Вожак младшей стаи

Глава 21 За крупой

Говорят, опытный пилот чувствуют самолет, как собственное тело. Наверно это забавно, особенно если, скажем, грузы сбрасывать… Федька особенно опытным пилотом не был, но и он ощутил странный толчок, когда их с Мелкой «правительственный лимузин» выруливал на взлетку. Не спутал его с камнем, попавшим под шасси. Не было там никаких камней.

Да и какие могут быть сомнения, если за спиной придушенно пискнула Нина, а потом второй толчок возвестил о том, что невидимый, но вместе с тем вполне материальный заяц устроился за сиденьем пассажира в грузовом пространстве.

Одновременно с этим на колени к пилоту упал клаптик бумаги с коряво накарябанными печатными буквами:

Дальше следовали две строчки цифр — очевидно координаты в азимутальной системе координат, а может, в военной сетке? Или ПВО? Морская навигационная? Непонятно, но навигационный прибор проглотил непонятные значки, нарисовав на виртуальном боку планеты не слишком ровный треугольник со сторонами километров в десять-пятнадцать. Похоже, невидимый доброжелатель не слишком был дружен с навигацией, а может чересчур торопливо пересчитывал из какой-то экзотической системы координат. Или не был уверен в точном местоположении спасаемого.

Ниже убегали к краю обрывка еще более корявые и торопливые буквы:

Федька согласовал изменение маршрута с диспетчерской и начал разгон, слегка отвлёкшись, чтобы внимательно и сурово посмотреть на смущенно хихикнувшую и поежившуюся сговоренную — будто её ткнули мокрым и холодным носом в шею. Или лизнули.

Полет прошел нормально, но нельзя сказать чтобы спокойно — пилот постоянно отвлекался на попытки рассмотреть, что там такое происходит у него за спиной. Но всё, что смог увидеть, это как его благоверная розовела щеками в попытках сдержать улыбку от чего-то сообщаемого ей на ушко, а потом и вовсе закинула руку назад, будто почесывая и поглаживая невидимого кота. Хотя почему невидимого? — если присмотреться, то на фоне обивки салона над правым плечом девушки вполне можно было заметить пару подвижных зон оптической аномалии треугольной формы — будто глядишь через чьи-то стеклянные уши. Свет проходил, но видимые предметы немного искажались, да и урчал их попутчик от удовольствия так, что на пару децибел перекрывал шум двигателей.

В итоге, когда в конце полета Федька, посадив аппарат, оторвал руку от джойстика управления, она — рука — ощутимо подрагивала от желания подержаться за чье-то горлышко. На мавританский манер подержаться. Пришлось даже глянуть в зеркало заднего вида — не почернел ли он как герой одного известного произведения? Вроде нет. Значит, стоит всё же попробовать держать себя в руках. Хотя, действия Ниночки, смущенно потупившей глазки и порскнувшей из кабины, пламенея щеками и ушами, душевного спокойствия не прибавили.

Как и наглый внешний вид гостя, отключившего свою маскировку едва они оказались на твердой земле.

— А у тебя ласковая жена. — нахально заявил, прищуривая глаза-блюдца, этот… котяра. И Федор решил, что под таким глазом и фингал должен быть… соответствующий.

Увы, но коронный прямой левый провалился в пустоту, а вот в собственный подбородок прилетело… подушкой передней лапы, судя по ощущениям. Со всего маха. Голова дернулась назад, встретившись с бортом самолета под солидное «Бум!», Нинкино — «Ой, мальчики!» на заднем плане и пучок искр из глаз. Оставалось только стечь вниз по фюзеляжу, одновременно переводя тело в положение «на корточках», и стараясь выглядеть как можно более расслабленным.

Короткий взгляд из-под ресниц донес важную информацию — противник, хоть и разорвал дистанцию, но находился вполне в досягаемости для броска, да ещё и пребывал в заблуждении относительно беспомощности жертвы. Ибо совершенно зря нравоучительно вещал:

— … глупо пытаться оскорбить соперника. Если противник тебя превосходит — единственный шанс на победу — бить сразу на поражение!

Тут Федор решил, что его шанс как раз и наступил и, прямо с корточек, прыгнул плечом вперед, рассчитывая сбить нахала на землю и навязать борьбу в партере. Увы, не учел видовых отличий, и прием, не раз успешно проходящий на соотечественниках, привел к очередному конфузу — кошак, даже не опуская назидательно поднятого в конце фразы вверх указательного пальца, подпрыгнул вертикально, оттолкнувшись носочками. Приземлился этот мерзавец как раз между лопатками атакующего, чтобы ещё раз оттолкнувшись от этой неверной опоры, приземлиться красивым пируэтом.

Кажется, в гимнастике этот номер называется «сальто через осла». «Ослу» же повезло меньше — получив в далеко не самом устойчивом положении предательский толчок от упавшей на спину тушки, Федор буквально носом пропахал несколько метров, прежде чем энергия броска израсходовалась на трение. Поднимался, отплёвываясь от набившихся в рот травы и пыли. Но пылающий комок в груди заледенел — и то хлеб.

Его противник, тем не менее, закончил натягивать на верхние лапы странные перчатки — все в вентиляционных дырочках, с обрезанными пальцами и маленькими металлическими колпачками между ними. Странная конструкция — будь колпачки на костяшках — их можно было бы использовать как кастет, а между пальцами-то они зачем? Пару секунд Фёдор только изучал противника — на кота, вставшего на задние лапы, тот был похож мало. Пропорции тела, хоть и необычные, но вполне прямоходящие, разве что колени не совсем на том месте и на ноге, похоже, лишний сустав, но уродом от этого он не выглядит. Фигура стройная, мышцы развиты хорошо и внушают уважение, но он скорее гимнаст, чем силач. И… казался каким-то не законченным, еще растущим, что ли. Даже на фоне самого Нах-Наха противник смотрелся более тонким и гибким, а значит намного менее массивным.

Голова, действительно, похожа на кошачью — в первую очередь из-за громадных глаз (сейчас также насмешливо изучающих противника), ушей и вибрисс. Все тело, не исключая лица и носа, покрыто короткой шерстью, никакой одежды на этом красавце, кроме пояса с кармашками и спускающихся к нему двух лямок, не было. Так что работать придется только на ударной технике, большинство захватов и заломов идут лесом из-за скользкой шерсти. Ну или ближний бой, а ведь растянутая в ехидной усмешке пасть наверняка скрывает немалых размеров зубы.

— Кусаться не буду, так что обойдемся без намордников, — ехидно ответили Федьке на его мысли. — Но все же, зря ты меня вызвал. Ведь, в случае проигрыша, она станет моей! Настолько в себе уверен или просто надоела?

На этом, собственно, все здравые размышления и холодная оценка противника завершились — Федька ломанулся вперед, осыпая увертливую тень градом ударов, слегка отстранено при этом наблюдая, что они все же имеют некое отношение к изученному искусству рукопашного боя, а не являются простым маханием конечностями озверевшего гамадрила. Увы, не помогали ни вбитая тренировками техничность, ни данная яростью сила — противник был просто нечеловечески (а чему тут собственно удивляться?) быстр и ловок. Все размашистые удары он отводил в сторону от себя легкими касаниями или просто «проваливал» противника, успевая убраться из конечной точки движения — опровергая тем самым все основы боевых искусств, утверждающих что рука намного быстрее головы и, тем более, тела. А уж что этот мерзавец вытворял языком! Вот уж точно помело — в жизни бы не подумал, что можно успевать им молоть быстрее, чем махать руками. Но факт налицо — противник успевал ехидно комментировать практически каждый удар, давая параллельно советы:

— Не пони…маю… перестань… меня… оскорблять… Бей, наконец! Ну кто так ходит? Ага и так… Вообще в лапах запутался… зеркальная болезнь? Наклон головы… правую лапу выше!.. подшаг не… с той… ноги… Ну и что это было? Вставай и давай уже дерись! Дерись! — на последнем слове терпение противнику, видно, изменило, или он решил продемонстрировать, как надо, и с полуприсяду на выпрямлении засветил Федьке в солнечное сплетение основанием ладони правой лапы. Парня приподняло и отбросило назад на пару метров — финишировать пришлось удобно, но обидно — на четыре точки. Не спеша поднялся, отстранённо отметив и то, что зря считал противника слабосильным — в реале такие удары увидишь разве что в кино, и то как мало на него повлиял удар — ни сбитого дыхания, ни боли. Просто отбросило и все. Но, пожалуй, пора заканчивать возню и начинать по полной использовать данные природой преимущества.

Федька подряд, с подшагом нанес три маховых удара ногой в голову. Противник принимал их на блок но тут уже играла разница в силе и массе — каждый раз незнакомца отбрасывало на пару шагов, но ехидные комментарии не прекращались:

— Молодой… человек, с ноги… в голову… бьют… — на четвертом ударе подлый враг нагло использовал свое природное преимущество — в момент удара провернул кисти, поймав ударную конечность в ловушку, а нижней четыркой, на которой оказалась тоже… рука, ухватил под коленом опорную ногу. Пару секунд он нагло скалился в лицо попавшему в ловушку противнику, а потом рванул конечность на себя и вверх. Небо и земля стремительно поменялись местами, и ещё раз, и ещё. На четвертом кувырке назад Федор все же сумел остановится и выслушать назидательное — … только мастера или идиоты. Вынужден констатировать — к первым вы точно не относитесь.

Усатый учитель задумчиво потер разноцветные пятна на своей усатой морде и, видимо, решил дополнить утверждение иллюстрацией — едва вставший на ноги Федька словно в замедленной съемке увидел как быстро поднимается вверх согнутая в колене мохнатая нога, а вот за её распрямлением успел проследить только в начале. Остальную часть движения он, скорее, прочувствовал. Подбородком.

Земля и небо в очередной раз поменялись местами, но в конце была всё-таки земля, на которую он рухнул плашмя. Точно на то самое место, где раньше стоял — «Интересно, Мелкая пишет драчку на визоры? Готовый ведь индийский боевик выходит. И даже с первого дубля…»

Но тут в драку вмешался сам объект соперничества, и Федька получил возможность увидеть, как всё выглядит со стороны — будто торнадо из мелькающих в воздухе конечностей… или это встряхнутые мозги так тормозили восприятие? Но в этот момент будто раздался щелчок, и парень, вскочив, тоже ринулся в битву, слово не было всех предыдущих полетов и собственной беспомощности. В ушибленной голове осталось только одно — «если этот гад её хотя бы толкнет…», додумать мысль до конца не получалось — она со звоном каталась внутри пустого черепа и не давала себя поймать.

А «гаду» приходилось худо. Под скоординированной атакой он прикусил язык. Федор сильно надеялся, что сделал это противник буквально, после чего сосредоточился на собственном выживании. То есть под молодецкие замахи по-прежнему не попадал, всякие хитрые комбинации легко ломал одним единственным толчком или движением, от попыток взять в клещи ускользал, но чувствовалось, что выкладывается он теперь на полную и способен держаться только в обороне, а возможностей атаковать у него уже нет. Если они не ошибутся.

Они не ошибались. А согласованность действий только нарастала. Оно и раньше было весьма приятно — двигаться как единое целое, без слов понимая, что хочет и как поступит другой человек, но Федьке даже в голову не приходило, что подобное возможно в бою, а не в танце и не в кровати. На все сто воспользовавшись обретенным пониманием, дружно погнали слишком вёрткую тень. И поздно сообразили, что гонят её в рощицу, в неудобное пространство между небольших деревьев.

Но было уже поздно — вся троица дружно вломилась в этот лесок — только щепки полетели. Буквально. Федька успел осознать, что слегка подправленная ударом внешней части лапы траектория его кулака приходится теперь не в подбородок противника, а в ствол дерева и даже успел прикинуть как он потом будет работать только одной рукой — не успевал уже ничего изменить. Но это и не понадобилось — от удара ствол в пару ладоней в обхвате переломился, оставив после себя расщеп, а мелькнувшая перед глазами тень ловко поднырнула под падающее дерево, на секунду разорвав дистанцию.

Не помогло — с той стороны на него налетела Мелкая, махнув ногой в духе русских богатырей и «скосив» заодно пару березок. У последней ствол от удара сломался аж на три части, видимо по сучку или дуплу, и вылетевшее «полешко» таки достало неуловимого гада — отлетев метров на пять, тот ловко юркнул в переплетение бурелома, оставленного тут прохождением кого-то очень крупного — вал из сломанных стволиков достигал в высоту метров четырех.

Ребята закрутили головами в поисках потерянной цели, но она нарисовалась сама — аккурат на вершине вала.

— Стоп! — не громко, но весомо произнес противник, отчего Федька с Мелкой застыли на середине движения, враз придя в чувство и пытаясь понять, что же всё это было? — Думаю хватит. Я и так вижу, что мускульное усиление работает, взаимодействие у вас на уровне. А теперь ответьте — почему вы с этим сами раньше не разобрались?

— С чем? — из пересохшего горла вышло какое-то карканье, но тем не менее, его поняли.

— С чем, с чем… — недовольно пробурчал кошак, по очереди разминая и прокручивая каждую из лап и морщась, — с комплексом персональной защиты «Дипломат», — и, видимо поняв что его собеседники после драки ничего не соображают, фыркнул: — Вы друг на друга-то посмотрите, красавчеги!

Федор посмотрел и тут же пожалел об этом. Нет, он, конечно, свою Ниночку согласен любить всегда и в любом виде, но покрытое коричневыми хитиновыми щитками тело, превратившиеся в две зазубренные клешни кисти рук и больше похожая на стрекозиную чем человеческую голова. По тому, как слегка дрогнула в коленках обозреваемая фигурка — вид у самого Федьки тоже был еще тот… если не похлеще.

Во всяком случае, клешни вместо рук у него выглядели гораздо грознее… и мужественней. Бросив второй взгляд, отметил, что его благоверная и в этом виде очень даже ничего — и фигурка точёная, и щитки, прикрывающие суставы и прочие уязвимые места, совсем её не портят. Жалко, что не рассмотришь деталей, скрытых под одеждой. А голова… собственная клешня появилась перед глазами, но до лба не дошла, остановившись с характерным стуком. Заодно стало понятным странное ощущение — будто окружающей мир во время боя виделся через какую-то пелену, а вот поле зрения было явно шире привычного человеку — никакая это не голова, это шлем!

— Нин, это просто скафандры, вроде космических, — удивительно, но зазубренная клешня, положенная в попытке успокаивающего жеста на родное плечо, оказалась вполне способна ощутить и движение мышц под щитками брони и некоторую… бархатистость, что ли? Еще забавнее было видеть попытку девушки в ответном жесте потереться насекомой головой об эту «руку». Вышло мило и приятно на ощупь.

— Не скафандры, а симбиоты, — недавний противник неожиданно оказался рядом, доверительно охватив их своими лапами за плечи. На грани сознания мелькнуло ощущение — на самом деле тот так вымотался, что без этой поддержки стоять может… с трудом. — То есть вполне живое, но не разумное, существо которое вы сами выкормили, вырастили. И теперь оно вас защищает.

Нина зябко передернула плечами, и непрошеный просветитель поспешил сменить точку зрения:

— В принципе, на самом деле, это тоже вы сами. «Дипломаты» просто дублируют и резервируют функции, скажем, кожи. В некотором смысле это теперь и есть ваша собственная кожа, но с усиленной до состояния «внешнего скелета» защитной функцией. Также они могут увеличивать мышечные усилия.

Девушка опять передернулась, и лектор поспешил свернуть тему излишних биомедицинских подробностей перейдя к тактике:

— В паре вы отработали неплохо… для первого раза. Имеющиеся у вас навыки — это чистый страх и полный ужас. Не имею ни малейшего представления какой… чудак вас учил, но голова у него явно не в порядке. Все движения — совершенно не соответствуют человеческой психофизиологии и естественным органам агрессии. Такое впечатление, что их содрали с комплекса рукопашного боя… хм! — тут лектор выпал в астрал, оттянув двумя пальцами вниз собственную губу и продемонстрировав неплохой набор «естественных органов агрессии» при полном отсутствии кариеса и зубного камня, — М-да, а ведь действительно похоже что, как минимум, половина ваших «приемов», я правильно говорю? Ага, так вот — половина всего этого изврата рассчитана, как минимум, на существо, вооруженное когтями.

И он очень похоже изобразил удар из капоэйры стопой по ближайшей березке: сначала «по-человечески», а потом — выпустив когти. Федька только сглотнул, полюбовавшись на сорванный до твердой древесины кусок коры и четыре глубокие царапины, ощерившиеся торчащими наружу щепками. Такой удар разве что голову не оторвет, но утешением это не будет.

— Ага. Так вот, ничего особо менять или переучиваться не стоит. Воевать вам не положено, а для самообороны… — самозваный наставник боевых искусств потрогал зазубренную часть клешни и даже зачем-то её понюхал, забавно шевеля в процессе мохнатыми ушками — …с такими хваталками и то, что знаете, будет вполне эффективно. Единственное что посоветую — избегайте шаблонных связок, предсказуемость — путь к поражению. И… один совет — на двух ногах вы все равно держитесь… не очень. Что не позволяет использовать самое мощное оружие — ноги. Нижние конечности — они ведь намного сильнее верхних, и так у всех. Так что как только освоитесь — сразу отрастите себе хвосты и начинайте с ними тренироваться. Третья точка опоры или вторая при ударе ногой — дорогого стоит. Не говоря уже о том, что это еще и перекрытие вектора атаки со спины… А управлять ими научитесь быстро — хвост у хомо, хоть и атрофировался но, мало того, что не до конца, (вашим женщинам от этого, увы, только проблемы), так ещё и ответственные за управление им отделы продолговатого мозга вполне себе целы.

Благоверная, кажется, всхлипнула и, дрожа, приникла к Федьке.

— Все-все! Ухожу-ухожу! — и, выставив перед собой вытянутые в примирительном жесте руки, но почему-то ладонями к себе, их мохнатый наставник отступил назад, а потом быстро вскарабкался на завал. — Пробегусь, разведаю дальнейший путь. А вы пока разоблачайтесь и… — тут он подмигнул самым двусмысленным образом, — минимум полтора часа у вас есть на непринуждённое общение. По себе знаю, как после таких нагрузок хочется… поговорить.

Кажется, они заорали на этого засранца хором:

— Это что можно снять?! — Нина.

— Как?! — Федор.

И уже точно хором:

— СТОЯТЬ!!!

В ответ раздалось только фырканье и был показан довольно длинный язык, ну точно — их знакомец с детством расстался далеко не полностью. Если вообще когда-нибудь повзрослеет до конца.

— А я откуда знаю? У меня такой штуковины нет — горестный вздох с разведением лапок и поникшими ушками, хотя в глазах пляшут веселые искорки. — Но, раз ваши скафандры живые, то желания они должны чувствовать хорошо, — и исчез.

Как уговорить своих защитников вернуть им человеческий облик, ребята разобрались даже быстрее чем положено времени на выполнение команды «отбой». Прав был этот мохнатый про желание… поговорить.