Во власти тумана

Глава шестнадцатая

Половина третьего ночи.

В Беримор мы заходим пешком. Около двух километров назад закончилось топливо. Зак просто оставил мотоцикл, взял сумку и пошел дальше. Я же с сожалением смотрела на байк, который стал неотделимой частью меня. Пошла вперед за Заком, но всё же вернулась к байку, погладила его ещё по теплому баку и пообещала вернуться.

Обещать и не исполнять. Что может быть проще?

Сомневаюсь, что ещё раз увижу мотоцикл, возможно, я даже следующего рассвета не застану.

Шагаю рядом с Заком. Он ничего не говорит, и я этому благодарна. Все наши диалоги уходят в какое-то странное русло. Они полны недосказанности и уязвленного самолюбия. Хотелось бы мне выйти с ним на нормальный разговор, но это сродни фантастической фантастике. Мне не понять его поступка. Не того, что он вытер об меня ноги, а того, что не помог спасти сестру. От него требовалось только прийти к полковнику. Это не так уж и сложно.

И если быть честной, я устала. Мы так долго ехали, что я бы не прочь отдохнуть. Сейчас меня даже мысли напрягают, но Зак будет тащить меня до самой вакцины и не даст отдыха. Осталось пройти город и с противоположного заезда откопать вакцину. А потом… не знаю.

Минуя черту города, слышу вдалеке человеческие крики. Замираю и тут же достаю пистолет, который Зак так у меня и не забрал.

– Быстрее, – командует Зак и переходит на бег.

Ничего не могу поделать со своим мозгом, но всё это очень похоже на то, как мы бежали от зараженных после встречи с президентом. Многое изменилось, но суть та же.

Крики становятся громче, либо мы к ним приближаемся, либо они к нам. Гадство!

Добегаем до здания, вывеска которого обещает нам лучшие букеты в Бериморе. Зак хватается за дверную ручку и дергает. Заперто. Отходит на пару шагов назад и стреляет в витрину. Звук разбивающегося стекла оглушает, и он привлечет к нам всех. И людей, и зараженных.

– Внутрь! – командует Зак.

Хрустя осколками, перешагиваю витрину и оказываюсь в небольшом помещении со стеллажами. Зак достаёт фонарик и подает его мне. Вторым освещает дорогу и уже через тридцать секунд вталкивает меня в подсобку.

– Вакцина далеко? – спрашивает он.

– На другом краю города.

Зак ставит сумку на пол, достаёт оттуда автомат, вешает себе на плечо. Берет ещё оружие, запасные магазины и отходит к двери. Он что… собрался идти туда?

– Не выходи, – говорит он не оборачиваясь.

Не понимая что делаю, шагаю в сторону двери и хватаю Закари за руку.

– Ты куда?

Зак оборачивается, опускает взгляд на мою руку, и я тут же разжимаю пальцы. Его глаза находят мои, не могу понять, что там, но за пеленой этой неприязни, определенно что-то есть. Может, он думает о том, что я снова могу попытаться сбежать или… Нет! Не будь дурой, Алекс!

– Не выходи, – медленно повторяет он.

Один удар сердца, и дверь закрывается перед моим носом.

Провожу ладонями по лицу и глубоко вдыхаю. Чтоб он провалился! Нет. Он должен вернуться. На кой чёрт он вообще туда поперся?

А что, если он не вернется? Тогда мне не вытащить Лексу. Явно будут думать, что это я его убила. Но и выходить отсюда я не планирую. Уже одну проверку я профукала. Черт! Тут даже нервозно не походить из стороны в сторону. Места слишком мало. Сажусь на пол рядом с раскиданными швабрами и ведрами, подтягиваю сумку к себе. В своих вещах рыться он не запрещал. Так ведь? Открываю и разглядываю содержимое. Зажимаю фонарик между подбородком и ключицей и перебираю содержимое. Тут оружия только половина сумки. Три аптечки, их я не открываю, немного долгосрочной еды, веревка, наручники, канцелярский нож, три зажигалки, пачка сигарет с ментоловым ароматом. Откуда он их вообще берет?

Закрываю сумку и вырубаю фонарик. Батарейки не вечные. Как и моё терпение.

Время идет, и я периодически слышу выстрелы, крики и рычание. Могу сказать одно – Беримор ожил, и тут появились люди. Надолго ли? Или они были тут и раньше, просто мне не попадались.

Продолжаю сидеть, но с каждой минутой ожидание становится всё более невыносимым. Жизнь научила меня не быть в стороне. В последнее время я постоянно что-то делала, куда-то бежала, добывала, воевала. А сейчас сижу на месте и это словно противоречит моей натуре.

Несколько раз подхожу к двери, но одергиваю себя и возвращаюсь к сумке.

Есть время придумать, как сказать Заку о том, что его драгоценная вакцина уменьшилась ровно в два раза, но не могу думать ни о чём, кроме того, что его там убили.

Сколько я должна ждать? Пока он не придёт? А если не придёт?

Да чёрт!

Наступает тишина, я больше не слышу криков, стрельбы или рычания. Сажусь, опираюсь спиной о стену и прислушиваюсь, в надежде распознать шаги Зака. Но происходит другое. Я слышу голос, и он не принадлежит суровому главе базы номер девять. Уверена в этом. Тембр Закари Келлера я ни с чем не спутаю. Достаю пистолет, который убрала около десяти минут назад и направляю его на дверь.

За тонкой деревянной преградой кто-то копошится.

– Ты уверен? – спрашивает кто-то.

Вся превращаюсь вслух, даже глаза прикрываю.

– Да, – отвечает другой голос.

Их двое. Кажется, это молодые парни, но я могу ошибаться.

Шаги приближаются вплотную к подсобке, и передо мной встаёт дилемма. Стрелять сразу же или нет? На моих руках и так слишком много крови, не хочу марать их ещё больше и тем более невинными жертвами.

Дверь медленно открывается, и в меня тут же светит фонарик.

– Да чтоб мне провалиться на месте! – взвизгивает один. – Это она.

Перевожу пистолет с одного на другого. Надеюсь, что это так, ведь я не вижу их из-за проклятого фонаря.

– Вот смотри.

Что-то шуршит.

– И правда. Мы это сделали, – не веря шепчет второй.

Открываю рот, чтобы спросить кто они такие, но не успеваю.

Выстрел раздаётся так неожиданно, что я вскрикиваю и хватаюсь за живот, но стреляли не в меня. Один из парней, тот что держал фонарик, валится на пол, свет кружится, замирает и падает на его лицо. Из виска течет кровь. Стреляли сбоку.

Второй выстрел, и следом за ним крик следующего парня. Ему попали в колено. Он поднимает руку с пистолетом в сторону разбитой витрины и тут же получает ещё одну пулю в руку. Кричит так, что кровь холодеет в жилах.

В дверном проёме появляется Зак. Вижу его силуэт и выдыхаю. Живой. Он наклоняется к парню, поднимает какой-то листок и разглядывает его.

– Кто её ищет? – спрашивает Келлер.

Парень корчится на полу. Даже представить не могу, как ему больно. Боже, в наших реалиях раздробленное колено равно смерти.

– Это Барон. То есть не он. Её ищут для него!

Закари кивает и задаёт следующий вопрос.

– Где этот Барон?

– Не знаю.

Зак приставляет дуло к голове парня и спрашивает ещё раз.

– Да не знаю я. Я его даже не видел! Она украла его девок.

Зак поворачивается ко мне, выгибает бровь дугой и спрашивает:

– Ты опять что-то украла?

Пожимаю плечами, он отрицательно качает головой и стреляет. Парень валится на пол, и наступает тишина. Зак сворачивает листок и убирает себе в карман.

– Что там? – спрашиваю я.

– Твой портрет.

Вот же… блин. И тут меня осеняет, что это тот ублюдок меня ищет. Единственный, кого не было в спортивном зале школы.

– Идём.

Поднимаюсь, и тут Зак оседает на одно колено.

– Сука, – цедит он сквозь зубы.

– Что случилось?

Зак поднимает порванную куртку вверх, и там я вижу достаточно глубокий порез длиной с ладонь.

– Тебя ранили, – шепчу я.

– Царапина, – говорит он.

Кровь залила уже всю штанину и растекается на полу.

– Ты не можешь тут умереть! – вскрикиваю я.

– Согласен.

– Нужно что-то сделать. Недалеко есть место, я там пряталась. Можем заштопать тебя там или… я не знаю. Может, прижечь или помолиться.

– Идём, – говорит он и снова поднимается на ноги. Берет сумку и перекидывает себе на плечо.

Движемся в направлении к школе, встречаю три тела зараженных и двоих людей, у одного из которых отсутствует голова. Жутко не то слово. Периодически Зак останавливается на пару минут, а потом мы идём дальше.

– Кто такой Барон? – спрашивает Зак.

– Не знаю.

Закари бросает на меня секундный взгляд и говорит:

– Если уж решила обокрасть кого-то, то хотя бы узнай, на что этот человек способен.

– Не крала я у него ничего. Эти девушки не вещи.

– Альтруизм в нашем мире не поддерживается.

Какое-то время идём молча. Почему мне кажется, что от каждого сказанного Заком предложения сквозит порицанием?

– Я не выполнила задание полковника. Точнее, она переиграла меня и продала сестру и её ребенка Барону. Она сказала мне, что Лекса в Бериморе, и я пошла сюда. У меня не было выбора. Был, но я не могла потерять и Лексу. Я нашла её и забрала… ещё несколько девушек. Всего в живых осталось трое.

Не знаю для чего рассказываю ему это, я даже упомянула полковника, а он так ничего и не сказал. Думаю, я хочу… чтобы он понял. Я не просто так делаю те или иные вещи, для этого у меня всегда есть цель.

Подходим к школе, и Зак уже практически оседает. Оборачиваюсь, за нами кровавый след.

Плохо дело.

– Далеко ещё? – спрашивает он.

– Почти пришли.

Бросаю взгляд в сторону разрушенной школы.

– Твоих рук дело? – спрашивает он.

– Люди Барона держали девушек там. Это не я сделала. Фиби.

Зак хмыкает, и я спрашиваю:

– Что смешного?

Не вижу в этой истории и места для улыбки.

– Фиби – это скорее всего та, что угрожала мне. Она сказала, что ты перережешь мне горло во сне и вытащишь их хоть из лап Аида.

Очень даже похоже на Фиби. В какой-то степени её слова льстят мне, но, боюсь, в этот раз блондинку ожидает разочарование. Закари куда хуже Аида и мне с ним не справиться.

– А ты что ответил? – интересуюсь я.

– Что ты сделаешь это, когда я буду бодрствовать.

– Жестоко.

– Разве не в твоём стиле?

– Скорее в твоём.

Добираемся до дома, поднимаемся на нужный этаж. Чёрт. Логан всё ещё здесь и он "пахнет". Проходим дальше и, оказавшись в квартире блондинки, направляемся в комнату. Зак садится на кровать, смыкает зубы и прикрывает глаза. Вижу, как ему больно, но чтобы не сболтнуть лишнего отворачиваюсь к двери и запираю её. Боюсь повернуться к нему, но сейчас это другой страх, не тот, что я испытывала ещё несколько часов назад. Что, если его рана смертельна? Может, из-за этих мыслей я и рассказала ему о Бароне, школе и Лексе. Он умрёт, а я вроде, как и душу облегчила.

– Мне нужна помощь, – говорит Зак, и я всё же оборачиваюсь.

Он снял куртку, кофту, да всё он снял. Всё, что выше брюк. Из его раны по-прежнему течет кровь, и мне кажется, что он вот-вот потеряет сознание.

– В сумке есть аптечка. Нужна синяя.

Роюсь и достаю все три. Открываю синюю и ставлю возле него на край кровати. Зак поднимает на меня плывущий взгляд.

– Там три ампулы с белыми этикетками, набери две из них в шприц.

– Что это? – спрашиваю я, доставая нужное.

– Чтобы я не вырубился раньше времени.

– Раньше времени… это когда?

– Пока рана открыта я должен быть в сознании.

– А дальше? После укола?

– Зашью себе бок, приклею пластырь и с утра буду как новенький.

Не будешь. Не бывает так.

Набираю в шприц лекарство и подаю это Заку.

– Поставь… в плечо, – просит он.

Зубами вскрываю медицинскую салфетку и протираю плечо. Но не могу решиться воткнуть в него иглу. А что, если я попаду не в то место? Я ведь не доктор. Хотя у меня за плечами имеется стаж работы медсестрой на восьмерке. И вообще…

– Ждешь, когда я умру?

Втыкаю иглу и понимаю, что сильно глубоко. Морщусь, но не подаю виду, что что-то не так. Ввожу препарат и буквально через три секунды Зак вздрагивает.

– Что-то не так? – спрашиваю я.

Он не отвечает, достает из аптечки футляр и открывает его, вижу там кривую иглу и отворачиваюсь. Я на это смотреть не собираюсь.

– Ты должна зашить.

– Что?! Я не умею шить.

Встречаюсь с ним взглядом и холодею только от мыслей об игле в моих руках.

– Придется.

– Может, ты сам?

Зак поднимает иглу, и я вижу как дрожат его пальцы. К чёрту всё это! Забираю у него иглу и под подсказки вставляю нитку, а потом начинается самое ужасное. Поливаю рану антисептиком и приступаю к работе. Зак стягивает края, из раны уже медленнее, но всё же течет кровь. Меня тошнит. Но это не сравнимо с той тошнотой, которую я испытываю, впервые проткнув в тело кривой иглой.

Борясь с приступами, я всё же зашиваю бок, Зак говорит, как я должна стянуть углы и сделать узлы. Завершив работу, поднимаюсь с колен и чувствую, что меня шатает. Зак смотрит на свой бок, хмурится и кивает. Нечего тут хмуриться. Зашила, как могла.

– Запомни, я спасла тебе жизнь.

– Недавно я спас жизнь тебе, – напоминает он о стычке в цветочном магазине.

– Один – один.

Какое-то время мы не произносим ни единого слова. Чувствую, насколько сильно устала и мечтаю об отдыхе.

– Ты сказала, что полковник продала Лексу с ребенком. Где он?

– Его больше нет. Скорее всего.

Зак ложится и прикрывает глаза.

– Расскажи о Бароне, для чего ему нужна была твоя сестра.

Для чего ему эта информация? Хочет снова поймать меня на лжи?

– Точно не знаю. Может, ты мне скажешь? Эти же фанатики живут у тебя под боком.

Зак не отвечает. Уснул наверное. Направляюсь в сторону двери, жду, что он прикажет мне лечь и спать, но он ничего не произносит, даже когда я выхожу из комнаты. Обшариваю весь этаж и не нахожу алкоголя. А он бы мне сейчас не помешал, руки до сих пор дрожат. Я зашила человека. Не игрушку или рваные джинсы, а человека. Очень криво и скорее всего неправильно, но зашила. Возвращаюсь в комнату, запираюсь, ложусь на другой край кровати и ежусь от холода. Натягиваю на себя одеяло. Так-то лучше. А вот Заку явно холодно, он в одних штанах. Пусть мерзнет.

Ворочаюсь, но уснуть не могу. Одна и та же мысль преследует меня: "Ему, наверное, холодно".

Да чтоб тебя, Закари Келлер! Плевала я на твой комфорт!

Злясь на себя, сажусь и накидываю одеяло на спящего Зака. Отворачиваюсь и моментально вырубаюсь.