В шаге от бездны

Глава 14

Антарес осторожно передвигался в многомерном пространстве, используя его в качестве укрытия от следующей за его приманками мглы. Находиться в таком состоянии для него было не впервой, и при других обстоятельствах это не требовало бы столько энергии. Но Владыка галактики более не видел для себя лучшего способа и дальше оставаться в относительной близости рядом с многоликими мутантами.

Он побывал с ними уже в четырёх кластерах миров, несколько раз перескакивая через измерения и посетив порядком пятисот Вселенных. Мгла нигде надолго не задерживалась, постоянно перемещалась, всё время бросалась к чему-то новому, в любые дали, только бы найти ту уникальную субстанцию энергии, которая смогла бы убить их мучительный голод.

Населявшие её твари давно раскрыли любые иллюзии Антареса и больше не обманывались созданными им двойниками. Они хотели самого Владыку. Только желание сожрать такую объёмную и концентрированную силу ещё приманивало мглу к Антаресу. Но Владыка галактики ощущал перемены, и то, как заинтересованность в нём мутантов постепенно падала. Твари настолько окрепли и приспособились, что давно уже были способны потягаться с другими подобными первородными существами, и гонялись за ним скорее из принципа. Охота эта становилась для них скучной, однообразной, чего нельзя было утверждать о практически загнанной дичи. Для Антареса растянувшееся путешествие вылилось в серьёзные необратимые увечья, истерзанную душу и практически полностью израсходованную внутреннюю энергию. Предел запасов его силы вот-вот мог показать дно. Непереносимым и пагубным оказалось для него всё время увеличивающееся расстояние с источником власти – галактикой, но ещё ощутимей становилась тяжесть, давившая в каждом уголке сознания. Объёмная, многовекторная, напиравшая на Антареса с каждым метром, что где-то далеко проходил его враг. И чем ближе становился Тёмный Кочевник, тем ощутимее стягивались в его душе чужеродные скобы.

Потрёпанный и слабый, Владыка галактики казался лёгкой добычей. Возможно, мгла это чуяла и ощущала остатки его сил, потому, мечась в разных мирах, она и возвращалась раз за разом к приманкам Антареса.

На безмозглую отару мутанты более не были похожи. Теперь это был развивающийся единый организм с хорошо прорисованными первичными потребностями и умственными способностями, которые могли бы эти потребности удовлетворить. Многоликие мутанты реанимировали малую долю атрофированного, сросшегося ума. У них появились хитрость, сдержанность, изобретательность, утончённая осмысленная жестокость. Теперь мгла редко испускала голодные импульсы. Твари всё больше молчали, и молчание это было адресовано Антаресу.

Владыка галактики понял – мгла, несмотря на то, что её неизменно раздирал голод, научилась хоть в чём-то получать удовольствие: в уничтожении, своей свирепости, страхе, отчаянии слабых. И было ещё одно открытие, которое посетило догадкой Антареса: он сам какое-то время уже являлся для мутантов слабым и отчаявшимся. Твари всего лишь выжидали, когда Владыка галактики станет полностью уязвим.

К своему ужасу, Антарес ощущал, что случится это вовсе не в отдалённом будущем. Быть может, ему удастся протянуть с десяток миров, но не более того. Он находился на границе крайностей и неестественного изнеможения, когда отравленный горячкой разум волей-неволей мог принять опрометчивое, неправильное решение. Последнее, что ещё удерживало Антареса на плаву, не позволяя плюнуть на всё, отделаться от мглы и улизнуть в свою галактику, был недавно продуманный им план – ничтожная возможность избавиться от навсегда.

К тому же Антарес уже не понимал главного – возвращаться нет смысла. Даже если многие факторы отыграют в его пользу, и обратное путешествие пройдёт благополучно, а сам он, оказавшись в эпицентре своей власти, сумеет восполнить силы, Владыка галактики всё равно никуда не денется от мглы. Он упускал в расчётах один нюанс: мутанты не оставят его в покое и последуют за ним внутрь галактики. И, что немаловажно, – никакое восстановление сил не даст ему столько возможностей, чтобы повторно прогнать тварей. Вернувшись с ним, они останутся в галактике до полного уничтожения её обитателей и самого владельца.

Впредь для Антареса не существовало дороги назад. Владыка галактики терпел возрастающее давление, раны жгли изнутри, сочились гноем незатягивающиеся язвы поверх потерявшей прежние масштабы сущности. Мысли обрывались, делая его всё медленнее, но Антарес упорно держал в уме короткое решение. И чем дальше он уводил мглу, тем безумнее оно ему казалось, – Владыка галактики собирался обратить мутантов в пустоту.

Он хорошо помнил этот кластер Вселенных и не забыл спрятанной в нём необычной особенности – редкой аномалии мироздания, разлома между мирами. Обычно такие разломы были микроскопическими, практически незаметными, но этот разлом протягивался на десятки километров в разных направлениях разных слоёв пространства, стыкующихся в одном месте пучка миров. Помнил его Антарес и потому, что когда-то такая же аномалия, но в другом кластере, чуть было не поглотила его друга Анубиса. Им тогда стоило много общих усилий, чтобы вытащить слегка увязшего в разломе товарища. Повезло ещё, что Анубис не провалился в разлом полностью, а лишь коснулся его. Но, даже не побыв внутри аномалии, он сумел позже описать скрывающуюся внутри неё опасность.

Аномалия являлась пустотой. Истинной пустотой – маленькими клочками мироздания, которые так и не были ничем заполнены. В ней не существовала никакая материя, в ней не было энергии и абсолютно отсутствовало понятие времени. Всё, что оказывалось внутри разлома, просто застывало навсегда в едином моменте, как остановившийся кадр, у которого более не будет ни прошлого, ни будущего. Только замороженное настоящее. Пустота напоминала смерть, но смерть осознанную. Соприкасаясь с разломом, находясь под его влиянием, Анубис ощущал то, как будто что-то переключалось в его разуме, как сам он замедлялся в миллиарды раз и продолжал бы замедляться, пока не остановился б вовсе.

Друзья вовремя пришли ему на выручку, но и после короткого контакта с разломом Анубис отходил от увечий всю оставшуюся тогдашнюю жизнь. До самого нового перерождения он так и не восстановил остроту ума, не вернув его скорость, а некоторые последствия преследовали его и в будущих жизнях.

Антарес мог только опираться на полученный несколько перерождений назад опыт. Он не знал, как разлом подействует на мглу, ведь та, как и дефект между мирами, так же являлась аномалией мироздания, пусть и искусственно выведенной стараниями Кочевника. Но одно обнадёживало Владыку галактики – отсутствие энергии в разломе. Соприкоснувшись с аномалией, мгла окажется под её влиянием, и, чтобы вырваться, мутантам потребуется просто колоссальный запас внутренней энергии. В случае с Анубисом Антарес и его друзья прибегли ко всем ресурсам друг друга, но мутантам такой помощи ждать неоткуда. Их собственных сил, с учётом расчётов Антареса, должно попросту не хватить, а приобретёнными они не воспользуются, ведь твари не могли не то, что долго удержать поглощённую энергию, а и хоть как-то применить. Не смогут твари и почерпнуть энергию извне. Окружающее пространство вокруг разломов являлось почти настолько же стерильно, как и пустота внутри них.

До разлома оставался всего один мир – одна простая телепортация. Но для уставшего Владыки подобное лёгкое действие требовало сплочённости всех импульсов разума и фиксации мыслей.

После перемещения, ради которого ему предстояло вновь приманить вслед за собой мглу, Антаресу следовало ещё и каким-то образом заставить тварей приблизиться к разлому. Вот где он ни за что не отказался бы от подстраховки друзей. Но у Антареса был лишь он сам – не лучшая гарантия для предстоящего дела.

Отделив от резерва сил объёмный сжатый ком энергии, Антарес разделил его на две неравные части. Одну он швырнул прямо в пасти мутантов, вторую часть, побольше, Владыка галактики выбросил в открытую им червоточину. Прошмыгнув в проход и поспешно укрывшись в покрывалах пространства, Антарес стал наблюдать за тварями. Мгла быстро впитала щедро подброшенную им энергию и так же быстро изрыгнула её обратно. Мутанты замешкались только мгновение, почуяв след второй приманки, и просочились в другую Вселенную.

Антарес уничтожил червоточину и попытался уплотнить окружающее ближайшее пространство настолько, чтобы мгла не сумела телепортироваться. Получился огромный пространственный мешок, в котором находились три совершенно не похожих между собой субстанции. Мгла ощущала Владыку галактики, но ещё не догадывалась о близком соседстве окраин разлома. Она доедала вторую приманку, стараясь удержать её внутри брюх, но энергия не впитывалась и вырывалась обратно. Вскоре она приелась окончательно, и мутанты замерли.

Всё ещё прячась от тварей, Антарес видел застывшую мглу, различал изменчивые контуры в ней, чувствовал какую-то настороженность тварей. Рукой подать, и рядом с ними начинались размытые границы разлома, но мгла не шевелилась.

Антарес решился на ещё один выброс энергии. Выскребая остатки сил, он направил его в сторону аномалии. Мгла среагировала, встрепенулась, повернувшись в сторону уносящейся сжатой приманки, но, вопреки ожиданиям Владыки, за ней она не последовала.

– Чего вам ещё надо?! – шёпотом подгонял он тварей.

Очередной выброс последовал за предыдущим. Мутанты проигнорировали энергию, даже не пошевелившись, никак не выказав интерес к новой приманке. Напротив, твари неожиданно попытались переместиться.

Наткнувшись на границы созданного Антаресом пространственного мешка, мгла, уже отвыкшая от препятствий, опять ненадолго замерла, словно не понимая происходящего. Без движений она пробыла недолго. Уже в следующий момент мутанты взбесились, завыли их молчавшие умы, потекли ручьи их злобных импульсов. Мгла пыталась вырваться. Она бесновато билась об непрочный заслон Антареса, а тот лишь молча наблюдал за трещащим и раздираемым пространственным мешком. Ещё немного, и мутанты пробьются, смогут телепортироваться. Чутьё подсказывало Владыке галактики, что больше ему их сюда не приманить ничем. Разве что…

Антарес покинул слои пространства, тихо проскользнув внутрь мешка. Помедлив секунду, он легонько ударил мглу, совсем чуть-чуть, чтобы привлечь внимание тварей. У него получилось. Твари застыли, подавшись в сторону удара.

– Хотите меня? – тихо позвал их Владыка.

Мгла не двигалась.

Антарес медленно выходил на свет, постепенно попадая в поле зрения мглы. Теперь твари не только чуяли его первородную сущность, но и видели. Уязвимая, слабая и такая аппетитная субстанция находилась на расстоянии броска.

– Ну же! Берите! – огрызался Антарес.

Он медленно отступал назад, приближаясь к разлому, и мгла, к его облегчению, тоже медленно потекла вслед за ним.

Владыка галактики полностью убрал любые остатки своей защиты. Возможно, мгла и была уже способна просчитать замысел преследуемой дичи, но Антарес не дал ей такой возможности. Он провоцировал тварей, постоянно посылая в них колющие удары. Они не наносили вреда, но отвлекали мглу, раздражали её. До того, как мутанты ощутили влияние разлома, Антарес успел ухватиться за тварей и, на последнем издыхании сил, рвануть тех на себя.

Мгла и Владыка вместе повалились в разлом.

Сознание Антареса начало быстро преображаться, туманиться, искривляться. Словно сторонний наблюдатель, он отметил, как его мысли растягиваются, дробятся, становятся медленными. Логика и возможность соображать покинули его моментально, но каким-то образом Антарес понял, что мгла не сумеет выбраться. Она застрянет в разломе навсегда.

То, что мутанты останутся там вместе с ним, Антареса уже не волновало. Его вообще ничто не волновало.

Жизнь Владыки галактики остановилась.

Марсиус очнулся от настигшего его сквозь сон увесистого тумака. Кто-то больно одаривал его короткими пинками. Один, второй, третий… Вор давно проснулся и теперь беспомощно закрывался от решивших вновь его отметелить подельников. Напоследок, до того, как в происходящее вмешался Хозяин, Марсиуса недобро обматерили. Наёмник успел рассмотреть угрожающий жест в свой адрес, после чего отринувшую от него толпу загородила высокая фигура нанимателя.

Подняв глаза вверх, Марсиус кротко взглянул на Хозяина. Тот презрительно морщился, но голос его, как ни странно, прозвучал без малейших оттенков.

– Больше ждать не будем, – проговорил наниматель. – Мальчишка сейчас очень уязвим, а Хранителя вам бояться не нужно. Схватите его, пока я буду возиться с предателем. Затем я его убью.

Марсиус перевёл взгляд на подельников. Те коротко кивали.

Договорив, Хозяин указал им на выход. Обернувшись к всё ещё валявшемуся рядом наёмнику, Эн-Сибзаан неожиданно протянул ему руку.

– Ну-ну, будет, – как-то по-старчески протянул он, помогая Марсиусу встать.

Ничего не сказав в ответ, наёмник ринулся вслед за подельниками, но Хозяин его придержал.

– Оставайся рядом.

Марсиус растерялся. Напряжённые догадки опять закопошились в его голове. Наёмник постарался быстро их развеять, скривившись в улыбке.

– Да, Милорд.

Но бывший Советник уже утратил к нему интерес. Он ловко выбрался из башни и, в отличие от других, не сгибаясь от морозного ветра, лёгкой поступью направился в сторону едва видневшейся на горизонте наполовину занесённой склонившейся башне.

Марсиус немного приотстал, но, как и требовал Хозяин, держался рядом. Он тайком сверлил взглядом спину нанимателя: такую гордую, стройную, моложаво широкую. Да, на холёном Хозяине невзгоды вряд ли оставят след. Марсиус, как бы сравнивая, пощупал под рукавицами руки. Немевшие пальцы коснулись грубой, шершавой кожи, совсем не такой, что розовато-бежевыми пятнами выделялась на тёмном силуэте Советника.

Наёмник потупил взгляд. Что-то непривычное для него самого начало мелькать в его мыслях. Даже не думы, а послевкусие от этих дум, чувства. Марсиус опасливо, неполно, а лишь фрагментами представлял возможные сюжеты своей мести Хозяину. И лицо его преисполнилось диковатой, даже придурковатой решимости. Правда, выглядел он не свирепее маленькой собачонки, всегда готовой удрать от особи покрупнее.

То ли мысли наёмника не были настолько сформированы, чтобы их заметить, то ли сам Хозяин, напротив, видел их и не обращал внимания на тявкающее себе под нос прискорбное, сутулое существо, но до самой башни Марсиуса так никто и не отвлёк.

Он настолько погрузился в фантазии, что чуть не наткнулся на остановившегося Эн-Сибзаана. Только оказавшись впритык с широкой спиной нанимателя, Марсиус запоздало прикусил язык, заставляя дурную голову умолкнуть.

– Заходите после меня, – кратко приказал бывший Советник.

– И ты тоже, – обернувшись к Марсиусу, добавил он.

На губах Эн-Сибзаана заиграла коротенькая ехидная гримаса, и наёмник догадался, что Хозяин подсматривал за его мыслями. Ему даже показалось, что наниматель ему подмигнул.

Перепуганному вору не дали подумать. Подельники подтолкнули его и он безвольно, словно чужими ногами, начал забираться в башню.

Постройка оказалась гораздо больше, чем оставленное отрядом укрытие. Верхний ярус сохранился в превосходном состоянии, но он оказался пуст. Беглецы перебрались на нижний, куда вёл уцелевший винтовой проход. Туда и направлялся Хозяин. Когда макушка его непокрытой головы скрылась в темноте винтовой, зашитой в камень лестницы, первым за ним последовал самый борзый и крепкий из наёмников. Затем остальные. Марсиуса же вновь пришлось подталкивать и пинать. С каждым шагом воли в воришке оставалось всё меньше.

Лестница вела в темноту. Спускались недолго – на второй ярус. Сразу после лестницы забрезжило очертание массивной арки, а за ней просачивался какой-то скудный размытый свет. Марсиус вспомнил про одинокую бойницу на западной стене.

Отряд тем временем начал двигаться медленнее, почти на ощупь. Стояла звенящая тишина. Среди наёмников чувствовалось волнение. Воздух стал настолько напряжён, что Марсиус мог в нём просто зависнуть и не упасть. Но его продолжали подталкивать и поддерживать за шиворот.

Внезапно раздался объёмный и громкий смех Хозяина.

За короткий переход от арки и через прямой коридор отряд накалился так сильно, что от этого смеха двое из воров опасливо попадали на пол, а последний и вовсе ринулся в сторону выхода. Но, разобравшись, что к чему, наёмники быстро вернулись в строй и поспешили на голос нанимателя.

Эн-Сибзаан оказался за ещё одним похожим переходом, ведущим во внутреннее утеплённое помещение башни с единственной бойницей в стене. Света было мало, но фигуру бывшего Советника все заметили стразу. Её просто нельзя было не заметить. От Эн-Сибзаана исходил какой-то мифический синевато-чёрный свет, да и его прерывистый смех быстро привлёк внимание.

Растолкав подельников, Марсиус просочился вперёд, выглянув из-за плеча впереди стоящего громилы. С соображалкой у наёмника в последние дни было туго, он примерно догадался о причине неожиданного веселья нанимателя: обе его мишени, что Хранитель, что мальчишка, без сил уже валялись у его ног, причём мальчишка был ещё и прикован.

Эн-Сибзаан, улыбаясь, переступил через Хранителя и направился к парню. Присев рядом с бессознательным, прикованным к стене наследником, Хозяин быстро стал серьёзным. Его мысли уже блуждали в разуме Эн-уру-гала, осматривали его внутренности, его душу. И то, что он видел, нравилось и не нравилось бывшему Советнику. Парень был слаб и не слаб одновременно, он изгнал из себя силу Тёмного Кочевника, но её след ещё не развеялся в его душе.

Хозяин нахмурился.

– Как так вышло? – пробубнил тихо он.

Всего сутки назад, когда Эн-Сибзаан совершал разведку, наследник выглядел совсем иначе: затравленный приступами, податливый и слабый. Был он слаб и теперь. Энергии в нём практически не оставалось. Её не хватит даже на достойную пощёчину, не то что поединок, но Хозяин замечал и присутствие чего-то необъяснимого, того, что ему не дано увидеть. Это ощущение волновало. Оно напоминало близость с чем-то невероятно сжатым и ёмким. Но, обследовав парня повторно, Эн-Сибзаан вновь ничего не нашёл.

Поразмыслив, Хозяин решил более не тянуть. Налёт тёмной энергии Кочевника, оставшийся на душе парня, позволял без проблем подчинить его. Именно это Эн-Сибзаану и требовалось: живой, слабый и покорный преемник Хранителя, а об остальном пусть уже Владыка печётся.

Кстати, о Хранителе…

Посмотрев назад, Хозяин увидел старика. Дильмун понемногу отходил от коматозного состояния, просыпался. Полуживой труп, он безвольно болтался в руках наёмников, а те храбрились, как могли.

Эн-Сибзаан едва подавил раздражение. Трусость этих головорезов его изводила. Смелые против слабых и равных себе, они превращались в щенков рядом с более сильным противником и даже не могли понять, что этот противник уже давно разлагается изнутри.

Хозяин направился в их сторону.

– Отвяжите его, – указав двоим на наследника, приказал он.

Пора было ставить точку.

Тем временем Хранитель уже осмысленнее вращал головой. Когда же его отмирающий ум понял, что происходящее – не кошмар, Дильмун задёргался. Это напугало наёмников, и те без разрешения пулями отскочили от шатавшегося, осевшего без поддержки на колени старика.

– Ох, да проклятье с вами! – закричал Хозяин.

Он быстро приблизился к Дильмуну и ударом ноги отправил того на пол.

– Займитесь наследником!

Но, заметив, что отряд почти бездействует, Эн-Сибзаан обернулся к парню. Так и есть, тот тоже очнулся. Бывший Советник перехватил полный злости взгляд Эн-уру-гала, но, что понравилось Хозяину, светилось в этом взгляде и немое отчаянье. Эн-Сибзаан ощутил попытки наследника ударить его: короткие касания, не более. Слабый парень не мог даже толкнуть. После нескольких подобных ударов, показавшихся Хозяину касаниями пылинок, голова наследника повисла, тело задрожало от перенапряжения, а может, слёз?

Хозяин вновь рассмеялся.

Столько колкостей вертелось у него на языке, столько эпитетов, которых заслуживал предатель, но бывший Советник надменно сдержался.

– Всё возвращается на круги своя, – только и произнёс он, вернувшись к Хранителю.

– Отвязывайте его! – уже со злостью, добавил он.

Присев возле Дильмуна, Эн-Сибзаан коснулся его тела. От него вились импульсы страдания, источаемые отмирающей плотью и душой.

– Избавлю тебя от боли, – милосердно прошептал он.

Хранитель молчал. Он не мог даже пошевелиться, не то, что что-то предпринять. Убивавшая его внутренняя рана лишила Дильмуна последней энергии. Он и сказать-то сейчас ничего не мог: сила Эн-Сибзаана уже душила его, медленно, но никак не милосердно обрывая жизнь.

– Я не стану ему служить! – неожиданно крикнул Эн-уру-гал.

Хозяин не отвлёкся.

– Слышишь, сволочь! – внезапно окрепшим голосом, заорал наследник. – Я себя убью, но не стану служить твоему Владыке! Гнилая ты мразь!

Эн-Сибзаан хмыкнул, обернулся, но действия своего разума на Хранителя не замедлил.

Он внимательно смотрел на наконец-то отвязанного и закованного в походные оковы наследника. Столько злости, столько бездейственной безысходности, и такой потенциал! Хозяин отвернулся, ближе склонившись к Дильмуну. Он медленно разрывал остатки его умирающей души, наслаждаясь моментом. Эн-уру-гал что-то кричал ему, проклинал, пока не выдохся.

– Мальчик, – обратился к нему Хозяин так, как это бывало когда-то давно, ещё на Цесне. – Мой бедный мальчик…

Их взгляды пересеклись.

– Ты так и не понял? Да?

– Чего? – после затянувшегося молчания, не выдержав, спросил Эн-уру-гал.

– Будешь, – коротко ответил Хозяин. – Ты будешь ему служить, ты служил ему, и служишь даже сейчас. И знаешь, почему?

Наследник отвёл глаза. Ответ он знал, но Хозяин всё равно ему напомнил.

– Потому, что у рабов не бывает другой судьбы, – как-то медленно и тихо подытожил Советник.

Башня онемела, погрузившись в тишину. Только сиплые редкие стоны Хранителя и громкое порывистое дыхание наследника нарушали этот ненастоящий покой. Эн-Сибзаан основательно и методично завершал последний пункт своей сделки.

Эн-уру-гал не мог заставить себя отвернуться. Старик давно не открывал глаз, но парень упорно смотрел ему в лицо, лишь иногда отвлекаясь и нещадно сверля затылок Хозяина. Думал ли последний наследник, что его злобные мысли об отмщении практически ничем не отличались от тех, что всего получасом ранее уже вертелись в голове одного из присутствующих? Вероятно, что нет, но Марсиус его понимал. Понимал, может, даже больше, чем сам скрученный по рукам и ногам наследник.

Когда в башне всё завертелось и заладилось, про вора подзабыли, и он уже какое-то время жался в сырой тёмный угол, немного отгороженный от помещения каким-то хламом. Тело его немело от страха, предчувствия, что вот-вот, и его судьба решится. И что-то подсказывало ему, что умирающему сейчас Хранителю повезёт куда больше, чем ему. Возможно, постоянный страх и нервозность, а быть может, так надоевшая ему горделивость в осанке Хозяина, но что-то стало подталкивающим фактором для Марсиуса, что хоть как-то присмирило его трусость. Сам вор того ещё не замечал. Да и решимость его была уязвимее попавшей на открытую кожу снежинки. Стоило Хозяину только обернуться и взглянуть на него, даже что-то сказать, нарушить тишину, и эта решимость растаяла бы. Но Эн-Сибзаан молчал, полностью погрузившись в процесс.

Марсиус не заметил, как его левая ступня немного подалась вперёд. Самый сложный шаг – первый, был сделан. Не понял наёмник, и как так вышло, что половина пути к Хозяину уже пройдена. Он механически двигался, ничего не видя и не замечая, кроме этой ненавистной спины. Рука его ощущала приятную тяжёлую твёрдость припрятанной в полах накидки рукоятки от валявшегося в том углу старинного меча. В былые дни Марсиус истёк бы слюнками от одного только украшающего эфес оружия уцелевшего в веках рубина, но в эти секунды наёмник даже не взглянул на редкий, стоящий целого корабля самоцвет. Он всё сильнее сжимал меч.

Наёмнику показалось, что его кто-то окликнул. Для него происходящее превратилось в замедленный сон. Вероятно, кто-то даже побежал к нему, но Марсиус уже не боялся. Какое-то мгновение он действительно перестал быть трусом. И этого момента хватило, чтобы короткий огрызок меча по самую рукоять мягко, с припасённой ненавистью, вошёл в спину его нанимателя. Оружие плавно вонзилось в верхний позвонок, немного наискось, разрезая костный мозг, издало странный скользящий свист и замерло внутри плоти. А вместе с ним замер и Марсиус.

Стоило его руке соскользнуть со старого эфеса, как ненадолго покорённый страх вернулся, да ещё и в таком объёме, что вор даже задохнулся, настолько сильно оскома свела его лёгкие.

Однако, ещё ужаснее стало, когда Марсиус наконец-то хоть что-то расслышал. На него орали подельники. Возможно, били. Наёмник ничего не чувствовал. Страх оказался хорошей анестезией, но он не защитил воришку от своего источника: ненавистный силуэт всё ещё не падал, гордая спина не поникла. А когда к клинку потянулась и холёная рука, Марсиус словно очнулся, визгливо закричав.

Хозяин медленно вытащил окровавленное оружие и ещё медленнее повернулся к удерживаемому наёмниками вору. Тот не переставал голосить, но бывшему Советнику достаточно было и взгляда.

Марсиус не вырывался, он просто телепался между зажавшими его громилами. Осознав совершённое, наёмник, кажется, ещё больше повредился в уме. Его визг мог расколоть стекло, но он и близко не мог передать того, что творилось в перепуганной голове наёмника. Сколько это продолжалось, никто не понял, как и мало кто вовремя заметил, что к этому поросячьему верещанию примешался ещё один звук: глухой, объёмный, стальной.

Вор почти обомлел от ужаса и, неожиданно лишившись опоры, тут же оказался на полу. Марсиус и дальше бы продолжал кричать, если бы не упал лицом вниз и не расшиб нос. Острая боль немного растормошила наёмника. С замиранием он начал прислушиваться: башня вовсе не молчала. Только теперь орал не он, а его подельники.

Наёмник не поверил собственным ушам, решившись оторвать голову от пола. Немного приподнявшись, первое, что он заметил, были внутренности. Тонкие, разодранные кишки валялись всего в паре сантиметров от него и источали пышущее жаром зловоние. Марсиус дёрнулся в сторону, но поскользнулся. Пол был влажным, окровавленным. Так много крови. Наёмник беспомощно заёрзал, стараясь отползти, спрятаться. Голосов же становилось всё меньше. Крики стихали.

Марсиус враскорячку пятился к оставленному углу, натыкаясь на предметы, путаясь в одежде. Но чаще он натыкался на трупы, части тел. Мозг воришки достиг точки кипения и теперь точно ничего не соображал, но глазёнки вертелись быстро и вряд ли сильно понимали, что видели. Оттого, когда перед Марсиусом возникла какая-то движущаяся огромная чёрная масса, когда на ней загорелись два ярких желтоватых света, а под ними проступили поблёскивающие клинки, даже тогда наёмник ещё не до конца понял, перед кем находится.

Масса разразилась гулким рыком, пары которого чуть не повалили вора. Марсиус интуитивно закрылся руками.

– Нет! Хватит!

Воришка расслышал голос, но принадлежал он не ему.

– Оставь его, – добавил немолодой голос.

– Оставить? – встрял молодой. – Пусть задерёт его насмерть.

Марсиуса вновь накрыло рычание.

– Нет!

Наёмник почувствовал перемены. Он ещё опасался пошевелиться, открыться, но то, как чёрная масса отошла от него, Марсиус ощутил всем телом, каждой клеточкой.

– Он тебе нужен, – тем временем расслышал воришка.

– Что? Это кусок говна?

– Он поможет тебе покинуть Республику, – добавил немолодой голос.

Это замечание как уколом дёрнуло Марсиуса, пробудив его инстинкт самосохранения.

– Да! Да! – не ожидая от себя, завопил он. – Помогу, господин.

Он быстро подскочил, отчего чуть снова не упал. Отёр забрызганные чужой кровью глаза и онемел. Башня изменилась. Взгляд Марсиуса опасливо поплыл по её контурам, неохотно касаясь того, что совсем недавно было живым. Но, заметив валявшуюся недалеко от себя разодранную пополам голову Хозяина, наёмник чуть вновь не обмяк, настолько противоречивыми и сильными оказались его эмоции.

Позабыв обо всём, Марсиус таращился в пустые глазницы бывшего Советника.

– Он точно мёртв? – вырвалось у него.

Тут наёмник заметил сидящую в двух метрах от него гибрида-пантеру. Шерсть дюжего хищника искрилась от крови и видимой, ещё не успокоившейся энергии, развивающейся черноватыми искорками от её тела. Марсиусу не ответили, но посмотрев на нанимателя в последний раз, он уже не сомневался, что перед ним – труп.

Пока пантера демонстративно не отходила от наёмника, Эн-уру-гал и Хранитель о чём-то тихо спорили. Марсиус догадался – опять решается его судьба. Он пару раз выкрикнул, что сделает всё необходимое, но, получив рычание со стороны пантеры, быстро заткнулся.

Наконец-то их совещание завершилось. Хранитель медленно поднялся и, опираясь на руку парня, подошёл к Марсиусу.

– Отведёшь его к пункту эвакуации, – спокойно произнёс старик. – Ущелий не бойтесь, от холода вам хватит энергии пантеры. Как доберётесь, улетишь вместе с ним. Станешь ему помогать, пока он сам тебя не прогонит. Ты, конечно, ещё тот негодяй, но негодяй полезный. Умеешь выкручиваться. Знаешь, как обмануть. А это ему пригодится. Понял?

– Я? Да? То есть, да, понял! Я всё сделаю, не надо беспокоиться… – затараторил Марсиус.

– Замолчи! – прервал его Дильмун. – Не верю я тебе.

Наёмник поник, но Хранитель продолжил.

– Поэтому она пойдёт с вами. Даже если ты её не будешь видеть, она всегда будет рядом!

Марсиус покосился на Звёздную Тень.

Истончившаяся, сухая рука Хранителя схватила его за шиворот.

– Предашь его, – сухо заговорил старик, – и она найдёт тебя, в каком бы мире ты ни спрятался.

Марсиус затряс головой.

– Нет! Клянусь! Не надо искать!

– А ты не предавай, – тихо закончил Хранитель.

Парень и старик немного отошли от наёмника, вновь о чём-то заспорив.

– Я чувствую кристалл в руке… Это, как не идёте со мной… Оставаться нельзя… Там вам помогут, – доносились обрывки фраз до Марсиуса.

Он тайком подсматривал. Говорил в основном молодой, старик же отрицательно мотал головой и, вот, заулыбался даже. Марсиус расценил это как благой знак. Значит, выберется он всё-таки. А там, посмотрим, может, и этого молокососа прикончит по-тихому…

Злобное, глухое рычание коснулось затылка наёмника, и тот подскочил. Пантера смотрела на него в упор. Смотрела осознано, всё понимая.

– Шучу я, – начал оправдываться наёмник. – Ясно? Шутка.

Пантера недоверчиво дёрнула мордой, но отошла.

Марсиусу было подумалось что-то нехорошее, но он живо приструнил мысли.

– Вот те на, – тихо простонал он, – сменил одну беду на другую.

Тем временем спор между стариком и парнем завершался.

Наёмник заметил, как Эн-уру-гал потёр веки. Ревел, что ли? Эх, изменился. Отощал. Возись с ним теперь…

– Р-р-р-р-р.

– Шучу, – быстро добавил вор. – В радость мне, поняла.

Пантера уселась рядом, и Марсиус уже не решался ни шевелиться, ни думать.

Наёмник заметил, как Хранитель ненадолго обнял парня, а потом подтолкнул того к пантере.

Эн-уру-гал молча оделся, забрал кое-какие собранные в тюк вещи. Пройдя мимо наёмника, он грубо толкнул его.

– Пошли! Что встал!

Эн-уру-гал быстро выскочил наружу и ещё быстрее пошагал за указывающей дорогу Тенью.

– А этот? Хранитель? – попытался спросить его Марсиус.

– Заткнись и шагай!

Марсиус досадно перекосился.

Да, замена Хозяину ещё обещала себя показать.

– Иду, господин, – словно ничего и не изменилось, поспешно заковылял он.