Во власти тумана

Глава вторая

– Ни одного следа, словно сквозь землю провалилась, – напоминает Нео, стоя в кабинете Закари. – Может, стоит прекратить её искать?

Закари поднимает взгляд от бумаг, лежащих перед ним, и тяжело смотрит на Нео.

– Я ищу не её. Мне нужна вакцина.

Рэнли развалился на стуле и, приподняв брови, спрашивает:

– Так ли?

Взгляды друзей тут же переключаются на него, и он добавляет:

– Я просто предположил, и вообще хотел мысленно спросить, слова сами выскочили.

– Осторожнее со словами…

Нео не договаривает, его прерывает сам Рэнли.

– Да знаю я. Бытует такое мнение, что я могу сболтнуть лишнего.

Зак снова переключается на бумаги. Отчет один и тот же. Алекс нигде нет. Его люди уже прочесали три ближайших города, но так и не нашли ничего, что бы могло привести его к вакцине. Алекс словно испарилась.

– Но мы нашли восемнадцать выживших, – напоминает Нео, чтобы сгладить углы.

– Восемнадцать лишних ртов, – произносит Рэнли.

Стоит друзьям посмотреть на него, как он смыкает губы в тонкую линию, двумя пальцами закрывает замок и, замахнувшись, выкидывает ключ.

Настойчивый стук в дверь заставляет всех перевести внимание от Рэнли.

– Войдите, – говорит Зак.

Дверь открывается, и он видит запыхавшегося постового.

– Закари, ваша сестра прибыла.

В одну секунду происходит несколько вещей. На лице Закари расцветает скупая улыбка, он кивает постовому, но моментально напрягается. Что-то не так. Ребекка не предупредила, и она одна. Где отец? Нео приподнимает брови, что уже является огромной степенью его удивления, а вот Рэнли практически падает со стула, его глаза расширяются, он с трудом ловит равновесие и быстро поднимается на ноги. Все краски сходят с лица весельчака. Никто даже не подозревает, что их говорливый друг готов сбежать из кабинета поджав хвост.

– Проводи её сюда, – распоряжается Зак и закрывает папку.

– Уже…

Постовой сторонится, и в кабинет Закари, словно фурия, влетает его младшая сестра Ребекка. Черные как ночь волосы отросли уже до самой поясницы, голубые глаза подведены черными тенями так, что кажутся сверкающими драгоценными камнями, на губах красуется светлая помада. Её шуба запорошена снегом, а щеки заалели от мороза.

Стоит брату увидеть сестру, он тут же поднимается с места и сокращает расстояние между ними.

– Зак, – вскрикивает она и обнимает брата так крепко, как никогда раньше.

Ребекка отстраняется и, смотря на Зака, поднимает холодную ладонь к его лицу, проводит у правого глаза пальцами и говорит:

– У тебя уже морщинки стали появляться. Нужно больше отдыхать.

Зак улыбается сестре и старается делать вид, что не замечает, как его друг Рэнли, опешив, стоит на месте и глазеет на спину его сестры. А Рэнли в это время мысленно переносится в прошлое и снова проживает моменты, которые связывают его с Ребеккой. О которых не знает никто, кроме них.

А она изменилась. Повзрослела и превратилась в настоящую красавицу. Но Закари достаточно хорошо знает свою сестру и видит, что за милой улыбкой стоит тревожность и даже страх.

– Рэнли, убери глаза, – всё же говорит Зак.

– Рэнли? – переспрашивает Ребекка и оборачивается.

На мгновение в кабинете повисает тишина.

– Ты ещё жив? – спрашивает Ребекка. – Я думала, уже подхватил какую-нибудь гонорею и…

– Я тоже рад тебя видеть, – придя в себя произносит Рэнли.

В кабинете начинает потрескивать воздух, словно пересеченные взгляды Ребекки и Рэнли могут разжечь настоящее пламя.

– Я этого не говорила, – с улыбкой отвечает Ребекка, она переводит взгляд на Нео. – Нео, вот тебя я рада видеть.

– Взаимно, – отвечает Нео, быстро переведя взгляд на Рэнли.

– А теперь, господа, я попрошу оставить меня наедине с братом, у меня к нему суперсекретное послание.

Нео и Рэнли уходят, но последний всё же оборачивается и бросает на Ребекку красноречивый взгляд.

Закари опускается за стол, а его сестра скидывает с себя шубу и садится напротив.

– Я очень скучала, – говорит она, грея замёрзшие руки.

– Я тоже. Как там отец?

Ребекка осматривается по сторонам и, убедившись, что они точно одни, перестаёт улыбаться и тихо произносит:

– Приболел. Именно так он это называет.

От веселости сестры не остается и следа. В глазах Ребекки появляется характерный блеск, слезы достаточно близко.

– Насколько всё серьезно? – спрашивает брат.

– Он… Зак, он не выживет.

– Что случилось?

– Его предали. Доктор думает, что отравили. Но я расскажу всё по порядку. Мы с отцом всё это время были на острове, где разрабатывалось новое, совершенное и беспрецедентное место. Если говорить банальным языком, то это город на острове, который непригоден для жизни, но находится у всех на виду. Был непригоден, – тараторит Ребекка.

– Ещё одна военная база?

– Что-то между военной базой, тюрьмой и развлекательным центром для богачей.

– Если ты решила объяснить, то у тебя это не выходит.

Первая слеза скатывается по лицу Ребекки, но она берет себя в руки и, собравшись с мыслями, пытается объяснить не сумбурно.

– Военная база, хорошо, будем называть её так. Но на базе тридцать процентов ученых, которые создают новых людей. Типа овечки Долли.

– Выращивают новых людей? – не понимает Закари.

– Клонирование, – более тихо произносит Ребекка.

– Оно запрещено, начиная ещё с 2002 года, – напоминает Зак, хотя знает, что в большинстве случаев запрет нарушается самими же властями.

Ребекка смахивает вторую слезинку и, печально улыбнувшись, говорит:

– Кража, хищение, покушения, убийства и ещё куча всего остального тоже под запретом, но это не мешает людям переступать черту закона. В этот раз эту черту переступили люди, которые и пишут эти самые законы.

Около минуты Закари раздумывает над словами сестры. У него нет причин не доверять ей.

– При чем тут развлекательный центр? – спрашивает он.

– При том, что раньше, до того, как пришел туман, сильные мира сего прибывали туда как на какую-то распродажу. Они покупали себе… людей.

– При чем здесь отец?

– Он один из инвесторов.

Пару мгновений брат с сестрой молча смотрят друг на друга.

– Первоначальная цель базы?

– Выращивать клонов на органы. Сейчас на них проводят эксперименты. Ты не поверишь, как только их не пытались заразить. Всё впустую. У них нет иммунитета, они просто другие. Не такие, как мы. Они не могут заразиться, но из их биоматериалов невозможно сделать вакцину. На одном из собраний наш отец высказал теорию, что скорее всего эти люди – те, которых вырастили на убой, и останутся на планете. Он предложил обучить их всему. Дать им знания. На следующий день было голосование. Отец проиграл со счетом десять против двух.

– Кто был вторым?

– Майор Киприан. Он-то и помог мне слинять оттуда и приехать к тебе. Они будут меня искать, скорее всего уже ищут, но кроме майора и двоих его людей, никто не знает, куда я делась.

– Ты видела клонов?

Ребекка отрицательно качает головой. Тяжело вздыхает и устало проводит руками по лицу.

– Нет. Я всего этого вообще не должна была знать. Да и узнала только три месяца назад. Отец знал, что в итоге не выберется из лаборатории и только из-за этого стал рассказывать мне всё это. Эти люди, они не просто клоны. Им не нужно расти так как это происходит в природе. Всего за десять лет, с помощью каких-то препаратов, ученые способны вырастить совершенно взрослого человека. Я точно не знаю как это происходит, но факт остаётся фактом.

– Из-за этого его отравили?

– Не только. Всё, что происходит на острове, находится в тени знаний президента. Отец пытался донести до него информацию, это и стало причиной его конца. Но об этом позже, я с дороги и мне нужна комната и душ, и еда, и ещё сон. Зак, папа сказал мне бежать и передал это, он уже был на грани смерти.

– Ты правильно сделала.

– Не думаю. Но он не оставил мне выбора. Сказал, что если данные не попадут к тебе, то рано или поздно все на планете превратятся в зомби. Человечество как вид вымрет уже через три поколения. Папа так верит, что именно эти клоны наше спасение… По его словам, большую часть жизни он посвятил этим клонам. Опыты проводились ещё до 2002 года.

– В каком состоянии был отец, когда ты в последний раз его видела?

– В ужасном. Сегодня-завтра его не станет.

Зак кивает. Тяжесть ложится на его плечи. Если не станет отца, то вся ответственность за базу будет только на нём. Закари внимательно смотрит на сестру, та с трудом сдерживает слезы. Она хочет побыть одна. Ребекка взбалмошна и очень нетерпелива, об этом она и сама прекрасно знает, но сейчас, рассказав обо всём брату, выполнив последнюю просьбу отца, она хочет оказаться наедине с собой и просто поплакать. Она делает это редко, но сейчас не в силах сдерживать себя.

Закари связывается с Нео:

– Распорядись, чтобы комнату Алекс обустроили для Ребекки.

– Есть.

Зак отставляет рацию, сестра бросает на него взгляд.

– Кто такая Алекс?

– Ошибка, не более, – тут же произносит Зак.

Брат с сестрой разговаривают ещё около тридцати минут. Потом приходит Нео и забирает Ребекку.

В течение всего дня Закари думает о том, что ему рассказала сестра. Он отправляется на стройку и разглядывая стену, понимает, это нужно закончить как можно скорее. Люди и так работают на пределе своих возможностей. Значит, границы их предела стоит раздвинуть. Закари посещает медицинский блок и получает от Лейзенберга очередной отрицательный ответ, все восемнадцать найденных людей не являются даже на сотую долю столь же уникальными, как умершая Роберта с базы номер восемь.

На закате временный глава базы номер девять входит в свою комнату, именно в это время на другом конце страны его отец испускает последний вздох. Уже на следующий день на девятку прилетает вертолет с посланием о смерти мистера Родрика Келлера.

В кабинете Закари собираются Ребекка, Рэнли и Нео. Вчетвером они рассуждают о дальнейших действиях. Закари приглашают на закрытую базу у Статуи Свободы, там ему передадут тело отца. Но все в кабинете знают, что не только для этого его туда приглашают. А вот для чего именно? Ответ на этот вопрос можно узнать только отправившись туда.

– Ты не можешь поехать, – говорит Ребекка, расхаживая по кабинету, словно заведенная. Она старается сдержать слезы по смерти отца, но девушка не в силах справиться с этим.

Рэнли стоит у двери и украдкой бросает взгляды на сестру друга, никто даже не подозревает, каково его желание утешить Ребекку, но он знает одно, она не позволит ему даже прикоснуться к себе, а Закари скорее открутит ему яйца за попытку это сделать.

Нео сидит на стуле и рассматривает свои руки, словно там сокрыт ответ, решение. Нео в растерянности. Если с Заком что-то случится, то Гарсия сразу же предпримет попытки к нападению. Больше всего Нео опасается не удержать базу пока Зака не будет.

– Я должен, – говорит Закари и убирает письмо, пропитанное ложью, в отремонтированный ящик стола.

– Нет!

Ребекка останавливается в центре кабинета и упирает руки в бока.

– Я и так потеряла слишком многое. Наша семья развалилась, папа умер, Зейн с мамой, о них я вообще ничего не знаю. А сейчас и ты?

– Я вернусь, – уверенно говорит Зак. – Ни к чему истерики, Ребекка.

– Ты не вернешься, – шепчет она, и её подбородок начинает дрожать.

– Твоя вера в меня оставляет желать лучшего.

По кабинету расходится напряженная тишина. Чтобы хоть как-то утешить сестру Зак произносит:

– У меня есть козырь.

– Какой? – спрашивает Нео.

– На то он и козырь, чтобы им воспользоваться в финале игры.

Ребекка начинает злиться ещё больше, и сейчас она как никогда похожа на Зейна. Девушка подходит к столу, упирается руками в прохладную поверхность и шепчет.

– Это не игра.

– Ошибаешься. Обычная политическая игра. Этот кон будет за нами.

Закари бросает взгляд на Нео.

– Ты останешься за старшего. Поиски вакцины не прекращать ни на мгновение. Стена должна строиться в усиленном режиме, выведи туда больше людей и ещё больше охраны.

– Понял, – говорит Нео, выпрямив спину максимально ровно.

– Рэнли, твоя задача – тренировка. Всё, как и всегда. Присутствие Ребекки не должно сбить тебя с толку.

Рэнли кивает, но всё же бросает печальный взгляд на профиль Ребекки.

– Понял.

– Всё остальное я распишу вам. А теперь оставьте нас.

Нео и Рэнли уходят. Зак поднимается из-за стола и подходит к Ребекке, обнимает её, как делал это в детстве. Она тут же ударяется в рыдания. Закари понимает, насколько сильно скорбит сестра. Она всегда была папиной дочкой, а теперь папы нет. Из всех детей Родрика ей придется сложнее всех.

– Ты справишься, – говорит он ей и продолжает обнимать, пока слезы не прекращаются.

– Обещай вернуться, – молит она.

Ребекка поднимает заплаканное лицо. Нос покраснел, глаза тоже, ресницы слиплись, а губа продолжает дрожать.

– Я вернусь.

Зак отходит от сестры, достаёт бутылку виски и два бокала. Наливает напиток и подает один сестре. Она выпивает маленький глоток, собирается поставить бокал на стол, но Зак отрицательно качает головой. Ребекка допивает и морщится от горечи.

– А сейчас иди спать. Тебе нужен сон.

Ребекка сдается, она тоже достаточно знает старшего брата и понимает – его не переубедить. Целует Зака в щеку и уходит чтобы сломать голову от мыслей о своей разбитой на множество осколков семье.

Закари опускается на край стола и отпивает глоток виски. Он безмолвно провожает главу семейства Келлер. Вспоминает, что несмотря на военное воспитание, его отец был одним из лучших родителей в мире. Возможно, вселенная уравновесила весы и дала их семье отвратительную мать, которая может только разрушать, в противовес замечательному отцу.

Сидя и попивая виски, Зак даже не подозревает, что новости, которые он скоро узнает, перевернут всё вверх дном. Внесут ещё большего хаоса в его жизнь.

Настойчивый стук в дверь возвращает Зака из детских и подростковых воспоминаний. Келлер смотрит на часы, время уже двенадцать.

– Войдите.

Как только слова растворяются в воздухе, дверь открывается, и в кабинет входит Герда. Закари отодвигает стакан, смотря на девушку непроницаемым взглядом.

– Герда, не сегодня.

– Сегодня, – говорит она и складывает руки на груди. – Теперь ты поселил новую пассию в комнате старой?

Теперь Зак смотрит на неё по-другому. С чего бы это Герда стала ему перечить? Задавать вопросы вообще не в её природе. Закари не настроен на долгий диалог поэтому сразу расставляет всё по своим местам.

– Это моя сестра – Ребекка.

Герда хмурит брови. Она никогда не видела Ребекку, да и Зак не распространялся о ней. Если говорить начистоту, то Герда и Зак вообще мало говорили друг с другом в основном были заняты другим делом.

– Я пришла поговорить.

– Слушаю.

На мгновение, всего на одну крошечную секунду в глазах Герды мелькает неуверенность, но она быстро берет себя в руки, немного вскидывает подбородок и говорит:

– Я беременна.

Внешне Зак не меняется в лице, но вот внутри у него проносится торнадо. Он вспоминает совершенно другую девушку, которая однажды сказала ему эти же слова. Тогда всё было иначе. Они оба улыбались и светились от счастливой новости. Мир предлагал им беззаботную и долгую совместную жизнь. А сейчас…

Закари наливает виски ещё на один глоток.

– Уверена? – спрашивает он.

– Вполне.

Зак не сомневается в отцовстве, он знает, что Герда бы не посмела переспать с другим, а если бы и решилась, то он узнал бы об этом ещё до конца соития. Он выпивает виски, но не чувствует горечи.

– Идём, – говорит Зак и направляется к двери.

– Куда?

Он не отвечает, берет Герду за руку и ведет вон из кабинета, потом к лифту, а дальше в кабинет Лейзенберга.

– Я же сказала, что уверенна.

– Отлично, а теперь я должен быть уверен.

Доктор вздрагивает, когда дверь его кабинета распахивается и ударяется о стену.

– Мистер Келлер? – удивляется доктор. Только искусственный глаз старика остаётся недвижим, доктор моментально начинает приводить в порядок хаос на столе.

– Нужно установить беременна она или нет.

Руки Лейзенберга замирают, так и не положив одну из папок в кривую стопку справа на столе.

– Я вам не акушерка.

Зак бросает на доктора такой взгляд, что тот соскакивает со стула и начинает пятиться.

– Если я скажу, что отныне ты акушерка, значит, так и будет.

Заку сейчас не до выяснений отношений ещё и с доктором. Ему как можно быстрее нужно узнать, говорит ли Герда правду.

– Я понял, – отвечает Лейзенберг.

Доктор вылетает из кабинета и через пару минут возвращается с аппаратом узи, старик еле катит его, но не останавливается, пока аппарат не встает рядом с кушеткой, на которой уже расположилась недовольная Герда. На этой же кушетке совсем недавно сидела Алекс, Закари не знает к чему вспомнил об этом именно сейчас.

Ещё пару минут доктор подключает аппарат, потом приступает к узи, сделав при этом все нужные манипуляции.

– Я не профессионал в этом, – начинает доктор, – но молодая мисс точно беременна, – говорит док, и Закари прикрывает глаза и глубоко вдыхает носом.

Всего за один удар сердца его жизнь становится шаткой.

– Выясни, кто на базе самый квалифицированный гинеколог и завтра же сопроводи Герду к нему. Будь рядом всё время. Понял?

– Хорошо, мистер Келлер.

Герда соскакивает с кушетки, вытирает живот салфеткой, которую ей подал Лейзенберг и метает глазами молнии в Закари.

– Мог бы быть и повежливее. Я сказала это тебе к сведению, мне от тебя ничего не…

– Лейзенберг, вон!

Доктор ретируется с такой скоростью, что молодые позавидовали бы. Герда моментально притихает.

– Завтра ты пойдешь к врачу, будешь делать всё, что он велит…

Впервые в жизни Герда позволяет себе перебить Закари. Девушке кажется, что теперь она может манипулировать им.

– Я пойду к доктору, когда сама посчитаю нужным.

Закари старается держаться в рамках, но с каждым разом, когда Герда открывает рот, ему становится сложнее сохранять терпение.

– И вообще я могу избавиться от ребенка…

После этих слов Закари слетает с катушек, он сильно хватает Герду за руку и подтаскивает к себе максимально близко, Зак нависает над ней и сквозь зубы говорит.

– Не смей. Никогда не смей… так говорить.

– Зак, мне больно.

– Не смей угрожать моему ребенку. У тебя есть выбор. Либо ты становишься хорошей матерью, и у тебя будет всё, что ещё только может предложить этот мир. Или же ты можешь ещё раз подумать о том, чтобы навредить моему ребенку, и я прикую тебя наручниками к кровати. Тебя будут кормить и поить, осматривать врачи и медсестры, а после родов я отправлю тебя за стену.

– Мне больно.

– Будь умнее, Герда…

В глазах Герды сверкают слезы. Она никогда не боялась Закари так сильно как в данную минуту. Сейчас перед ней стоит дьявол в человеческом обличии. По его глазам она видит – Зак не шутит. Каждое произнесенное им слово – абсолютная правда.

– Выбор за тобой, – спокойно говорит Закари.

– Я не пойду за стену, – сквозь слезы пищит девушка, и только тогда Зак отпускает её руку, на которой моментально проявляются синяки.

Зак уходит, оставляет Герду ронять горькие слезы и мысленно проклинать отца её будущего ребенка.