Во все Имперские ТОМ 9 Зов Перводрева

Глава 205 — Мормошник

— Долго еще? — поинтересовалась Тая, — Я замерзла.

Моя жена была в кожаной утепленной куртке и теплых леггинсах, но я её в принципе понимал. Я сам надел свой зачарованный шмот, а поверх него обычное пальто, но ветер здесь дул такой, что впору было ходить в ушанке.

А ведь еще только начало сентября...

— Пришли, — сообщил наш проводник — тощий вертлявый купец из гильдии, которой еще сам Петр Первый продал право торговать с поморами, — Вот это Торговый Двор. Я имею право заходить только туда, дамы и господа.

Торговый Двор оказался громадным ярко-красным каменным теремом, стоявшим возле самой реки, напротив него уже уходили в воду длинные причалы, кишевшие лодками и катерами.

— А вон там храм Святой Феодосии, — купец указал на церковь, располагавшуюся дальше, возле самого моря, — Единственное белое здание во всем городе. А вот это верфи.

Церковь на самом деле была единственным беленым зданием, а вот верфи стояли в шхерах в километре от города и представляли собой явно современные конструкции из какого-то блестящего металла, настолько громадные, что их было видно даже отсюда, от Торгового Двора.

— Там они корабли строят, — пояснил купец, — Мы построили поморам эти верфи в счёт рыбы. А больше здесь ничего и нету, дамы и господа.

— Прикольно, — хмыкнул я, — А государственная власть? Мэрия?

— Здесь должен быть президент, — заметил Кабаневич.

— Президент? — я с сомнением поглядел на детишек, гонявших возле причала какую-то пластиковую трещотку в форме Жар-Птицы на колёсиках, — Местные знают такие слова?

— Разумеется, — подтвердил герцог, — Насколько мне известно, поморы заимствовали этот термин у швейцарцев. А в Швейцарии масоны избирают президента страны. Впрочем, поморский президент в отличие от швейцарского никем, кроме самых поморов, не признан... Но он есть.

— Есть-то есть, но вам будет удобнее считать, что его нет, господин, — поклонился герцогу купец, — Потому что этого президента никто ни разу в глаза не видел. Я не знаю, где он, и как его найти. Я веду дела только с рыбаками, Ваша Светлость. Вот в этом Торговом Дворе.

— Давайте в смердофоне глядеть, где ихний президент! — провозгласил закутанный в меха, надетые поверх кирасы, барон Рукоблудов, ткнув пальцем в «смердофон», который держала в руках его жена Роза, — Там же все написано, смердфон всё на свете знает!

— Только не про поморов, — усмехнулся Кабаневич, — Они интернетом не пользуются. И здесь нет ни одного электрического прибора в радиусе сотни километров, кроме корабельных и установленных на верфи. Так что поморы в мировом инфополе представлены слабо. И никакой информации про их президента мы в интернете не найдём, увы.

Барон Рукоблудов явно ничего не понял из фразы герцога, но на всякий случай закивал. Парень явно на глазах учился быть надменным АРИСТО.

— Зачем нам вообще нужен поморский президент? — раздраженно произнёс Полётов, — Мы вроде пришли сюда за Перводревом.

— И что вы предлагаете? — спросил я, — Бегать по шхерам и спрашивать у местных, куда они спрятали Перводрево?

— Это уже делали до нас тысячу раз, — вздохнул Кабаневич, — Его Высочество же объяснял вам, князь. Русский Север обшарен искателями Перводрева вдоль и поперёк.

— Простите, дамы и господа, но не могу не заметить... — влез купец, — У местных спрашивать что-либо бесполезно. Они не ответят. Они не говорят с чужаками, тем более с магократами. Собственно, они не нападают на вас только потому, что вы со мной. Потому что меня здесь знают в лицо.

И купец был прав — местные на нас и правда не нападали. Они нас просто игнорировали, причём явно демонстративно. Лишь иногда бросали на нас взгляды, короткие, но красноречивые — так обычно кот поглядывает на синичку.

— Мы в курсе, — холодно ответил купцу Полётов, — Вообще здесь за последние пару лет вроде пропало без вести десяток магов, искавших Перводрево. И не совсем понятно, утопли ли эти маги в шхерах сами или им помогли местные. И еще я не понимаю, зачем вы нас сюда притащили, князь.

Полётов поглядел на меня с неудовольствием, Его Высочество явно терял терпение.

— Это не я, это Псевдо-Аркариус, — напомнил я, — И я всё еще уверен, что в нашем путешествии есть смысл, Ваше Высочество. Просто мы не туда смотрим. Но думаю, что Псевдо-Аркариус послал нас сюда не зря. Мы должны здесь что-то увидеть, или услышать, или почувствовать, я не знаю...

— А вы не чувствуете Зова, князь? — осведомился Кабаневич, — Другие искатели не знали Тайны Зова, но вам же она открылась. Прислушайтесь, возможно, вы ощутите...

Я прислушался к своим ощущениям, но почувствовал только пронизывающий ледяной ветер. А вот никаких магических эффектов я не улавливал.

— Нет, герцог, увы. Ничего подобного тому, что было на Мальте.

Я на всякий глянул на свои смартчасы, но они тоже не показывали ничего интересного.

Аура: 119 %

Ранг: 3 (recapitulator)

Заклинаний заряжено: 9 из 9

До приёма трикоинов: 23 часа 29 минут

Центральные чакры:

Шишка — ЗАРЯЖЕНА

Корень — ЗАРЯЖЕНА

Древо — стабильно (довосстановление)

Плод — ЗАРЯЖЕНА, АКТИВНА

С чакрами у меня было все в полном порядке.

Разве что Древо не заряжено, но Древо, как мне пояснил Полётов, было центральной чакрой, ассоциированной с позвоночником — основным энергетическом столпом в организме мага, по которому и гонялась энергия сердца-желудка. Если ежедневно сражаться, то полностью зарядить Древо просто невозможно. Тем более невозможно его зарядить, если постоянно травмировать позвоночник, что со мной случалось уже раз десять.

Впрочем, многие маги вполне себе жили со стабильным, но не вкачанным на полную Древом, и горя не знали. А вот если Древо теряет стабильность — тут уже пора писать завещание и вызывать похоронную команду.

Аура у меня была выше ста процентов, но это было нормой для тех, кто наелся масонских Тайн, они давали мощный бафф всем чакрам. Кроме того, я был Лунным магом, так что Полётов предположил, что мои смартчасы в принципе дают неверные показания по ауре, поскольку прибор предназначался для Солнечных магов.

Впрочем, про Лунных магов Полётов ни фига не знал, здесь мне мог бы подсказать только князь Глубина или мой наставник, а они оба все еще приходили в себя после пыток в застенках у Павла Стального...

В любом случае, никакого присутствия Перводрева мои чакры не показывали. Будь рядом Перводрево — меня бы наверняка начало таращить, как на Мальте, когда я был рядом с куском этого самого Перводрева, а моя магия бы замерцала.

Но ничего подобного не наблюдалось.

Неужели Псевдо-Аркариус просто поиздевался над нами? Если так — то ситуация была совсем поганой. Я тогда упаду в глазах Полётова так сильно, что он просто разорвёт сотрудничество. А учитывая, сколько у меня врагов, я могу такого и не пережить.

Еще и Таня...

Чтобы отвлечься от мрачных дум о сестре, я уставился на реку, запруженную кораблями и катерами. Флот у поморов был что надо — на причале стояло несколько сотен посудин, причем, все они выглядели вполне себе современно. Древними здесь были только две деревянные лодки, лежавшие дном кверху на берегу возле пирса...

— Леший меня побери.

— Что такое? — Кабаневич тоже уставился в сторону длинного пирса, по которому несколько поморов как раз катили тачки, плотно загруженные рыбой.

— Лодки, вот что.

Я расхохотался, как безумец. Я вполне имел право на это, потому что похоже нашёл то, что искал.

Я подошёл ближе к старым лодкам. Одна из них была дырявой и, видимо, выходила последний раз в море еще при Петре Великом, если не раньше. Вторая выглядела получше, местами деревянная посудина была заделана каким-то пластиком.

Обе лодки были странной формы — длинными и выпуклыми, что роднило их с кораблями викингов или индейскими каноэ. На залатанной пластиком посудине можно было разглядеть вырезанный солнцеворот, а вот на втором древнем челне...

Там был полустершийся рисунок, нанесенный синей краской — схематичная птичка и рядом с ней такой же полумесяц.

— Узнаете, господа?

— Да, — хмыкнул Полётов, — Это явно те же пиктограммы, которые были на камне Барди. Птица и луна очень похожи, по крайней мере. Но что это нам даёт, князь?

— Не знаю, — я повернулся к тощему купцу-специалисту по поморам, — Что это такое?

— Боюсь, что не имею ни малейшего понятия, мой господин, — испуганно ответил купец, — Просто рисунки...

— Надо выяснить у местных, — решился я.

— Я бы не советовал, — поморщился герцог, — Насколько я понял, на нас здесь не нападают только потому, что мы не лезем к аборигенам.

— Это так, — тут же подтвердил купец, — Я бы не советовал говорить с поморами. Я сам могу говорить с ними только на тему торговли. Даже если на нас не нападут, господа, то рассказывать ни вам, ни мне здесь точно ничего не будут.

— А чой они могут нам сделать? — осведомился, лязгая своей кирасой, барон Рукоблудов, — Они ж быдло, а мы АРИСТЫ!

— Приказ Петра Великого, запрещающий лезть в дела поморов, никто не отменял, — напомнил Полётов, — Мне не нужны проблемы, особенно сейчас.

— Ну а что вы предлагаете? — я развёл руками, — Поискать в интернете? Это, конечно, можно, вот только я уверен, что это ничего нам не даст...

Я сфоткал на камеру смартфона птичку и полумесяц, нарисованные на лодке, потом поискал похожие изображения сразу в нескольких поисковиках. Никаких вышек связи на Поморском Берегу, разумеется, не было, но, к счастью, мой смартфон умел ловить интернет прямо со спутника.

Однако толку от этого было мало, как я и предполагал, ничего похожего на эти загадочные пиктограммы в интернете не нашлось.

— Ничего, господа. Совсем ничего.

Я осмотрелся. Рядом с нами все еще бегали дети, гонявшие по берегу свою трещотку на колёсиках.

— Дети везде добрые, — заключил я, а потом прошёл ближе к ребятне.

— Эй, ребятишки, у дяди АРИСТО есть к вам вопрос, — начал я коммуникацию, — И если ответите — получите от меня золотой рубль. Дело в том, что я своего рода историк. И мне интересно, что это за картинки на старых лодках. Кто знает?

Дети уставились на меня — трое пацанов, каждому лет по семь, и девочка лет пяти. Одеты все дети были в сапоги и отделанные мехом курточки.

Я извлёк из бумажника обещанный золотой рубль с отчеканенным профилем Павла Вечного и повертел монету в руках на манер фокусника, который сейчас покажет что-то интересное.

Ну а чё? Даже если у поморов тут нет магазинов, и даже если они не дают своим детям деньги, то выглядит этот рубль красиво, а блестяшки любой ребёнок любит.

Ответила мне только девочка, оказавшаяся самой смелой, пацаны просто молча и недоверчиво таращились на меня.

— Ето мормошник, — звонко произнесла маленькая поморка, — И луна. А лодкьё совсем обтёкло. Ето дядь Анастасово.

Девочка говорила певуче, еще и странно екала. В её быстрой речи сквозило что-то неуловимо финское.

— Прикольно, — констатировал я, — Похоже у этой девицы словарный запас в пять лет больше, чем у меня. Ай нид транслейшн.

— Мормошник это любая морская птица, господин, — объяснил купец, — А «лодкьё обтёкло» это значит, что лодки пришли в негодность.

— Теперь понятно, — я снова обратился к девочке, — Ну хорошо, а расскажи, пожалуйста, где мне найти дядю Анастаса, владельца этих лодок, и рубль твой, маленькая госпожа.

Девочка в ответ хихикнула:

— Дядь Анастас шардуновьё бьёт на пахте. Еще с самого перекроя, дядь ариста.

— Охотится на оленей, — пояснил купец-переводчик, — Поморы загоняют их целыми стадами в шхеры каждую осень и там убивают. Обычно километрах в двадцати отсюда на север...

— У нас проблемы, — мрачно констатировал Полётов.

И он был прав. Дело в том, что мой разговор с девочкой привлек ненужное внимание — вокруг нас уже начали собираться. И собирались не просто местные, а довольно сурового вида мужики с карабинами, взявшиеся неизвестно откуда.

Бороды у мужиков были моё почтение, у некоторых из них они доходили аж до груди, а вот карабины у поморов были современные и армейские — я узнал полуавтоматические «Скобари — 22» производства Меченосцевских заводов.

Мужиков было человек пятнадцать, они не подходили близко, а разбились на две группы, подперли нас с двух сторон и недобро наблюдали за моей беседой с девочкой.

— Это что? — холодно поинтересовался я у купца.

— Местная милиция, ополчение, — нервно ответил купец.

— А вооружены как армия...

— Это уже не я, господин, — купец раздраженно дернул головой, — Карабины им люди Меченосцевых на рыбу меняют...

Один из поморских милиционеров молча поманил пальцем детей, те тут же бросились от нас наутёк. Тем не менее, я все же успел сунуть девочке золотой рубль. Как истинный АРИСТО, я привык исполнять свои обещания и всегда платить за сделанную работу.

Девочка теперь явно перепугалась, но рубль взяла.

— Советую активировать вашу магию, господа, — произнес купец.

— Это еще зачем? — нахмурился Полётов, — Мы пришли с миром. Нам не нужны проблемы.

— Просто пусть они видят, что у вас магия разноцветная, что вы из разных кланов, — пояснил купец, — На представителей одного клана могут и напасть. Но начинать войну сразу с несколькими кланами поморы не будут. Им тоже не нужны проблемы, господин.

— Ты вроде говорил нам здесь не магичить... — напомнил я купцу.

— Я и с местными вам говорил не общаться, мой господин, — недовольно протянул купец, — Но вы не послушали. Так что теперь ситуация изменилась. Делайте, как я говорю, дамы и господа, прошу вас. Иначе быть беде.

Мужики глядели на нас всё заупокойнее, хоть они и молчали, и карабина никто из них с плеча не снял, но ситуация явно накалялась.

Мы решились последовать совету купца и активировали магию, берег реки тут же залило разноцветное ослепительно яркое сияние — по большей части голубое, ибо у моей жены и герцога аура была именно голубой, а у Полётова голубой цвет сочетался с ослепительно белоснежным.

Впрочем, самой яркой чисто по цвету была аура Дрочилы, когда барон Рукоблудов стал источать свой ядовито-зелёный, у глядевших на нас поморов аж заслезились глаза.

Коренастый помор с бородой пшеничного цвета, рожей напоминавший Рагнара Лонброка из сериала про викингов, отобрал у девочки золотой рубль, а потом прошёл ближе к нам.

Девочка вроде особо не расстроилась, она просто вместе с остальными детьми поспешила скрыться за спинами мужиков, один из пацанов торопливо утащил свою колёсную трещотку...

— Ето не нужно, — сообщил пшеничная борода, протягивая мне рубль, — Ничего не нужно. Уходите.

Купец было попытался что-то сказать, но я решил взять переговоры в свои руки и не тянуть кота за яйца, так что перебил:

— Здравствуйте. Послушайте, мы никому зла не желаем. Нас просто интересуют рисунки вон на тех лодках. Мы историки. У нас этнографическая экспедиция, если вы понимаете о чём я.

Пшеничная борода отлично меня понял, даже лучше, чем я ожидал.

— У вас не етнографическая експедиция, — мужик екал, но слово «етнографический» произнёс без запинки, — Вы ищите Перводрево. Но его здесь нет. Уходите.

Тощий купец снова открыл рот, но на этот раз его перебил уже сам пшеничная борода:

— А у тебя лицензию отзовём. Зачем ты привёл магов? Ето запрещено.

Купец начал долго и нудно оправдываться, мешая русские слова с поморскими и ссылаясь на какие-то законы еще эпохи Петра Великого... Но я в этот момент отвлекся, мне на смартфон пришло сообщение.

Я, слушая краем уха перебранку купца с пшеничной бородой, глянул на экран. А потом внутри у меня всё перевернулось. Я на мгновение забыл и про Поморский берег, и про Перводрево, и про всё на свете.

Даже не знаю, чего я испытал больше — шока, ужаса или радости.

Сообщение было снабжено фотографией, с которой на меня смотрела моя сестра Таня. Таня на фото была явно живой, и это было хорошо. Вот только девушка была одета в какую-то рванину и связана толстой верёвкой, на шее у неё висела петля, крепившаяся к балке на потолке, а сделано фото было в каком-то подвале...

И еще Таня смотрела прямо в камеру, в глазах девушки стоял ледяной нечеловеческий страх. Как будто её фотографировал призрак или чудовище, а не человек...