Великое замерзание. Шестая книга

Глава № 25. Судьба планет

Солнце пронзило глаза, вырвав из цепких объятий сна, который являлся приятной отрадой и спасением от переживаний вчерашнего дня. Он, казалось, могут забрать спокойствие и радость, также уверенность. Разгоралось утро, осыпавшее лучами происходящее, пробуждая и высвобождая из царства Морфея, который не хотел отпускать так быстро.

– Как приятно на миг забыть, отключиться от переживаний и эмоций, которые червями гложут внутри, не давая спокойно думать, а только переживать, – мысли. – Вся жизнь превращается в ожидание удара, но присутствует эффект неожиданности, когда гладь перемен становится чистой, ничего не предвещает беды. Тогда болезненные удары, которые не можешь отбить, парировать или защититься. Лишь терпишь их, но тогда все равно, ударят, ведь привык к исходу.

Сестра помогла избежать тлетворного воздействия внутреннего голоса, который без конца подтачивал силы и умение здраво оценивать ситуацию:

– Вновь обвинения? Тогда ответь на вопрос, куда Каин направит лом, расправившись с Авелем? – смотрит в глаза, прижигая вчерашние раны. – Злоба не имеет виноватых или правых. Она всех хочет сжечь дотла, Адам.

– На нас, – не потупил взгляд, – у ненависти нет иного пути, как окружающее.

– Правильно. Тут постановка вопроса не в убийстве, а в защите. Не стал стоять, ожидая, когда нанесут удар, а сам нанёс, опередив, – спокойный голос.

– Как думаешь, – сомневаюсь, – как думаешь, успел бы спасти Авеля, если успел?

– Возможно. Но давай, не будем думать возможностями, а начнем понимать, как реализовать, воплотить в жизнь, – предложила. – Должно сложиться понимание, что мысли ни к чему не приведут. Будешь сидеть и сожалеть.

– Защитить, – ответил с опозданием, так как был погружен в рассуждения.

– Адам, есть две категории людей. Первая та, которая ждёт неопределенного чуда. А вторая воплощает в реальность. И за ними идут, ибо деяние ценно, когда речь идёт о целесообразности. Не хочешь идти на поводу обстоятельств. Потому должен решить, раз и навсегда, кто властвует над ситуацией, – приободрение. – Либо она сжигает и не оставляет от тела, которое не смогло защититься, либо становишься хозяином жизни. Решаешь, быть ли локомотивом или вагоном. Впереди или сзади, ведущий или ведомый. Это важнее, чем творится в мозгу. Научись выкидывать переживание, пока оно не пережевало и не выплюнуло. Только вперёд. Мы в силах решить проблему, ибо из-за неосторожности и невнимательности появляются преграды, что необходимо преодолеть. Ни шагу назад, не то Смерть тебя не спросит.

– Это вдохновляет, но остается неразрешенный вопрос, который гложет также, а может, сильнее, чем убийство, – признался Астре.

– Какой? – забеспокоилась.

– Что стало с другими планетами? – спросил, надеясь на ответ.

– Мы должны быть обеспокоены другим вопросом. В палаточном лагере пропало два человека. Возможно, отправились на поиски. Надо решить, что делать, – слова. – Понять, как сражаться с врагами.

– Ничего не забыла в палатке? – спросил. – Фотографии, вещи или что-то ещё?

– Увы, имеющиеся вещи уместились в один рюкзак. Немного еды и вода. Роль беженца не даёт право на скопидомство, – удручающе ответила, немного улыбнувшись скованной улыбкой.

Порылся по кораблю и нашёл планшет. Поставил его на приборную панель, чтобы иметь быстрый доступ.

Сказал:

– Уж такая доля. Мои вещи: удостоверение, планшет, еда, вода.

– Ещё космический корабль да судьба на двоих, – отметила сестра. – Космос без границ.

Улыбнулся, поверив в её оптимизм.

Включил приборную панель, запросив состояние корабля. Он прогудел:

– Герметичность не нарушена. Обшивка имеет повреждения, будьте осторожны. Двигатель не исправен, но взлететь можно. Ракетные блоки сломаны, боеприпасов нет. В целом, всё плохо, но также хорошо.

– Это хорошо, – сказал. Обращаюсь к Астре, – какие будут планы?

– За колодезной водой в лагерь идти бесполезно. Вчера поздно вечером никто не заметил пропажи двух человек, которые к утру должны были вернуться не с пустыми руками, – рассуждает. – Значит, за нами вышли и начали искать. Возможно, идут. У нас есть дальние камеры?

– Да. Компьютер, включи камеры, – скомандовал.

На экране показалась черно-белая картинка: лагерь, обеспокоенные люди, которые толпой стояли около нашей палатки, осторожно открывая полог. Не обнаружив никого, начали гудеть и волноваться, ища на кого излить ненависть. Кто-то показал рукой в сторону следов от трактора, которые были глубокими, потому песок не замел их. Что ж, будет легче нас отыскать.

– Дела плохи. Надо быстрей взлетать. Тут добраться десять минут, – начал волноваться.

– Вспомни инструкцию, – спокойный голос. – всё, что знаешь.

Нажал на одну кнопку, двигатель приветливо, но устало урчит. Люди на экране бегут в нашу сторону. Видно, что кричат и улюлюкают, видя близкую добычу. Кто-то поднял винтовку над головой. Заерзал на кресле. Нажимаю на другую кнопку, корабль медленно поднимается вверх. Кто-то навскидку выстрелил, но пуля пролетела выше цели. Тяну рычаг на себя, постепенно увеличивая градус наклона, как у ракеты, чтобы взлететь вверх. По обшивке стрекочут пули, но не беспокоюсь, они не достаточно мощные, чтобы пробить броню. Набираю скорость, как угол достиг отметки в шестьдесят градусов. Довольно долгий взлёт, берегу двигатель, но не сбавляю темп. Восемьдесят, восемьдесят пять, девяносто градусов. Набираю скорость и лечу вверх, навстречу объятьям чёрного космоса. Он сверкает звездами.

– Облака, полёт нормальный, – подбадривает сестра, имитируя космодром. – Разрешаю выход в космос.

Достиг космического пространства, постепенно уменьшаю угол наклона, чтобы не уйти в мертвую петлю, также сбавляю скорость, пока угол не вернулся, а скорость не стала нулевой, иначе уйду в дрейф.

– Теперь можно продолжить диалог, – интерес не угас, наоборот, стал более ярким и жадным. – Что случилось с другими планетами?

– Отлично водишь космический корабль, – пытается уйти от разговора.

– Не до конца, – сомневаюсь, – надо отточить навыки, чтобы приблизиться к идеалу. К примеру, не смотреть, что твориться вокруг.

– Пули не имеют такой мощи, чтобы их бояться. Правда, могут угодить в двигатель или в стекло, – сомневается в его словах.

– В этой модели двигатели находятся под защитой, – отметаю сомнения, – а стекла прочные, ручался торговец. Он родом с Юпитера. Не знаешь судьбу планеты?

Сестра впервые за всё время потупила взгляд, но от вопроса не ушла. Наоборот, зажег изнутри память.

– Юпитер катастрофичен тем, что много полезных ископаемых: водяной пар, углерод, железо и метан. Как наросты, образовались множественные шахты, куда загоняли покоренный народ, который не хотел быть рабами. Были восстания, мятежи и борьба за свободу, но многое перечеркивается, когда население стремительно умирает и угрожает Земля, нацелившая хищный взгляд, – отрешенно говорит. – Был поставлен ультиматум: либо добровольно в шахты, либо уничтожение планеты. Жители покорились, но взамен получили семичасовой рабочий день и три часа на отдых, что отразилось на здоровье населения. Земляне решили уничтожить планету, как ненужную мозоль. А ядро отправили на заводы.

– Уран. Знал одного таксиста с этой планеты, что скажешь? – новый вопрос.

– Ужасная судьба. Какой элемент является взрывным в ядерных бомбах? Плутоний, либо уран. Бьюсь об руль, не знал, как добывают. Две планеты сделали колониями ради добычи смертельного ресурса. Жителей заставили добывать радиоактивный элемент. Он при длительном воздействии убивает, не говоря о каждодневном пребывании в шахте. Убийственная работа, – сетует. – Люди вспоминают Хиросиму и Нагасаки, мифические города, но Плутон и Уран, – настоящий источник бед. Мало того, что люди гибнут, так планеты не пригодны для жизни. Полностью отравила и поглотила радиация, пропитавшая насквозь, как губку. Проще уничтожить или распилить на части, используя, как радиоактивное оружие в дальнейшем, чем попытаться восстановить. Человеческая суть не меняется.

– Топливо на космическом корабле взято с Сатурна, – вспоминаю.

– Действительно, планета богата различными газами, что сыграло на руку, запас велик и так быстро не исчерпается, как у карликовых планет или астероидов, что позволит прожить долгую жизнь на станциях по добыче газа. Такая же роль у Нептуна. Конечно, случаются взрывы, но землянам выгодно свести к минимуму любую опасность, иначе цепная реакция и целая планета, полная полезных газов, будет утрачена, – вспоминает. – Работать лучше, чем на пропитанных радиацией местах, но ощущение опасности есть. Всё время на пороховой бочке, не знаешь, когда будет взрыв, выдержат ли трубы или нервы сдадут позиции страху. Лучше сбежать с Сатурна, чем там остаться. Но любая планета ужасна и отторгнута жизнью.

– А делец с Меркурия? Ему повезло меньше? – очередные вопросы.

– Много железа, потому на роду написана судьба, быть шахтой. Туда высадились земляне, покорили население, сделав рабами. Кто не согласился, расстреляли. Кто пошёл на поводу, сдавая позиции, того наградили работой надсмотрщика, – вспоминает. – Говорят, в аду хуже работа, чем на Меркурии. Неограниченный рабочий день, пару часов на отдых, снова за работу. Сутки там равны по длительности ста семидесяти шести земным суткам. Неудивительно, что быстро вымерло население, потому начали завозить преступников и беглых рабов. Тюрьмы опустели, а рабы не убегали. Решено было уничтожить планету, а железо отправить на Марс, для переплавки в оружие. Все-таки, надо вооружать войско, которое должно завоевывать вселенную.

– Часто вижу спутник Земли, Луну, но она безлюдна. Что с ней? – спросил.

– Ужасная судьба. Близость не означает, что пощадят. Луна первой попала в хищные лапы корпораций по причине доступности и экономичных полётов. Даже существует миф, что в прошлом две великие державы делили первенство по высадке на спутник, – рассказывает. – Затем объединились, так проще завоевывать и добывать полезные ископаемые: солнечная энергия, кислород и металлы. Солнечные батареи, кислородные заводы и металлургия, три фактора, почему Луна стала безлюдной, испещренной кратерами. Полностью выработали, оставив влачить жалкое существование. Конечно, иногда астрономы находят зачатки жизни, но они настолько крохотные, что неизвестно, когда спутник восстановится хотя бы на часть могущества, чтобы хоть как-то вернуться к себе в прошлом времени жизни.

– А чем синяя, безобидная планета провинилась? –очередной вопрос.

– Венера. Ей повезло выработать золото. Привлекло землян как магнит, они слетелись стервятниками на поживу, раздирая плоть и добывая жёлтый металл. Из-за него раньше случались войны, кражи или преступления, но тогда наступила золотая лихорадка, – вспоминает. – Содрогались планета, бурилась кора, взрывались горы. Быстро исчезла жизнь, остались одни старатели, динамитом и бурами докопавшиеся до ядра. Погибали рабочие, но землян не волновало. Объявилась новая волна. Через несколько десятилетий золота не тсало. Приняли решение уничтожить Венеру, подобно Марсу, Меркурию, Фаэтону и Юпитеру, а ядра отправить на переплавку по схеме...

– Я уничтожил Марс! Запустил семь ядерных ракет! – перебиваю.

– Постой, не знаешь правды. Марс богат алюминием, вольфрамом и железом, которые прельстили человеческую алчность и желание завоевать. Флот, состоящий из ударных кораблей, пошёл в атаку, раздавливая сопротивление и неподготовленную защиту марсиан. Быстрая и внезапная атака увенчалась успехом, потушив огонь сопротивления, – рассказывает. – Если враг лишен уверенности, завоевание происходит за часы. Так вышло с воинственными марсианами, признавшими поражение, ставшими зависимыми от землян. Стали очередной колонией. Из неё рекой потекли ресурсы и рабы. Истощали, как могли, чтобы не было сил на партизанские движения.

– А военная база, которая была на Марсе? – удивленный вопрос.

– Действительно, она там была, но с некоторыми оговорками. Любая планета будет военной, если соблюдены условия: истощились ресурсы и можно управлять движением по орбите. Мощные двигатели, добавляющие скорость и отсутствие страха за потерю объекта, – залог успеха, – говорит сестра. – Также оружие. Таинственный меч, который разрезал Фаэтон, страшный и поражающий громадностью, убойной мощью, разрушением. На подхвате суда, буксирующие в кузницы, дабы разделить на меньшие части, удобные для переплавки и обработки. Ядро это запас железа. А в слоях можно найти оставшиеся ресурсы, которые пропустили, не заметив или отказавшись из-за отсутствия технологий. Разрезать и видно, как на ладони две половинки яблока. Вещи ужасные, но при тщательном изучении удивляют находчивостью и внимательностью землян к деталям.

– Да, это действительно жутко от метода, – описываю чувства.

– Земляне на это способны: покорить, разрушая целостность. Как в случае с Меркурием, выявляли тех, кто готов пойти на поводу, ради выгоды. Среди марсиан нашлись предатели. Было мало шансов на спасение или успешный бунт. Построили множество тюрем, загнали население и начали разрушать сознание, покоряя разум, – прискорбно вспоминает. – Пытки зверские и варварские, заимствовавшие средневековые методы. Для марсиан страшно потерять зрение. Палачи не гнушались использовать страх против того, кого надо сломить. Устроили инквизицию на красной планете, утонув в прошлом, дабы почерпнуть способы добычи показаний. Они со всем соглашались. Как стадо, запуганное, не имеющее возможности убежать, или скрыться от волка.

– Разве возможно убежать из плена? Бывали случаи? – беспокойный вопрос.

– Ты оптимист. Трижды подумала, чем спросить, но случались прецеденты, рубившиеся на корню, либо пресекавшиеся. Раньше случалось часто, но большее наказание следовало за нарушение закона, говорящего, планета станет могилой, впоследствии уничтоженной. Не задумывался, почему военная база не атаковала? – сеет сомнение. – А подпустила на расстояние выстрела, позволив уничтожить себя? Знали, собираешься уничтожить. Совпало с планами. Зачем тратить ресурсы, если Адам готов за свои средства исполнить желаемое? Потому никто не открыл огонь по беззащитному судну, на котором слабое силовое поле и ткань, имитирующая астероид.

– Всё сходится, но зачем оставили в живых, если знают мощь? – не доверяю.

– Мощь корабля Страж Фаэтона мала по сравнению со всем земным флотом, который обозначает колоссальное превосходство, оставляя на последнем месте. Лучшее оружие, а не ракетные блоки, приходящие в неисправность после первого выстрела. Дело не в убийственной мощи ядерных ракет, а плохом качестве запускающего механизма, – убеждает сестра. – Силовое поле есть на каждой единице флота, который означает поглощение урона. Десять водородных бомб не в силах пробить, хоть на капельку приблизить повреждения, не говоря о пробоинах, чтобы поразить корпус и сгладить ход поединка. Чтобы конкурировать, необходимо иметь схожее вооружение и броню, но мы ограничены в средствах. Вряд ли наскребем лишний кредит на ремонт корабля и боезапасы. Металлосборщики были последним шансом.

– Все равно, не понимаю, зачем оставили в живых, – я не уверен в поступке.

– Есть предположение, что им нужен цепной пёс, легко срывающийся и атакующий планеты, которую необходимо ликвидировать. Когда строили планы по уничтожению Фаэтона, предполагать не могли, что найдётся выживший житель. Но в то, что он способен на месть, – вызвало шок. Решили, славно, исполнил цель и бесплатно, отлично, можно оставить, – высказывает гипотезу. – Но всегда непонимание, как испытуемым управлять, или отслеживать поступки, перемещение и ход мыслей. Возможно, на корабле есть жучки, не понятно, где спрятаны. Придётся обшаривать корабль, тогда придётся искать тайные места. Возможно, не найдём, также потеряем время. Хотя его у нас предостаточно.

– Не будем ничего делать? Только ожидать? – недоуменные вопросы.

– Как ты поступаешь в шахматной партии, когда игрок, которому уступаешь, начинает поддаваться, или давать пространство для действий? Принимаешь условия? Если до сих пор не выследили, и не ликвидировали, то либо мы иголки в стоге сена, что с жучками невозможно. Либо не примечательные пешки, – рассуждает. – Есть время подготовиться к битве, встретить врага во всеоружии, если даёт шанс для проработки выпавшего жребия. Мы в меньшинстве, но есть единый организм, маленький, но объединенный врагами и проблемой, которые стимулируют для решения и борьбы. Это не может не радовать. Земляне грызутся за планеты, можно воспользоваться.

– Как сможем? Если вспомнить факт их вооружения, то печально, – сетую.

– Важнее, что мы вместе, а не огромное количество, которое разбавлено различными целями и интересами элит. Множеством необходимо управлять грамотно и без проволочек, что не представляется реализуемым. В любой большой армии возникает проблема приказов, кто главный, а кто подчиненный. Неорганизованность рождает слабость, убивающая порядок и желание воевать, – думает. – Также сложность указаний, растворяющихся при достижении адресата, вызывает сомнение в эффективности армии, желающей править вселенной. Полагаю, мы не одни сопротивляемся, а во многих точках горит огонь повстанцев, не желающих принимать порядок тирана. Что Земля, когда свобода препирается, искореняется и на её труп водружают флаг, что захвачено. Нет, будем сражаться до последнего! Ибо жива надежда в груди, не умертвить её, как планету Фаэтон. Будет биться!..

– Это сильно мотивирует на борьбу. Лидеры везде необходимы, – резюмирую.

– Неоспоримо, но всего лишь, снабжаю запасом смелости, отваги и желанием сражаться. Фаэтон отомщен. Наступит время других планет! Гремит месть в потёмках душ, выльется наружу, заполняя сердце и источая алый цвет, сжигающий врагов. Ничто не в силах остановить, либо прервать цикл, запущенный поступками. Справедливый ответ на унижения, нанесенные человеком, – преподносит мысль. – По-иному не должны реагировать. Нет жалости, сожаления, страха смерти. Чувства отмирают, когда месть сжигает душу, и готов жизнь возложить на алтарь. Крылья Эриды окрылят нас в свершении судьбы. Наши жизни – продолжение рока, который отпечатался в них.

– Но судьба это придуманный фактор… Есть сомнения в мести, – думаю.

– Никаких но, ты вступил на это судно, выбрав путь, уничтожив планету Марс. Поздно бежать с корабля, который несется вниз, на дно морское, преследуя обидчика, желая погибнуть вдвоём. Готов умереть, как свершал судьбу. Принял, но Бог щадит воинов, желающих сражаться и убивать. Есть путь, Адам. Должны отомстить, – вкладывает мысль. – Признать без сожаления, негативные поступки рождают злость в ответ. Земляне не удивятся, когда увидят нас. Возможно, будет смех, но потом он станет последним, ибо недооценили врага, а этого крайне не рекомендовано делать. Иначе он обретет колоссальную мощь, которая сметет, не заметив.

– Приму, что сказала, ибо я связан кровным родством, – соглашаюсь с ней.

– Вот и славно, родители бы гордились, какие планы вынашивает грудь, вместившая грусть утраты. Не можем спать спокойно, пока они не отомщены и жители Фаэтона. Это кровавая связь, которая оплела сердца, так не отпустит, как не дойдем до конца, выполнив миссию. Возможно, потребуется умереть, что будет великой честью на фоне тех, кто не успел поднять меч, – заряжает силой. – Перенесем неподъемную тяготу, чтобы донести меч до шеи врага. Потом забыться, радуясь, смогли сотворить невозможное событие, когда изначально были расставлены фигуры в невыигрышном положении. Мало шансов, но вдохновляет идти, достигать, решая трудности, преодолевая препятствия. Через тернии к звездам, как говорят…

Их свечение выбивает зрение из равновесия, начинает двоиться в глазах, слипающихся от усталости. Только интерес зажигал в нас силы бодростью.

– Спокойной ночи, – сказала сестра. Провалился в сон.

Контровой, ослепительный свет...