Вожак младшей стаи

Эпилог

Вовчик решил лететь именно на Прерию из-за существенно более дешёвого билета. Он вообще был довольно стеснён в средствах — ну не получилось у родителей скопить достаточно денег на его обучение в университете. А без образования получить хорошую работу очень сложно. Да и вообще не так-то просто нынче устроиться на Земле. Идти же в криминал или перебиваться на пособие — это ему не по душе.

Ну и сколько-то денег предки всё-таки сумели отложить, а потому, пока их не съела инфляция, нужно отправиться туда, где люди ещё не наступают друг другу на ноги в переполненных городах — на какую-нибудь из новых планет.

Купленный билет читали дома всей семьёй, поэтому не пропустили приписку о том, что с Россией на этой планете связь по банковской сети отсутствует — то есть нужно брать с собой наличные. Тем более, что прерианский рубль гордо приравнивает себя к российскому, но в обменниках его нет, зато на чёрном рынке ценится он заметно ниже — только на обмене выгадал чуть ли не треть.

Про саму эту планету информации в сети оказалось немного. Главное, что уяснил для себя — зимнюю одежду брать не нужно. Одним словом, четырёх дней, остававшихся до вылета, на сборы хватило с лихвой. Корабль, в который посадили Вовчика, оказался самым маленьким из тех, что виднелись на лётном поле. Подогнали его почти к самому зданию космического вокзала, поэтому до трапа дошли пешком.

Худосочная стюардесса рассадила немногочисленных пассажиров по креслам — несколько мест оказались свободными — и тщательно проверила, хорошо ли все пристегнулись. Всего в салоне удалось насчитать одиннадцать человек с Вовчиком во двенадцатых.

— Уважаемые пассажиры. Наш борт выполняет рейс по маршруту Земля-Прерия, — раздался в трансляции несколько механический голос. — Если кто-то сел не туда — есть время исправить эту ошибку. Остальных же приветствует командир корабля летчик-испытатель третьего класса Хлястик.

Стюардесса, тем временем, устроив всех, скрылась впереди в коридорчике, ведущем ко входной двери. Через минуту зажглось табло «Герметизация», а на обзорных экранах, закреплённых вместо иллюминаторов, поползла назад картина поля, заставленного летательными аппаратами всех конструкций и размеров. Челнок мчался между ними, выполняя довольно энергичные повороты, от которых пассажиров мотало то вправо, то влево. Потом он оказался на широкой полосе и принялся разгоняться, ощутимо вдавливая людей в спинки кресел. Вскоре исчезла вибрация колёс — кораблик оторвался от земли. Облачность миновали через считанные минуты. Потом их клубящаяся белизна только отдалялась, истаивая где-то внизу. Смотреть стало решительно не на что.

— Интересно, а какая за бортом температура? — полюбопытствовал профессорского вида мужчина.

— Сложно рассуждать о температуре пустоты, — ответила стюардесса. Она снова появилась в салоне и освобождала пассажиров от ремней и пряжек. — Разве что, если принять во внимание реликтовое излучение, то получатся единицы Кельвинов. После перевода на Цельсия, выйдет, приблизительно, минус двести семьдесят градусов.

Вовчик скосил глаз на экран — округлый купол планеты был чуть виден в самой нижней части изображения.

— Простите! А где невесомость? — спросил чернявый раскосый парень из правого ряда.

— Ой! Забыли погрузить, — всплеснула руками бортпроводница.

Некоторое время раздавались смешки по поводу прозвучавшей шутки.

— А, если серьёзно, мы идем с постоянным ускорением в одну шестую «Же». Поэтому вес не пропадает. Он будет примерно равен тому, что вы имели бы на Луне.

— Позвольте, барышня! — Снова включился «профессор». — Но тогда тяготение превратило бы салон в вертикальный колодец, поскольку направлено вдоль оси нашего судна.

— Конечно, Игорь Ильич. Так и было бы, если бы работали хвостовые горшки. Но сейчас реактивные струи направлены вниз — мы разгоняемся спиной вперёд. Согласитесь, при таком векторе тяги наблюдаемая картина выглядит закономерной.

— Никогда ни о чём подобном не слыхал!

— А никогда ничего подобного и не бывало. Мы как раз сейчас проводим испытания новой модели, — лучезарно улыбнулась девушка.

Впрочем — какая нафиг девушка. Девочка лет двенадцати — Вовчик теперь это определённо разглядел. Строгая форма — брюки и курточка — конечно несколько взрослят эту малявку. Что-то немного (совсем капельку) выпирает вперёд на груди. Попочка уже округлилась. Но, всё равно — это подросток.

— Ой, только не пугайтесь. Я не имею ввиду, что это вообще первый полёт данного типа машины. Первый рейс — так будет верно, — ребёнок понял, что сплоховал и поспешил исправиться.

— Скажите, в каком конструкторском бюро спроектировали этот аппарат? — плешивый из левого ряда продолжает развивать тему.

— Планер и компоновку рисовали на острове Тэра. У нас космику только там делают. Очень опытный коллектив. Большинство его работников сами летают на этой технике — так что надёжности ей не занимать. Кстати! Чай, кофе, сок? А есть и чего покрепче: вина, коньяки, кукурузовка. Нам лететь семь часов, так что если сейчас хряпнуть — как раз к моменту посадки можно качественно проспаться.

Мужики в салоне радостно загомонили, обсуждая предстоящую попойку. Почему-то выбор пал на таинственную кукурузовку, керамическая бутылка с которой (скорее кувшин, заткнутый кукурузным огрызком), пошел по кругу — всяк наливал в свою меру. Вовчик ограничился томатным соком, зато четыре раза. Ещё один человек выпил всего-то бокал белого сухого вина — остальные же вкушали хмельное. Не прошло и часа, как зазвучали песни, а потом наступил глубокий сон. Время в пути словно корова языком слизнула.

Побудка, пристёгивание, посадка — как-то всё это буднично прошло. Ни особой тряски, ни рёва или грохота, а уж тем более — никакого пламени от торможения о воздух — ничего подобного и в помине не было. Потом под колёсами застучали стыки плит посадочной полосы а на экране побежала назад пустынная панорама — такого оживления, как на Земле, здесь не наблюдалось и в помине.

На стоянку опять зарулили лихо, словно на гоночном автомобиле. Вовчик к выходу не торопился — страшновато ему было, если честно. Потом ещё какая-то пробка возникла впереди — вытаскивали крупные ящики. Поэтому, когда спустился с трапа, рядом с ним никого, кроме бортпроводницы, не было.

— Профессора Камерера с ассистентами и аппаратурой уже грузят в транспортник, — махнула она рукой в сторону пузатого самолёта, расположившегося рядом. — Двух торгашей забрали партнёры, а шпиона — парни из службы безопасности. Тебя же, согласно правилам, я должна проводить в здание космовокзала. Готов?

Вовчик осмотрелся. К челноку уже подставили стремянки, по которым парни в спецовках лезли к лючкам и горловинам. Шланги, кабели. Небольшой трактор с пустой тележкой на прицепе… а за баранкой сидит кот. Не маленький — домашнего размера, а крупнее рыси, но меньше леопарда. Короткая слабо-рыжая шерсть с пятнами разной формы, как на коровах. Пятна не очень контрастные — несимпатичная животинка. Не иначе — дрессированная. А что — медведи вон ездят на мотоциклах.

— Готов, — закинув за спину рюкзак, парень двинулся в сторону стеклянного кубика на краю лётного поля. Спутница его повесила на плечо ружьё и зашагала рядом. Что он про неё знает? Имя. Написано на нашивке, что зовут девочку Евой. На погончике одна лычка — это похоже на самое маленькое, следующее за рядовым, звание. Значительно важнее то, что почему-то ужасно хочется легонько подуть ей в ухо.

Просторный зал космопорта пустынен. Через чистые стеклянные стены он залит ярким дневным светом. Сияет мозаичный пол, блестят поручни перил, указатели со стрелками на своих местах. Только людей здесь нет. Единственная живая душа — девочка — сверстница бортпроводницы, одетая в спецовочные штаны на лямках и клетчатую рубашку. Она радостно взвизгнула и бросилась обниматься с Евой — подружка. Прощальный взгляд — и Вовчик предоставлен сам себе. Пошёл в направлении, обозначенном словом «Автобус». Прозрачные двери предупредительно разъехались, выпуская под широкий козырёк к пустынной площади.

Справа табличка с расписанием. Если доверять ему — до ближайшего рейса почти полтора часа. Слева в тени припарковано несколько открытых легковушек и рядом на столбике укреплен транспарант «Такси». Туда ему не надо — он стеснён в средствах и будет экономить. А полтора часа ожидания проведёт в вокзале — его время ничего не стоит. И, кстати, припоминается, что там пахло едой — наверное, где-то спрятался буфет.

Обоняние привело Вовчика в проход через непрозрачную стену. За ним нашлось просторное помещение с раздачей и скучающей при ней полной поварихой в белом переднике и косынке.

— Сколько стоит пообедать, — обратился парень с вопросом.

— Тут рабочая столовая, так что про деньги никакой речи даже не заводи, — и, заметив огорчение на лице клиента, кухарка добавила: — Но тарелку супа землянину я всегда налью.

Черпак нырнул в кастрюлю, толстостенная миска почти до краёв наполнилась незнакомым варевом:

— Хлеб и ложки на столе. Заправляйся, — толстушка показала рукой в сторону обеденного зала, где присутствовали ещё два посетителя. Вернее, посетительницы — бортпроводница и её подружка махнули Вовчику, приглашая к себе.

«Отвязный тут народ, — подумалось невольно. — Чтобы подобные пигалицы вели себя столь непринуждённо — это какими же оторвами надо быть! Совсем ведь соплявки — а туда же!»

Тем не менее, пошёл, куда позвали. Так или иначе — ему нужно как-то тут сориентироваться, расспросить о местном житии, сообразить, куда подаваться.

— Это Володя, — представила его подруге Ева. — А это — Кисточка.

— Ты зачем сюда приехал? — мгновенно спросила новая знакомая. Не то чтобы грубо, но очень прямолинейно.

— Школу закончил, а дальше учиться не на что. И особо хорошей работы отыскать не могу — на неё там и без меня охотников достаточно, — ответил серьёзно, не пытаясь шутить. — Вот и подумал податься на какую-нибудь из новых планет, доли своей поискать.

— То есть дальше учиться ты не против? — продолжила расспросы Кисточка. Взросло так продолжила, без кокетства или значительности. — Икру на хлеб мажь, у Фросеньки баклажанная — лучше не бывает.

— Не против, — ответил, послушно покрывая ломоть слоем пластичной субстанции, из которой выглядывали кусочки овоща.

— А как школу закончил? Какие оценки?

— Одна тройка.

— По каком предмету?

— ОБЖ.

— Что это такое?

— Обеспечение безопасности жизнедеятельности.

— На Земле? — вскинулась Ева. — И в чём там заключается безопасность?

— Чтобы в транспорте не знакомиться, на остановках с незнакомыми не разговаривать и не заходить в лифт с чужими, — припомнил Вовчик основные положения.

— Отстой, — заключила Ева. — Если бы вас учили отстреливаться и драться — тогда эта тройка была бы печальным фактом…

— Да, — кивнула Кисточка. — А а кого бы ты хотел учиться?

— Колебался, — честно сознался парень, — между юриспруденцией и экономикой.

— Не, это не круто, — поскучнела Ева. — Юриспрудить или экономиловать здесь толком не обучат. Тут в чести исследователи, изобретатели и конкретные руками вещи делатели. Или работники транспортного цеха.

— Ну, в лётчики или космонавты на Земле вообще не пробиться, — насупился Вовчик. Самые дорогие профессии. А я бы даже на курсы борпроводников с удовольствием пошёл? Вот ты, Ева, где на стюардессу обучалась? Я бы… по твоим стопам.

— В Утково есть учебная группа. Готовят кадры для линии Калькутта — Новый Дели, что вывозит переселенцев из Индии на планету «Гира».

— Точно! — обрадовалась Кисточка. — Тебе всё равно сейчас туда лететь — вот и подбросишь молодого человека, — добавила она, посмотрев на подругу.

— Слушаю и повинуюсь, Ваше Высочество! — ответила бортпроводница, смиренно потупив взор. — Пошли, что ли, Володя? — отставила она пустую тарелку.

— Куда?! — взревела из-за стойки повариха. — А гуляш? А ну! Все ко мне! Я вас приучу полноценно питаться. И компот сегодня ананасовый.

«Кажется, места тут с крепкими прибабахами», — рассудил Вовчик, и счёл за благо подчиниться.

Девочки даже не трепыхались — наворачивали мясное — только шум стоял. Вошедшего крупного кота хозяйка пункта питания тоже не обошла вниманием:

— Заходи Хлястик! Знаю тебя. Коровьи хвосты свежайшие. Сейчас я их кипяточком ошпарю.

— Это он наш челнок вёл от Земли до Прерии? — спросил у девчат, как бы между делом. И не выказал удивления, увидев ответные кивки. — А тут, оказывается, интересно.

Работающая торговая точка в космопорте всё-таки отыскалась. Матерчатый тент накрывал сотки две площади, заставленные козлами, с разложенными а них самыми разными товарами — от соков и консервов до оружия и патронов. Среди этого великолепия восседал на разножке пожилой мужчина. Кисточка сразу потопала в сторону пристани, как гласил указатель. Впрочем, ушла она недалеко — из ранца на её спине «выпали» в стороны четыре пропеллера. Ком ткани, отделившийся от верхней части укладки, расправился за спиной, оформившись в продолговатый купол. Он натянул стропы и воспарил над головой, послушный напору набегающего ветерка. Десяток шагов разбега, отрыв и набор высоты. Поворот налево, и девочка летит на мотопарарплане в сторону построек вдали.

А Ева тянет парня за руку под навес:

— Иваныч! Тут к нам первый мигрант с Земли пожаловал. Её Высокка повелела человека вооружить и к делу пристроить. Наш удел — повиноваться, — а сама смотрит искрящимся весельем взором.

— Значится, будем повиноваться. Сколь годков тебе, парнище? — это уже в сторону Вовчика.

— Девятнадцать.

— Тогда ствол надо подбирать не на вырост, а на всю оставшуюся жизнь. Калибр, полагаю, подойдёт шестнадцатый — ты у нас нормостеник средних кондиций. Ну-ка, прикинь вот эту Асмоловку, — продавец протянул ружьё, похожее на те же, какими вооружены девчата, но размером немного побольше. Щелястое цевьё, удобный деревянный приклад, два коротких магазина. На вес — не тяжёлое.

— Удобно.

— Тогда ступайте в ложок, проверьте в стрельбе. Держите патроны, — Иваныч сунул покупателям картонную коробку.

Ева восприняла происходящее совершенно естественно — взяла подопечного за руку и повела вправо наискосок. Тут в ложбине отыскались продырявленные пулями фанерные щиты, по которым Вовчик и сделал несколько выстрелов. Удивила его только скромная отдача. В остальном же — ничего неожиданного не произошло. Сильный бой, хорошая кучность, уверенная работа автоматики перезаряда.

— Как я понимаю, вооружаем человека за счёт государства, — хмыкнул продавец, выдавая принадлежности и патронташ. — Так что не станем экономить. Вот, возьми обойму патронов с сердечниками из обеднённого урана с разрывным зарядом — это на слоносвина или шерстистого носорога. Гигантского ленивца, опять же, можно таким успокоить. Против бронетехники их разрабатывали. Они с турбинкой. Хороший стрелок метров за четыреста не промахнётся, ну и ты с сотни не оплошаешь. Вязаная картечь на ужасных волков, жаканы против амфиционов… припасы к ружью оказались увесистыми, хотя и были снабжены сгорающими гильзами.

Потом… состояние шока сделалось для Вовчика уже привычным, поэтому он ни капельки не удивился, когда Ева привела его на лётное поле к маленькому самолёту — верхнеплану с дверками в фюзеляже, расположенными, словно на легковушке. Девочка устроилась на пилотском месте, посадив пассажира рядом. Запросила разрешения на взлёт, вырулила на полосу и подняла машину в воздух так же легко, как и дышала. Вообще-то она оказалась далеко не болтушкой, поэтому пришлось задавать ей вопросы: О панораме просторной закрытой бухты, отделённой от океана высокой стеной крутых скал. О городских районах, о печах и верфи, расположившихся на небольшой, в общем-то, территории.

— Здесь, в основном, технические институты. Исследовательские, разрабатывающие и учебные, — объяснила спутница. — В печах ведут экспериментальные плавки, а город наводнён студентами. Его готовят к приему результатов послевоенного бэби-бума — нашего с Кисточкой поколения. Представляешь? Через девять месяцев после войны население увеличилось чуть ли не пятую часть — меня папа с мамой вообще сделали, когда оба лежали раненые в одном госпитале. Через несколько лет вся эта орава позаканчивает школы и разом рванёт в высшие учебные заведения.

Забавно! О столь «взрослых» вещах этот ребёнок говорит без малейшего смущения. Внизу промелькнула открытая луговина, а потом под брюхом машины заскользили вершины густого леса. Справа и слева поднялись высокие горы, вскоре оставшиеся позади, а вокруг, сколько хватало взора, раскинулась безбрежная равнина, покрытая нарядной зелёной травой.

— А вообще-то у вас тут много непривычного, — Вовчик снова попытался завязать разговор. Пленила его, если честно, эта малявка.

— Эт, точно. Я ведь бываю на Земле по делам службы, так что, имею возможность сравнить. Чтобы не ссориться, не станем вести речи о том, где лучше, или правильнее, но только тебе, чтобы привыкнуть тут ко всему, понадобится некоторое время. Мямлик! Кончай там тихариться.

На последние слова пилотессы в заднем ряду прошло шевеление и над спинками кресел появилась мордашка кота с острыми подвижными ушками и вибриссами.

— Представляю. Мямлик. Ребёнок расы Идалту, пребывающей тут на Прерии в состоянии непрерывного инкогнито, — с улыбкой сказала Ева спутнику. — Не, сам Мямлик не шибко прячется, зато остальные его соплеменники контакты с нами, хомо, редуцируют до невозможности. Тем не менее, надо помнить, что они тоже люди, причём далеко ушедшие в своём развитии.

Как порыбачил? — это уже в сторону внезапно объявившегося пассажира.

— Отлично порыбачил, — ответил малыш и (наглец) подул Еве в ушко.

— А ну, не балуй! — это мохнатику. — А тебе, Володя, предстоит узнать и о других иных, живущих здесь. В общем, чтобы не терять времени, забирайся на информационный портал здешней службы новостей и читай всё подряд. Да не сейчас читай — лететь-то осталось всего ничего! Вечером в казарме тебя никто не станет отвлекать.

— А с чего ты взяла, будто меня примут? — парень недоверчиво заломил бровь. — Я и документов для этого никаких с Земли не прихватил. В смысле — для поступления на учёбу.

— Инопланетянин ты, Володя, — насмешливо протянула девочка.

Посадка на ничем не оборудованную полосу и пешая прогулка по степной грунтовке. Мямлик, опустившийся на четвереньки и напористым намётом умчавшийся влево через сжатое поле. Величественные строения мавританского дворца, окружённого молодым весёлым лесом. Пожилой мужчина в кабинете на втором этаже. Разум Вовчика окончательно отказался удивляться — он просто впитывал в себя новые впечатления, отдаваясь на волю хода событий.

— Вот, Евсей Елисеевич! Мигрант с Земли. Намерен учиться на бортпроводника для пассажирских космолиний, — произнося эти слова, Ева вытянулась в струнку и козырнула, поднеся руку к пилотке, которую для такого случая откуда-то достала и водрузила на макушку коротко остриженной головы.

— Селись в казарме, — махнул рукой пожилой мужчина с большими звёздами на погонах. — Занятия начнутся через полтора месяца, так что пока тебя займут на разных работах. А тебе, Ева, скучать некогда. Рысь нашла портал к Терции. Через восемь дней уходите с нею и с Нах-Нахом щупать, так сказать, обстановку и выяснять перспективы. Эту планету земляне уже находили, но со стороны Эдема. Данных о ней крайне мало. Всё, что есть — из общей сети. Ознакомься.

— Есть, товарищ генерал. Разрешите отлучиться из расположения?

— Отлучайся. Твои сейчас в Йориковке, если ты не в курсе.

— Так точно, в курсе. Разрешите идти?

— Разрешаю. И вам, юноша, тоже разрешаю, — начальник училища отпустил ребят мягким домашним жестом.

— Тёть Нин! А вы, когда с Фёдором Кирилловичем сговорились, вам сколько лет было?

— Двенадцать было. Обоим.

— Ой! А Володе уже девятнадцать. К тому же он землянин… — Ева заметно погрустнела. — Он и ждать не захочет, пока я вырасту, и обычаев наших может не принять.

— Чем, интересно, он тебя так пронял, что ты так вся вскинулась? — Мелкая посмотрела на девочку с нескрываемым любопытством.

— Мне щекотно, когда он про меня думает.

— Сложный случай. То есть, позволяет себе игривые мысли в отношении девочки-подростка?

— Не игривые — ласковые, — Ева решительно отвергла обвинения в педофилии, выдвинутые против понравившегося ей парня. — Даже, нежные.

— Как к ребёнку?

— Не поняла я, тётя Нина. Я ведь, как и вы, мыслей не улавливаю. Только настроение чувствую. Наверно, я с мамой посоветуюсь.

— Наверно. Только учти — она, как и твой папа, выросли на Земле — уж суеверий тамошних в них столько, что жуть берёт. Мы перед самой войной на их страдания смотрели и диву давались. Два взрослых человека буквально на глазах тают в присутствии друг друга. Можно сказать — сгорают от страсти. И ссорятся из-за пустяков.

— А Фёдор Кириллович, он тоже с такими же странностями?

— Нет. У него другие причуды — он действует напролом. Но вежливо. С ним всё легко и просто. Знаешь, отрасти косичку, прежде, чем рушиться в пучину страсти. Я ведь тоже колебалась в своё время. И Федя был довольно нерешителен. А потом всё изменилось как будто мы стали одним целым… тьфу на тебя, ведьма! Разговорила-таки меня. Кстати — при первом же случае представь его родителям. И сама, как окажешься на Земле, познакомься с семьёй избранника. Это очень важно. Тем более, он ведь наверняка будет себя вести по отношению к тебе довольно настойчиво — слышишь? — ведьмы синхронно прислушались к окружающей обстановке.

— Размечтался! — Ева густо покраснела и поспешила откланяться.

В просторной спальне все койки пустовали — новая группа ещё не набрана, а старая уже выпустилась. Впрочем, и на других факультетах училища в это время курсантов не было — все на практике. Седоусый старшина обстоятельно подобрал и выдал Вовчику подобающие предметы вещевого довольствия и сделал указания по креплению на свои места знаков различия. Выглядел он благодушно и не пытался учить ни уставным ответам, ни прочим атрибутам субординации, вроде принятия соответствующих поз.

— После медосмотра поужинай, как следует, и укладывайся спать. Гонять тебя завтра станут, как сидорову козу. Сам видишь из учащихся-то в расположении нет никого, а жизнь продолжается, — завершил он общение не вполне понятным напутствием.

Медосмотр проводил похожий на сучковатую корягу насекомый по имени Доктор Врач. Больно он ни разу не сделал и особо долго не приставал. Велел каждый день есть папайю, которая в столовой обязательно будет. Если бы не ужасные жвала, время от времени приближавшиеся к лицу — было бы вообще ничего, а так… до тяжести в низу живота, иной раз, доходило. Страшные на Прерии медики. Когда вернулся в спальню, почему-то именуемую всеми казармой, тут поджидала его девочка лет четырёх-пяти.

— Ты землянин? — спросила она.

— Землянин, — отпираться было бы глупо.

— А с виду — обычный человек, — высказалась посетительница. И ушла. За ней последовали и несколько «тараканов», статью своей напоминающих Доктора Врача, только заметно меньшего размера. Они до этого момента скромно прятались под кроватями.

Одним словом, Прерия оказалась наполнена странностями и прекрасной едой — ужин более всего напоминал праздничное застолье. Даже кувшин с кукурузовкой возвышался посреди стола, заткнутый кукурузным огрызком. На вкус напиток оказался крепким, а больше ничего в хмельном Вовчик не понимал. Сделал полглотка ради знакомства, да и всё.

Утро, как и обещал старшина, началось энергично:

— Курсант Шалимов! Подъём. Умыться, надеть полётный комбинезон и проследовать к коптерной площадке в распоряжение ефрейтора Бероевой. Срочно! — прогрохотало по громкой связи.

Срочно, так срочно. Попытался, правда, заскочить в столовую, чтобы перехватить чего-нибудь съестного, но ничего не получил, кроме напутствия: «Шевелись! Тебя ждут»

И никто его вовсе не ждал, кроме вчерашней девочки-бортпроводницы. Правда, сегодня она была одета в полётный комбинезон, на нашивке которого, вместо имени «Ева», значилась фамилия «Бероева».

— Привет, Володя! — улыбнулась ефрейтор. — Займёшь место стрелка в поворотной башне. Не балуй там — пушки заряжены. И пристегнись как следует — это не мирная повозка, — хлопнула она по борту поджарого аппарата, — а серьёзная учебная машина. Маневры будут резкими. Зато полёт — коротким. Машина скоростная, а мы поторапливаемся.

Забираться в машину пришлось снизу через узкий лаз в брюхе. Прозрачная башенка давала прекрасный обзор и охотно крутила стволами, послушно следующими за взором. Поэтому ничего трогать руками новоиспечённый курсант не отваживался — вдруг, действительно пальнёт. Шли на бреющем над извилистой речкой, держась ниже вершин деревьев, растущих по берегам. Ощущение скорости буквально захватывало дух — девчонка пилотировала, как богиня, заставляя коптер следовать всем извивам русла. Потом — резкий подъём, вираж, столь глубокий, что, казалось, весь мир лёг набок. Тесная каменистая узость, короткая, правда — и вход в теснину.

— Ущелье Бедного Йорика, — сообщила пилот по внутренней связи. — Будет мотать.

Несколько минут среди скалистого хаоса, резкие поперечные маневры по уклонению от препятствий, а потом впереди открылась широкая панорама океана. Внизу рядышком с глубокой бухтой прилепилась в тени береговой кручи крошечная деревушка. Рядом с ней замер на неподвижной водной глади красавец-пароход. Вот на него, на маленькую площадку в его задней части и уселся коптер. Не приземлился, а плюхнулся, казалось, со всего разгона, завершая резкий пируэт. Только прошло это без удара, я мягко и естественно.

На палубе ребят встретила молодая женщина с погонами о двух просветах и трёх звёздах.

— Здравствуй, Рысь, — улыбнулась ей Ева.

— Привет, малышка. Ты, кажется, научилась более-менее сносно пилотировать аппараты вертикального взлёта. А это кто с тобой?

— Для балансировки машины взяла, — хмыкнула ефрейтор. — Больше сейчас в училище нет ни одного курсанта, — зачем-то объяснила она.

— И как прикажешь обращаться, к господину балласту?

— Вовчик, — ответил Вовчик. — Так меня звали друзья. А по паспорту — Владимир Шалимов.

Ева при этих словах отчего-то нахмурилась. На вертолётную палубу поднялась группа подростков в белых кителях и морских фуражках с роскошными золотыми «крабами». Мальчики в шортах, девочки в юбках. На всех белые гольфы с кисточками — сразу видно — стюарды. В руки Вовчику подали бокал с газировкой — хорошо. А то, признаться, натерпелся он в полёте страхов — аж в глотке пересохло.

Потом спустились вниз, в прохладу просторного салона, где нашлось удобное мягкое кресло. То и дело откуда-то появлялись незнакомые люди, которым Ева вежливо кивала, а её сопровождающий (или балласт?) просто копировал жесты спутницы. Народ довольно быстро прибывал, однако усаживался не за столы, а как-попало в свободно расставленные кресла.

— Начнём, — вдруг ни с того, ни с сего громко произнёс молодой ничем не примечательный мужчина. — Совет безопасности мы собираем, как всегда, негласно, подальше от недреманного ока журналистов. Серджио! Резюмируй истёкший период.

— Пока всё развивается по плану — на Земле работает Тайваньская космическая транспортная компания, выполняющая перевозки для любых заказчиков. Корабли и экипажи, естественно, наши. Присутствие в предприятии прерианского капитала не прослеживается, потому что его там ни по каким документам нет. Господин Чжоу, директор этой фирмы, работает исключительно на основании устной договорённости, закупая для нужд своей организации огромное количество научных приборов и промышленного оборудования. Собственно, почти вся выручка на это и уходит.

— То есть мы оснащаемся за счёт оказания транспортных услуг? — уточнил начавший заседание человек.

— Да, — ответил тот чернявый Серджио, что рассказывал про господина Чжоу. — Портал от Фионы к Прерии оснащён с обеих сторон космическими платформами с заправочными станциями и комплексами вооружений. Там же всегда дежурит четвёрка орбитальных истребителей. Попыток прорыва к нам со стороны землян ни разу отмечено не было.

Из положительных сдвигов в отношениях с Землёй могу отметить разрешение на открытие постоянного сообщения по маршруту «космодром Солнечное — Ново-Плесецк». И ещё перестали арестовывать Нах-Наха — Россия больше не требует его выдачи ото всех, к кому бы он ни приехал. Последние визиты на Кубу, в Гватемалу и в Бурунди прошли исключительно мирно.

— Зачем же мы тогда собрались? Если всё нормально, так какой был смысл бросать дела и срываться на эту тусовку? — поднял брови бородач самого крестьянского вида.

— Кто-то врезал ядерным боеприпасом по порталу, ведущему от Эдема к Земле, — ответил чернявый, которого называли Серджио. — ООН обратилось к нам с просьбой о транспортировании нашими кораблями миротворческих сил на эту планету, потому что считает данную акцию попыткой сепаратистов отделиться от метрополии. Напомню, что находится она под патронажем Штатов. Так что делать будем?

— А что с порталом? — спросил мужчина интеллигентного вида. — Гавкнулся?

— Ничуть. Работает, как часы.

— М-дя! — произнесла неказистого вида женщина, очень похожая на вчерашнюю Евину подружку Кисточку. — С одной стороны — признание со стороны мирового сообщества. С другой — участие в подавлении восстания…

— А почему портал уцелел?

— Так восстание действительно началось?

— Какие страны посылают свои контингенты?

Вопросы посыпались со всех сторон, словно из рога изобилия.

— Фёдор Кириллович! Что слышно по твоим каналам?

— Ничего не слышно. Как я понимаю, сведения из большого мира только что поступили, — ответил здоровяк, сидевший неподалеку от двери. — Депеши из посольств просто не успели до нас добраться. Нет, про то, что сведения нужно собрать — с этим спору нет, — продолжил он под взглядами остальных. — Но Серджио уже сформулировал вопрос в общем виде — какую цену мы готовы заплатить за всеобщее признание?

— А чего платить-то, — неожиданно для себя произнёс Вовчик. — Раз обратились, стало быть — признают.

— Ой! Хто це? — обратил на него недоумевающий взгляд чернявый Серджио.

— Володя Шалимов, — запоздало представила Ева своего спутника. — Он со мной.

Конец.