. Самка затанцевала на месте, закрывая собою маленьких паучат.

— Нет тут ничего, — наконец решительно сказал Навул. — Пусто.

Они отступили в коридор, и приободренная самка даже сделала вперед несколько угрожающих скачков. Впрочем, на расстояние удара она предусмотрительно не приближалась.

— Кавина, Калла, вперед. Юлук и Навул, назад. Отдыхайте, — скомандовал шериф.

Вдоль длинной коридорной стены отряд бодрым шагом дошел до следующей опорной колонны, перед которой стояла распахнутой настежь последняя дверь.

— Надо же, сохранилась, — удивился Найл, разглядывая створку, вырезанную из мореного дуба. — Наверняка пластик.

Девушки сунулись было внутрь, но тут же попятились:

— Да там герани целые заросли! — что это такое, братья по плоти уже знали.

Все выжидательно посмотрели на Посланника Богини.

— Если где-то растет герань, — пожал плечами правитель, — значит больше ничего живого там быть не может. Я надеюсь, в такой ситуации жуки не откажутся осмотреть эти комнаты без нашей поддержки?

Бомбардиры, не потрудившись ответить на слова правителя, раздвинули братьев своими бронированными телами и скрылись внутри. Вскоре вернулись, пережевывая пахучие мохнатые листья.

— Ничего.

Отряд двинулся дальше. За какой-то час они успели преодолеть метров двести, и Посланник Богини начал всерьез надеяться на то, что с этажом и вправду получится управиться за один день.

Роща герани раскинулась сразу на несколько угловых квартир, дозволив братьям несколько расслабиться, и они едва не прозевали нападения из очередного проема черного тарантула. Крупный паук, без предупреждений распластавшийся в прыжке, сбил Каллу с ног, и ее спасло только то, что ядовитые клыки впились не в горло, а в щит чуть ниже края. Кавина тут же разрубила мохнатое тело пополам и, для надежности, еще несколько раз вонзила меч в каждый из обрубков.

Тарантул еще продолжал шевелить своими короткими лапками, но опасности уже не представлял.

Девушки отшвырнули его назад в квартиру и шагнули следом, разошлись по комнатам. Найл тоже заглянул внутрь и с удивлением обнаружил, что явно входные двери из мореного дуба висят здесь на проемах внутренних помещений.

— Ничего, — вернулась Калла.

— Пусто, — подтвердила Кавина.

Поруз снова сменил идущую первой пару. Отряд двинулся дальше, но не успел пройти и десятка метров, как за спиной Найла раздался болезненный крик:

— А-а! — Кавина зажала рукой кровоточащую рану, а рухнувшей на нее с потолка длинный светильник с «вечными» лампами торопливо улепетывал в комнаты убитого тарантула. На самой туше паука уже деловито сидели серые шестилапые твари и деловито отрыгивали на нее пищеварительный сок.

В погоню за палочником метнулось сразу три смертоносца, но вскоре вернулись, излучая эмоцию разочарования. Вечных светильников в квартире оказалось больше десятка, и все выглядели совершенно одинаковыми как внешне, так и на ментальном уровне.

— Осторожнее! — все, что мог сделать в такой ситуации Найл, так это предупредить братьев по плоти еще раз. — Не забывайте, что мы находимся в маленькой Дельте. Таить опасность здесь может все. Нефтис, за мной. Сейчас первыми пойдем мы.

Оказавшись впереди, Найл мгновенно подобрался, превратившись из привыкшего к трону Посланника Богини в пустынного охотника, вся жизнь которого целиком зависела только от умения быстро реагировать и все замечать. Шаги стали мягче, вкрадчивее, а зрачки короткими рывками перемещались с места на место, оценивая картину всего окружающего мира целиком.

Нефтис небрежно ткнула в потолочный светильник кончиком копья — тот жалобно хрустнул, оказавшись настоящим. Метров через пять так же обиженно звякнул еще один. Они остановились перед проемом двери.

Найл небрежно зацепил косяк окантовкой щита, оставив глубокую белую царапину, шагнул внутрь и, заметив краем глаза движущуюся тень, мгновенно полоснул в ту сторону мечом. Разрубленная тварь шмякнулась на пол, и правитель наконец-то узнал в этом насекомом огромную муху, потерявшую из-за размеров свои крылья — да и куда может полететь животное размером с барана в комнате четыре на пять метров? Ножками можно добежать.

— Нефтис, — негромко позвал за собой стражницу Найл. Телохранительница все равно не обладала ментальными способностями и определить присутствие Семени не могла. Найл заглянул в санузел, наткнувшись на размашистую надпись чем-то красным по зеркалу: «Прощай, Земля!», потом в комнату, выходящую к наружной стене, в комнату без окон, отделанную как спальня, обширную кладовую с совершенно целыми полками, на которых аккуратными стопочками лежала серая труха, в последнюю, самую большую — и несколько секунд недоуменно разглядывал лежащее поверх ковра из плюща длинное, толстое бревно, ощетинившееся иглами, похожими на острые костяные стрелы. Потом сообразил, что это всего лишь дошедший до предельного гигантизма кактус и облегченно рассмеялся.

Они вернулись в коридор, во главу отряда, двинулись дальше. Неожиданно Найл остановился, указав на потолок:

— Смотри, везде светильники висят по одному, а здесь сразу два. Как думаешь, какой из них лишний?

Нефтис улыбнулась, подпрыгнула и со всего размаха метнула копье вдоль потолка — чтобы не затупить острие о бетон. Граненый наконечник пробил светильник почти на всю длину. Тот звучно и сочно шмякнулся об пол, и остался лежать, еле шевеля короткими задними и передними лапками. Согнуться, чтобы убежать привычным способом, он уже не мог.

— Боюсь, у нас сейчас столько добычи, что твоя ловкость пропадет даром, — пожал плечами Найл.

— Его придется бросить.

— Ничего. Пусть лучше жрут друг друга, а не нас.

Вскоре коридор привел отряд в обширный холл, примерно пятьдесят на сто метров, одной стороной упирающийся в прозрачную стену, а другой уходящий в глубину дома. Братья по плоти разбились на несколько групп и разошлись в стороны, осматривая само помещение и ведущие к нему двери, по ходу дела сбив с потолков еще трех палочников и спугнув совершенно не к месту стоящие в зале несколько письменных столов. Похоже, после долгого относительно спокойного и безопасного путешествия путники привыкали к необходимости быть предельно внимательными.

Собравшись у начала нового коридора, отряд вернулся к прежнему построению и стал втягиваться между узких стен.

— Сверху!!!

Найл оглянулся, и увидел как из открытого зева вентиляционной шахты десятками вылетают маленькие зеленые ящерки и, падая на людей и пауков, тут же впиваются в жертвы своими крохотными пастями. Точнее — пытаются впиться. Хитиновые покровы смертоносцев, а уж тем более — жуков им прокусить никак не удавалось, а люди закрывались щитами, отмахивались мечами и руками.

Наконец восьмилапые опомнились и принялись беспорядочно метать вокруг себя импульсы воли, парализуя своих и чужих. Но если свои еще как-то могли устоять под такими ударами, то ящерки падали замертво, и их тут же затаптывали.

Однако зеленый поток не останавливался — не попавшие под паралич ящерки скатывались дальше, к противоположной стене и стремглав исчезали в другой вентиляционной дыре. Миг — и ни одной не осталось.

Атака произошла столь молниеносно, что Найл так и не успел ничего сказать. Отряду оставалось только отойти с опасного места подальше и начинать подсчитывать потери. Сразу стало ясно, что не ожидавшие волевого отпора местные тролли просчитались: из людей мелкие укусы получило всего три человека, восьмилапые отделались несколькими поверхностными царапинами. Зато маленьких зеленых тушек, к которым уже подбирались голодные бескрылые муха, на полу осталось не меньше десятка.

— Ладно, скоро полдень, — напомнил Найл. — Идем дальше.

Они остановились перед дверью из мореного дуба.

— И чем только они так нравились нашим предкам? — удивился Найл, покалывая мечом косяки справа и слева, а потом взялся за дверную ручку.

Посланник Богини открыл глаза, увидел над собой встревоженной лицо Нефтис, и слабо улыбнулся:

— Это был палочник?

— Да, мой господин.

— Я все-таки попался!

— Вы не виноваты, мой господин. Этого никто не ожидал. Потом мы стали их проверять, и все темно-красные двери оказались палочниками.

— Но попался все-таки я! — отказался от утешений правитель. — Крепко он меня?

— Вы успели закрыться щитом. Он ударил по щиту, щит по голове, и вы потеряли сознание.

— Глупо. Сейчас утро или вечер?

— Вечер, мой господин. Братья по плоти успели обойти весь этаж, но ничего не нашли.

— Хоть одно хорошее известие, — натянуто улыбнулся Найл. — Было бы обидно, если бы Семя нашли без меня.

— Есть еще хорошее известие, мой господин, — с хмурым выражением лица сообщила телохранительница. — Я потребовала не бросать в коридоре оглушившего вас палочника. Хотите попробовать, каково его мясо на вкус?

— Конечно, хочу, — оживился Найл, несмотря на гул в голове. — Неси его сюда.

Отдыхать в Дельте — понятие весьма сомнительное, поэтому задерживаться на одном месте братья по плоти не стали, и утром, собравшись в плотный строй, целеустремленно прошли уже разведанными коридорами к лестнице и поднялись сразу на два этажа — Найл был уверен, что окажись вчера Семя у кого-нибудь вблизи над головой, его бы обязательно почувствовали.

На это раз для базового лагеря расчистили угловую квартиру целиком: все пять комнат, не считая двух душевых и двух туалетов, кладовку размером с богатую торговую лавку и странный, совершенно бессмысленный с точки зрения Найла тупичок между жилыми комнатами и примыкающей к общему холлу стеной. Расчистили, предусмотрев все до мелочей: затянув паутиной вентиляционные окна и мелкие отдушины, порубив на хворост все растения и их корни, и заколов двух палочников, один из которых прикинулся невысокой банкеткой с мягким верхом, а второй — шкафчиком для ванной.

Пожалуй, теперь здесь можно было бы даже пересидеть небольшую осаду, если обитатели многоэтажной Дельты не захотят отдавать свое еще не родившееся божество в чужие руки. Здесь Найл и провел два дня в обществе ежедневно сменяющих друг друга братьев, остающихся защищать опорную базу. Пожалуй, впервые Посланник Богини пришлось подчиниться северянину, который, заметив, что после очередной травмы правитель несколько раз терял равновесие, категорически отказался выпускать его на обход этажа.

Приходилось лежать на мягкой выворотке, греясь у окна на солнышке, да с чужих слов узнавать про то, что на этот раз дело двигается с куда большим трудом. Живности на этажах стало больше, герань не ограничивается подманиванием жертв красочными цветами, а целенаправленно плюется облаками оглушающего газа, что тарантулы на этом этаже вдвое крупнее обычных, а палочники, хоть и сохранили прежние пропорции, но отрастили куда большую пасть.

Естественно, в такой обстановке правитель не решался подгонять шерифа с его делом — хорошо хоть, оно обходилось без потерь. К тому же сам, получив передышку полного покоя, быстро восстанавливал силы, благо добычи у братьев каждый раз оказывалось в избытке, и голода никто так же не испытывал.

— Все, шериф, я здоров, — заявил он вечером второго дня твердо заявил он. — Завтра отправлюсь вместе с вами.

— Это совсем не нужно, мой господин, — мягко отказался Поруз. — Нам остался лишь небольшой край здания, справимся за несколько часов. Если позволите, то лучше я оставлю здесь под вашей охраной и защитой двух смертоносцев нескольких больных. Трое людей со вчерашнего дня жалуются на недомогание.

— Я хочу идти вместе со всеми!

— Если вы останетесь здесь, мой господин, — продолжал вежливо настаивать на своем шериф. — Это пойдет на пользу всем. Мне так и так придется оставлять охрану, а вам лишний спокойный день пойдет только на пользу.

— Ладно, — отступил правитель, пусть будет так.