В пустоте

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

— Сумасшедшие восьмерки! — завопила я позже вечером, бросая карты на стол.

Декс прижал ладонь к лицу, Ригби поднес палец к губам.

— Эй, Кристина пытается спать, — возмутился Ригби.

Я робко улыбнулась. Робко и криво.

Я была пьяна, мы играли в «Сумасшедшие восьмерки». Я побеждала, ведь бурбон был как криптонит. Точнее, наоборот. Я была невероятна в картах, когда выпивала.

Мы играли пару часов, и часы на стене, сделанные из блестящего куска дерева с нарисованными на нем утками, показывали десять вечера. Это не было поздно для меня, но я видела, что старики устали. Ригби зевал, а Митч выглядел так, словно спал с открытыми глазами. Только мы с Дексом играли серьезно, хотя я была пьянее, чем он. Потому что я выпила больше бурбона.

— Простите, — я попыталась прошептать. Получилось хрипло. — Я просто хороша в картах.

Декс криво улыбнулся Ригби.

— Просто не будем мешать ей.

Я стукнула Декса по руке, дотянувшись через стол.

— Эй! Не нужно поблажек!

Его взгляд плясал.

— Ничего не знаю. Это одно из твоих правил проживания?

— К черту правила, — сказала я.

Его зрачки тут же стали шире.

— Это я могу.

Я мысленно улыбнулась и ощутила волну жара. Дело было не только в тепле в домике и бурбоне, распалившем меня. Дикий взгляд Декса довершал дело.

Ригби с подозрением посмотрел на нас и встал.

— Я иду спать. Завтра важный день, уверен. Для всех вас.

Его слова звучали напряженно, Митч пошевелился рядом со мной. Точно. Мы мешали ему спать. Не очень мило с нашей стороны.

Декс уловил это. Он опустил карты, встал и потянулся ко мне.

— Идем, пьянчужка, — тепло сказал он. Декс схватил меня за руки и поднял. Ноги подвели меня, шли куда-то не туда, и я упала на его грудь. Блин. Я забыла, как это сложно. Он сжал руки вокруг меня, и я забыла, что и это было сложным.

Я стояла, нет, склонилась под углом, не желая шевелиться. Я подняла голову, и мое лицо оказалось рядом с его, нас разделяли дюймы. Я улыбнулась.

— Спасибо, что поймал меня.

— Справишься? — спросил Ригби у Декса. Тот кивнул, не отводя от меня удивленного взгляда.

— Я ее поймал, — сказал он. Я все еще улыбалась.

Он легко поднял на меня, опустил правильно на мои ноги, словно поправлял стул. А потом обхватил меня рукой, прижал к себе и повел в нашу комнату.

— Спокойной ночи, — бросил он через плечо.

Они пробормотали что-то, что я не услышала, и вскоре я оказалась в черной спальне. Декс отпустил меня, чтобы закрыть дверь, и я начала склоняться на бок. Вдруг он оказался рядом, сильные руки снова обвили меня, повели к кровати.

— Вот, садись, — сказал он, опуская меня. Он начал снимать мои ботинки.

Моя спина не хотела сидеть, и я отклонилась, пока не легла на кровать. Комната слабо кружилась.

— Здесь темно, все кружится, — пробормотала я, когда он снял ботинок. — Прости, если ноги воняют.

— Я и хуже видал, — сказал он и быстро снял второй. Я осталась одна на пару секунд, пока он делал что-то в углу. Свет засиял за моими закрытыми веками. Я открыла глаза. Он зажег керосиновую лампу.

Его лицо появилось надо мной, когда он склонился.

— Как ты?

— Хорошо, — улыбнулась я. — Снимай рубашку.

Он улыбнулся.

— Ого, ладно. Ты точно в порядке.

— Можешь снять и штаны.

Его улыбка стала кривой.

— О, Перри. Осторожнее с просьбами.

Я обхватила его голову и притянула к себе. Мое тело было накачано алкоголем и адреналином из-за недавнего страха, заражено от перспективы сна с ним. Быть обнаженной с ним. Заниматься сексом у камина. Эти мысли кружились в венах, делая меня в приятном смысле тяжелой, мне хотелось его, словно я была пространством, которое нужно было заполнить.

Мои пальцы оказались в его волосах, запутались в прядях и держали крепко. Я опустила к себе его встревоженное лицо и прошептала:

— Тогда тебе придется снять мою одежду.

Он скользнул похотливым взглядом по моему лицу, а потом заморгал и попытался взять себя в руки.

— Я переодену тебя в пижаму, — заявил он грубым тоном.

— Я сплю обнаженной.

— Не сегодня, — он начал расстегивать мои джинсы. Я подняла бедра, чтобы он стянул джинсы, быстро сняла сама свитер и футболку. Воротник зацепился за лицо, но, когда одежда снялась, я лежала там, радуясь тому, что у меня было новое нижнее белье: кружевной коричневый лифчик и подходящие шортики, которые я купила во время шопинга с Ребеккой. Покупка была не из дешевых, но стоила того, судя по выражению Декса, глядящего на меня. Он был ошеломлен.

— Ого, — выдохнул он, глаза задерживались на каждой части меня, словно он изучал самую заманчивую головоломку. — Зачем ты так со мной?

Я рассмеялась и приподнялась на локтях. Комната закружилась, я пыталась не обращать внимания на тошноту.

— Я? Я ничего не делаю.

Он погладил подбородок.

— О, ты делаешь. Ты многое делаешь.

Мой взгляд упал на его живот, но он быстро отвернулся к моему рюкзаку, вытащил мою футболку со «Slayer» и фланелевые штаны.

— Вот так. Не холодно?

Я покачала головой, хотя мои соски затвердели так, что могли резать плоть. И не только от холода.

Декс не обращал внимания, он приказал мне поднять руки в воздух.

— Я ощущаю себя разочарованием человечества, — скорбно отметил он, надевая футболку на мои руки и принимаясь спускать ее к моей груди. — Такая красота должна быть на выставке в музее.

Он опускал футболку, позволяя рукам нежно скользить по моей груди, и мои колени дрожали от его жарких прикосновений. Его рот был приоткрыт, он закрыл на миг глаза, наслаждаясь ощущением моей груди, пока я таяла от его пальцев. Он гладил груди, потер большими пальцами мои набухшие соски. С моих губ сорвалось скуление.

В порыве страсти я приподнялась и поцеловала его, чтобы его влажный рот заглушил мои вопли. Я хотела только его сейчас. Хотела его член в своих руках, ощутить, каким твердым я его сделала. Я хотела попробовать его, заставить застонать. Я хотела быть другой, без правил и ограничений. Без сердца.

Он пробовал меня языком жадно, словно не мог утолить жажду. С его губ сорвался тихий стон. Раздраженный звук смирения. Он с неохотой отодвинул голову, оставляя мои губы. Я задыхалась.

— Перри, это не ты, — прошептал он. Декс прижался лбом к моему лбу и закрыл глаза. — Не делай так с собой.

— О чем ты? — сказала я и скривилась, зная, что прозвучало невнятно.

— Идем в кровать, — сказал он. Декс выпрямился и отодвинул одеяла. Он обошел кровать и принялся снимать штаны. Я любовалась его попой, обтянутой трусами, пока он не скрыл ее штанами на шнурке.

Он развернулся и поймал мой взгляд.

Указав на одеяла, он приказал:

— Залезай. Под одеяло. Сейчас.

Я не двигалась. Я смотрела, как он забирается в кровать, сбрасывая рубашку в последнюю минуту. Он лежал на спине, скрыл одеялами свое удивительно гладкое и подтянутое тело.

— Нет, — сказала я, перевернулась на четвереньки и подползла к нему, пока не зависла над его телом, моя грудь задевала одеяла.

— Перри, — предупредил он. — Ты пьяна.

— А ты трусишка, — ответила я соблазнительным тоном. — Говорить можешь, а выполнять — нет.

Его глаза прищурились с вызовом.

— О, я могу выполнить. Я могу выполнить так, что ты несколько дней будешь это ощущать.

— Будто я поверила.

Он приподнял голову, я заметила шевеление под одеялами. Его дыхание стало шумным.

— Забудь, — сказала я и ловким движением раскрыла его. — Я сама все сделаю.

Я не знала, понятно ли звучу, но мне нравилось. Я провела ногтями по его груди, добралась до штанов, потянула за шнурок и сдвинула штаны ниже.

Я подняла голову, чтобы посмотреть на Декса. Он следил за мной пристально и страстно, хмурясь при этом. Я не понимала, почему.

Я провела рукой по его боксерам, скользнула по его впечатляющей эрекции. Она была больше, чем я помнила, и тверже кирпича. Я была очарована тем, как он пульсировал под моей ладонью, мой разум затуманили кровь и алкоголь.

Декс кашлянул, звук донесся издалека.

— Перри, прошу, остановись. Поверить не могу, что говорю это, но тебе нужно остановиться.

Я покачала головой. Комната закружилась быстрее. Я крепче сжала его член.

— Но ты уже такой твердый.

— Ясное дело, — пролепетал он, словно ему было больно. — Я всегда твердый рядом с тобой. Я подумываю потратиться на бандаж, чтобы все было в рамках приличия.

Я улыбнулась и стянула трусы ниже, чтобы было видно сияющую головку.

— Ох, блин, — воскликнул Декс, я взглянула на него, он прикрывал лицо руками. — О, нет. О, прошу. Я запрещаю тебе продолжать. Не трогай мой член.

В стенку постучали, завопил приглушенно Митч:

— Вы там заткнетесь? Я пытаюсь спать!

Я тихо рассмеялась, но не смутилась. Я посмотрела на Декса, тот был немного испуган.

— Ты сам сказал мне отбросить правила, — напомнила я.

Его глаза вспыхнули.

— Ты пьяна. Ты не знаешь, что делаешь, и я не собираюсь пользоваться этим.

Я рассмеялась.

— Я использую это. Когда это ты стал таким правильным?

— Не знаю, — пробормотал он, зажмурившись, мотая головой на подушке. — Я понятия не имею!

— Заткнись! — завопил Митч.

Я не слушала их. Я собиралась коснуться губами его члена, но он схватил меня ловко и потянул выше. Мое лицо оказалось возле его, мои груди вжались в его грудь, его член вдавился в мой таз.

— Прошу, — хрипло попросил он. Свет лампы блестел в его глазах, там боролись желание и контроль. — Ты не в себе. Знаю, ты боишься и в смятении, а еще ужасно возбуждена, но я не могу тебе позволить. У меня яйца такие синие, что уже почернели, я презираю себя за то, что прошу тебя остановиться, но ты должна. Прошу. Я не смогу тебя заставить.

Я прищурилась, его слова мне не нравились, мне не давала покоя твердость его эрекции. Он противоречил себе. Почему я не могла получить то, что хотела?

— Перри, — медленно сказал он, пронзая меня взглядом. — Ты пожалеешь об этом утром. Ты будешь ненавидеть себя за это, а потом возненавидишь меня. Ты уже меня сильно ненавидишь, мое сердце больше не выдержит. Прошу, давай просто спать, а это прибережем для другого дня.

— Другого раза не будет, — прорычала я, злясь, голова кружилась.

— Именно, — прошептал он, легонько встряхнув меня руками.

Я с любопытством смотрела на него. Пристально. Его лицо темнело. Становилось размытым.

Я заморгала и отпрянула из его хватки.

— Ты сказал, что не сможешь меня заставить, — невнятно произнесла я, отодвигаясь, раскачивая при этом бедрами. Я сунула руки под себя, пока не впилась в его член руками. Он закрыл глаза и тихо простонал.

Я улыбнулась, мир кружился.

— Ты не пожалеешь…

Мой рот решил, что формировать слова слишком сложно, и сдался. Комната сильно закружилась, и моя голова рухнула на его грудь лицом, все затихло и потемнело.