В тени короля

Глава 7

После ночного дежурства жутко клонило в сон, но стоило закрыть глаза, как мысли набрасывались на него, будто голодные псы в туннеле. Вероятность, что Твин у северян, оставалась ничтожно малой, но это был единственный след, последняя надежда, и больше всего Керс боялся, что её там не окажется, или, того хуже, что она и вовсе мертва… Нет, Твин жива, иначе и быть не может!

Рядом вовсю захрапел Триста Шестой. Керс легонько пнул его по ноге, и здоровяк, возмущённо хрюкнув, перевернулся на бок. Кому-кому, а Триста Шестому всё нипочём — и жрёт на ходу, и спит чуть ли не стоя. И как ему это удаётся?

Повозку угрожающе качнуло. Керс стукнулся плечом о бортик и тихо выругался. Сначала скрипучая колымага не внушала особого доверия, и он был готов поспорить, что эта рухлядь развалится на первом часу пути, но рухлядь упорно держалась, продолжая хрустеть колёсами по бездорожью Пустошей. Верхом бы они добрались куда быстрее, но везти Твин в повозке сподручнее, к тому же неизвестно, как всё обернётся, а так еды и воды прихватить удалось вдоволь: если зашить рот Триста Шестому, то и на неделю хватит.

Внимание Керса привлёк громкий шёпот, сидящие на облучке Севир с Максианом о чём-то рьяно заспорили. Уснуть никак не получалось, и Керс, придвинувшись поближе, прислушался к разговору. Не то, чтобы его сильно занимала чужая болтовня, но хотелось хоть как-то отвлечься от мрачных мыслей. К тому же говорили они почему-то на высоком языке, что волей-неволей вызывало интерес. К чему такая секретность? Будто Севиру не известно, что и он владеет языком знати не хуже общего.

— … да клал я, дружище, на россказни этой твари, — командир сказал это со злобой, выплёвывая каждое слово. — Ищейки тебе и не такое наплетут.

— Она не рядовая ищейка, и ты это прекрасно знаешь, — отозвался Максиан. — Но даже если забыть о её болтовне, мне хватило и того, что я видел собственными глазами.

— Мы все это видели собственными глазами. Но давай начистоту, Максиан, как далеко не последний человек в стране, скажи мне, ты хоть раз слышал о нулевой категории?

— Плевать я хотел на эти ваши категории! Мальчишка опасен и точка. Мне даже не стыдно признаться, что я его боюсь. Настолько боюсь, что при виде него у меня яйца скукоживаются. Хорошего же ты преемничка выбрал, нечего сказать!

Какой ещё преемничек? Керс придвинулся поближе.

— Не утрируй, будь добр, — раздражённо произнёс Севир. — Керс умный парень, просто сорвался, брата ведь потерял. Это для вас, свободных, «брат» — такое же пустое слово вроде «чести» и «достоинства», а для осквернённых оно значит намного больше, чем «отец» и «мать», которых они в большинстве своём в глаза не видели.

— Знакомые мотивы, — голос Максиана сквозил иронией. — Да только эта твоя жалостливая песенка о суровой участи осквернённых сочувствия к нему не вызывает. Смерть друга ещё не даёт ему права губить невинных, или ты предлагаешь позволять мальчишке растирать в пыль целые поселения за каждого убитого собрата?

— Да что ты заладил со своими «невинными»! Как щитом ими прикрываешься. Признайся, Максиан, ты просто хочешь уничтожить то, что не можешь контролировать, что выходит за рамки твоего понимания.

— А чего мне признаваться? Я и не скрываю! Никто не может и не имеет права обладать такой силой, Севир, а уж тем более вспыльчивый мальчишка без какого-либо нравственного воспитания.

— И чем ты тогда отличаешься от тех же фанатиков, требующих убивать младенцев по указанию каких-то там заветов?

— Может и ничем, друг мой, но ты тоже в своём благородстве не далеко от меня ушёл. Он для тебя всего лишь оружие против свободных. Ты же сам спишь и видишь, как найти на мальчишку управу.

— Ищу, лгать не стану, — как-то совсем легко признался Севир, — и если не найду, если совсем от рук отобьётся, то самолично пристрелю засранца. Но убивать его по твоей прихоти не стану, и не надейся.

Керс устало потёр переносицу. «Отвлёкся, мать твою! Вот оно как получается: либо послушная зверушка, либо труп. Преемник, значит? А меня хоть кто-то спросил, хочу ли я быть чьим-то преемником? Шёл бы ты, Севир, в смергову жопу со всеми своими грандиозными планами!»

В очередной раз Керс убедился, насколько прав был Слай, говоря, что Перо ничем не отличается от Легиона. И Харо тоже был прав, разве что с семьёй погорячился. Что бы с ним было, если бы не Четвёрка? Он же отбитый на всю башку, страха совсем не знает. Его либо прибили бы в очередной драке, либо придушили бы во сне. А Слай? С него бы Сто Семьдесят Второй в первый же день шкуру заживо содрал… Да и с Твин бы не церемонился. Четвёрку потому и прозвали «Проклятой» — всем зубы обламывали, друг за друга горой стояли. Вот оно, самое ценное, настоящее, а он, болван, повёлся на Севировы россказни о свободе. Найти бы Твин, вытащить бы Харо из лап принцессы, и свалить вместе куда подальше от всей этой лживой пакости…

Покачнувшись, телега жалобно скрипнула и остановилась. Севир зычно возвестил о прибытии, Триста Шестой шумно потянулся и зевнул во весь рот. Стараясь не думать об услышанном, Керс пробрался к выходу и, спрыгнув на землю, огляделся. Слева вдалеке чернели острые верхушки сосен, впереди серебряной нитью поблёскивала река. За холмами, по правую руку, раскинулись Мёртвые Пустоши, хотя здесь, на северной границе, они выглядели менее «мёртвыми» — клочки высокой травы густо усеивали ржавую почву, вдалеке зеленела небольшая рощица. На ближайшем холме прошмыгнуло что-то здоровенное, тёмно-бурое. Для месмерита слишком шустрое, для ящера рановато, да и ростом повыше. Как знать, что за зверьё в этих местах обитает — лес рядом, вода… Благодать!

А ведь идея свалить с этой треклятой страны не так уж и плоха! Можно податься на юг или на восток, никто ведь не знает, что там. Твин даже рада будет, когда придёт в себя маленько, а Харо… да ему плевать, где копыта отбросить, лишь бы с приключениями.

До реки оставалось не больше пары километров. Припрятав телегу у небольшого взгорка с высохшим корявым деревом, Максиан с Севиром забрались на лошадей, оставив Керса с Триста Шестым тащиться позади. После получаса прогулки по Пустошам они пересекли бревенчатый мост и остановились перед поселением северян, прячущимся за стальной сеткой. Несколько двухэтажных зданий окружали какие-то строения, крытые ржавыми жестяными листами. В самом дальнем конце виднелся огромный механизм, который Севир обозвал «грузовиком». Рядом с махиной лежали здоровые ящики, чуть поодаль суетливо сновали человеческие фигуры.

Керс задрал голову на постовую вышку, уловив боковым зрением движение. Дозорный нацелил на них длинное ружьё, поблёскивая какой-то стекляшкой. Максиан с Севиром остались верхом, и теперь со стороны они и впрямь могли сойти за небольшую делегацию. Оба заранее принарядились в щегольские костюмы, Севир даже причесался кое-как. Правда, нездоровая бледность и тёмные круги под глазами не прибавляли командиру респектабельности.

Керс нацепил маску и многозначительно глянул на Триста Шестого. Тот дважды тряхнул кулаком, заверяя, что всё под контролем. Полагаться на Севира с принцепсом не хотелось, да и здоровяк охотно поддержал его задумку. Отвлечь внимание чужаков и отыскать Твин — план был прост как два пальца обмочить, если, конечно, Твин там, а это как раз предстояло выяснить.

Вскоре у ворот показались северяне. Трое, вооружённые чем-то вроде винтовок, в закрытых шлемах с чёрными стёклами, чужаки будто сошли с картинок, виденных Керсом в книге о довоенных временах. Броня северян выглядела не такой громоздкой, как гвардейская, каждая деталь экипировки казалась продуманной до мелочей: многочисленные карманы, модульные сумки, какие-то крепежи и ремни, к которым цеплялись приборы неясного предназначения.

— Вот это шлем! — восторженно выдохнул Триста Шестой. — Мне б такой!

— На хрена тебе это ведро? — Керс хмыкнул. — Чтоб бронированные двери башкой сносить?

— А что? Круто же! На месмерита в таком — вообще песня.

Когда между ними осталось не больше десятка метров, самый высокий из северян вышел навстречу.

— Вы находиться на частный территория, — чужак сильно коверкал слова, а шлем приглушал голос, отчего его речь становилась ещё менее понятной. Язык знати ему явно давался с трудом. — Ваш имя и цель визита.

— Моё имя Максиан Агила-Кастоде. Я, как принцепс Сената, прошу аудиенции с господином Чарльзом Флинчем.

— Может, с Финчем? — уточнил северянин.

— Можно и с Финчем.

Чужак коснулся прибора на запястье и что-то произнёс. Несколько слов Керсу показались знакомыми, впрочем, Севир упоминал, что северяне говорят на схожем с общим языке. Спустя несколько минут за оградой показался низкорослый человек в сером костюме и, выслушав одного из солдат, бодренько зашагал к воротам.

— А я вас помнить, — заявил вдруг чужак. — Мы уже встречаться в город два месяц назад.

— Вполне вероятно, — равнодушно отозвался Максиан. — Из-за шлема довольно сложно разглядеть ваше лицо.

Северянин закинул оружие на плечо и стянул шлем. На вид обыкновенный человек: недельная щетина на морде, здоровенный шрам от щеки до самого виска, сверлящий взгляд. Керс даже ощутил некое разочарование — не такими он себе представлял северян, а этот ничем не отличался от рядового солдафона, коих пруд пруди в столице.

— Да, верно, — принцепс кисло улыбнулся. — Капитан, не так ли? Извините, имени вашего никак не припомню.

Ответить солдафон не успел, к ним присоединился щуплый господин с бегающими глазками и миной, точно съел что-то несвежее на завтрак. Двое сопровождающих остановились чуть позади, держа огнестрел наготове.

Максиан спешился, и Севир, поколебавшись, последовал его примеру, недобро поглядывая на северянина со шрамом. Тот угрюмо зыркнул в ответ и отвернулся, но тут же снова внимательно посмотрел на командира.

— Какая честь, господин Максиан! — человечек с бегающими глазками пожал протянутую руку. — Чем обязан вашему визиту? Ох, что же это я! Позвольте пригласить вас в нашу скромную обитель…

— Вы очень любезны, господин посол, — прервал его принцепс, — но, к сожалению, у нас очень мало времени. Дело срочное и, надеюсь, вы не откажете нам в помощи.

Посол слегка скривил губы, но тут же спохватился и нацепил доброжелательную улыбку:

— И чем же я могу быть вам полезен?

— Мы разыскиваем беглую осквернённую под номером пятьдесят девять, и по нашим данным, вам должно быть известно её местонахождение.

Капитан чуть заметно приподнял бровь, посол бросил на него короткий взгляд и пожал плечами:

— Для начала позвольте спросить, что такого сотворил беглый раб, если его разыскивает принцепс собственной персоной?

Максиан на секунду замялся:

— Прошу меня простить, но это конфиденциальная информация.

— Понимаю… Что ж, боюсь, мы ничем не можем вам помочь. Никакие беглые осквернённые, насколько мне известно, нам не встречались.

— Чего там они лопочут? — Триста Шестой ткнул локтем Керса. — Ни фига не понятно!

— Говорят, нет здесь Твин. Хмарь смергова, у них она, — что-то им точно известно, слишком подозрительно чужаки переглядывались.

— Хм… Странно, — Максиан театрально нахмурился, потирая подбородок. — Полагаю, я начал не с того вопроса. Видите ли, господин Флинч, на прошлой неделе в одном из столичных туннелей близ Сиджилума мы обнаружили следы, оставленные вашими людьми. Любопытно, что беглая невольница воспользовалась именно этим путём. Разумеется, я искренне верю, что это обычное совпадение, и Новый Эврарионх никогда бы не посмел нарушить договор. Но как мне переубедить в этом Сенат и Его Величество короля Юстиниана? Ведь мне придётся что-то внести в отчёт, а отказ севера в сотрудничестве будет выглядеть весьма подозрительно, принимая во внимание вышеперечисленные обстоятельства.

Правый глаз посла еле заметно задёргался:

— Уверяю вас, господин принцепс, мои люди не покидали базу. Так о каких конкретно обстоятельствах может идти речь?

— Тогда объясните-ка это, — вмешался Севир, протягивая ему найденные в туннеле гильзы.

— Уж и не знаю, что хуже, господин Флинч, — с насмешкой произнёс Максиан, — попытка пробраться на запретную территорию или торговля оружием с местными бандами. Иначе я затрудняюсь объяснить присутствие ваших людей там, где им находиться не положено.

Лицо посла помрачнело как грозовая туча. Он с минуту раздумывал над ответом и уже открыл рот, готовясь выдать очередную порцию хмари, но тут вмешался северянин со шрамом.

— А у меня к вам встречный вопрос, мистер Агила-Кастоде, — он говорил на своём языке, но несмотря на непривычное произношение, трудностей в понимании у Керса не возникло. — Как так вышло, что вас сопровождает политический преступник?

Максиан взглянул на говорившего из-под полуопущенных век, точно столкнулся с неслыханной дерзостью и теперь тщательно раздумывал, пожурить нахала за то, что посмел открыть рот, или снизойти до ответа.

— Уверен, вы обознались, капитан, — сказал он.

Северянин ухмыльнулся и перевёл взгляд на Севира:

— Ты ведь меня помнишь, мутант, верно?

Вот почему всё это время чужак так пялился в сторону командира — они, оказывается, знакомы!

— Да, мы уже встречались, — неохотно признался Севир. — Но тогда мой статус отличался от нынешнего.

Триста Шестой снова пихнул Керса в бок, привлекая внимание, и чуть склонился над ухом:

— Не понял, они что, знают друг друга?

— Похоже на то. Горелым здесь пахнет, братишка.

Капитан как бы невзначай взялся за ремень винтовки на плече:

— И какой же теперь у тебя статус?

— Это не имеет к делу никакого отношения, — вмешался Максиан. — Речь идёт не о статусе моего сопровождающего, а о нарушении договора со стороны Нового Эврарионха. Вы ведь понимаете, господин Флинч, что ваше поведение можно легко расценить как угрозу государственной безопасности?

— Во-первых, моя фамилия Финч! — взъярился посол, явно устав слушать, как коверкают его имя. — Во-вторых, господин принцепс, ваши обвинения совершенно безосновательны! Вы могли достать эти гильзы где угодно, да хоть здесь, рядом с базой.

— О мотивах, полагаю, вы никогда не слыхали. Для чего нам, по-вашему, подделывать улики?

Посол равнодушно пожал плечами:

— Откуда мне знать, что у вас там на уме!

— Послушайте, господин Финч, — Максиан примирительно улыбнулся. — Мы здесь не для того, чтобы в чём-то вас обвинять. Всё, что нам нужно — это та осквернённая. Отдайте её нам, и разойдёмся с миром. Как принцепс Сената, я гарантирую, что никто не узнает о вашей попытке нарушить условия союза.

— Вы ведь здесь не с официальным визитом, верно? — посол оценивающе прищурился, разглядывая своего оппонента, и когда тот поджал губы, не особо спеша отвечать на вопрос, побагровел со злости. — Как же я сразу не догадался! Высокопоставленный сановник в компании перебежчика и пары мутантов явились в такую даль за какой-то девкой… Что за нелепица! — он вздёрнул нос и скривился, будто дерьмом повеяло. — А теперь вы послушайте меня, уважаемый. Мне совершенно плевать, зачем вам эта девчонка, но можете забыть о ней без официального прошения, причём заверенного Сенатом или самим королём. За свои нарушения НЭВ готов понести ответ, вот только я сильно сомневаюсь в законности ваших требований. Посему на этом я завершаю наш бесполезный диалог и раскланиваюсь. Всего вам наилучшего!

И тут терпение Керса лопнуло. Вся эта демагогия напыщенных индюков — пустая трата времени. Как бы сейчас не выкручивался Максиан, его лихо усадили в лужу.

— Приготовься, — бросил он Триста Шестому и, сдёрнув маску к подбородку, вышел вперёд. — Слушай сюда, чужаки! У вас ровно пять минут, чтобы привести осквернённую, или от вашей базы камня на камне не останется. Время пошло.

— Ты что творишь?! — прошипел Максиан, но встретившись взглядом с Севиром, осёкся. Командир чуть заметно качнул головой, мол, не вмешивайся.

— Всё под контролем, господин принцепс, — подмигнул ему Керс.

Почуяв неладное, посол медленно попятился к телохранителям. Те тут же заслонили собой начальника, наведя стволы на незваных гостей, капитан тоже вскинул свою винтовку, едва не ткнув дулом Керсу в лицо:

— Лучше используйте эти пять минут, чтобы свалить отсюда подальше, или прибавите в весе на пару фунтов. Поговаривают, свинец вреден для здоровья даже мутантам.

Чужак говорил сквозь зубы, с неприкрытым отвращением. Какие же всё-таки люди одинаковые! Живи они на севере или на юге, да хоть на краю света, а суть их остаётся неизменной. Любой отличающийся от установленных ими рамок нормальности сразу превращается в объект ненависти и гонений. Но самое худшее, что они уничтожают «других» без малейших зазрений совести, свято веря в свои убеждения и ни на секунду не сомневаясь в своей правоте, а получив достойный отпор, они будто даже радуются, находя подтверждение своим догмам. Искать здесь справедливость бесполезно, нужно только вырывать её клыками, с мясом и кровью.

«Они заплатят за всё, братишка. Клянусь!» Ярость, всё это время томящаяся внутри, в одно мгновение накрыла с головой, и Керс почувствовал уже знакомую, но до сих пор непонятную ему мощь. Казалось, он мог стереть в пыль всё Прибрежье, стоило лишь захотеть. Теперь мир воспринимался иначе, не таким, каким он привык его видеть. Он ощущал каждую крупицу, из которых состояло всё вокруг: деревья, земля под ногами, сталь винтовки, дуло которой смотрело ему в лицо. Керс явственно осязал эти частицы, эти крупицы мироздания, как если бы касался песка у берега моря. Все они были одновременно и единым целым и по отдельности, бесчисленным множеством.

Воронёный металл винтовки потускнел, воздух вокруг оружия заколебался, плавясь от жара. Керс ухмыльнулся: «Интересно, чего ты стоишь без своего огнестрела, чужак!»

Чертыхнувшись, капитан отбросил винтовку и посмотрел на свои руки. Перчатки защитили от ожога, но плотная ткань успела оплавиться. Не дожидаясь приказа, телохранители посла открыли огонь. Севир отреагировал мгновенно, и пули, не достигая цели, отскакивали от невидимой преграды и сыпались на землю металлической галькой. Со стороны вышек прогромыхали одиночные выстрелы, более прицельные, но результат оставался тем же. Капитан выхватил из кобуры револьвер, но отчего-то стрелять не спешил, видимо, берёг патроны.

«Бесполезно, говнюк, они всё равно тебе не помогут». Ярость начинала жечь изнутри, вырываясь наружу, чтобы сравнять здесь всё с землёй, разнести треклятую базу в пыль да труху.

«Нет, держи себя в руках. Нужно просто припугнуть их. Не забывай, для чего ты здесь. Твин не должна пострадать», — Керс с силой стиснул кулаки и глянул на побелевшего от напряжения Севира. Хист пожирал все его силы, долго ему не протянуть.

— Смотри, северянин! — Керс указал на дозорную вышку. — Так будет со всей твоей сраной деревней.

Доски начали рассыпаться на мельчайшие щепки; под собственным весом строение накренилось, просело, и через мгновение исчезло в облаке пыли. Наконец смекнув, что никто с ними шутить не собирается, капитан махнул рукой своим солдатам и выкрикнул, чтобы прекратили пальбу.

— Совсем другое дело! — Керс старался держаться непринуждённо, хотя от отката потемнело в глазах, а к горлу подкатила лёгкая тошнота. — Так на чём мы остановились?

— Что насчёт честного боя? — вызывающе ощерился северянин. — Один на один. Победишь — получишь свою девчонку.

Ну вот, и Твин сразу нашлась.

— С хера ли? — огрызнулся Керс. — Я её и так заберу.

— Слабак! Давай, ссыкло, выходи. Я ж тебя под этими обломками и похороню.

— Дай-ка его мне, — пробасил Триста Шестой, разминая шею. — Поглядим, кто здесь слабак.

— Ты совсем дурак? — осадил его Керс. — Он же нас выманивает.

— Что, щенок, в штаны наложил? — не унимался капитан. — Надеюсь, ты прихватил запасные для встречи с достойным противником.

— Это ты, что ль, достойный? — вызверился Триста Шестой. — Да я тебе хребет одной рукой сломаю.

Максиан громко прочистил горло, привлекая внимание, и кивнул в сторону Севира. Командир пошатывался, как на ветру, едва держась на ногах. Тогда, толкнув здоровяка в бок, чтоб заткнулся, Керс обратился к послу:

— Даю вам последний шанс, господин Флинч. Отсчёт пошёл: три, два…

— Отдайте им эту девку, Хантсман, чёрт вас побери! — рявкнул тот.

— Грёбаный мутант! — капитан злобно сплюнул. — Хер с тобой, получишь свою подружку, но предупреждаю, повторишь свой фокус, и в ней вдруг обнаружится пара-тройка лишних дырок.

— Много болтаешь, чужак. Моё терпение на исходе.

Северянин сверкнул на него глазами и неторопливо зашагал к воротам. За ним последовал посол, то и дело оглядываясь на принцепса. Стоило им отойти подальше, как Севир разразился судорожным кашлем. Максиан подхватил его под локоть и растерянно уставился на захлёбывающегося в припадке друга, не зная, чем ему помочь. Керс с сочувствием смотрел, как крепкого на вид командира скрутило, будто столетнего старика; смотрел, как мелко сотрясаются широкие плечи; как до этого бледное лицо стало болезненно пунцовым. Он смотрел на мучения Севира и видел в нём своё будущее. Деструкция неизбежна. Ещё неизвестно, какую цену придётся заплатить за свой хист.

Приступ вскоре прошёл, и Севир, утерев со лба проступивший пот, возмущённо отдёрнул локоть:

— Да в порядке я! Рожи попроще… А ты, малец, гонор свой придержи, второго раза на сегодня я не потяну.

— Второго и не будет. Не рискнут, — тот, со шрамом, прожжённый вояка, но своих бережёт, стая ему дороже, потому и провоцировал на поединок, чтобы выманить из-под защиты Севира, а потом пристрелить. Примитивно, но способ рабочий. Триста Шестой вон как охотно клюнул на наживку.

В ожидании минуты плелись, как хромая кляча. Керс в сотый раз прокручивал в воображении предстоящую встречу, особенно часто тот вариант, где Твин с радостной улыбкой бросается ему в объятия. За оградой наконец показалась знакомая фигурка. Тоненькая, хрупкая, полуобнажённая, она, еле переставляя ноги, брела под конвоем какого-то громилы, и дуло его винтовки грубо упиралось ей в спину.

Твари! Что они с ней сделали?! Керс кинулся ей навстречу, пропустив мимо ушей окрик Севира. Позади послышался топот Триста Шестого — видимо, всё ещё надеялся хоть на какое-нибудь веселье.

У самых ворот ему преградил путь капитан:

— Здесь жди, герой-любовник.

Расплывшись в широкой улыбке, Твин ускорила шаг, то и дело спотыкаясь и рискуя растянуться на земле. Когда расстояние между ними сократилось, она сбавила ход, и её радостная улыбка моментально померкла. Подруга робко остановилась напротив и обхватила себя руками, дрожа от холода и напряжения.

— Ты ранена? Они пытали тебя? — Керс стянул с себя куртку и набросил ей на плечи.

— Нет, я в порядке, — отозвалась она, озираясь по сторонам. — А где Слай? Хочу вам кое-что рассказать.

Триста Шестой собрался что-то ляпнуть, но Керс состроил грозную мину, и тот, промямлив что-то нечленораздельное, побрёл обратно к Севиру.

— Пойдём-ка отсюда, — Керс приобнял Твин, чтобы помочь добраться до лошадей. В таком состоянии ей и ста метров не пройти.

Вцепившись ему в плечо, она посмотрела на капитана, и тот в ответ чуть заметно кивнул. С чего бы ей прощаться с этим хмырём?

— Эй, северянин, пукалку свою не забудь, — не сдержавшись, Керс с едкой улыбкой кивнул на валяющийся в пыли огнестрел. — Только ладошки береги.

Чужак окатил его холодным взглядом и отвернул морду.

— Ты неисправим, — укоризненно вздохнув, Твин вытянула шею и принялась разглядывать остальных. Наверняка ищет Слая.

Керс нашарил в поясной сумке шприц и спрятал его в рукаве. Хотелось бы надеяться, что он не понадобится — вряд ли у Твин найдутся силы хистовать, а вот насчёт Альтеры всё же были некоторые сомнения. Та может выкинуть такое, что потом костей не соберёшь.

— Так где Слай? — босыми ногами подруга ступала по холодной земле, но, казалось, это её не заботило. Она не замечала ни своего горе-папашу, ни столпившихся за оградой северян, пристально наблюдавших за каждым их шагом, ни даже собственной наготы. Её не интересовало ничего, кроме Семидесятого.

Керс сразу заметил разочарование на её лице, когда она разглядела, кто перед ней. Он бы отдал всё, чтобы сейчас рядом был Слай, чтобы именно он обнимал её, помогая идти; чтобы она смеялась над какой-нибудь его шуткой, или просто улыбнулась, заявив, что рада видеть их, засранцев, и что Пустоши не такие уж большие, могли бы и раньше прийти за ней. Но Слая больше нет, и как об этом сказать Твин, он понятия не имел.

— Я… Это, слушай… — Керс остановился и развернул её лицом к себе. — Слай… Мы… Чёрт! Я очень рад, что ты жива, Твин.

— Я тоже, — она вымучила слабую улыбку. — Прости, я просто… Просто очень ждала Слая.

— Ну…

— Ты так и не ответил, где он?

Нет, нельзя ей говорить сейчас, пусть немного окрепнет.

— Керс, почему ты молчишь? Где он? — Твин смотрела на него своими чёрными бездонными глазами, а он всё никак не мог решиться. — Где Слай? Отвечай!

Собравшись с духом, он крепко обнял её:

— Прости меня, сестрёнка…

Игла вонзилась ей в плечо. Вскрикнув, Твин попыталась вырваться, и даже сейчас понадобилось немало усилий, чтобы удержать её.

— Что ты сделал?! Отпусти! — она замолотила кулаками по его груди, отчего пришлось прижать её к себе ещё крепче. Нужно подождать совсем недолго, всего пару минут, и снотворное подействует.

Твин не прекращала бороться: пиналась, царапалась, громко звала Слая. Максиан, наблюдавший за ними со стороны, попытался вмешаться, но Севир быстро поумерил его пыл. Вскоре силы Твин иссякли. Она обмякла и, не в состоянии удержаться на ногах, вцепилась Керсу в плечи. Он подхватил её на руки, удивляясь, какая же она лёгкая, почти невесомая. Её губы вдруг задрожали, и по щекам потекли слёзы.

— Эй, сестрёнка, ты чего? — Керс старался придать голосу бодрости, хотя у самого першило в горле. — Всё будет хорошо, вот увидишь.

— За что? — она смотрела на него с такой болью, что ему стало совсем невыносимо. — Почему ты тоже хочешь… убить меня?

— Убить? Глупышка, да я бы никогда! — он осторожно поцеловал её лоб. — Спи, Твин, я с тобой, я рядом.

Она что-то пробормотала в ответ и закрыла глаза. Её дыхание сделалось ровным, глубоким, а руки безвольно обвисли.

— А нельзя было это сделать как-то иначе? — набросился на него Максиан, стоило только приблизиться.

Керс молча прошёл мимо, не собираясь тратить силы на перепалку с несостоявшимся папашей.

— Давай подсоблю, — Триста Шестой протянул руки, предлагая передать ему Твин.

— Сам справлюсь, — однажды он подвёл её, доверившись, казалось бы, брату, и повторять ту же ошибку Керс не собирался.