Великое замерзание. Шестая книга

Глава № 5. Высадка на красную планету

Герои просыпаются, кошмар не довлеет над ними, ушёл на второй план. Не возымел прежнего состояния, когда ничто не давало понятий для взлёта. Или освобождения, чтобы взлететь. Сейчас есть понятие радости. Боль не сковывает сердца, так как они представляют свободные от невзгод сосуды. Открываются новому дню, чтобы вдохнуть реальность, в коей постигают себя, как движение вперед. Не застывание на месте, что не понятно, как сложена жизнь. Движутся вперёд, составляя из себя важность зрительного обретения, которое является в момент жизни, когда она открывает просторы.

Герои встают со спальных мест, чтобы приближать дела к выполнению. Не стоять в стороне от жизни, а приступать к решению, чтобы иметь основание для реальности. Они направляются, чтобы сделать бытовые дела. Астра идёт на кухню, чтобы приготовить завтрак и заготовить еду. Пока не понятно, сколько продлится путешествие на Марс. Что там будет, что найдется в глазах, нуждающихся в свершениях действия, не ожидании, что произойдет.

Пропустим это описание. Астра приготовила завтрак, также заготовила. Адам направился на рубку управления, чтобы включить бортовой компьютер. Услышав всплеск железного голоса, но пропустил мимо ушей, так как его заботило иное. Не знает, откуда появилось желание посмотреть фотографию. Было ощущение, что он во сне наблюдал за всем, что творилось вчера. Понимал, что делает сестра, воспринимая действие, но отдаленно от пребывания в реальности. Не относился к обретению, не реализовался, а пребывал в небытии, скованном кошмаром. Но его путы больше не довлели над ним. Сейчас он спокойно изучал фотографии…

Смотрел на места, которые представляют опасность, а какими можно пренебречь, чтобы не брать в руки. Трезво оценить, что видится. Астра присоединилась к нему. Принесла с собой приготовленные бутерброды, чтобы насытить голод.

Адама это не волновало. Он со всей внимательностью к деталям смотрел на места, где была аномальная температура, доходящая до минус пятидесяти девяти, а то до минус шестидесяти шести. Не понимал, откуда образовалась. Но точно знал, что служит защитой от вмешательства, чтобы не было лишних глаз. Стал чертить подробную карту местности, явив в жизни.

Обозначал вероятность, где есть аномальный холод, как сопрягается с окружением. Были пустые зоны, которые просматривались снайперами. Там не было так холодно. А, где были пустые места, то холод заковывал в броню, которую не вскрыть и не разрушить. Он сам, кого хочешь, убьет, порабощая разум, что захочешь принять любую веру, как решение яви, если есть натяжение струн.

Астра захотела вывести своего брата из состояния, потому сказала:

– О чем думаешь? Почему ни притронулся к бутербродам. Сыр остывает…

– Не до этого. На планете Марс умная защита. По всему периметру башни. Снайперы простреливают пространство, – рассуждает. – А, где слепые зоны, аномальный холод. Не знаю, как пробраться, чтобы не заметили разведчики.

– Обязательно проникать на объект? Скажем, что мы с гуманитарной помощью. Нас пропустят. Всё будет отлично. Ты поешь, – даёт бутерброд.

Адам берёт больше из инстинкта, чем из солидарности к заботе. Думает. Жует напряженно. Взор потуплен. Реальность скошена. Излагает мысли:

– У нас нет плана, если поймают или, застигнут врасплох. Жизнь висит на волоске характера того, кто охраняет базу. Не дадут спастись, если сделаем ошибку. Объяснил бы учёный, что требуется сделать, как проникнуть на планету, которая так защищена.

– Надо выяснить, откуда произошло похолодание на Марсе. С чем его связать. Как обрести уверенность, что на планете. Надо высадиться под видом гуманитарной помощи. Попробовать стоит. Зачем тогда летели? Просто сделать фотографии? Это слишком мелко.

– Как всё дотащим? Много всего. Странно, если на нас будет одежда, которая для марсиан. Сделать по-иному, а не то попадемся, – отметает идею сестры.

Астра задумывается. Думает, не может связать мысль, что предстоит сделать. Выяснить, почему сложная ситуация. Адам просиял и сказал вслух:

– Наденем скафандры. Приблизимся к Марсу, переговариваясь по рупору или по удаленной связи. Если будут атаковать, то разворот и улетаем на Фаэтон.

– Скорее всего, не будут атаковать, как узнают, что прибыли с помощью.

– Одно смущает. По новостям показывали, что Никита Соколов убит или задержан. Имена того, кому он отдал помощь, не раскрывается. Страшно.

– Если мы в розыске, то об этом точно знал. Или были уже в тюрьме…

Адам понурил взгляд, так как не хотел представлять заключение. Хотел жить, чтобы бороться за право высказать реальность происходящего. Не уходить, а понять, как высказаться. Не оставить пустых мест для жизни, в точности осязать. Астра говорит слова:

– Не бойся. Нам надо переступить через порог страха, чтобы явить отношение к проблемам. Вступить в реальность, дойти до конца…

– Соглашусь, что вчера был в страхе, что не мог принять выбор. Надо переступить через себя. Преодолеть малодушие.

Герои собираются в путь. Выключили бортовой компьютер. Карта осталась в памяти. Всегда будет пребывать, как понимание, что ожидает. Встают из-за стола, идут на кухню, собирают бутерброды. Берут свежую воду. Убирают в рюкзаки. Идут в гардеробную, взять гуманитарную помощью.

Перебирают вещи. Решают, что надо взять всё, чтобы не возникло сомнения, что ничего не своровано, а отдано нуждающимся людям. Может, среди марсиан есть люди. Может, вождь будет не один.

Держат в сердце надежду, что всё будет в лучшем виде, как есть для себя. Наконец, собрали вещи, чтобы приготовиться к последнему: проверяют на общую герметичность. Всё устроило, идут на рубку управления. Садятся на кресла. Адам включает двигатели. Вручную управляет кораблем, чтобы высадиться на Марс. Не бояться судьбы, а принимать, как частность выбора и понимание, что надо исполнить. Не уходить от судьбы, а преследовать всю осознанную жизнь как выбор, чтобы разрешить, а не жить в противоречиях.

Адам ведёт корабль к Марсу. Пока тихо, ничего не выдает себя. Ни единого звука. Нет предупредительных выстрелов или опасности, притаившейся в снегу. Нет намека, что путь не будет таким, что в него вкладываешь. Всё встало на свои места как логичность. Корабль не отвлекается от движения.

Корабль всё ближе к Марсу. Адам удивляется, что нет даже голоса вождя, разрешившего сесть на планету. Время притаилось, ждёт посадки. Надо сделать, исполнить цель, приближаясь к ней, как возможности для действий. Адам заходит на посадку, видя площадку, на которую необходимо посадить корабль. Делает плавно и без лишних движений. Нет намека, что в сердце есть страх или тихое опасение.

Снижает скорость. Всё ниже и ниже корабль. Всё ближе красная планета. Ни один мускул не дрогнул на лице Адама. Не выражает эмоции или жалость. Всё проходит, как задумано, корабль посажен. Адам выключает двигатели. На секунду закрывает глаза, чтобы приготовиться, что будет. Встает с кресла. Астра повторяет действия. Идут в гардероб.

Дошли до него. Надевают скафандры, следят за герметичностью, чтобы ничто не просачивалось, и не было уничтожающего мороза. Он убьет за секунды, если просчитаешься, проиграв в битве со Смертью. Она хитрый игрок в шахматы Жизни. Надо держать ухо востро, следя за ситуацией, чтобы не выбивалась из колеи понимания зрения, когда наблюдаешь противника, зная, что он не прост.

Герои берут свои рюкзаки. Постепенно переносят одежду ближе к выходу, думая, почему раньше не сделали. Надо привыкнуть к скафандрам, ощущая себя в них, как продолжение тела. Ничего не стесняет движения. Герои сливаются со скафандрами, понимают их, как вросшие в тело, чтобы стали защитой от пронзающего холода

Наконец, перенесли теплые вещи к выходу. Ощущают реальность как холод, прокрадывающийся в сердца. Решительно опускают трап, чтобы ступить на красную твердь, реализуя движение. Не уходит из-за смущенности или невозможности идти. Не видят страх, как отторжение, чтобы понять себя или пронять душу, которая готова к выпавшим испытаниям.

Начинают выгружать гуманитарную помощь. В глазах возникают силуэты гор, которые подернуты мраком. До них не дотронешься взглядом, если не напряжешь взор. Не увидишь, если не будет напряжен хрусталик. Не обращают внимания на окружение, а продолжают своё дело. Не видят ничего, чтобы не обманывать сознание. Завершают, а не строят иллюзию.

Идут дальше, чтобы увидеть хоть кого-то на ледяной планете, где царит мрак и мороз. Никого не видят, только глаза смущает кости, вмерзшие в стылую почву. Это люди? Животные? В душу прокрадывается малодушие, но Астра успевает поставить блок, чтобы не упасть в страх. Адам решает, надо включить кулон, а не то ужас сотрет при тесной связи. Он забудет себя, так как страх стирает в порошок, как соприкоснулся с его огнем. Не видишь явь.

Белеют кости на красной планете, которая забрала навсегда. Герои не испытывает страха быть умершими, так как понимают испытания как цель. Приближаются к ним, как к свету мотыльки, чтобы сгореть, но преодолеть препятствия. Полностью реализовав потенциал, чтобы не было жалости или сожаления, что не успел сделать. Или понять в данности яви как выбора идти. Либо застыть в вечном льде, забирающем оковами и уничтожающем проявление тепла и радости.

В глазах Адама и Астры нет явления, чтобы бояться и не делать. Они идут, так как должны приблизить жизнь к цельности, к отражению сути. Не иметь явной не выраженности в конце дня. Всё должно быть понято, как в комплексе мер и осознанности шага, когда начали реализовывать свою цель.

Идут, являя продолжение себя, как ощущение яви. Хотят быть в ней, как в отражении льда. Не меняться с всходящими мыслями о поражении и не желании поменять отношение. Смело идут, хотят открыть дверь в реальность, чтобы не уходить. Шагать всё дальше, так как надо понять до конца, что поймано во взоре. Не стремиться от цели, если пугает масштабностью. Приближаться к ней, герои смогут решить, что сделать.

Иное не имеет силы для цельности мира и выбора поменять реальность. Потому только герои должны реализовать жизнь, как понятие, куда идти, постигая путь. Не уходить от реальности, а всё больше открывая, как масштабность взгляда и постижения действия. Не уходить от действа, так как надо открыть цельность влияния на мир шагов. Они могут поменять всё, если поверить в цельность, а не отторжение друг от друга.

Не отходить от них, а верить, что всё изменится. Не будет стоять на месте, а станет постижимым, как в возможностях поменять зрение на событие. Поменять бытие, выправляя ход в иное русло знания. Так как состоит в осознанности шагов и понимания, что ты поменяешь реальность. В твоих глазах постигается шанс на изменение. Человек определяет, где будет находиться, если начнет идти, а не стоять на месте.

Герои продолжают идти, ибо их жизнь лежит на поверхности шагов, которые реализуют себя. Не могут отказаться, чтобы не быть здесь или использовать часть от возможности постижения яви. Всё реализуют, составляют параметр в важности выбора идти, так как являются явлением шага. Не могут стать отсутствием дела и не понимание, что отказываются от реальности из-за страха в уме, застывающего из-за холода бездействия.

Нет понятий, содержащихся в отказе от осязания действий или ухода, что хотелось превратить из спектра зрения в явь. Пространство жизни представляется возможным для понимания, пойманного во взгляде. Всё реально в движении к цели. Она становится понимаемой в сосредоточении, что реализуемо, в пространстве зрения. В очах героев созревает событие, где будут содержаться, приблизившись к пониманию реальности в осязании сути, а не к заледенелым иллюзиям.

Мир обрелся в понимании, которое разгорелось в мозгу. Они дошли до входа в пещеру, найдя её, так как стала осознанным в проявлении. Адам смотрит на лёд стены, который прожилками мороза понимался, как замершая жизнь в веках. Пространство вмиг поменялось. Голос прорезал действительность, которая окаймлялась ледяным дыханием, сопровождающий его:

– Кто здесь? Зачем пришли? Почему осматриваете стены жилища?

– Гуманитарная помощь. Впустите, если хотите получить, – сказал Адам.

– Мародеров много. Как можем доверять вам? – голос не верил…

– Нам можете поверить. Преодолели долгий путь от Земли, – убеждает его.

– Хорошо. Если что, есть оружие, которое не будет с вами спорить во второй раз, – предупреждает. – Сейчас откроем, но смотрите, чтобы без фокусов.

Стена открывается, чтобы впустить незваных гостей, которые не отступили от того, кто не верил им. Даже хотел погнать, так как не желал видеть, понимать в реальности. Наконец, стена достаточно открылась, чтобы герои увидели вождя. Сразу его узнали, так как он был на трансляции. Только имени не знали. Но он был настроен грозно и серьезно, так как был обманут. Помощи не было за спиной, и откуда её ждать?

Он насупил брови. Шапка упала вниз, так как не сдержалась. Вождь шепчет:

– А где гуманитарная помощь? Вы меня обманули? Во второй раз выстрелю!

– У нас нет транспорта, чтобы подвезти её. Нужно санки…

– Почему я вам верю? Камеры везде стоят, иначе не выдержали столько!

– Что вы нам выделите? Лыжи или ещё что-то?

– Выделить? Один человек направится на снегоходе, всё заберёт. Потом при вас проверим, пересчитаем, только после этого впустим вас на ночлег!

– Хорошо! Я согласен на предложение. А то хотели отдохнуть.

Вождь ухмыльнулся с знанием, что он согласен, а не они, потому у них нет выбора. Ничего не сказал, а рассмеялся. Адам улыбнулся. Первый контакт был установлен. Так показалось при первой взаимной улыбки.

Вождь сказал:

– Человек на снегоходе! Забрать гуманитарную помощь. Пошевеливайся, а не то лишу обеда!

Человек выбежал, выкатил снегоход из снега, помчался в сторону корабля, чтобы исполнить приказ вождя. Миг – он скрылся в тумане.

Сколько не смотри, не найдешь его на холодном горизонте событий. Герои не стали всматриваться, а решили посмотреть вглубь пещеры. Увидели бедное убранство, которое сохранило остатки великой марсианской цивилизации, ранее вселявшей ужас и страх. Или это маленький лагерь? Не может большая цивилизация просто так стереться с лица красной планеты, чтобы не оставить след. В пещере удалиться от порабощенных планет, восстановивших из пепла прежнее могущество, не пепел веков.

Адама и Астру завлекли размышления, что не заметили, как лишились умения следить за событиями. Человек на снегоходе вернулся. Странно, что они не заметили, так как машина выдыхала гроздья дыма, громыхая заледенелым дыханием мороза. Вождь угрюмо смотрел на одежду.

Потом решился спросить у героев, что за дела на Земле, если так мало вещей:

– Земля издевается! Гляди, они передали! Четыре пар валенок и носков, но с дырками, четыре фуфайки. Две облезлых шубы и шапки. Ни запаса питьевой воды, ни консервов! Где горелка и дрова, а то я, то есть мы окоченели от холода. Вообще, издевательство, и только. Эээх, капиталисты!

– Всё, что было, то привезли. Вернее, что выдали. Больше ничего нет.

– Точно ничего? А что в рюкзаках? Держимся на одном подножном корме, совсем исхудали, сил нет! Как вождь говорю. Пришлось свиней заколоть. Ладно, Цирцея есть, а так бы умерли с голода!

– В рюкзаках личные припасы. Бутерброды с сыром и вода.

Вождь угрюмо пробурчал на марсианском мате под нос. Посмотрел на припасы, зная, что больше не налезет. Но все-таки, улыбнулся, что имелось. Лучше, чем ничего. Ещё два человека есть.

Вслух вождь произнес скованные морозом и льдом слова, уколовшие больно:

– Оставайтесь на ночлег, а то не доберитесь до корабля. Отправлять снегоход, нет топлива, желания. Не буду отпускать. Поспите, наберетесь сил.

– Спасибо, милый человек. Только, как вас зовут, чтобы обращать молитвы?

– Нинел звать меня! А вы кто? Знаю, что с Земли прилетели.

– Адам и Астра. Еще раз спасибо, Нинел, рад знакомству, – протянул руку.

Вождь отшатнулся. Показал гостям место, где им расположиться. Нашлось две теплых шубы и четыре фуфайки. Лучше, чем ничего. Провались в тягучий, как мёд сон…