Варела

Глава 12

— Гони на перекресток Победы и Московской! — крикнул шеф водителю, когда он с лейтенантом сели в машину.

Автомобиль рванул с места.

— Олег Алексеевич, так вы получается вспомнили, чей это номер телефона? — осмелился спросить сидящий на заднем сидении Краевский.

— Это номер, но не телефона. Это цифры написаны сзади на холсте, на картине, которую я тогда купил, на выставке. Совсем забыл про цифры…, - сокрушенно признался полковник, — По указанию купил… Ему видите ли пришла в голову мысль, что на художествах Колдуна могут проявиться какие-то магические качества.

Краевский хотел было спросить, кто это, но тут до него дошло кто тогда давал указания лейтенанту Кудряшову, и по какому адресу они едут. А ведь мог раньше догадаться…. От Московской 27, до Победы 93, где был убит Старостин каких-то метров пятьсот если дворами идти. Одно не верилось… как он мог? Зачем ему это?

— Хотя, подожди… Семеныч, — размышлял полковник в слух, разговаривая с водителем. — Заложницу держать в благоустроенной квартире большой риск… Сколько ты говоришь времени прошло, когда записку подкинули? — спросил Кудряшов обращаясь к лейтенанту.

— Через два часа после похищения. То есть примерно до объекта примерно час езды.

— Точно, — кивнул Олег Алексеевич, — Разворачивайся Семеныч, едем в садовое общество «Ветеранов войны».

Обидно, обидно было, что я потерял время на то, чтобы разобраться с этой сволочью. Но зато я теперь был в его трико, рубашке и куртке, и неважно, что не мой размер, зато приодетым прибыл на дачу. Как мне сразу не пришло в голову, что он не рискнет держать Ольгу у себя на квартире. Он же меня как раз ждал, а значит готовился к разговору. Хотел продолжать шантажировать. Теперь он это не сможет.

— Оля! Оля! Ты где! — громко позвал я, расхаживая по большой гостиной. И конечно напрасно. Она в какой-нибудь маленькой комнате, или кладовке закрыта. Бегом обследовав все комнаты первого этажа, и никого не обнаружив, не стал тратить время на второй этаж, а метнулся в подвал. И там с большими заплаканными глазами, прикованная наручниками к водопроводной трубе, сидела на старом матрасе в углу моя Оленушка. Этот гад ей рот скотчем заклеил.

— Ты моя хорошая! — кинулся я к жене, сдергивая скотч со рта и обнимая.

— Миша! Миша! — воскликнула она и разрыдалась. — Что с тобой?

Оля увидела мои бинты под рубашкой, поскольку на животе рубашка не сходилась, и была не застегнута, так же как и куртка.

— Всё нормально! Сейчас всё будет хорошо…, подожди… потерпи моя хорошая, сейчас наручники сниму и всё…., - успокаивал я жену, а сам заметался в поисках того, чем можно открыть наручники. Идеально ножовкой по металлу, а на счет скрепки или гвоздика — это только в кино. Самому не доводилось так открывать. Но видимо придется, поскольку ножовки я не наблюдал и вообще не знал, где она может быть. Но что-то похожее на инструмент в подвале должно быть. Лопаты и грабли, тяпки и т. д. стоят вязанкой в углу.

— Миша мне страшно, он может вернуться, он надолго никуда не уходит… Он настоящий бандит, у него пистолет есть, — заговорила Оля, видя как я зарылся носом во всевозможные коробки.

— Угу…, - только и ответил я, шарясь по полкам на стеллаже. Коробка с ржавыми гвоздями, молоток Сталинских времен, какая-то старая стамеска, или долото, мастерок весь с цементе, помнящий Брежнева молодым. Ножовка по дереву с обломанными зубьями, кусок ржавчины, бывший когда-то кусачками… Стоп! Может кусачки справятся?

Кусачки справляться не хотели. Они до того заржавели в открытом состоянии, что просто не закрывались. Пришлось обстучать их молотком. Помогло. Закрылись.

Не знаю, сколько прошло времени, но как минимум полчаса, пока я сначала не сломал кусачки, пока пытался перекусить ими кольцо соединяющее наручники, потом угробил стамеску, и наконец добил наручники долотом. И наконец, наручники сдались, и я повел жену с двумя браслетами на руках наверх на первый этаж. Нужно было уходить, уходить навсегда из города. Теперь меня точно не оставят в покое. И я открыл в стене первого этажа портал в квартиру к сыну. Подружился с демонами пространства и подтолкнул жену к проходу, она шагнула, когда за моей спиной скрипнула открывающаяся входная дверь.

— Колдун! — крикнул входящий.

Я на секунду замешкался у портала, и развернулся посмотреть, кто это крикнул. И тут же раздался выстрел.

— Бах!

Что-то тяжелое ударило меня в грудь, и опрокинуло на спину. Больно же как! Господи! Портал в стене подернулся дымкой и закрылся.

Стрелявший подошел, и я разглядел его лицо. Надо же… он оказывается…. Настоящий бандит, про него сказала Ольга, а я и не догадался, про кого. Он поднял пистолет и я понял — сейчас добьет. Хотелось высказать всё, что о нем думаю, но чувствовал как жизнь струйкой вытекает между лопаток. Стало невыразимо грустно…

— Стояли звери около двери… … — вот и всё что удалось произнести.

Прозвучал второй выстрел.

— Бах!

— Вот она! Вон та слева дача…, - командовал Кудряшов, указывая рукой водителю.

— Так это же… — начал говорить удивленный водитель.

— Да, Афанасьева это дача, — кивнул полковник.

Они только подъехали к дому, как услышали приглушенный выстрел внутри.

— Быстро! На выход! Держи под прицелом окна! — крикнул Олег Алексеевич и, вытащив из бардачка автомобиля табельный Макаров, передернул затвор.

Краевский сообразил достать из кармана тот пистолет, который ему на экспертизу дал шеф, и они вдвоем, выскочив из машины, побежали к дому. У Сергея в голове как что-то щелкнуло. Он вдруг вспомнил, что говорила ему цыганка: «Не ищи Колдуна. Найдешь его и смерть свою». И лейтенант решил, поспорить с цыганкой и судьбой. Он так рванул к дверям, что оказался у них первым. Хоть полковник и просил его прикрывать и смотреть за окнами. Краевский резко открыл дверь и в предчувствии присел. Раздался выстрел, пуля свистнула над его головой.

Он только успел увидеть силуэт человека целящегося в него, и выстрелил не целясь.

— Бах!

Незнакомец упал.

— Да что ты творишь студент! Опять полез поперек батьки в пекло!

Запыхавшийся полковник оттолкнул лейтенант и зашел в дом первый. В доме, в гостиной лежали два тела. Первое в расстегнутой одежде было с ярко красным пятном на забинтованной груди, и тело принадлежало бывшему подопечному Краевского — Листопаду М.А. А вот второе, в которое стрелял Сергей, было смутно знакомо.

— Это кто? — спросил лейтенант.

— Это твой предшественник, прошу не любить и не жаловать — капитан Савченко Алексей Анатольевич., - презрительно скривив губы, произнес Кудряшов.

— И что теперь? — Краевский был крайне обескуражен и взволнован произошедшим, он убил не только человека, но и своего предшественника, сотрудника… «Что теперь?» — имелось ввиду о последствиях для него, это такой ужас! Он убил Человека! Он убил Сотрудника!

— Могила у него уже есть, вот в ней и закапаем, не будем выносить сор из избы, — со скучающим видом произнес Олег Алексеевич и сплюнул на пол.

— Падаль! — с ненавистью произнес полковник, рассматривая Савченко, — А ты хорошо попал… не соврал старик.

Указал полковник взглядом на пулевое отверстие в середине лба Савченко. Кудряшов присел и пощупал пульс на шее Колдуна.

— Мертв, — констатировал он, — Надо осмотреть дом. Если заложницы нет, значит, он успел её переправить в безопасное место.

Осмотр дал матрас в подвале и потертую местами до блеска, видимо от наручников, водопроводную трубу. Кругом разбросанный инструмент. Кудряшов позвонил Анисимову и приказал тому выслать на дачу группу экспертов, а на квартиру Афанасьева группу захвата. Но без полковника пока бывшего начальника не беспокоить, дождаться прибытия Олега Алексеевича персонально.

— Боюсь, что и к Афанасьеву мы тоже опоздали, — вздохнул Олег Алексеевич, садясь в машину.

Ехали назад на Московскую 27. Краевского мучили вопросы, а Олег Алексеевич оказался на удивление словоохотлив.

— А как вы догадались про Савченко?

— Понятия не имел, что он причастен…, считал его мертвым как и все. Ты же видео смотрел. Там черт знает, что происходило в кафе… А Савченко видимо решил этим воспользоваться и стать без вести пропавшим. …

— А в аэропорт зачем приезжали, если честно?… Не за сигаретами же?

— Так же, как и ты, — улыбнулся Кудряшов, — я чувствовал, что это кто-то из своих, кто-то, кто слишком много знает для постороннего. Поэтому понадеялся на авось, своих я всех знаю в лицо.

— Почему же Савченко не засекли на камерах?

— Он не заходил в аэропорт, сидел где-нибудь под деревом в посадке и наблюдал в бинокль за входом. Вход то один…. Ладно, черт с ним, с Савченко, — отмахнулся Олег Алексеевич, — Сейчас предстоит расколоть орешек покрепче…

— Да как не расколоть? Он же сам в записке наводку дал, чтобы Колдун с ним связался, вы же это поняли?

— Понять и доказать вещи разные. Отпечатки пальцев Афанасьева на записке есть? То-то… И ты сейчас главное ему не сболтни, что Савченко мертв, иначе он уйдет в несознанку и будет всё валить на покойного. Ведь все эти мелочи про картину, и прочее Савченко и без указаний Афанасьева знал из дела, и вполне мог организовать сам.

— Да как же! Он же жил на даче Афанасьева! — возмутился лейтенант.

— Жил, — кивнул Кудряшов, — Но сам Павел Сергеевич на даче годами не появляется. Поэтому доказать, что Савченко жил на даче с ведома и согласия хозяина, проблематично. И старый лис Афанасьев это знает… Знает. Он многое предусмотрел, чтобы остаться в тени…

Тут у Кудряшова зазвонил телефон, он полез в карман и недоуменно уставился на звонивший номер.

— Слушаю.

— День добрый! Олег Александрович, это Мурашов, вы мне вчера звонили!

— Да, звонил.

— Листопад ночью появился! Я передал ему сегодня утром, что вы просили, и он представляете, пропал!

— Представляю, — равнодушно ответил Кудряшов.

— Если он вдруг у вас там появиться, то передайте ему, что капитан Федотов пришел в себя,…

— Рад за него, — кивнул Олег Алексеевич.

— И Федотов просил передать Листопаду, что он обязательно жениться и первого сына назовет Мишей, в честь своего спасителя…

— Хорошо, я обязательно Листопаду это передам. До свидания, — сухо отозвался Кудряшов и дал отбой.

— О чем задумался детина? — обратился Олег Алексеевич к Сергею.

— А я все думаю, что же теперь будет… Мне же было сказано, что Листопад может если не предотвратить третью мировую войну, то, по крайней мере, спасти большую часть людей, вывести в другое измерение, в другой мир…

— Знаешь, что я тебе скажу, что будет, то и будет. Не забивай себе голову. На счет третьей мировой, то есть такая традиция. Каждые сто лет Европа лезет к нам войной. Получает люлей. И успокаивается ещё на сто лет.

Остаток пути ехали молча. Краевский думал, что же теперь будет? Варела — это шанс человечества пойти по другому пути. Это возможность космической экспансии и заселения других планет. Ведь именно в возможностях Варел переносить целиком на другие планеты созданные для жизни модули и комплексы. Переселение людей, без дорогостоящих космических кораблей и станций. Остается надеяться, что Листопад был не единственным, и будут и есть ещё такие люди.

На звонки и стук в дверь Павел Сергеевич не отвечал. Тихо было внутри. Тогда в дело пошла болгарка. Визг болгарки всполошил жильцов. Вышедшая из соседней квартиры старушка умная оказалась, не пришлось ей ничего объяснять. Она сама заявила, что старенький был сосед, помер, наверное, раз не открывает. Мол, работайте ребята, может ещё спасете Павла Сергеевича. Когда же входная дверь пала, сначала заскочили в квартиру ребята в бронниках и с автоматами, а потом по команде: «Чисто!» А потом был возглас:

— Ни х… себе!

— Это как!

И тогда в квартиру зашел Олег Алексеевич. Краевский пристроился хвостиком за шефом. То, что они увидели, было как из фильма ужасов. В зале из стены, разделяющей зал и спальню, словно выросли худые старческие руки, то ли молящие о спасении, то ли пытающиеся сжать нечто, и а ниже выпирала из стены часть правой ноги до колена, рядом с которой на полу валялся домашний тапочек. Остальные части тела проступали из этой же стены с другой стороны, в спальне. Там было большая часть туловища, плечи, все, что ниже, и голова. Только лицо Павла Сергеевича было погружено в стену. Судя по температуре тела, он был мертв уже часа два-три. Смерть наступила от асфиксии. Афанасьеву просто нечем было дышать.

— Н-да, — произнес Кудряшов, — Что здесь произошло мы, похоже, уже не узнаем.

Колдун был в ярости, когда появился в квартире Афанасьева, он был почти безумен. Его не остудил даже спокойный холодный тон рассуждений Павла Сергеевича. Да, Афанасьев его потихоньку продавал, частями. Сначала вечный двигатель, потом пневматическую винтовку. Ему хорошо платили. И теперь он продал его самого. Ничего личного. Просто бизнес. Кто-то распродает за границу полезные ископаемые, а Павел Сергеевич, всего лишь решил продать опасное оружие. Опасное в первую очередь, для страны, в которой этой оружие находится. Так, что он даже в некотором роде беспокоится о своей родине. А вот на Америку ему наплевать, что с ней будет. Поэтому, если Колдун хочет увидеть свою жену живой и по возможности здоровой, то должен немедленно уезжать. Жену он встретит и увидит лишь на борту отлетающего самолета, Афанасьев это гарантирует. И тогда Колдун сделал это… Взяв старика за горло, он как в кисель воткнул его в стену, и пообещал, что не вытащит, пока тот не скажет, где жена. Афанасьев не сказал.

Пока бегали за диском по бетону, чтобы выпилить труп старика из стены, Краевский с интересом побродил по квартире.

— А вот, похоже, и доказательство, — произнес Краевский, увидев край деревянного бруска с холстом, выглядывающим сбоку за спинкой дивана. — Можно?

Спросил он у полковника.

Тот кивнул. Сергей протянул руку и вытащил пыльную картину. Это был тот самый автопортрет Михаила Листопада, купленный Кудряшовым для Афанасьева много лет назад.

— Видимо магических свойств в картине не оказалось, а выкинуть старику было жалко, — пожал плечами Кудряшов, рассматривая неказистый набросок.

— Вы знаете, он ведь не был колдуном, это особый вид проводников в другую реальность. и перемещения в пространстве называется — Варела, — произнес Краевский, вспоминая, что ему рассказывал векхтер Илья, и он вот теперь решил рассказать шефу, рассматривая автопортрет художника, который стоит перед пустым холстом.

— Варела, так Варела… какое это теперь имеет значение?

24.02.2023 г.