В самом Сердце Стужи. Том IV

Глава 14 Виктор

— Вы не имеете права! Не имеете! Не посмеете! Я требую королевского суда! Немедля!

Купец Албан в прошлую нашу с ним встречу произвел на меня впечатление хитрого и властного человека. Сейчас же, стоя на городской стене и наблюдая за истерикой этого немолодого мужчины, наблюдая, как он извивается ужом, пытаясь выкрутиться из стальной хватки моих парней, я подумал, что не так уж он был и хорош. Просто очередной наглый делец, который возомнил себя местным царьком.

Когда вчера мы подошли к стенам Атриталя, а я вышел вперед с цепью барона на груди, волоча на поводу десяток пленников — городская стража даже не поверила своим глазам. Я же сослался на имя короля Эдуарда, требуя впустить нового лорда, пока короной не решено иного. А в случае неподчинения действия горожан будут расценены как предательство и бунт против королевской власти.

На совещание с местным стряпчим и открытие ворот у городских жителей ушло меньше двух часов — за это время королевский представитель, видимо, вразумил цеховиков и прямо сообщил, что за бунт каждого третьего жителя, вне зависимости от пола и возраста, вздернут, а остальных — отправят в королевские крепостные. Ведь если цепь настоящая, они должны были мне подчиниться. Да даже без нее, если я официально объявил междоусобицу и при этом убил барона Фитца, то становился владельцем всего его имущества. Пока или если корона этому не воспротивится. Так что подчиниться требованию северного соседа в моем лице было для атритальцев лучшим решением.

И когда ворота все же открыли, я стал делать то, что делает любой победитель — наводить свои порядки. Прямо сейчас это выражалось в том, что к городским воротам, за которыми собрались самые любопытные жители Атриталя и округи, волокли последнего запланированного к казни преступника — главу купеческой гильдии Атриталя, купца Албана.

Писарь гильдии, два заместителя Албана и еще несколько человек, которые свидетельствовали против Арчибальда и моих парней у королевского стряпчего и их имена были записаны в протоколе разбирательства, уже болтались в петле. Вообще, найти все участников, вольных или невольных, не суть важно, было довольно легко. Купцы, следуя своей цеховой привычке, оформили все необходимые для ареста документы, чтобы в дальнейшем у чиновников из Патрино не возникло лишних вопросов.

Королевский стряпчий тоже был замешан во всем этом деле, я был в этом уверен, но тронуть человека короны я не мог. С юридической точки зрения он просто фиксировал события и решения, а не принимал участие в сговоре. Но вот все остальные фигуранты быстро примерили пеньковый галстук.

— Вы заплатите! Заплатите! — верещал Албан.

Внезапно я поймал себя на мысли, что Легер держался намного лучше. Удивительно, я считал его изворотливым и трусливым человеком, мошенником, который обирал жителей собственного города и ввергнул надел в зависимость от Атриталя, но Легеру хватило воли и выдержки не только дать мне информацию в обмен на жизнь своей семьи, но и без истерики взойти на эшафот. А ведь зимой я обставил все куда более торжественно, почти зловеще. Казни в Атритале выглядели, скорее, как будничная расправа, но тратить свое время на развлечение горожан я не хотел.

Как и советовала мне когда-то Эрен, я просто сталкивал преступников с городских ворот или стены, предварительно накинув на их шеи петлю.

Так же мы поступили и с Албаном.

Без лишних приготовлений, зачитывания приговора или торжественной паузы, как только купца подвели к краю, два моих бойца ловко накинули на шею извивающегося мужчины петлю, а двое других — отправили его в свободный полет, вытолкнув за зубчатое ограждение.

Мерзкий хруст шеи Албана, который сменился конвульсиями, а после и полной тишиной, стали жирной точкой в этом разбирательстве.

— Это был последний, милорд, как вы и приказывали, — отрапортовал Грегор, который и руководил непосредственно всей процедурой казни. В общей сложности мы повесили восемь человек, это только те, кто напрямую взаимодействовали с Арчибальдом и стопроцентно понимали, что происходит фальсификация.

— Что с собранием? — спросил я.

— Организуем, милорд. Как и говорили, обошли всех видных цеховых и купцов города. Через час, думаю, можно будет начинать, — ответил мой оруженосец. — Они соберутся на дворе купеческой гильдии.

— Что по трофеям?

— Парни грузят, но пустые телеги уже кончаются. Барон Фитц времени не терял, много нажить успел, — усмехнулся Грегор.

— Берите только самое ценное, если что не сможем забрать сейчас, то сожжем, — ответил я.

— Понял, милорд, — Грегор ударил кулаком в грудь с легким кивком, после чего развернулся и пошел заниматься своей работой.

Прямо сейчас оруженосец пытался заполнить в отряде брешь, которая образовалась после ухода Ларса и увечья Арчибальда, но я понимал, что рано или поздно мне придется возвысить кого-нибудь еще из дружинников. На одном Грегоре далеко не уедешь.

Приказ же сжечь имущество Фитца, которое мы не сможем забрать из города, был дан не просто так.

Семью барона я вырезать не планировал, хотя выяснилось, что на поле боя кроме самого Фитца полегли его младший брат и единственный сын, так что род соседа можно считать пресеченным. В замке осталась только его жена, незамужняя сестра, которая жила при Фитце экономкой, и пара малолетних дочерей, а воевать с женщинами я был не намерен. Тем более, жена Фитца оказалась старшей сестрой нынешнего лорда Кемкирха — что было неприятно, но ожидаемо — так что едва мы зашли в город, женщин с минимумом пожитков погрузили на пару телег и выслали восвояси, чтобы не мешались под ногами.

Мои же бойцы начали сбор трофеев, а если говорить прямо — просто выносили из баронского жилища все не приколоченное к полу и стенам. А что было приколочено — отдирали и тоже выносили. За два дня, что мы находились в Атритале, мои орлы вынесли почти все ценное из замка, а все остальное — свалили в огромную кучу прямо посреди крепостного двора.

Я не собирался оставлять в собственность будущему лорду даже лавку или захудалый гобелен — все, чем владел Фитц, теперь по праву принадлежит мне, так что и распоряжаться имуществом поверженного противника я буду на собственное усмотрение. А усмотрение это было крайне простым: что не съем, то покусаю.

Конечно же, главным приобретением для меня стала казна Фитца — два ларца, забитых королевскими векселями, серебром и вроде бы фрамийскими золотыми монетами, а также арсенал замка, который я с огромным удовольствием также вывозил в Херцкальт в полном объеме. Будет чем вооружить ополчение, если наступят мрачные времена для моего надела, а ведь оружие стоит недешево.

Но это все были трофеи и прямые репарации. А впереди было еще взыскание контрибуций. И милостивым в этом вопросе я быть не собирался. Хотя бы потому что видел — атритальцы не восприняли всерьез кровавую луну и особо не готовились к грядущему голоду. Так что и лишние деньги в этом сезоне им были ни к чему.

Когда я в сопровождении пары бойцов и местного стряпчего вошел на двор торговой гильдии, там собрались все купцы надела, а также представители основных цехов — кузнечного, бондарского, гончарного. Даже был один трактирщик, который представлял пивоваров, а рядом с ним стояла женщина из прачек. Замыкал этот странный строй пожилой мыловар.

Пришли все, кто хоть что-нибудь собой представлял и пользовался каким-никаким авторитетом среди жителей надела. Не вызывал я только общинников — хотя пара крепких мужиков, стоящих чуть поодаль от основной массы, намекали на то, что эти любопытные все равно прислали своих делегатов. Шутка ли? Северный сосед победил их лорда в междоусобице, мало ли я объявлю вольницу для дружины, и мои парни пойдут грабить и жечь по всему наделу? Или придумаю еще какую каверзу?

Я прошел к небольшому помосту, который соорудили специально для собрания, окинул взглядом толпу. Без купцов человек двадцать, с купцами — три десятка. Немалая толпа. Если бы я собирал столько же людей такого чина в Херцкальте, собрание бы вряд ли состояло из десятка людей. Тех же кузнецов у меня было, по сути, всего двое, а колесник так и вовсе один.

— Слушайте! — рявкнул я, поднимая вверх кулак в латной перчатке. С доспехом я не расставался ни на секунду, даже спал в кольчуге, которую натягивал сразу, как Грегор снимал с меня нагрудник, потому что мы были на вражеской территории, а меня дома ждала Эрен, к которой я обещал скоро вернуться. — Я провожу этот сход по двум вопросам! Первое касается выплат за ущерб в войне!

— Какие еще выплаты⁈ — нервно выкрикнул кто-то из толпы.

— Простые! — продолжил давить я, окидывая тяжелым взглядом толпу. Сюсюкаться с атритальцами я не собирался. — Имущество барона Фитца это мой трофей, но за подлог документов и клевету должен ответить город и купеческая гильдия!

— Так с купцов и берите! — неуверенно вышел вперед один из цеховиков. — С купцов! Мы-то что к вашим делам, милорд? Мы ничего не сделали! Даже если бы заступиться за чужаков захотели, то не смогли бы!

Вслед за мужчиной нестройно заговорили и другие мастера, которых я позвал на этот сход. Остатки купечества же сейчас сбилось в плотную кучу и бросало испепеляющие взгляды на своих земляков. Правду говорят, разделяй и властвуй. Я думал, что вбить клин между рабочими и торговцами будет намного труднее.

— С них и возьму! — продолжил я. — С этого момента купеческая гильдия Атриталя подчиняется купеческой гильдии Херцкальта, а купеческая казна, все документы и архивы, все купчие, учетные книги и прочие бумаги вывозятся на мой надел! Пока король Эдуард не решит судьбу надела, все сделки будут проводиться только с одобрения гильдии моего города!

От этого заявления все присутствующие потеряли дар речи. Атритальцы были наслышаны о том, что основателем гильдии Херцкальта является мой бывший заместитель, который перешел в семью Морделов, так что фактически я сейчас замыкал на своей персоне торговлю двух наделов — своего и соседнего. Но возразить мне ничего не могли.

— Так продлится, пока итоги междоусобицы не будут подведены в столице и король Эдуард, долгих лет жизни ему, не примет окончательное решение касательно вашего града! — продолжил орать я, надрывая глотку.

— Но милорд… — пробормотал тот самый, самый смелый цеховик. — Как же мы…

Я зыркнул на мужика, отчего он будто бы скукожился. Хотя, я думаю, ему было чего бояться. Неизвестный лорд, который уложил в землю всю местную дружину, сейчас нависал над ним, с мечом на поясе и облаченный в черный доспех, который Грегор после битвы так и не успел толком почистить. Удивительно, как все присутствующие вовсе удерживали свои тела в вертикальном положении. Потому что я был грязный, уставший и только что повесил почти десяток человек на городских воротах — то есть доброжелательной мою наружность точно назвать было нельзя.

— Как верный подданный короля Эдуарда я не стану вредить наделу и его жителям, междоусобицу начал ваш лорд, а не вы сами, — намного тише, уже заставляя людей вслушиваться и ловить каждое мое слово, продолжил я. — Так как ваше купечество было замешано в сговоре с поверженным бароном Фитцем, веры им нет. Только по этой причине я беру на себя тяжкое бремя этих обязательств. Вся прочая полнота власти на время подведения итогов междоусобицы временно переходит городскому совету, то есть к вам. До моего отъезда вы должны выбрать временного бургомистра Атриталя, который вместе с королевским стряпчим будет вести дела города и надела для отчета перед короной и властями Патрино. Я так решил.

А вот это был второй, выверенный удар, над которым я размышлял всю дорогу в Атриталь. Как мне поступить с городом и как прищемить хвост не только купцам, но и соседям, которые поддержали Фитца? Ведь если я засяду на месте убитого барона, соседние аристократы могу заявить, что я пытаюсь проглотить слишком большой кусок.

Очень не хватало сейчас Эрен, ее здравого совета и стального взгляда, когда я несу по меркам местных какую-нибудь дичь. Возможно, когда я вернусь домой, жена разнесет меня в пух и прах и окажется, что я наломал дров, но лучшего решения я придумать не смог.

Сначала обнести замок Фитца.

Далее раскулачить купцов и устроить для них репутационный погром.

А после этого спихнуть всё на местное самоуправление, перехватив под свой контроль только самый важный поток, финансовый.

Ну а потом, конечно же, ждать итогов междоусобицы, которые подведут в столице.

Сразу же по приезду в Атриталь я направился к местному королевскому стряпчему, и хоть веры этому плешивому мужику с липким взглядом и обвисшими щеками у меня не было, он был столь напуган, что соврать, по всей видимости, не смог.

Просто спокойно жить дальше, по словам стряпчего, у меня в ближайшие полгода вряд ли не получится.

Обычно итоги междоусобицы подводили сами стороны, подписывали нужные документы и уступали в принципиальных моментах, а стряпчие это все фиксировали. Но из-за того, что вместо пленения я проткнул Фитца копьем, о чем я, кстати, не секунды не жалел, все стало намного сложнее. Так как второй стороны теперь физически нет, а я недостаточно силен и авторитетен, чтобы присоединить земли Атриталя к своему наделу даже на время, пока у меня не появится наследник, который займет это место лорда, в дело придется вмешаться короне.

Тут, по словам стряпчего, у меня было несколько вариантов.

Первый — настаивать на протекторате над Атриталем, так как я этот надел выиграл в междоусобице.

Второй — поставить своего человека, так как мои рекомендации на титул лорда надела, как победителя, будут рассматриваться в первую очередь. Причем я мог заявить на лорда Атриталя самого себя, а на место лорда Херцкальта продвинуть кого-нибудь из своей дружины, так часто делали в прошлом, когда наделы были меньше, а междоусобицы случались чаще.

И третий путь — оставить все как есть, и ждать решения столицы.

Последний вариант мне нравился больше всего. Первый сценарий я просто не потяну — я барон меньше года, как и аристократ. Для такого финта, по словам стряпчего, нужно быть как минимум графом.

Второй сценарий был сложно осуществим по причине отсутствия достойных кандидатур. Я бы мог выдвинуть на место лорда Херцкальта Арчибальда, а самому перебраться в завоеванный Атриталь, но этот вариант был для меня закрыт. Потому что Арчи теперь увечный калека, по местным меркам — почти не человек. Он просто не имел больше возможности получить титул ленного барона без права наследования или другое низшее персональное дворянство, не подразумевающее выдачи земель. Рекомендовать же кого-нибудь кроме Арчи… Ларс? Он уже купец и вышел из воинского сословия, а Грегор был недостаточно грамотен и силен морально, чтобы напрямую командовать людьми. Оруженосец отлично справлялся с опорой на мой авторитет, но вот личная инициатива от мужчины исходила редко. Других заметных фигур в моем окружении не было, то есть Херцкальт достанется постороннему, что сводило на нет возможные выгоды от переезда на юг: я терял контакт с северными варварами, доступ к мясу и мне бы пришлось заново наводить порядки среди цеховиков. Эта возня того не стоила.

Так что я решил провернуть с Атриталем тот же номер, который они годами проворачивали с наделом Херцкальт, пока там не было лорда, отплатить южанам той же монетой, даже если это будет длиться всего полгода до назначения нового лорда на эти земли.

Я замкну всю жизнь надела на воле Херцкальта, просто оседлав их финансовые, а самое главное — продовольственные потоки.

Потому что пока я стоял и толкал речи перед мастеровыми, пара моих парней в сопровождении наемных рабочих направлялись в сторону той самой переправы, где мы были меньше недели назад, чтобы забрать второй жернов с мельницы и сплавить его вниз по течению Херцфлюсса для установки уже на моей мельнице. А это значит, что и Атриталь, и частично Кемкирх в этом году будут платить за помол зерна именно мне.

Если они конечно не хотят значительно увеличить расход хлеба из-за некачественной муки.