Вечность

Глава 15 Причина

Решение Владыки Мира Сновидений поддержать Аколипта казалось Александру предельно странным. Он понимал, почему это сделали остальные мятежники: некоторым демон обещал великую силу, другим — собственную реальность, в которой они могли бы реализовать своё стремление; третьи просто хотели использовать восстание, а четвёртые исполняли давнее обещание или же просто были уверены в успехе Аколипта и хотели оказаться среди победителей, когда придёт время деления мирового пирога.

Причины были разные; в большинстве своём они были понятны. Иур, например, был Маргулом, и Аколипт использовал свою божественную силу, чтобы подчинить его сознание своей воле, пока Александр был занят примоткой времени.

Но конкретно Хамон представлял собой загадку.

А потому Александру было действительно интересно:

— Почему?

Некоторое время Хамон молчал. Собирался с мыслями. Потом он заговорил своим обычным размеренным голосом:

— Почему я решил помочь восстанию?

Верно.

— Я расскажу, но при одном условии.

Александр сморгнул.

Теперь, когда он стал Существом Восьмого ранга, он мог уничтожить Хамона щелчком пальца. Последний явно был не в том положении, чтобы ставить ему условия. Спящий и сам должен был это понимать, и тем не менее…

Ну ладно.

Пусть.

Александр спросил, что это было за условие.

— Я назову его по завершению своего рассказа.

Без предоплаты, значит…

Немного помявшись, Александр согласился (но про себя добавил, что, если условие ему не понравится, он ещё подумает, стоит или нет его исполнять).

— В таком случае я начну рассказ с самого начала…

Аколипт связался со мной в те времена, когда я уже обладал определённой властью и стремился к большей. Думаю, он долгое время искал подходящего кандидата чтобы завладеть силой Первого, и я смог удовлетворить его требования, в чём бы они не состояли. Он предложил мне сделку, обещая помочь в обретении власти Сомнамбула, а обмен просил себя выслушать.

Выслушать?

Александр удивился.

Он был уверен, что Аколипт потребует помочь с его восстанием… однако по всей видимости дело это было несколько более запутанным.

— Думаю, — после некоторой паузы продолжал Хамон, — он понимал, что после моего становления Владыкой Мира Сновидений он более не сможет требовать у меня подчинения. В свою очередь, зная мой характер, он также понимал, что я не буду соблюдать невыгодное для себя обещание.

Тут Александр припомнил, что в своё время Хамон обещал Божественному совету поддерживать связи между мирами, тратя на это энергию Дрёмы — драгоценный ресурс Мира Сновидений.

На первый взгляд с его стороны это клятва была совершенно бессмысленной — странный способ задобрить Божества, которые всё равно были перед ним бессильны. Тем не менее, в итоге всё это оказалось частью хитрого плана. Благодаря созданию магистралей Сомнамбул «подсадил» материальные расы на вселенскую торговлю и заставил их перестроить свою экономику таким образом, чтобы она стала зависима от товаров, которые доставляли через Мир Сновидений; как итог, когда срок «испытательного периода» подошёл к своему завершению, народы материального плана уже не могли отказаться от магистралей, а потому для поддержания последних им пришлось платить внушительную дань.

Хамон был хитрым и прагматичным Спящим, а потому…

— … Аколипт решил убедить меня встать на свою сторону по моей собственной воле. Он рассказал мне про тебя, про твой характер; в его пересказе ты представлял собой надменного безумца, для которого наша вселенная являет собой своеобразную песочницу. Сейчас тебя забавляет происходящее, но это не продлится вечно, и однажды ты обязательно попробуешь всё разрушить, как поступает великан, когда ему надоедает строить свой песчаный замок…

Хамон некоторое время помолчал.

— … Я отнёсся к его рассказу с умеренной долей скепсиса. Я не испытывал в его отношении намеренных сомнений, и в то же время я не верил в него беспрекословно.

Поведения Аколипта менялось по мере наших бесед. Сперва он был дружелюбным, затем сдержаным и рассудительным, и наконец, как мне показалось, он начал говорить правду.

Он действительно считал, что нет ничего хуже, чем жить под твоей властью. Сам факт, что ты обладаешь своей силой, сводил его с ума и повергал в отчаяние. Мне кажется, многолетние попытки скрыть от всевидящего тебя своё существование воспитали в нём паранойю, которая переросла в безумие. Иной раз он говорил правду; иной — бессмысленную ложь; иной раз он пытался сделать вид, что сказанная правда на самом деле неправдива, а иной изливал передо мной свою душу, после чего делал вид, что её на самом деле нет.

Мне кажется, — Хамон задумался. — … Ему было одиноко. Многие годы он прятался. Многие годы был заперт в клетке своего сознания. Сперва он действительно пытался уговорить меня. Затем понял, что для этого ему придётся высказать свои правдивые мысли. Наконец ему стали нравится наши беседы. Они были для него отдушиной. Он стал видеть во мне собеседника, товарища, родственную душу…

…У него не получилось склонить меня на свою сторону. Я понял его характер, а потому мне стало ясно, что, даже если он добьётся успеха, это его не спасёт. Его сознание было сформировано в состоянии постоянного страха. Даже займи он твоё место, он стал бы искать другого повелителя, чтобы его свергнуть. Я не верил, что мир, который он сотворит, будет лучше, чем твой. Я помог ему не ради этого, и не потому что испытывал перед тобою страх.

Я помогу ему потому что… — Хамон взял паузу. — Он был моим другом.