Виконт Линейных Войск 8 (СИ)

Глава 23

Обеденный зал Графства Сурей был непривычно пуст. Огромный стол на сто персон занимало лишь несколько десятков человек — сам Граф и его приближенные. Аристократ скучающие бил костью по серебряной тарелке, в попытках вытащить спинной мозг, пока советник, в свою очередь, пытался достучаться до разума повелителя.

— В землях к югу бунт, Ваше Сиятельство. — Во второй раз повторил он.

— Да, да, я слышал… Барон Манус разберется с ним, я уверен. Лучше скажи, почему еще не подали десерт? Где мой безднов слуга? Почему все еще нет управляющего Сербара? И что под моим столом делает это винная бочка?

— Бочка? — Изумленно переспросил советник и, нарушая этик, заглянул под стол.

Щепотка чего-то бурого, что высыпалось из бочки — ясно показывала, что там не вино. Рецепт дымного пороха не был сложным, а у харданцев всегда были лучшие шпионы.

Взрыв!

Стол мгновенно разнесло на куски, как и всех сидящих за ним гостей. Обеденный зал заволокло огнем.

Как и многие залы по всему герцогству…

Аристократы хватались за горло, отведав яд. И им сильно везло, если яд был смертельным. Одуревших, потерявших контроль над силой, тащили на эшафот. Слуги, что многие десятки лет верно служили — ополчились против них. Ножи убийц из обсидиана перехватывали горло. Баррикадировались и поджигались хозяйничьи спальни. Управляющие падали из окон, надзиратели получали мешки с золотом и молча отворачивались, когда прямо на рабочие места харданцы привозили целые телеги с оружием.

Холодный расчет. Выплеснувшая на улицы ярость.

Не все шла гладко. Слуг вешали по любому подозрению, информаторов вскрывали, опытная стража вырезала необученных бунтовщиков. Восстания пытались пресечь истеричными, массовыми казнями всех подряд, не разделяя виновных и невиновных. Но проще было затушить горящий дровник кружкой воды…

Ведь не только харданцы подняли свое восстание.

Герцогство захлестнула кровавая волна. Красная волна.

Огнеметчик в крестьянской одежде, с покрытыми ожогами руками, с обычным красным платком вместо противогаза, щедро заливает пламенем казарму. Крестьянин размахивает флагом, стоя на перевернутой карете. Ее владелец лежит в луже крови, изрешеченный пулями. Выживший после стычки со стражей бунтовщик пытается зажать обрубок руки, не отпуская меч. Брусчатка усеяна телами как стражников, так и товарищей. Крики и пулеметные очереди не стихают по всему городу.

Словно рыцарь на химере нового времени, броневик медленно едет по городу. Раскаленные докрасна стволы испускают дым. У стены здания — искореженный собрат. Стальной доспех брони вспорот, металлические внутренности обагрены кровью экипажа.

Истерзанная автопушкой химера грудой мяса лежит рядом, не везде местного лорда удалось застать врасплох. Теперь его не отличить от своего могучего скакуна, крупный калибр смешал их воедино. Замок горит. На площади города караван раздают оружие и еду. Завидев броневик, солдаты хватают канистры и спешат ему навстречу. Заправить. Пополнить боезапас и ехать дальше. В следующий город.

На бездорожье между двумя городами, в заснеженном кювете стоит еще один броневик. Сломан. Не все выходили из марафона, пав в бою. Его командир поднимает глаза к облакам и отдает честь.

В небесах парит непомерно распухший дирижабль, целый летающий замок, ощетинившийся стволами орудий и антеннами связи. Покрытый металлом корпус ярко блестит на солнце, восемь винтов захватывают воздух, позволяя титану уверенно ползти вперед. Невидимые глазу сигналы поступали и исходили из него.

Кровавая волна, что захлестывала Герцогство — шла за ним. А он шел прямо на замок, что никогда за свою историю не был взят штурмом. Неприступный замок Первого Герцога.

За окном капитанской каюты плывут облака, а крупный винт, чем-то напоминающий мельницу, крутится так быстро, что за ним невозможно уследить глазом. Восемь электрических двигателей, размером с голову химеры, толкали дирижабль вперед, словно ленивую самку гиппопотама. Будь они поставлены на планер — то подняли бы в воздух и небольшой бомбардировщик, но огромная парусность и никакущая аэродинамика дирижабля не давала ему разогнаться даже до уровня кукурузника. Однако все, что нужно для создания полноценного цеппелина — у нас было, а также был и экипаж, что уже привыкли к воздушным шарам. Нужно было лишь увеличить воздушное судно в размерах. Сильно увеличить.

Сделать с нуля бомбардировщик, быть может, мы и смогли бы, но кто им будет управлять? Научить человека кое-как стрелять можно за день. Научить кое-как водить машину — за неделю. Нужен штурман на пароход? Это еще легче, ведь есть чертовские опытные моряки, а паровой двигатель даже проще в управлении, чем парусное вооружение.

А вот подготовить пилотов, которые были бы способны не только взлететь, но и отбомбиться, а главное — приземлиться в целости и сохранности… это многие месяцы работы. И это еще не учитывая то, сколько их разобьется во время тренировок, пытаясь постичь полет без инструкторов, без долгой теоретической подготовки, лишь на собственном опыте. Кое-как тут готовить не получится, каждого нужно готовить идеально. Недаром пилоты считаются элитой.

Звенит телефон, отвлекая меня от мыслей. Чтобы взять его со стойки, приходится переступить через эльфийку, что распласталась на бронестекле будто муха и с интересом наблюдала за раскинувшимся под ней пейзажем. Честно сказать, я ей даже был немного благодарен, пусть я и был тем, кто распорядился сделать в полу каюты окно для наблюдения — оно меня несколько нервировало.

Я поднимаю трубку. Внутренняя связь — наше все, большая часть помещений дирижабля ради экономии веса были связана между собой лишь проводами.

— Еще пять машин вышли из строя. В Первой на ходу не осталось ни одной машины. Четвертая и шестая группа докладывает об исчерпании припасов. Графства Сурей, Неман и Шрамбургер пали, как и весь северный Маркизат. В Графстве Кертон, в Баронствах Гретланд и Драговен — бои, в баронстве Зимоньевых восстание подавлено. Ячейки в Баронствах предгорья ждут приказов. — Бубнит радист, искаженным угольным микрофоном, голосом.

— Принято. — Я быстро сверяюсь с картой на стене каюты. Во многом импульс угас, люди слишком устали, техника ломалась, а запасы топлива и снарядов — иссякали. Волна восстаний уже не успевала за нами, оставшись в десятках километрах позади. А значит…

— Телеграфируй, пусть Предгорье продолжает ожидать особого сигнала.

— Сэр, но у нас нет никакого особого сигнала на этот случай.

— Они его узнают. — Подытоживаю я и водружаю хрипящую трубку обратно на постамент, среди множества других.

Увы, технология была еще недостаточно доработана, чтобы применять ее где-то помимо внутренней связи. Впрочем, сигнал, о котором я говорил — они не пропустят. Никто не пропустит.

— Кажется, на площади кого-то казнят. — Заявила Лариэль.

Я бросил взгляд под ноги. Мы так высоко, что даже замок кажется игрушечным, а люди — меньше муравьев. У нее отличное зрение, если она может разглядеть такие детали.

— О-о-о, у лорда интересная химера. Это же лорд, верно? — Продолжила эльфийка, и я понимаю, что она уже не замолчит. Когда Лариэль начинала говорить, она вообще редко замолкала.

— Лучше скажи, как там продвигаются дела с обещанной мне встречи с вашими старейшинами? — Перебил я. Не то, чтобы я этого не знал, просто это был действенный способ ее заткнуть, когда Лариэль начинала комментировать все подряд.

— Так как вы не подчинены магии, согласование встречи займет некоторое время…

— Уже прошло больше месяца — Напомнил я.

— Ну… я пытаюсь торопить их как могу, но не надеялась бы на срок скорее, чем пара лет. Допуск не подчиненного человека в сердце леса — это очень серьезное решение, а мои сородичи не очень быстры, когда дело касается серьезных решений. Ой, кажется там что-то взорвалось. Это огненный шар?

— Может поднимешься к штурману? — Устало махнул рукой я, указывая наверх. Гондола штурмана находилась примерно в двадцати метрах над нами.

— Эм, ладно. — Ответила она, и я слышу горестный вздох Найка из настенного динамика. В отличие от остальных постов — пост штурмана был соединен со мной постоянной связью.

И не только ей. Эльфийка открыла люк в потолке и полезла по узкой веревочной лестнице вверх. Тонкие листы металла, укрепленные ребрами, что держали конструкцию дирижабля воедино — прогнулись, в одной месте прорезиненный баллон вспучился пузырем, почти перекрывая проход. Грыжа, что ли? Нехорошо.

Было бы глупо иметь один большой шар, слишком уж просто его повредить. Дирижабль был собран из десятков воздухоплавательных отсеков и имел несколько систем, чтобы противодействовать легким повреждениям. Все же мы не на прогулку собрались.

Однако, конкретно этот баллон меня тревожил. Сверяюсь с настенной схемой, чтобы узнать его порядковый номер. Бездна, так и знал, что нужно было рисовать их прямо напротив баллонов!

Я подхожу к стойке и звоню в моторное отделение… Моторным оно являлось весьма условно, но именно благодаря ему мы все держались в воздухе.

— Чего надо? — Раздраженно бросает Аша.

— Кхм-кхм.

— Чего надо, господин капитан? — Чуть вежливее произносит она, но я чувствую, что девушка весьма зла.

— Тринадцатый номер. Опусти температуру и впрысни литр жидкой резины.

— Пробило что ли?

— Пока нет, но лучше укрепить стенки заранее.

— Ладно… — Вздохнула она, но ее перебивает мужской голос.

— Я сделаю, а ты отдыхай. Тебе нужно восстанавливаться.

— Нет, нет и нет! Как же ты достал! Я не для того покинула Ашир, чтобы ты читал мне лекции. Эй, Рен, ты еще не связи? Как мы приземлимся, я тебе за это отомщу!

Вздохнув, отключаю связь. Возможно, запереть ее с отцом в тесной гондоле — было не самой хорошей идеей, но я не мог ставить все на одного мага. На судне не было ни грамма топлива, я экономил вес как мог. Было бы безумием идти против плюющегося огнем дракона, начав баллоны водородом. Так что нас дирижабль, по сути оставался монгольфьером и держался в воздухе исключительно на силе магов огня. Лишь они прогревали всю эту махину, и главное, весили совсем немного! Даже боюсь считать, сколько бы грузоподъемности мы потеряли, если бы пришлось заменить их керосином.

К тому же вряд ли удалось с помощью горелок так ювелирно управлять высотой полета. Однако были и минусы, человек устает, ему нужно есть, спать.

В таких случаях я не мог не продублировать систему, несмотря на громкие возражения одной низкорослой особы. Нельзя из-за гордости одного человека рисковать всем экипажем. Даже если этот человек будет какое-то время будет дуться.

Я собираюсь отойти от настенной стойки, как еще один телефон звенит. Подношу к нему руку, но звенит еще один. И еще. Вскоре вся каюта наполняется нестерпимым звоном.

Срываю их один за другим.

— Третий наблюдательный пост, наблюдаю неприятеля…

— Второй орудийный! Грифоны прямо по курсу!

— Восьмой! Прямо на двенадцать часов, там…

Из люка показывается ушастая голова Лариэль.

— Эй, у меня отличная новость! Там дракон! Я думала, они все вымерли!

Первый Герцог натянул поводья, вынуждая дракона сделать вираж. Его воздушные рыцари кружили рядом, напряженные, как пружины в тяжелых стрелкометах, что они везли на грифонах.

Герцог не решался нападать бездумно, пусть он уже и встречался с подобными летающими мешками, но этот отличался от них. Не только тем, что его бока были обшиты железом, а сам он походил на гигантскую морковку.

Он был больше.

Намного, намного больше. Настолько крупный, что все его летучие войска могли уместиться на нем, если бы приземлились. Такой размер вызывал сомнения, как и застекленные башенки то тут, то там — торчали из него. Некоторые из них были особо крупными и вооружены гигантскими мечами, размахом с крыло грифона. Они взмахивали ими с такой скоростью, что возможно, перерубили бы летучее чудовище пополам.

Но медлить было нельзя. Родовой замок, с которого они взлетели — был все ближе. Не обращая внимания на то, что его окружили — конструкция медленно плыла к замку, и Герцог не желал проверять, что произойдет, если противник достигнет цели.

— Ваша Светлость! Мы атакуем? — Крикнул капитан, перебивая свистящий ветер.

Герцог покрепче сжал поводья дрожащими руками.

— Да. Начинаем.

Первые трассеры рассекают небо. В ответ с небес обрушиваются тяжелые болты. Хрупкие наконечники зачарованных холодом — ломаются от столкновения с броней, их инеевые осколки сметает потоком воздуха, прежде чем они успевают проморозить цель. Огненные стучат по броне, сминаются, но их проблема еще серьезнее. За время, необходимое им, чтобы взорваться — их уносит далеко. Серия взрывов гремит под дирижаблем, заставляя его трястись.

Пули показывают себя эффективнее, порой выбивая перья из носящихся вокруг грифонов, но и стрелкам тяжело поймать в прицел небольшую лавирующую цель. Потоки гильз стекают по железным бокам дирижабля и летят к земле. Крестьяне, наверное, будут изумлены металлическим дождем!

По сути это пат. Находясь в отдалении, грифоны несут небольшие потери от огня, но и их болты не могут попасть в уязвимые места или хотя бы пробить довольно тонкие листы.

Герцог поджимает губу и опускает забрало, направляя дракона в пике.

Дождь становится кровавым.

Пулеметная очередь легко сбривает летящего прямо на нее грифона. Зачарованный болт попадает в стекло бронекапсулы и застревает в нем. Наконечник раскаляется добела. Стрелку просто некуда деться, веревочная лестница по которой он забирался в ячейку еще на земле — промерзла и оборвалась. Времени, чтобы вылезти и попытаться выдернуть болт уже нет. Не придумав ничего лучше, он хватает пустой ящик из-под боеприпасов и бьет им по наконечнику, пытаясь выбить стрелу наружу.

Взрыв.

Звенит тревога. Дирижабль сбивает с курса. Часть внутренних баллонов мгновенно лопается, но пожар быстро гасят маги.

Все смешалось. Дракон выпускает струю огня, но пламя рассекается надвое и огибает дирижабль. Едва ли кто-то слабее Архимага мог провернуть такое, следует быть осторожнее. Герцог отворачивает чешуйчатую тварь для нового захода. Он не спешит присоединиться к своим рыцарям, что направили грифонов прямо дирижабль.

Сбитое пернатое чудовище врезается в корпус, заставляя листы глубоко прогнуться. Рыцарь пытается освободиться, обрезать ремни, которым пристегнут к агонизирующему грифону, но один точный выстрел из автопушки прекращает его попытки. Другой разрывает крыло мелькнувшего рядом летуна. Того мгновенно заваливает набок, прямо на двигатель. Грифон пытается вырулить, но поток ветра буквально засасывает его прямо на лопасти. Удар!

Винты ломаются, тяжелый движок чуть не отрывает от корпуса, но грифону гораздо хуже. Его можно хоть сейчас подавать к столу. Огромная часть стального борта цеппелина покрывается кровью. Но не только кровью грифонов покрывался дирижабль.

Скрежет металла, от впившихся в него когтей. Надежно зафиксировав себя, чудовище нависло над орудийной башенкой, пока стрелок внутри спешно меняет ленту. Затвор издает металлический лязг. Выстрел! Чудовище получает пулю за пулей, но его остекленевший указывает, что в нем уже столько зелья, что грифон не чувствует боли. Удар клювом пробивает и стекло и спрятавшегося за ним стрелка.

Наездник понукает грифона взлететь, он понимает, что тот скоро умрет, а если он не успеет приземлиться на земле — то и он умрет вместе со своим грифоном.

Выстрел! Крупнокалиберная пуля заставляет его шлем раскрыться розочкой. Рыцарь обмякает, а следом за ним затихает и грифон, уложив свою окровавленную голову внутрь разбитой бронекапсулы.

Над ними пролетает коричневый грифон, чье тело почти полностью покрыто ярко-красной туникой. Пассажир перезаряжает крупнокалиберное ружье, из которого выходит дымок. Охота продолжалась.

Наверное, еще ни одном воздушном бою грифоны не теряли так много и так стремительно. Требовались десятилетия, чтобы вырастить и собрать хотя бы один летучий отряд. Потребовались минуты, чтобы его потерять.

Лаура уклоняется от потоков драконьего огня и, отчаянно взмахивая крыльями, уходит под дирижабль, под прикрытие еще целых зенитных установок. Рой свинца заставляет дракона отступить, а эльфийку, под чьей гондолой он пролетел — завизжать от восторга.

Тяжелые пули легко пробивают перепончатые крылья. Несмотря на то что герцог знал об этой проблеме — он никак не мог на нее повлиять. Крылья просто невозможно забронировать. Он взмывает над уже порядком искореженным дирижаблем и окидывает взглядом поле боя. Враг дымился, был исцарапан и побит, но все еще продолжал двигаться в сторону Драконьего замка. Придется рискнуть, чтобы его остановить.

Герцог направляет дракона в самую поврежденную часть. Он складывает крылья, выпрямляется как стрела и со всей массы врезается в дирижабль. Заставляя тот качнуться всей огромной тушей. К удивлению Герцога, он оказывается куда менее прочным, чем он думал. Дракон легко проламывает тонкие листы, под его лапами взрываются баллоны, рушатся металлические трубки, что составляют каркас. Наверху единственное орудие открывает огонь, но дракон быстро зарывается вглубь дирижабля, круша все на своем пути. А если…

Герцог улыбается, дает команду своему питомцу и дракон изрыгает огонь. Попробуйте отразить с такого расстояния!