Весы змея

Глава девятнадцатая

Ничего не было слышно ни о Мендельне, ни тем более об Ахилии. Ульдиссиан боялся за них обоих, но не мог более задерживаться из-за их отсутствия.

Эдиремы шли. Шли в направлении Истани. Чем ближе подходили они к меньшему городу, тем больше мер предосторожности принимал Ульдиссиан, особенно когда речь шла о разведке. Он не только развернул свои способности в полную силу, но впервые за всё время он осмелился отправить других вперёд. Те поддерживали контакт с ним и ближайшими товарищами, создавая тем самым широкое поле, которое, надеялся Ульдиссиан, помимо своего непосредственного назначения убережёт добровольцев от нападения или похищения.

До Истани оставался всего день, и Ульдиссиан пребывал в напряжении. Главный храм пролегал не так уж далеко оттуда; он не сомневался, что там уже готовятся к его приходу. Чем скорее эдиремы закончат в Истани, тем лучше.

Серентия присоединилась к нему в голове отряда.

— Должны ли мы вообще останавливаться? Я знаю, что ты сомневаешься в этом с тех пор, как мы снова начали двигаться, но главный храм так близко…

— Я знаю. Я обдумал кое-что, — вскоре Ульдиссиан подозвал к себе Рашима. — У меня есть задание для тебя, если согласишься.

— Конечно, мастер! — поспешил ответить хашири.

Поморщившись от такой готовности мужчины выполнить смертельно опасное задание, Ульдиссиан объяснил:

— Я хочу, чтобы ты нашёл четверых помощников и как можно скорее поскакал к Калинашу.

Это сбило с толку одновременно Рашима и Серентию.

— К Калинашу, мастер? — повторил хашири. — Ты хочешь сказать: к Истани?

— Нет. К Калинашу. Скачите весь день и просматривайте своим разумом, как я показывал. Я хочу знать, нет ли какого-нибудь движения в этом направлении.

Остальные теперь поняли.

— А, да, мастер, — отвечал Рашим. — Я возьму других, и мы помчимся, как ветер!

— Рашим… Всегда будьте осторожны. Возвращайтесь, как только сможете. Никуда дальше не добирайтесь.

— Слушаюсь, мастер.

Серентия кивнула в знак одобрения.

— Ты опасаешься ловушки.

— Они знают, что мы на подходе. На нас уже может идти с юга целая армия. Зачем им ждать, пока мы станем колотить в их ворота?

Она немного поразмышляла и ответила:

— Затем, что там нас ждёт нечто ещё более ужасное?

— Вполне возможно, — согласился Ульдиссиан, — но я не могу допустить, чтобы мы оказались окружены.

— Нет… Ты прав. Рашим хорош; если кто-то идёт, он точно предупредит нас, Ульдиссиан.

— На это я и надеюсь.

Верный своему слову Рашим и его набранный отряд отправились минутами позже. Ульдиссиан не дал остальным своим последователям даже замедлиться по этому поводу. Людей было так много, что их цепочка растянулась по джунглям на целую милю, и впервые Ульдиссиан взглянул на неё как на настоящую армию. Это название периодически влетало и вылетало из его головы по ходу развития событий, но теперь, когда близко было столкновение с Триединым, он решил оценивать своих людей именно так. Дисциплина должна была быть жесточайшей, в противном случае, несмотря даже на прогресс, который продемонстрировали в последнее время многие, — включая новых обращённых, — совместных сил эдиремов могло оказаться недостаточно, чтобы одолеть Лилит и её пешек.

Ульдиссиан и так не был совсем уж уверен в победе.

День шёл своим чередом. Он то и дело ощущал Рашима, соприкосновение с разумом хашири давало Ульдиссиану знать, что у разведывательной группы всё идёт хорошо и пока никто не был обнаружен. Было вполне возможно, что в Калинаше никто ровным счётом ничего не ведал. Ульдиссиан определённо на это надеялся.

Когда настал вечер и эдиремы остановились на отдых, он вызвал к себе Сарона, Тимеона, Йонаса и других разного рода командиров и в разговоре с ними снова подчеркнул теперешнюю важность координации каждого действия во время путешествия. В первых раз детей и слабейших из них было решено отвести назад, где избранная группа более сильных будет защищать их. Остальные эдиремы были разбиты на группы под командованием лиц, пользующихся особым доверием Ульдиссиана.

Только под личным началом его и Серентии не было никого: они вдвоём должны были координировать бо́льшую часть действий. Он всё ещё дивился тому, что дочь торговца была вторым после него лицом в отряде — это была не та Серентия, которую он когда-либо был готов представить в своей жизни.

Но без неё Ульдиссиан теперь не представлял и руководства такой огромной силой.

Незадолго до рассвета он проснулся от ощущения, что Рашим пытается связаться с ним. Ульдиссиан сразу приготовился услышать худшее, но оказалось, что хашири только хотел сказать ему, что он и его напарники поворачивают назад. От Калинаша не исходило ничего угрожающего; оказалось, что город ничего не знает о передвижениях эдиремов.

Эта весть принесла Ульдиссиану громадное облегчение. Он поделился ей с Серентией и остальными. Потом, когда все поели, он приказал эдиремам возобновлять путь.

И едва минуло три часа дня, как они увидели вдалеке башни Истани.

Может, Истани был и меньше Хашири и Тораджи, но он всё равно казался гораздо больше Парты. Ульдиссиан оценил размеры храма, опираясь на то, что он видел в предыдущих городах. Храм был не очень большой, но всё же мог задержать достаточно, чтобы снизить их шансы добраться до конечного пункта назначения, прежде чем Лилит разработает новый план.

Он решил, что на этот раз не станет выступать перед населением; Ульдиссиан ударит прямо по храму сразу, как только сможет, и останется только молиться, чтобы остальные истанийцы поняли, что он делает это для их же блага.

Зная о том, что жрецы могут смотреть в магический кристалл, и будучи уверенным в невозможности утаить эдиремов, Ульдиссиан искал самый открытый путь в город. Скорость была важна.

Рашим и его люди ещё не вернулись, но Ульдиссиан не мог их ждать. Он приказал остальным эдиремам рассредоточиться, когда джунгли поредели. Уже совсем скоро врата Истани предстанут перед ними…

Он напрягся. Ульдиссиан готов был поклясться, что в какой-то миг он почувствовал…

Но нет… Должно быть, это всё его нервы. Должно быть.

— Серри, — прошептал Ульдиссиан. — Встань рядом со мной и делай, как скажу.

Она не задавала вопросов — доверяла ему, как всегда. Когда Серентия была готова, Ульдиссиан направил её разум туда, куда хотел перевести её внимание.

— Ты видишь или чувствуешь что-нибудь? — спросил он.

— Нет… На миг мне показалось… Но нет…

Этого ответа Ульдиссиан и ждал, и он только усилил его подозрения.

— Серри, ты позволишь мне попробовать кое-что?

— Ты имеешь в виду, вместе? — она знала о магии, которую Лилит показала Ульдиссиану, когда притворялась ей. — Если ты думаешь, что оно того стоит, то я сделаю это.

Вместо того чтобы принять позицию, какую принимали они с Лилит, Ульдиссиан просто встал рядом с Серентией. Они закрыли глаза и сосредоточились на том, чтобы дотянуться друг до друга…

Результаты были столь же стремительны, сколь и примечательны. Лёгкость, с которой они сумели связаться, порадовала Ульдиссиана, который, по правде говоря, боялся полного провала.

В связи была только одна проблема — невероятная близость, которую она создала между Ульдиссианом и Серентией. Чтобы не затронуть своих чувств, он быстро направил её разум в направлении, которое он хотел осмотреть.

Тем не менее, даже по завершении ими двумя тщательных, как он считал, поисков Ульдиссиан остался ни с чем. Он даже не обнаружил того, что ранее встревожило его, и знал, что Серентия тоже ничего не нашла. Спустя несколько минут тщетной охоты Ульдиссиан завершил сеанс.

— Я ошибся, — пробормотал он. — Просто воображение разыгралось.

— Ну, это лучше, чем ещё одна угроза, ты не находишь?

Ульдиссиан кивнул.

— Лучше, до тех пор, пока мне не станут повсюду мерещиться тени. Тогда выявить, откуда покажет голову настоящая опасность, станет куда сложнее…

Эдиремы продвигались. Ульдиссиан наблюдал, как Истани из нескольких строений, возвышающихся над верхушками деревьев, становится настоящим городом. Он отозвал своих разведчиков, желая, чтобы никто не был в стороне от остальных. Оставался только Рашим со своей группой, но он должен был подтянуться, пока Ульдиссиан разбирается со здешним храмом.

Но, к его удивлению, прежде чем он и его сторонники успели достичь городских ворот, люди выехали из Истани им навстречу. Всего их было двадцать пять человек, большую часть составляли стражники. Перед сыном Диомеда предстали несколько официальных представителей города в сопровождении полного господина средних лет в богатой сине-зелёной мантии.

— Мы прибыли, чтобы поговорить с предводителем этого войска, — сказал пухлый человек. В его носу имелось искусно выполненное кольцо, инкрустированное миниатюрными рубинами.

Ульдиссиан вышел вперёд. Его не заботило, что официальное лицо, всё ещё на коне, возвышалось над ним; тот скоро поймёт, кто обладает настоящей властью в этих переговорах, особенно если он намерен защищать Триединое.

— Я — тот, кого вы ищете, — сказал он всаднику. — Я — Ульдиссиан уль-Диомед, — когда сановник хотел вновь заговорить, Ульдиссиан поднял руку. — И я могу сказать только одно. Вам и вашим людям нечего бояться нас. Наша цель одна — Триединое. Освободите нам путь, и в скором времени узнаете горькую правду об этой секте.

Всадник ёрзал в седле, пока произносилась эта речь. Наконец, как только Ульдиссиан остановился, он выпалил:

— Но именно поэтому мы и прибыли к тебе, мастер Ульдиссиан! Нет нужды входить в Истани! Триединое… Бежало!

Пока Ульдиссиан в изумлении смотрел на человека, возбуждённые возгласы раздались в рядах эдиремов.

— Что ты имеешь в виду? — вопросил он. — Когда?

Тон Ульдиссиана ещё больше напугал сановника. Он низко склонился в седле, поспешно объясняя:

— Это случилось два дня назад, мастер Ульдиссиан! Не говоря ни слова, жрецы, стражники — все служителя храма — просто исчезли ночью! На следующий день часовые и люди заметили это, и когда мы прошли внутрь, чтобы найти высшего жреца, оказалось, что его покои тоже пусты!

— Как думаешь, они врут? — шепнула Серентия, стоявшая за ним.

Ульдиссиан не ответил, потому что уже начал добывать ответ на этот вопрос. Он не чувствовал обмана со стороны истанийцев — вообще-то, они боялись пробудить его гнев этими вестями. Удовлетворённый ими, Ульдиссиан перевёл внимание на сам город в поисках заразы Триединого.

Он нашёл отпечатки, но не более того. Храм, как и утверждал сановник, был полностью заброшен. Разум Ульдиссиана метнулся к трёхбашенному строению в поисках зацепок, но жрецы хорошо поработали над очисткой комнат.

Разыскивая их след, он обнаружил, как и в Хашире, вторые ворота в город возле храма. Лишь несколько стражей охраняли их, и сыну Диомеда нетрудно было догадаться, что в ночь бегства они были ослеплены магическим образом.

В джунглях след быстро терялся, жрецам пришлось приложить немало усилий, чтобы избежать обнаружения. Тем не менее, судя по тому, что имелось, было очевидно, что они держали курс прямо на главный храм.

Пока Ульдиссиан всё это выяснял, истанийцы проявляли всё большее беспокойство. Они не знали, что делает чужеземец, стоя на месте, словно погружённый в сон. Главный представитель то и дело оглядывался на своих коллег, вероятно, умоляя дать ему какой-нибудь совет. Но они не издавали ни звука, никто из них не хотел быть втянут в переговоры. Ясно было, что в случае насильственных действий вся вина ляжет на переговорщика, которого наверняка избрали для этого дела против его воли.

Закончив обыск, Ульдиссиан выдохнул и встретился взглядом с напуганным первым всадником:

— Ты говоришь правду.

Новая волна восторга со стороны эдиремов. Противники их мастера разбегались в страхе. Победа была у них в руках…

Ульдиссиан не смел обнадёживать себя. Правда, эта передышка позволит сэкономить время. Если они выйдут утром, то доберутся до храма на два дня раньше, чем планировали.

— Ты говоришь правду, — повторил он, — поэтому нам остаётся только одно, прежде чем мы покинем ваши земли.

Правители Истани выглядели удручённо. Без сомнения, они ожидали либо расправы, либо требования огромной мзды.

— Нам нужно немного еды и свежей воды. Кроме того, мы должны разбить лагерь неподалёку. Ваши люди могут свободно торговать с нами, больше узнавать о нас, — из-за нехватки времени Ульдиссиан не мог войти в Истани и прочитать проповедь местным. Это можно будет сделать после, если только он переживёт столкновение с Лилит.

По местным было видно, какое они испытали облегчение. Главный представитель кивнул несколько раз:

— Да, еду и воду можно устроить, мастер Ульдиссиан! Да, найдутся и желающие поторговать с вами! — он отклонился назад. — Баренжи! Устрой это, ладно?

Баренжи кивнул, развернул свою лошадь и поскакал, как на пожар.

Ульдиссиан выразил свою благодарность.

— Тогда всё. Если у кого-нибудь из вас есть другие вопросы, я отвечу на них; если нет, то я желаю мудрым людям Истани доброго здоровья и благодарю их за их радения.

Это не было в точности то формальное пожелание, которое он выучил для Хашира, но оно было удовлетворительным. Много кланяясь, представители города развернулись и поехали обратно в город.

— Можно ли доверить им заботу о еде и воде? — спросил Тимеон. — Они могут попытаться отравить их…

Ульдиссиан сильно в этом сомневался, но у него уже был готов на это ответ:

— Я их осмотрю перед раздачей.

Его ответа, разумеется, оказалось достаточно, чтобы все остались довольны. Они полностью доверяли ему, за что Ульдиссиан был им благодарен. Он молился о том, чтобы не погубить их.

Под руководством тех из эдиремов, кто лучше остальных был знаком с местностью, Ульдиссиан выбрал место для ночного лагеря. Ещё до того, как его последователи разместились, из Истани начали приносить им продовольствие. Продукты доставлялись в телегах, запряжённых в том числе и быками, но в основном огромными зверями, которых использовали для этих целей в нижних землях. Сарон звал их «пачишонами», то есть «длинноносыми братьями». Пачишоны ускоряли процесс доставки еды, потому что они использовали свои пластичные хоботы, чтобы опускать корзины к Ульдиссиану. Как только он убеждался, что ничто в корзинах не было отравлено и никаким иным образом не угрожало здоровью, Сарон, Тимеон и другие разносили продукты по своим рядам.

Истанийцы обходились с ними с величайшим вниманием, чуть из кожи вон не лезли, чтобы угодить. Ульдиссиан не ожидал, что кто-нибудь из местных придёт послушать об эдиремах, но немалая группа пришла.

Он поприветствовал их и поговорил со всеми, как в предыдущие разы. Некоторые из людей Истани ушли после речи, но большая часть осталась. Последним Ульдиссиан предложил помочь раскрыть их собственный дар.

На этот раз он делал ещё кое-что, когда пробуждал скрытые силы к жизни. В каждом Ульдиссиан тщательно разыскивал злую суть и полностью уничтожал её. Лилит не сможет повторить с ними гнусность, которую она проделала с Ромием и другими несчастными.

И вот, не успел он опомниться, как солнце встало снова. Уже в самом деле не было никаких причин оставаться. От представителей города, которые явно изо всех сил старались помочь непрошеным гостям как можно скорее и миролюбивее отойти от города, он получил обновлённые сведения о дороге к главному храму Триединого. Пара новообращённых подтвердила правильность карт и направление. Ульдиссиан поблагодарил своих хозяев поневоле и повёл свою армию дальше.

И теперь… Больше не было никаких отвлечений. У них осталась только одна цель впереди.

Рашим и другие разведчики были ближе, чем раньше, но, сообразил Ульдиссиан, их стремительное отправление из Истани означало, что между ними сохранялось расстояние в один-два дня пути. Ульдиссиан не мог постоянно следить за маленьким отрядом, когда впереди ждала Лилит, так что он разыскивал разведчиков во время каждой остановки. Удостоверяясь, что с ними по-прежнему всё в порядке, он вновь предпринимал попытки анализировать, что может готовить для них демонесса. Но хотя ему на ум приходили тысячи кошмарных видений, Ульдиссиан сомневался, что хоть одно из них соответствует её истинному плану.

С каждой милей джунглей эдиремы становились всё тише. Казалось, их сверху покрыла пелена; впервые они понимали, что быстро приближается важнейшее задание.

А затем… А затем что-то коснулось самой души Ульдиссиана. Гнетущая тьма, которая усиливалась с каждым шагом.

— Мы близко, — наконец пробормотал он Серентии. — Мы совсем близко.

Она только кивнула. Ульдиссиан удвоил меры предосторожности. На его взгляд, Триединое больше не пыталось таиться. Они — под руководством Лилит — пытались подорвать уверенность эдиремов.

Разум Ульдиссиана воспарял к его последователям, подкрепляя твёрдость их намерений. Он клялся, что новый и хитрый замысел противника потерпит крах.

Хотел бы он, чтобы Мендельн и Ахилий были с ним. То, что ни одного из них не было видно, беспокоило Ульдиссиана; уж, во всяком случае, младшему брату следовало бы попытаться попасть сюда. Что же до лучника, то, возможно, что Ахилий был поблизости, но если так, то почему он хотя бы не дал какой-нибудь знак?

Ульдиссиан решил, что не может полагаться на их помощь. Задача пережить эту битву ложилось целиком на плечи его и тех, кто стоял бок о бок с ним.

Снова наступила ночь — по его подсчётам, последняя ночь перед тем, как они увидят земли, окружающие предмет их стремлений. Где-то на северо-востоке — так сказал ему один из хашири — стояла огромная столица. Усаживаясь у одного из небольших костерков, Ульдиссиан дивился, что её правители, похоже, то ли не знают, то ли не волнуются по поводу надвигающейся битвы. Ульдиссиан знал, что это не может быть правдой, что на самом деле они неотрывно следят за развитием событий и им не терпится узнать, не окажется ли победитель этой битвы достаточно уязвимым по её завершении.

«Так много крови… Это не закончится здесь… Это будет происходить снова и снова….». Он подумал, уж не стоит ли ему разыскать ангела Инария и попросить его запустить мир заново. В конце концов, быть может, это был лучший вариант…

Ульдиссиан отряхнулся, как пёс, попытавшись смахнуть эти мерзкие мысли. Ему было стыдно, что они вообще появились у него в голове.

Серентия присоединилась к нему у костра.

— Ты в порядке?

— Нет, — прямо ответил он. — Но это совсем не важно.

Его ответ застал её врасплох.

— Ульдиссиан…

— Извини, Серри. Ничего. Это пройдёт. Это…

Ульдиссиан вскочил на ноги. У него снова было ощущение, что в округе не всё в порядке. Он повернулся кругом, тщательно обследуя каждое направление. Когда он посмотрел на дорогу, откуда они пришли, Ульдиссиан почти подумал, что заметил что-то… Но в следующий миг ничего не было.

Подойдя к нему, Серентия спросила:

— Что не так? Что случилось?

Он не ответил, он обдумывал факты. Они находились на расстоянии удара от главного храма. Триединое наверняка должно было знать о неизбежности их прихода и о том, что переговоров не будет. Лилит хотела этого столкновения. Триединое даже полностью оставило Истани, хотя он ожидал, что Лилит заставит пролить его хотя бы ещё немного крови, прежде чем он доберётся до неё.

Она всё ещё хотела себе эдиремов. Это тоже был факт. Ульдиссиана и его последователей ждёт не простая битва. У Лилит на уме что-то особенное…

Он ещё раз проверил регион, окружающий их. Однако снова ничего.

Но что, если ничего означает больше, чем кажется?

— Серри… Нужно предупредить остальных. Пожалуйста, скажи им, чтобы готовы были исполнять мои приказы…

— Для чего?

— Я не знаю.

Она больше не задавала вопросов, а просто развернулась, чтобы молча разнести весть. Пока Серентия достигала остальных, Ульдиссиан сосредоточился на зоне, где ему на миг показалось, что он ощутил чьё-то присутствие.

Что-то должно было быть не так. Должна была быть причина его беспокойства. Это были не просто нервы.

Он сосредоточился сильнее, пытаясь направить на задачу всю свою волю. На этот раз Ульдиссиан не мог просто опустить руки. Он должен был продолжать искать, даже если это должно было занять всю ночь.

Быть может, этого и хотела Лилит. Быть может, она хотела так изнурить Ульдиссиана, чтобы он стал допускать серьёзные просчёты. Возможно, то, что он искал за пределами лагеря, было всего-навсего её иллюзией.

«Нет, это должно быть нечто большее…». Сильнее напрягаясь, Ульдиссиан истекал потом. Что-то должно быть там, что-то, что не так-то просто обнаружить…

И вдруг всё стало видно.

Словно огромное одеяло смахнуло мощным порывом ветра, правда обнажалась одним слоем за другим. Своим разумом Ульдиссиан увидел ряд знакомых вооружённых фигур, медленно, но неотступно шествующих по направлению к лагерю через густые заросли. За первым рядом материализовался второй, а затем ещё и ещё… И ещё, пока не стало ясно, что он него была укрыта целая армия.

Надзиратели мира…

Солдаты Триединого были не одни. Ульдиссиан заметил среди них жрецов всех трёх орденов. Это они наложили замысловатое заклинание сокрытия, но в его наложении он также чувствовал приложенную руку Лилит. Такое заклинание было слишком продвинутым даже для этих старших служителей.

Итак, правда об Истани наконец открылась. Лилит подготовила их исчезновение, чтобы они — конечно же, вместе с воинами из Калинаша и, быть может, даже из главного храма — собрались неподалёку. Пока Ульдиссиан был сосредоточен на противнике впереди — даже с учётом его попыток замести следы за эдиремами — они шли следом, ожидая благоприятного момента для удара.

Этот момент, похоже, наступал нынешней ночью.

«Серентия!» — молча позвал Ульдиссиан. Она ответила с вопросительной интонацией. Он быстро посвятил её в курс дела.

Но когда он сделал это, сын Диомеда обнаружил, что допустил ошибку. Внутри невидимых рядов разумы жрецов внезапно закрылись от него.

Мгновенно вся армия пропала из поля внутреннего зрения Ульдиссиана. Он только и успел увидеть напоследок, что надзиратели мира ускоряют шаг.

Они заметили его. Грядёт атака.

«Противник за нами! — сказал он не только Серентии, но и всем остальным. — За нами! Готовьтесь!»

Ульдиссиан прекрасно понимал, почему Лилит послала на него свои войска ночью, а не среди бела дня, когда атакует большинство. Ночью плотнее вуаль невидимости, добавляемая к темноте. Эдиремы могли одолеть врага, но для этого им нужно было его как-то увидеть.

Или не нужно было? Ульдиссиан знал примерное местоположение надзирателей мира. Этого, по правде говоря, было достаточно, чтобы начать…

У него не было времени призывать на помощь остальных. Ульдиссиан плотно сжал ладони. Как уже происходило раньше, нечто, звучащее наподобие грома, покатилось вперёд. Гром этот был звуковой волной, да такой мощной, что она вырвала с корнями ближайшие деревья и разбросала по сторонам листья и лозы.

Ещё она, как он знал, даже не видя, с равной силой ударила передние ряды надзирателей мира.

Снова покров был снят. Приспешники Триединого стали видны ему. Первый ряд оказался совершенно разбросан, строй двух последующих был в разной степени нарушен. Однако те, кто находился сзади, которые не попали под удар, выражали только ещё большую решимость, большую готовность пролить кровь противников их господина. Устремляясь мимо павших, служители храма размахивали оружием…

Но им суждено было встретить врага, более чем готового к их нападению. Он почувствовал сообщение от Серентии, Тимеона и других «командиров», что командный состав только ждёт его приказа. Но когда Ульдиссиан уже был готов отдать приказ, он почувствовал присутствие кого-то другого. Далёкий разум Рашима достиг его, мысли хашири были исполнены отчаяния.

«Берегись, мастер! — крикнул Рашим. — Берегись! Они идут из главного храма! Смотри вперёд!»

Ульдиссиан не смел больше расспрашивать Рашима — надзиратели мира почти добрались до них. Вместо этого он отнял свою мысль от приближающихся воинов и направил её в сторону, куда шли эдиремы… В сторону, где лежал главный храм и находилась Лилит.

К своему ужасу он увидел, что хашири был прав. Точно так же, как те, кто шёл за эдиремами следом, эти тоже были искусно скрыты от его взора до сих самых пор…

Там была ещё одна армия — в несколько раз большая, чем та, с которой они вот-вот должны были сойтись в битве, — она шла на них и состояла из множества надзирателей мира и жрецов, да… Но также кое-чего более грозного.

Морлу… Многих и многих сотен морлу…