Вечная сталь

Глава двадцать пятая

Блейд с тяжелым сердцем поднимался по лестнице. Дьявол бы побрал этого голубокровного! Господин все еще пытался осмыслить недавнее признание Бэрронса. И оказался у двери в спальню слишком быстро. Бэрронс со своими помощниками остался во дворе. Спешить нечего, и это меньшее, чего чертов ублюдок заслуживал.

— Мне известно, кто вампир. Понимаешь, я считал это справедливым: Тодд собирался ввести себе обнаруженную настоящую вакцину. Он все эти годы ждал, чтобы убедиться в ее эффективности, а меня, черт побери, заразил опытным препаратом. Поэтому я подменил образцы: он вколол себе ту самую вакцину, что испробовал на мне.

У Блейда перехватило дыхание.

— Как по мне, эт месть, а не справедливость.

Бэрронс потерял самообладание; в его взгляде загорелись гнев, гордость и, как ни странно, скорбь.

— Я не хотел становиться голубокровным. Он обещал, что я не обращусь в пятнадцать на кровавом ритуале. Он обещал.

В глубине души Блейд понимал собеседника, ведь сам никогда бы не выбрал жизнь, отравленную вирусом жажды. Постоянный голод и невозможность ослабить бдительность. А в итоге неизбежное безумие, когда вампирская часть одержит верх.

— Ты — Кейнов наследник. Уж он-то наверняка потребовал бы тваво обращения.

В мире Эшелона вирус считался не проклятьем, а благословением: сила, власть и иммунитет против недугов смертных. В сравнении с полученной выгодой цена казалась ничтожной.

— Я лишь пешка в делах отца. Обоих отцов, — горько рассмеялся Бэрронс.

Блейд задумался:

— Она те никогда не простит.

Бэрронс небрежно пожал плечами, будто ему все равно. Но почему тогда он угрожал Блейду смертью в случае плохого обращения с Онорией? Этот лорд лгал и себе, и другим.

— Ах ты несчастный ублюдок, — прошептал Блейд. Вот же чертова путаница. И это еще не самое худшее. — Парнишка — Чарли — тож заразился. А Онор еще понять не могла, почему…

Господин провел рукой по волосам и с досады сжал пряди в кулаке, а потом взглянул Бэрронсу в глаза:

— На ней и Лене лекарство сработало. А на отце и брате, получается, нет. Похож, мальцу тож досталась не та вакцина.

Лео словно под дых врезали. Он стиснул зубы, отвернулся и ударил кулаком по стене, не обращая внимания на посыпавшуюся на плечи штукатурку.

— Черт! Черт! — Трясясь от ярости и, вероятно, чего-то еще, он молотил стену до тех пор, пока не разбил костяшки в кровь.

Отца Онория Бэрронсу простила бы, а вот Чарли — никогда.

Как же ей сказать? И стоит ли?

— Да к черту, — пробормотал Блейд и открыл дверь в свою спальню.

Свет из окна золотил Онорию, высвечивая легкий оттенок красного дерева в ее каштаново-кофейных волосах и целуя кремовую округлость щеки. Онор с тревогой посмотрела на вошедшего господина, стиснув руки на коленях. Она сумела совладать с собой, но от нее все равно веяло страхом.

— Я не имела права раскрывать чужой секрет. Никогда никому и словом о нем не обмолвилась. Если они узнают, то прикончат его. Я даже не понимала, что ты к нему ревнуешь. — Онор покраснела, уставилась на ноги Блейда и с укором добавила: — Я же говорила, что Лео для меня ничего не значит.

— Ага, говорила. — Он встал перед ней и, не в силах удержаться, погладил по волосам.

Затаив дыхание, Онор взглянула вверх. Как же она прекрасна! И сердце Блейда принадлежит ей. С тех самых пор, как он начал пробиваться через чертову ледяную стену, за которой она спряталась. Но сумел ли он сам завладеть сердцем любимой?

Блейд погладил ее подбородок и вздохнул. Она накрыла его руку своей, прижала к щеке, повернула голову и поцеловала, глядя на него, словно в ожидании реакции.

— Я думала, ты разозлишься.

— Ты пыталася защитить семью…

Онория нахмурилась:

— Он не…

— Он твоя семья. Мож говорить, что душе угодно, но ты за него горой.

Блейд оперся коленями о край кровати и чуть подтолкнул Онорию.

Она рухнула на матрас и уставилась на господина. Он оседлал ее бедра, прижался лицом к горлу, стиснул в кулаках пряди волос и вздохнул, наполняя ноздри запахом ее тела. Онор тихонько ахнула и робко дотронулась до его плеч.

Блейд целовал ее шею, лаская кончиками пальцев шелковый лиф. Нащупал сосок и стал поглаживать его круговыми движениями. Онория выгнулась под ним как кошка.

— Вот за эт я тя и люблю, — признался он, уткнувшись в ее волосы. — Ты гордая, упрямая, но на все готова заради семьи. — Блейд посмотрел в ее ошеломленные глаза. — Опусти щиты, Онор, впусти меня. Позволь тебя любить. — Он поцеловал ее губы, пробуя на вкус сладкое дыхание. — Поверь, я никада те не наврежу.

Затаив дыхание, он ждал ответа, но так его и не услышал. Онория сжала лицо Блейда ладонями и впилась поцелуем в губы. Ее вкус опьянял, а медленное, чувственное поглаживание языка вторило движениям бедер.

Член заныл от желания. Онория терлась о него, но ее жаркое лоно скрывали слои шелка и кринолина, а тела разделяла преграда из корсета и обруча. Запустив руку в ворох материи, Блейд задрал ее юбки в поисках мягкой гладкой кожи.

Ее бедра дрожали под его ладонью. Онория прерывисто стонала, пока господин не прошептал:

— Тиш, милашка, тише.

Затем провел пальцами по подвязкам, гладкой коже, нащупал жаркое местечко и принялся поглаживать его сквозь намокший шелк, одновременно целуя Онорию.

Она зарылась руками в его волосы и раздвинула бедра, откликаясь на сладкое поддразнивание. Найдя отверстие в ее панталонах, господин простонал и машинально толкнулся вперед.

Онор оторвалась от его губ:

— А как же… Лео? Разве… он не ждет?

— Пущай подождет.

Блейд ласкал пальцами ее влажные складочки. Онория содрогнулась и, прижавшись лицом к его шее, лизнула солоноватую от пота кожу. Господин повернулся и прикусил нежную мочку ее уха.

Онория вскрикнула, и Блейд напрягся.

Слишком много. Для нее это все в новинку. Он ее напугает, если выплеснет всю свою страсть.

Блейд застыл, пытаясь сдержать растущий голод. Мир вокруг посерел, а потом снова обрел краски, но Онория стонала и насаживалась на его пальцы.

— Тиш. — Он остановился. Жилка на виске пульсировала от напряжения. — Черт тя дери, Онор, погоди минутку, или я тя поимею, как зверь.

Но когда Блейд глянул в глаза Онории, в них светилась удивительная решимость.

— Я думала, прошлой ночью ты убедился, что я не хрустальная.

Господин вытащил пальцы к вящему неудовольствию Онор.

— Ты нежная, не то шо я. — Блейд прижался к ней лбом, пытаясь взять себя в руки. Он чуть ее не отымел, черт побери!

Сжав ее бедра, он перевернулся так, что Онория оказалась сверху в позе наездницы. Она округлила глаза и оперлась руками на его грудь. В такой позиции Блейд касался любимой, но не мог добраться до ее горла, не приподнявшись с постели. Должно быть достаточно, чтобы прийти в себя.

— Я тебе доверяю, — решительно заявила Онор.

— А я се — нет, — ответил Блейд.

Она погладила его грудь, затем принялась расстегивать пуговицы, начиная с воротника. Блейд застыл в ожидании, а женские руки опускались все ниже, и ниже…

Закончив, Онор резко распахнула полы рубашки, так что его руки оказались стянутыми рукавами. Ее лицо светилось желанием.

— Мне нравится смотреть на тебя, на твое тело. Я часто думала, каково это — коснуться тебя. — Она зарделась. — И каков ты на вкус.

Блейд едва не потерял самообладание и перестал дышать. Возможно, это плохая идея. Его чувства слишком обострились. Услышав от нее эти слова, он почти потерял контроль. Мир снова стал серым. Зная, что его глаза сейчас наверняка черны от голода, Блейд схватил Онор за бедра:

— Нам над прекратить.

— Почему?

Блейд заставил ее посмотреть ему в глаза, чтобы глупышка увидела, как на него влияет.

— Седня я на грани, опасен и не могу сдержаться.

— Ты не сделаешь мне больно.

— Но и добреньким и нежным не буду! — рявкнул он.

Онория медленно опустила голову и лизнула его сосок.

— Будешь, — возразила она и, к удивлению Блейда, укусила его.

Блейд втянул воздух. В ее глазах светилось любопытство, готовность к новым опытам и опасность.

— Нам надоть потолковать. — Он сжал ее запястья, пытаясь остановить соблазнительницу.

— Потом. — Легко покусывая, она проложила дорожку к другому соску и принялась ласкать его теплым языком.

Член затвердел до боли. Не в силах сдержаться, Блейд начал толкаться бедрами вверх. Укрытый метрами материи, он поднырнул руками под слои кринолина и нижних юбок.

Было что-то чувственное в ласках в одежде. Застегнутая на все пуговицы Онория выглядела как сама скромность и одновременно лизала его живот, ныряя языком в ямку пупка.

Дойдя до пояса, она застенчиво опустила глаза. Блейд улыбнулся:

— Ага, девочка. Ты ведь счас не остановишься?

Она с вызовом посмотрела на него, а потом понурилась:

— Я не уверена… что делать.

Блейд направил руки Онор к пуговицам на штанах. Она ловко расстегнула их и высвободила член, гордо вздымавшийся и наклонившийся чуть влево.

— Просто не останавливайся, — промурлыкал господин.

— Ты имеешь в виду… — Она изумленно уставилась на его член.

Блейд снова взял ее руки и заставил Онор обхватить упомянутый орган ладонями.

— Ага.

Вызов. Интересно, захочет ли она его принять? Черные глаза загорелись идеей, а потом Онория наклонилась и поцеловала гладкую кожу чуть выше паха.

— Ты испорченный мужчина, — прошептала она, лаская его все смелее.

Блейд провел рукой по ее волосам и чуть нетерпеливо потребовал:

— Хочу, чтоб ты поласкала мя ртом.

Черт, ему хотелось большего: проникнуть в ее рот до самого горла, узнать ласку мягкого как атлас языка.

Почувствовав касание, Блейд открыл глаза: Онория пробовала его с изумлением и любопытством.

— Тебе нравится?

Блейд застонал и откинул голову, пока ее жаркий ротик ласкал головку:

— Боже! Да!

Ее робость сменилась решительностью. Улыбаясь, Онор училась доставлять Блейду удовольствие, а затем прошептала:

— Кто бы мог подумать…

И взяла его в рот.

Это был настоящий ослепительный экстаз. Блейд зарылся руками в волосы Онор, помогая ей принять его немного больше. Его яички напряглись, и он стиснул зубы. Как бы ему ни хотелось кончить ей в рот, овладеть Онорией по-настоящему хотелось больше.

— Давай. — Господин быстро подтянул ее, так что юбки накрыли все его тело.

Онория упала ему на грудь:

— Что ты делаешь?

Он сунул руку под юбки и стащил с нее панталоны.

— Блейд! — ахнула Онория.

Она была влажной, горячей и соблазнительной.

Блейд устроился поудобнее и насадил ее на себя.

Выражение ее лица было почти комичным. Изумление читалось в широко раскрытых глазах. Онория оценила новое ощущение, и оно ей явно понравилось. Блейд тихонько зарычал и схватил ее за бедра:

— Вот так.

Секунду спустя она поняла, что от нее требуется, и тут же задвигалась со всем пылом. Ему нравилось смотреть на ее лицо, такое открытое и полное чувственного любопытства. Господин поцеловал кончики ее пальцев и стал расстегивать жесткий шелковый лиф.

Сплошные слои одежды. Блейд стянул их вниз, так что корсет и сорочка оказались под грудью, приподнимая ее. Онория покраснела и выдохнула:

— Ты ужасно порочный.

— Похоже, те нравится. Хочешь стать еще порочнее? — Блейд приподнимал юбки, пока не обнажил черные кудряшки на ее венерином холмике.

Онория покраснела еще сильнее, но не стала его останавливать.

Блейд взял ее правую руку и облизал пальцы. Затем опустил их к набухшему, розоватому скользкому клитору.

Онория вскрикнула и запрокинула голову, отдавшись восхитительно непристойной страсти. Ее горячее узкое лоно стиснуло член, и Блейд напрягся. Он был так близко к разрядке. Невероятно чертовски близко. Удовольствие омывало все его тело. Боже, какой чудесный опыт с любимой женщиной.

Эта мысль заставила его двигаться энергичнее. Блейд показал Онор, как ласкать себя, а потом притянул ее ближе, толкаясь навстречу. Ему хотелось просто закрыть глаза, откинуть голову, но он не мог оторвать от нее взгляда. Надо запомнить каждую минуту, все ее образы навсегда. От порозовевших щечек до слегка расфокусированных глаз и того, как она машинально закусывает губу, отдаваясь ему. Сейчас он увидел, чем мог бы обладать, если бы уровень вируса не был так чертовски высок.

Время поджимало. Блейд притянул Онорию к себе, целуя и обнимая, как будто боясь, что что-то ее отнимет.

Всхлипывая от неконтролируемой страсти, Онор жадно сжала член внутренними мышцами. Блейд почувствовал ее оргазм, наслаждаясь горячей пульсацией лона.

Через минуты, часы, годы Блейд пришел в себя. Онория содрогнулась и без сил упала на него, будто хрупкий цветочек. Господин так задыхался, что не мог говорить, и выразил свои чувства, гладя ее влажную спину и крепко обнимая.

Онория медленно подняла голову. Ее глаза затуманились от наслаждения.

— Ты такой порочный, — прошептала она и прижалась губами к его горлу, вновь взволновав Блейда нежной и легкой лаской.

Он перекатил любимую на спину и вышел из ее тела. Она тихо рассмеялась, полупьяная от страсти, и потянулась, не обращая внимания на то, что ее грудь и ноги обнажены.

Блейд застегнул штаны и склонился над Онорией, стоя на коленях:

— Нам надоть поговорить.

Она посерьезнела:

— О том, что тебе рассказал Лео?

Блейд открыл рот. Что сказать? «Знаешь, у меня всего несколько месяцев… в идеале… а потом начнется Увядание?»

Господин подавил стон. Нет, не сейчас. Вместо этого он поднес руку Онории к губам, поцеловал ладонь и солгал:

— Да, о том, чо выложил твой братец.

Онория поправила лиф и разгладила юбки:

— И?

— О… твоем отце, — с трудом признался Блейд, а потом рассказал ей все.