Ведьма Ильзе

Глава 23

Экспедиция потеряла за короткое время трех человек, но следующие полтора месяца путешествия прошли без происшествий. Однако чаще, чем раньше, стали вспыхивать ссоры. Возможно, причиной этому была долгая изоляция в замкнутом пространстве корабля, или все увеличивающийся страх перед будущим, или просто перемена климата — судно шло все время на север, воздух становился все холоднее, а штормы все чаще. Как бы то ни было, все были на взводе.

В Страннике произошли заметные перемены. Он поправился после того случая на острове Камнелом, но сделался очень замкнутым, и к нему стало еще труднее подступиться. Он был по–прежнему уверен в себе и целеустремлен, но явно отстранился ото всех и предпочитал одиночество. Он регулярно справлялся у Редден Альт Мера о продвижении судна и со всеми был вежлив, но сохранял дистанцию. Он больше не созывал советов в капитанской каюте, заявив, что в этом нет больше необходимости. Райер Орд Стар по–прежнему ходила за ним, словно брошенный щенок, но друид ее не замечал. Даже Беку стало трудно с ним говорить, так что юноша все не мог спросить, почему там, на острове Камнелом, друид мысленно вызвал именно его.

Перемены стали заметны и в других членах экспедиции. Ард Патринель ежедневно занимался с эльфами–охотниками, а также с Квентином Ли и Ареном Элессдилом, но в остальное время его было почти не видно, Спаннер Фрю был похож на тучу, из которой вот–вот грянет гром. Один раз он разругался с Редден Альт Мером, отчего все выбежали на палубу. Руэ Меридиан со всеми, кроме своего брата и Бека, разговаривала мрачно, поджав губы. Ей явно нравилось быть рядом с Беком, и она большую часть своего времени обменивалась с ним историями. Никто не понимал, что она нашла в юноше, но Бек был на вершине блаженства от ее внимания. Панакс на все качал головой и постоянно вырезал из дерева фигурки. Трулз Рок не показывался.

Однажды на борт поднялся Предд и о чем–то шепотом спорил со Странником. Результатом спора оба остались недовольны, а Крылатый Всадник был просто зол.

Экспедиция длилась уже почти четыре месяца, и люди начали уставать. По нескольку дней, а то и недель не было видно никакой земли. Острова попадались все реже, и потребление воды и пищи пришлось строго ограничить. Свежие фрукты стали редкостью, и на палубе из брезента были устроены сборники для дождевой воды. Рутина выматывала. Дни тянулись, похожие один на другой, и настроение у всех было отвратительным.

— С этим ничего не поделать, — однажды сказала Руэ Меридиан Беку, когда они сидели и разговаривали. — Так действует на человека жизнь на корабле, и чем дольше путешествие, тем острее это проявляется.

Отчасти это можно было объяснить тем, что путешественники и искатели приключений терпеть не могут находиться в ограниченном пространстве. Даже скитальцам стало здесь тесно. Никто из них не совершал таких длительных путешествий, и они обнаружили такие черты своего характера, о существовании которых даже не подозревали. Все это изменится, когда они достигнут цели путешествия, а пока всем надо потерпеть.

— Жизнь тех, кто связан с кораблями, во многом зависит от удачи, Бек, — сказала Руэ. — Полет на воздушном корабле опасен даже с таким опытным капитаном, как Рыжий Верзила. Матросы любят его больше за удачу, чем за умение. Скитальцы — народ суеверный, и они всегда смотрят на приметы. Новое им не по душе, тем более, если это стоит жизни их товарищам. Неизвестность их притягивает, но покой они находят в знакомом и привычном. Здесь есть противоречие, да?

— Я думал, что скитальцы лучше приспосабливаются к переменам, — ответил Бек.

Руэ пожала плечами:

— Скитальцы — это парадокс. Мы любим движение и новые места. И не любим неизвестности. Мы с подозрением относимся к волшебству. Мы верим в судьбу и серьезно относимся к предсказаниям. Моя мать бросала кости, чтобы узнать будущее своих детей. Мой отец читал судьбу по звездам. Во всем этом мало смысла, но в чем он вообще есть? Лучше ли быть дворфом, чем скитальцем? Лучше ли, когда твоя жизнь размеренна и определенна или когда она меняется с каждым поворотом ветра. Все зависит от того, как на это посмотреть. В этой экспедиции мы встречаем много нового, и каждый должен это как–то пережить.

Бека это не пугало. Он от природы мог легко адаптироваться и уже давно научился жить в таких условиях, какие ему преподносила судьба. Может быть, оттого, что он — сирота, воспитанный в чужой семье. Может быть, это от особого мировосприятия. Бек привык во всем сомневаться, и неопределенность, с которой все столкнулись в этой экспедиции, не так сильно его угнетала. Во всяком случае, он отправлялся в эту экспедицию не с такими радужными надеждами, как другие, так что ему было проще сохранять душевное равновесие.

Бек даже обнаружил, что он действует успокаивающе на других членов экспедиции. Рядом с ним они чувствовали себя спокойнее, меньше раздражались. Бек не знал, почему так происходит, но был рад тому, что может принести какую–то ощутимую пользу, и, когда видел, что где–то назревает ссора, делал все возможное, чтобы ее уладить. В этом отношении Квентин тоже был полезен. Горца ничто не могло изменить. Он был по–прежнему полон энтузиазма. Пожалуй, он был единственным членом экспедиции, который получал действительное удовольствие от каждого прожитого дня и с нетерпением ждал следующего. У него просто был такой характер, что немного воодушевляло тех, кто не обладал таким оптимизмом.

Вскоре после встречи с сорокопутами корабль повернул еще больше на север, следуя проложенному на карте курсу. С каждым днем становилось холоднее. Небо большую часть времени было пасмурным, и иногда по утрам палубные ограждения покрывал тонкий слой льда. Ферл Хокен выдал членам экспедиции тулупы, варежки и сапоги, а вахтенные ночью на палубе для тепла разжигали жаровни. Дни становились короче, а ночи длиннее, и солнце все ниже поднималось над горизонтом.

Первый раз пошел снег, а через двое суток «Ярл Шаннара» подошел к острову Мефитик.

Странник стоял на носу и разглядывал приближающийся остров. Крылатые Всадники его обнаружили несколько часов назад, когда совершали обычный разведывательный полет. Получив известие о том, что остров найден, Редден Альт Мер тотчас внес в курс поправки, и теперь Мефитик лежал прямо по курсу — зеленый самоцвет, ярко сверкающий под полуденным солнцем.

Этот остров, как Странник и предполагал, был непохож на два предыдущих. Берега его были низкими. Остров покрывали холмы, густые леса и широкие луга. Здесь не было ни высоких скал, как на Камнеломе, ни голых скальных отмелей, как на Ползучем Ужасе. Этот остров был больше предыдущих, такой большой, что при осеннем полуденном солнце и дымке Странник не видел, где он кончается. Остров совсем не казался страшным. Его ландшафт походил на ландшафт Западной Земли между Стреллихеймскими равнинами и озером Мериан. Когда воздушный корабль снизился и стал совершать медленные круги над побережьем, друид увидел мирно пасущихся ланей и кружащие стайки птиц. Ничто не говорило ни о какой странности или опасности. Ничто не настораживало.

Странник заметил то, что искал, уже при первом заходе. Массивный замок, стоящий на невысоком холме с обрывом с западной стороны. С одной стороны замка находился дремучий лес, с другой — широкая равнина. Замок был старым, стены его осыпались, двери и окна зияли пустотой, на стенах и во дворах было пусто. Когда–то, в другие времена, это было мощное фортификационное сооружение, его вспомогательные укрепления тянулись в разные стороны примерно на милю по поросшей травой равнине. Замок был так же огромен, как Паранор, и так же грозен.

В отличие от других островов, которые были отмечены только названиями, Мефитик на карте, найденной у Каэля Элессдила, был прорисован тщательно. В частности, был отмечен замок. Третий, последний ключ спрятан именно в нем.

Странник, завернувшись в свои темные одеяния, пристально смотрел на замок. Друид знал о все нарастающем недовольстве среди членов экспедиции. Он понимал, что отчасти причина этому — он сам. Он действительно подчеркнуто отдалился от всех людей, но поступил он так, прекрасно сознавая последствия, и у него были на то причины, но не те, о которых подозревали его спутники. Их недовольство — это неизбежное побочное явление. Ему было известно то, что не известно им, и кое–какие соображения заставили его после выздоровления не подпускать к себе близко остальных.

Все это изменится, как только он завладеет третьим ключом и тем самым даст членам экспедиции почувствовать, что скоро они доберутся до тайника, который открывается этими ключами.

Но все не так просто, как кажется на первый взгляд, да и вообще все совсем не так, как кажется.

Друид уже знал правду, но это его ничуть не утешало. Предд имел полное право упрекать его за скрытность. У них у всех есть такое право, и они даже не представляют себе, в сколь многом его можно упрекнуть. Это напомнило ему о том, как он сам относился к друидам прошедших времен. Он понимал, в чем особенность их ордена. Друиды — обладатели власти и хранители тайн. Они манипулируют людьми и обманывают. Их главная задача — инспирировать события и направлять жизнь людей во имя большего блага всех Четырех Земель. Странник не хотел иметь ничего общего с ними раньше и не хотел сильно походить на них сейчас. Несмотря на то, что стал друидом, вступил в их орден, он дал себе клятву, что не будет действовать прежними методами. Он поклялся, что для достижения необходимой, по общему признанию, цели — для объединения всех народов — он не станет прибегать к старой тактике друидов.

Страннику все труднее было держать ту клятву. Он начинал понимать, насколько глубоко он предан делу ордена и своему долгу.

Друид приказал Редден Альт Меру опустить «Ярла Шаннару» над равниной перед замком и стать на якорь в нескольких сотнях ярдов от него на открытом пространстве, так чтобы были видны все подходы к кораблю. Странник созвал всех членов экспедиции и объявил, что поисковую группу в замок поведет прямо сейчас, пока не стемнело. Может быть, они найдут ключ сразу, как на тех двух островах. Может быть, им даже удастся сразу взять его и уйти. Но он не хотел, чтобы повторилось то, что было на Камнеломе, так что здесь он будет действовать осторожно. Если он почувствует хоть малейшую опасность, они тотчас вернутся и продолжат поиск только завтра. Если соображения осторожности потребуют времени, то пусть так и будет.

В поисковую группу странник выбрал Панакса, Арда Патринеля и еще шестерых эльфов–охотников. Он подумал, не взять ли Квентина Ли, но покачал головой и отказался от этой мысли. На Бека он даже не взглянул.

Поисковая группа спустилась по веревочному трапу с корабля и направилась по полю к замку. Они прошли по доходящей им до пояса траве и подошли к западному входу замка. Подъемный мост был опущен, а опускающаяся решетка поднята и прочно схвачена ржавчиной. Все остановились перед входом и оставались стоять там до тех пор, пока друид подробно не осмотрел каждую тень в каждом темном отверстии и в каждой темной нише в каменных стенах. Наконец они осторожно прошли по подъемному мосту и оказались на главном дворе. Вокруг в стенах были десятки дверей, и десятки лестниц вели в башни. Странник осмотрел их все и ничего опасного не нашел. Не было никаких признаков жизни и никаких намеков на опасность.

Друид чувствовал, что ключ где–то здесь. Ощущение было слабым, но совершенно определенным. Что за хранитель оберегает этот ключ? Все, и ничего, и похитит твою душу — звучали у него в голове таинственные слова ясновидицы.

Странник долго стоял во дворе, прислушиваясь к своим ощущениям, затем, наконец, решился.

Они прочесали развалины от вершин башен до подвалов, осмотрели подземелья, залы, дворы, парапеты. Они шли по этому лабиринту быстро, но искали внимательно. Ничто не мешало их поиску, им не встретилось ничего опасного. Два раза Странник решил, что они уже близко от ключа: друид отчетливо чувствовал его присутствие, эту особенную смесь ощущения металла и энергии. Но стоило друиду решить, что они уже рядом, ключ куда–то вдруг исчезал. Он даже разделил солдат на пары и двух солдат послал с Ардом Патринелем, двух — с Панаксом и двух повел сам, чтобы подобраться к ключу с разных сторон. Но найти им ничего не удалось.

Их поиск принес только одно неприятное открытие. Замок оказался хитрым лабиринтом из комнат, дворов, залов, и как только поисковая группа входила в него — чувство направления тут же исчезало. Друид и эльфы постоянно замечали, что ходят кругами, оказываются там, откуда уходили. А несколько раз происходило и хуже: доверившись ложному чувству направления, они, пройдя поворот коридора или лестницы, оказывались вообще за пределами стен. Друида это немного раздражало, но он считал, что они не могут найти дорогу только из–за планировки замка. Наверное, его специально таким построили, чтобы сбивать с толку врага. Как бы то ни было, попытки найти ключ оканчивались неудачей, и поиск приходилось начинать каждый раз заново.

В конце концов, они бросили это занятие. День уже клонился к вечеру, и Странник не хотел, чтобы темнота застала их в стенах замка. В темноте замок может оказаться отнюдь не гостеприимен, и друиду не хотелось почувствовать это на собственной шкуре. Но хотя они и не нашли ключ, они убедились в том, что он совсем рядом. Со временем они его обязательно найдут.

Друид вернулся на корабль и в первый раз за два месяца созвал совет, на котором рассказал о предпринятом поиске и выразил свою уверенность в успехе. Редден Альт Мер, Руэ Меридиан, Ард Патринель, Арен Элессдил, Райер Орд Стар, Квентин Ли и Бек Рау — все были здесь, и всех обрадовало то, что они услышали. Завтра они снова начнут искать этот последний ключ и на этот раз обязательно его найдут.

На рассвете Странник взял с собой всех, кроме матросов, Райер Орд Стар, Трулза Рока и Бека. Он заметил во взгляде Бека разочарование и обиду, но поделать с этим ничего было нельзя. Они снова тщательно искали, потратив весь день, и снова ничего не нашли. Странник отчетливо чувствовал ключ, как и в предыдущий день. Но найти его не мог. Он проверил, нет ли в замке волшебной силы, скрывающей ключ, и не обнаружил ее. Он тщательно выискивал то, что этот ключ охраняет, но ничего не мог найти.

Странник искал еще три дня. Каждый раз он брал с собой одних и тех же людей, только разделял их по группам по–разному. Он надеялся, что в одной комбинации люди заметят то, что пропустили в другой. От рассвета до начала сумерек они бродили по развалинам. Снова и снова они обнаруживали, что ходят кругами. Снова и снова они, начиная свой поиск внутри замка, неожиданно оказывались снаружи. Ничего нового найти им не удалось.

На пятый вечер, усталый и разочарованный, друид вынужден был признаться себе — хотя никому другому он об этом не сказал, — что поиск безрезультатен. Он почти достиг точки отчаяния. Терпение его кончилось, и он начал терять уверенность в себе. Что–то в этом деле было не так.

Когда все члены экспедиции легли спать, он остался стоять на носу и долго думал, что делать дальше. Чего–то ему недостает. Ключ здесь, он его чувствовал. Но почему так трудно определить его местонахождение? Что его прячет? Если его не защищает волшебство, то почему ключ все время ускользает?

Нужен иной подход. Надо изменить тактику. Может быть, кто–то должен попытаться войти в замок ночью. Вдруг в темноте все будет выглядеть по–другому?

Пора прибегнуть к услугам Трулза Рока.

Далеко за кормой «Ярла Шаннары», на юго–восток от острова, за горизонтом, на якорном канате над водой тихо висел поставленный на ночь «Черный Моклипс». По его бронированной палубе крадучись расхаживали вахтенные мвеллреты. Предоставленные Федерацией матросы находились в кубриках — все, кроме рулевого, жилистого, мускулистого бывалого моряка, которому были противны эти похожие на ящериц твари, которых заставили принять на борт его корабля.

Ведьма Ильзе разделяла его чувства. Мвеллреты мерзки на вид и коварны, но с этим она ничего не может поделать. Ей приходилось терпеть любимцев Моргавра. Присутствие их на корабле — вот цена, которую она вынуждена была заплатить за то, чтобы состоялась ее экспедиция. Ее бы воля, она бы ими накормила рыб.

Вообще–то, у капитана судна Адена Кетта и его команды к ведьме отношение было не лучше, чем к мвеллретам. Матросы Федерации ненавидели ее почти так же. Она была похожа на тень, держалась в стороне от них и не объясняла мотивов своих действий. К тому же в самый первый день она показала на матросе, который ее ослушался, на что она способна. Лучше мвеллретов она только тем, что она — человеческое существо. Она владела силами, бывшими за пределами понимания команды, остальных она рассматривала только как инструменты, за это матросы изо всех сил старались ее избегать.

Так, естественно, и должно быть. Так всегда и было.

Она стояла перед фок–мачтой, кутаясь в свое просторное одеяние, и глядела в ночную темноту. Она незаметно преследует «Ярла Шаннару» с тех самых пор, как тот вылетел из Арборлона. «Черный Моклипс» — грозный и надежный корабль, и экипаж у него самый опытный. Все как Сен Дунсидан и обещал. Команда сделала все возможное, чтобы следить за эльфийским судном. Потерять его след, правда, и так было невозможно — ведьма Ильзе сделала все, чтобы эльфы никуда от нее не делись.

Но что там сейчас происходит? Почему их корабль так долго стоит на якоре? Она уже шесть суток ждет, пока друид возьмет последний ключ. Почему ему до сих пор это не удается? Очевидно, третий остров задал задачку посложнее, чем два предыдущих. Может быть, здесь Странник уже не справится? Друид уже не справится без ее помощи?

Ведьма презрительно фыркнула при этой мысли. Он–то не справится? Хоть у него только одна рука, одолеть его не так просто. Она может ненавидеть и презирать его, но не должна недооценивать его силу и ум. Он обязательно решит эту задачу и продолжит свой путь к сокровищу, к которому стремятся они оба. Там они и решат свой спор, и со злобой и ненавистью будет покончено. Все будет так, как она предсказала. Он ее не разочарует.

Но она все равно чувствовала сомнение. Вдруг она слишком высокого о нем мнения? Догадался ли он уже, как она манипулирует его экспедицией? Понял ли он, как поняла она, скрытую цель того, зачем вообще оказался в море тот эльф с картой?

Ведьма нахмурилась. Надо полагать, что понял. Надеяться на то, что не понял, — слишком рискованно. Но все–таки интересно знать точно. Вероятно, ее шпион мог бы это ей сообщить. Но вступать в контакт со шпионом сейчас очень опасно: это может его выдать.

Она прошла к самому носу, немного постояла, глядя в темноту, затем из складок своего одеяния вынула небольшой шар матового стекла. Ведьма поднесла шар к свету и начала тихо напевать ему. Матовое стекло прояснилось, и внутри сферы показался «Ярл Шаннара», стоящий на якоре над полем рядом с развалинами замка. Ведьма внимательно смотрела на изображение в шаре — она искала друида, но его нигде не было. На корме и носу дежурили эльфы–охотники, а у руля в непринужденной позе сидел крепкого сложения скиталец. В центре палубы стоял загадочный ящик, который друид принес на корабль. Ящик все так же оставался закрыт брезентом и обмотан усиленными волшебством цепями.

Что, интересно, в том ящике? Почему он так усиленно охраняется?

— Эльфы не подозревают, что мы здесь, госпожа, — произнес шипящий голос. — Может, поубивать их всех, пока они спят?

Ведьма закипела злобой оттого, что ее прервали.

— Если еще раз приблизишься без разрешения, Кри Бега, я забуду, кто тебя сюда послал и зачем, и сдеру с тебя шкуру.

Мвеллрет склонил голову, признавая свою провинность:

— Прошу прощения, госпожа. Но мы зря тратим время и упускаем хорошую возможность. Давай их убьем и покончим с этим делом!

Ведьма терпеть не могла Кри Бега. Главарь мвеллретов прекрасно понимал, что она не причинит ему вреда — ему дал личную гарантию безопасности Моргавр. Ведьма Ильзе была вынуждена в его присутствии дать Моргавру обещание не причинять вреда Кри Бега. Когда она вспоминала об этом, ее начинало тошнить. Как бы то ни было, он ее не боялся. Хотя мвеллреты и не обладали перед ней неуязвимостью, они сопротивлялись попыткам влиять на них волшебной силой, и больше всех сопротивлялся Кри Бега. Он вел себя с ведьмой дерзко и презирал ее. Их союз был очень непрочен.

Но она — ведьма Ильзе, и поэтому она не проявила открыто свое раздражение. Никто не проникнет сквозь ее оборону, если только она сама этого не захочет.

— Они делают за нас нашу работу, рет. Пусть сделают ее до конца. А потом убьете всех, кого захотите. Кроме одного.

— Знаю, что друид — твой, — прошипел он. — Остальные — наши. Мы будем довольны. Эта мелюзга, эти эльфы, принадлежат нам.

Ведьма провела ладонью по стеклянному шару. Образ «Ярла Шаннары» исчез, и шар снова помутнел. Она убрала его в складки одежды, даже не взглянув на стоящую рядом тварь.

— Вам принадлежит только то, что я изволю вам дать. Запомни. А теперь вон с моих глаз!

— Слушаюсь, госпожа, — ответил он ровным тоном, в котором не было ни капли уважения или страха, и плавно заскользил прочь, словно масло, текущее по черной поверхности металла.

Ведьма не обернулась, чтобы посмотреть, ушел ли он. Не стала до этого опускаться. Она подумала сейчас, что данное ею Моргавру обещание ничего не стоит. Когда дело будет сделано, настанет конец и этим коварным жабам. Всем, и не важно, что она обещала Моргавру. И первым будет Кри Бега.

Ночь была тиха и безветренна, она нежно качала «Ярла Шаннару», словно спящего ребенка. Бек Рау вдруг проснулся и сел. В кубрике было темно. Слышался храп и сопение Квентина, Панакса и других. Но кто–то позвал его по имени. Прошептал голосом, который он не узнал, какие–то слова, которые, проснувшись, он тотчас позабыл. Может, все это ему только показалось?

Бек встал, надел сапоги, плащ и пошел на палубу. На вершине трапа он неподвижно постоял и огляделся по сторонам, словно в темноте он мог найти ответ. Он ведь отчетливо слышал, как произнесли его имя. Кто–то его произнес. Бек зачесал назад свои волнистые волосы и протер глаза. На черном бархате неба ярко светили луна и звезды. Очертания судна и острова видны были ясно. Все было неподвижно, словно заморожено в прозрачном льду.

Бек прошел к фок–мачте, у которой стоял загадочный ящик, который так тщательно охранял Странник. Бек снова огляделся по сторонам. Он искал то, что позвало его сюда не только вокруг, но и внутри себя.

— Что–то ищешь, юноша? — послышался совсем рядом тот же голос.

Трулз Рок. Бек невольно вздрогнул. Оборотень притаился в тени где–то совсем рядом, так близко, что Беку казалось, что если он протянет руку, то коснется его.

— Это ты меня позвал? — шепотом спросил Бек.

— Хорошая ночь для того, чтобы выяснить истину, — ответил оборотень своим грубым, не совсем человеческим голосом. — Хочешь попытаться?

— Что ты имеешь в виду? — Бек старался говорить ровным, спокойным голосом.

— Напой мне. Просто тихонько помурлычь, как котенок. Напой так, словно пытаешься сдвинуть меня назад своим голосом. Понимаешь?

Бек кивнул, хотя сам недоумевал, что Трулзу Року вообще от него надо. Помурлыкать? Сдвинуть назад голосом?

— Давай попробуй. Не задавай вопросов. Подумай о том, что собираешься сделать, и начни напевать. Сосредоточься.

Бек сделал так, как его просили. Он представил себе, что перед ним в темноте стоит оборотень, и начал напевать, думая о том, что звук, вибрация голоса может сдвинуть Трулза Рока. Звук получился еле слышным, ничем не примечательным и, как Бек понял, никаких действий не произвел.

— Нет! — сердито прорычал оборотень. — Постарайся получше! Разозлись, парень!

Бек сделал вторую попытку. Он напрягся, раздраженный тем, что его отругали. Звук завибрировал и стал подниматься из гортани и выходить через рот и ноздри уже по–новому. От натуги Беку стало казаться, что воздух вокруг него заколыхался, словно стал жидким.

— Да, — проговорил Трулз Рок довольным голосом. — Я так и думал.

Бек замолчал и стал вглядываться в тени.

— Ты так и думал? Что именно?

Самому Беку его пение не сказало ничего. Что же особенного в нем нашел Трулз Рок?

Часть темноты, окружавшей ящик, отделилась и обрела форму — форму, лишь едва напоминающую человеческую фигуру, огромную и страшную. Бек собрал все силы, чтобы не отпрянуть.

— Я знаю тебя, юноша, — прошептал оборотень.

Бек недоуменно на него посмотрел:

— Откуда?

Трулз Рок тихо засмеялся:

— Я знаю тебя лучше, чем ты сам. Правда о тебе — это тайна. И не я должен открыть ее тебе. Друид должен все тебе рассказать. Но я могу показать тебе кое–что из этой правды. Хочешь?

Бек подумал, не развернуться ли ему и не уйти. Оборотень говорил о чем–то мрачном, о чем–то таком, что, как только станет известно, изменит юношу раз и навсегда. Бек это почувствовал.

— Мы с тобой похожи, ты и я, — сказал оборотень. — Мы совсем не те, кем кажемся и за кого нас принимают люди. Мы связаны удивительным образом. Возможно, связаны и наши судьбы. То, что произойдет с одним, зависит от того, что произойдет с другим.

Бек не мог представить себе ничего подобного. Он едва успевал следить за словами оборотня и не мог понять их смысл. Бек молчал.

— Ложь скрывает нас, как маска — вора. Со мной это происходит потому, что я так хочу, с тобой — потому, что ты обманут. Мы — привидения, живущие в тени, и кто мы на самом деле — это тщательно оберегаемая тайна. Но твоя тайна намного глубже моей. Она связана с махинациями друида и с тем, какой огромной силой может обладать волшебство. Моя тайна просто результат странного поворота судьбы и безрассудства родителей. — Он помолчал. — Пойдем со мной на остров, и я тебе об этом расскажу.

Бек покачал головой:

— Мне нельзя…

— Да ну? — резко перебил его Трулз Рок. — Нельзя спускаться на остров и заходить в замок? Идем со мной, и мы принесем третий ключ еще до того, как друид проснется. Ключ там лежит и ждет нас. Ты и я, мы можем сделать то, что не может друид. Мы найдем ключ и принесем его сюда.

Бек глубоко вздохнул:

— Ты знаешь, где лежит ключ?

Оборотень пошевелился, точнее, среди лунного света колыхнулось темное пятно.

— Главное то, что я знаю, как найти ключ. Друид просил меня сегодня вечером поискать его, и я его нашел. Но теперь я решил вернуться и взять его самостоятельно. Хочешь пойти со мной?

Юноша не знал, что ответить. Что вообще происходит?

— Для тебя это должно быть просто. Я знаю твое сердце. До сих пор тебе ничего не разрешали делать. Ты даже не знаешь, зачем тебя взяли на корабль. Тебе все время лгут и отмахиваются от тебя, словно ты ничего не стоишь. Тебе это еще не надоело?

Как раз два дня назад Бек набрался смелости и спросил Странника о том случае на острове Камнелом, когда он услышал мысленный зов друида. Друид сказал, что он случайно сконцентрировал свои мысли на нем. Он просто думал о юноше как раз перед тем, как на них напали, и машинально связался с ним. Это была такая явная ложь, что Бек просто повернулся и, обиженный, ушел. Слова Трулза Рока напомнили ему об этой обиде.

— Это твой шанс, — настаивал оборотень. — Идем. Мы можем то, что не может Странник. Боишься?

Бек кивнул:

— Боюсь.

Трулз Рок рассмеялся низким басом:

— Тебе нечего бояться. Но я все равно буду тебя защищать. Идем. Забери у друида хоть немного правды о себе. Пусть он подумает. Пусть он изменит к тебе свое отношение. Узнай кое–что о себе, о том, кто ты на самом деле. Или не хочешь?

Бек не знал. Он растерял всю свою и без того не очень крепкую уверенность в чем бы то ни было. Оборотень сильно его напугал. И сильнее всего пугали его слова о том, что Бек совсем не тот, за кого себя принимает. Истины такого рода обычно оказываются не только целебными, но и тлетворными. Бек раздумывая, хочет ли он, чтобы истину открыл этот человек и таким способом.

— Я сдержу свое обещание, юноша, — шепотом сказал Трулз Рок. — Я расскажу тебе правду о себе. Совсем не то, что ты слышал от Панакса. Не то, что ты себе вообразил. А истинную правду.

— Панакс сказал, что ты обгорел на пожаре…

— Панакс не знает. Не знает никто, кроме друида.

Бек удивленно на него посмотрел:

— Почему ты решил рассказать это мне?

— Потому что мы с тобой похожи, как я уже говорил. Мы похожи, и, может быть, узнав правду обо мне, ты узнаешь правду и о себе. Может быть. В тебе я вижу себя таким, каким я был очень давно. Я вижу, каким я был, и от воспоминания щемит сердце. Рассказав о себе, я немного уйму эту боль.

«И передашь эту боль мне», — подумал Бек. Но ему было интересно услышать рассказ оборотня. Очень интересно. Бек посмотрел на залитый лунным светом замок. Про ключ Трулз Рок решил правильно. Бек не хотел просто служить юнгой. Ему было обидно, что ему никогда не разрешают сходить с судна. Он хотел чувствовать себя полноправным членом экспедиции, делать что–нибудь еще, а не просто изучать воздушный корабль. Он хотел внести в дело экспедиции какой–нибудь важный вклад. Если он найдет третий ключ, это будет очень важным вкладом.

Но Бек вспомнил угрей на Ползучем Ужасе и джунгли на Камнеломе, и его охватил ужас при одной мысли о том, что может их поджидать на Мефитике. Трулз Рок вроде спокоен, но еще неизвестно, зачем он зовет его с собой. Но другие ведь уже высаживались на остров и вернулись целыми и невредимыми. А он что, единственный будет отсиживаться на борту? Он знал, когда соглашался отправиться в эту экспедицию, что на пути встретятся опасности. Не может же он прятаться от всего!

Но стоит ли самому лезть на рожон?

— Идем, — все настаивал Трулз Рок. — Ночь скоро пройдет, а нам надо действовать, пока темно. Ключ ждет. Я буду тебя защищать. А ты защищай меня. Там мы откроем то, что мы о себе не знали. Идем!

Бек еще немного поколебался, затем набрал в грудь воздуха и решительно выдохнул:

— Ладно, идем.

Трулз Рок рассмеялся своим жутким басом. Через несколько секунд они уже перелезли через борт и исчезли в темноте.