В поисках равновесия (СИ)

Свет. Глава 12

Эттеа вернулся ближе к вечеру. Услышав короткий свист за окном, я выглянула и обнаружила жреца висящим сверху головой вниз.

— Пора. Бунтари хорошо подготовились, ритуал собираются провести уже сегодня. Как тут обстановка? Много погромили?

— Нет, только первый этаж. Сама не смотрела, а узнавать что-то у твоих заикающихся рабов мне никакого терпения не хватит.

Жрец легко подхватил меня на руки и зашагал в сторону столицы.

— Почему на не птичках?

— Потому что за ними следят, и за дворцом, и вообще, такое ощущение, что всё это затеяла организация параноиков. Везде шпионы или следящие заклинания. Ужас какой-то. Ненавижу поддерживать заклинание невидимости.

— И что ты хочешь? Помешать им провести ритуал?

— Нет. Я хочу, чтобы они провели ритуал, но без эффекта. А потом ураган устрою. Кстати, ты сможешь свеженьких покойников на ноги поставить?

— Это же некромантия.

— В другом смысле. Воскресить, вернуть к жизни. Если всего-то лишь горло перерезано, это ведь возможно?

— Могу попробовать.

— Представляешь, сколько паники будет, если катящееся со ступенек тело вдруг оживёт?

— По-моему, некромантия произведёт больше эффекта, — скептически хмыкнула я. — И их повторно не убьют.

— Ты думаешь?

— Мне, конечно, не нравится то, что я сейчас скажу, но если жертв снова зарежут и они не оживут, то жрецам будет это только на руку, ещё скажут что-то вроде: мы победили силы, что пытались нам помешать. В общем, плохо. А воскрешать людей раз за разом я не смогу, потому что одно дело справиться с вредоносной бактерией, и другое — со значительной кровопотерей. Никаких ресурсов организма не хватит.

— Но некромантия — это ведь раздел тёмной магии.

— Но мы же воспользуемся ею во благо.

— Мне кажется, это как-то нечестно по отношению к тьме, — задумчиво сказал жрец. — Ты ведь теперь совсем светлая?

— Хорошо, если их убьют один раз, я их вылечу, но если второй — придётся прибегнуть к некромантии.

— Договорились. Всё, тсс. Мы приближаемся.

Я видела, как вокруг нас снова вспыхнула тоненькая сеточка покрова невидимости. Я скопировала такой же себе на кожу, жрец одобрительно кивнул, подтверждая, что я исчезла. Но учитывая, что он всё ещё держал меня на руках, наверное, ощущалось это странно.

В следующую секунду и сам жрец исчез. Теперь я болталась в воздухе, поддерживаемая чем-то невидимым. Жутковато. И даже дождь на время прекратился, лишая возможности определить контур скрытой фигуры.

Эттеа по воздуху дошёл до ступенек храма, поставил меня на ноги и ушёл. Куда именно, я не знала, заклинание блокировало его даже на уровне расширенного восприятия.

Новый "верховный жрец" делал всё то же самое, что и Эттеа пару дней назад, но как-то у него не так завораживающе получалось. Первое обескровленное тело покатилось по ступенькам, и я подумала, что хорошо хоть сердца им не выдирают.

Мёртвый уже около тридцати секунд мальчик докатился до меня. Я зажала его горло и принялась стягивать рану, попутно молясь, чтобы удалось. Но вот под рукой запульсировала жилка, мальчик судорожно вдохнул воздух и закашлялся. Ещё чуть-чуть, и я сама отключусь от эмоционального перенапряжения.

Мальчик открыл глаза, ничего не понимая. Я вздёрнула его на ноги и толкнула в спину, чтобы шёл наверх. Народ зашумел, не понимая, что происходит. Почему жертва вдруг ожила и снова поднимается по ступенькам?

Сверху покатилось ещё два тела. Вот и как мне их одновременно лечить? Но увидев двух очаровательных, хоть и побледневших, девчушек, я едва не расплакалась. Поймав их за волосы, я остановила падение. Хорошо хоть их мышцы расслаблены, переломов не так много.

Под ладонями стало горячо. Лечить одновременно двух — непростое занятие, Лоинарт бы гордился мной. Естественно, времени у меня ушло немного больше, но вскоре девочки встали и побрели наверх, не слишком понимая, где находятся.

Народ уже вопил. Жрец наверху застыл в нерешительности. Я тоже поднялась чуть повыше, чтобы перехватить следующее тело раньше. Оно не заставило себя ждать, чуть не сбив моих предыдущих пациентов, всё ещё медленно поднимающихся наверх, сверлящих почти безжизненными глазами убийцу.

Я вернула к жизни и этого юношу, заодно освободив его от верёвок. Жрец прекратил своё кровавое действо — не выдержало полное стереотипов сознание такого зрелища. Наверное, можно считать, работа выполнена.

Остальные жрецы и вовсе побросали свои инструменты и отшатнулись от предполагаемых жертв.

Последний оживлённый не растерялся, он схватил со ступеньки упавший нож и кинулся освобождать своих товарищей по несчастью. Я только диву далась, как быстро паренёк оклемался. Впрочем, я в каждого вбухала столько энергии, что у самой коленки тряслись.

Но зато как радостно видеть назревающий бунт против бунтарей.

Кто-то тронул меня за плечо и ласково прошептал на ушко:

— Великолепная работа. — Невидимые руки снова подхватили меня. — Теперь обещанный ураган.

Гигантскими прыжками жрец удалялся от храма. Мы приземлились на одной из колонн и стали лёжа наблюдать за происходящим. Молнии в небе слились в тхаомский символ гнева, и в следующий миг грохотнул такой раскат, что даже колонна под нами затряслась.

— Да, это именно та, которую ты разрушила, — напомнил жрец. — Поэтому ничего страшного, если от неё не поднимется столб смерча.

А вот от остальных… широко открыв глаза, я пыталась понять, как жрецу удалось провернуть подобное. Да, тут хочешь не хочешь, а проникнешься уважением.

— Красота! — прокричал Эттеа, но ветер почти заглушил его голос.

— Там же все умрут! — воскликнула я. Жрец замахал:

— Вовсе нет. Это всё иллюзия.

Я переключилась на магическое зрение, и удостоверилась, что смерчи над колоннами ненастоящие. Но всё остальное…

— А что жрецы?

— Перепугались, хвосты поджали. Куда им борьба со стихией, только и могут, что за спиной подлянки устраивать. Думаю, ближайшие лет пятьдесят можно не опасаться, что найдутся идиоты, возжелавшие власти верховного жреца. Разговоры о гневе богов ещё не скоро стихнут. Мне очень жаль, но те дети не выжили, жрецы их магией добили. На маленьких легко нападать.

— Подонки, — в ярости я запулила в храм небольшим огненным шариком.

— Это же идея! — обрадовался жрец. К смерчам на колоннах тут же добавились иллюзорные красные всполохи. Вместе с каплями дождя из туч полился огонь. — Вот теперь целый век не забудут!

Я смотрела за разворачивающимся действом. Выглядело красиво.

— Пара не хватает.

— Нет, тогда мы ничего не увидим, — возразил жрец. — Ты думаешь, хоть кому-нибудь внизу есть сейчас дело до достоверности?

Пришлось согласиться. Мы полюбовались зрелищем ещё несколько минут. Наконец с лица жреца исчезла восторженная улыбка:

— Может, им уже хватит?

— Вполне.

Огненный поток иссяк. По земле пополз туман, дезориентируя людей.

— Тогда можно идти. Дальше пусть сами разбираются, — Жрец выпрямился и отряхнул руки.

— Кстати, теперь они захотят тебя вернуть, но как они будут пытаться это сделать?

— Вот уж не знаю. Я с утра сам явлюсь в храм, пусть только попробуют не упасть передо мной ниц.

Да уж, я бы не рискнула.

***

Мы торжественно поднимались по ступеням храма, осыпаемые со всех сторон лепестками цветов. Люди кричали что-то во славу вернувшегося жреца, и лишь только один человек смотрел на Эттеа с неприкрытой ненавистью. Ага, неудавшийся верховный жрец, достаточно сильный маг, чтобы распознать во вчерашнем представлении фальшь. Но сделать с разбушевавшимся народом он всё равно ничего не смог.

Поднявшись наверх, Эттеа повернулся к толпе и начал традиционную речь. Затем ненадолго умолк и продолжил:

— Звезда Бохха вошла в созвездие Кардалуа! А значит, именно сегодня может сбыться древнее пророчество о приходе нового бога! И будет трепетать перед ним каждый. Но он придёт не один, а вместе с белыми людьми — его помощниками. — Народ внизу загудел, не проявляя радости. — Наши боги разгневались на нас, но Он защитит Тхаомир! Больше не будет человеческих жертв, больше не придётся воевать!

Толпа восторженно заревела. Я молча стояла позади жреца и высматривала готовящиеся нападения. Но, похоже, после недавнего представления желающих напасть на Эттеа резко поубавилось.

Жрец закончил речь и направился к одной из арок в стене. Мелкие ступеньки, по которым ходили, в ширину занимали только половину храма и перемежались ровными площадками, всё остальное — великанские ступени с помещениями внутри.

Проходя мимо главного бунтаря, Эттеа сказал:

— Каадеш, следуй за мной.

Предатель поджал губы, но прямому приказу повиновался. Мы дошли до покоев верховного жреца, где он развалился в широком кресле. Каадеш стоял прямо перед ним и не знал, что предпринять.

— Илайла, объясни ему, что он был не прав, — велел Эттеа.

— Насколько жёсткими методами? — уточнила я.

— Лучше бы на словах, — усмехнулся жрец.

Я потеребила рукав, не зная, с чего начать. Но на меня внимательно смотрели двое мужчин, один — подбадривающе, другой — презрительно. Вот тут он действительно не прав.

— Во-первых, глупо было надеяться, что Эттеа позволит себя убить. Вообще всё очень глупо — держать дворец под осадой можно неделями, если не месяцами. К тому же верховный жрец всегда мог улететь прочь под покровом невидимости. Если подумать, способов избежать неприятностей лично у Эттеа море, и пытаться на него напасть — почти попытка самоубийства.

Каадеш вспыхнул, то ли от смущения, то ли от гнева. Этих тхаомцев поди пойми. Я продолжила:

— Во-вторых, предавать своего покровителя — нехорошо. Точнее, подло, бесчестно и совершенно недостойно того высокого звания, на которое ты претендовал. И в-третьих, это совершенно бессмысленно. Потому что даже захватив власть, никаких особых преимуществ над нынешним положением ты бы не получил — власть не погремушка, и требует большой ответственности. На тебя, как минимум, свалилось бы противостояние с Империей. Но помимо прочего, став верховным жрецом, ты сам рискуешь оказаться в той же ситуации, когда вокруг одни предатели. Оно тебе надо?

Я замолчала. Несмотря на свою смуглую кожу, Каадеш стоял пунцовый, как рак. Эттеа довольно улыбался, наблюдая за происходящим.

— Отлично. Итак, мой верный слуга, у тебя всё ещё есть желание убить меня? — предатель метнул в верховного жреца испепеляющий взгляд. — Видимо, есть. Тогда, может быть, мы сразимся на чём-нибудь? Только чтобы дворец не разнесло. Тогда и узнаем, кто из нас сильнее.

— Я был неправ. Доволен?!

— Хотелось бы знать, почему ты это сделал.

— Потому что ты ничего не делаешь! — взревел предатель. — Белые нас вот-вот захватят, а тебе словно наплевать! Неужели нельзя вызвать богов, чтобы они смели врагов с лица земли? Неужели нельзя сделать хоть что-нибудь?! И ещё строишь из себя добряка, никого не наказываешь, от большей части жертвоприношений отказываешься. Можно было бы заплатить несколькими сотнями людей за свободу, всё равно погибших будет больше, если мы продолжим воевать обычными методами!

Выговорившись, он отвернулся, тяжело дыша.

— Каадеш… как думаешь, моя белая телохранительница сильнее тебя? — верховный жрец задумчиво улыбнулся.

— Разумеется, нет, — воскликнул предатель.

— Тогда сразись с ней. Тут достаточно места. — Жрец повернулся ко мне: — Ты ведь не возражаешь?

— Кое-кто ведь против насилия? — удивилась я.

— Я же не прошу его убить. Впрочем, если ты победишь его, ни разу не ударив, будет ещё поучительнее.

Мы вышли в центр комнаты. Я погрызла ноготь на указательном пальце, дожидаясь, когда же противник соберётся с мыслями. Наконец, он взвился в воздух, собираясь заехать мне по лицу ногой. Фи, как грубо. Я сделала шаг в сторону. Ловко сгруппировавшись, мужчина приземлился на ноги.

— Признаться, твой образ мыслей больше подходит подростку, — заметила я. Противник снова принялся атаковать, попутно швырнув премерзким заклинанием. Значит, кувырки — всего лишь отвлекающий манёвр. Занятно. Я поймала заклинание магическим щупом и, уходя от удара, принялась его рассматривать. Узор не поражал своей красотой, но для сплетённого за секунды — очень даже неплох. Я кинула заклинание обратно, и оно еле слышно зашипело, столкнувшись с магическим щитом Каадеша.

Надо бы и мне что-то сделать. Но ведь я не могу атаковать из-за условия, поставленного мне верховным жрецом.

Придётся обратиться к старой-доброй ритуальной магии. Пока противник тратит все силы на подготовку новых заклинаний, вряд ли он заметит странности в моих движениях. Сделав семь шагов по кругу, я замерла в неловкой позе на одной ноге. На другой подрагивало готовое замкнуться плетение.

Стоило Каадешу попасть внутрь нарисованной фигуры, как я опустила ногу. Вспыхнул сначала один квадрат, отсекающий пространство внизу, а сразу за ним взметнулся стенами второй. Я отошла и полюбовалась злобным предателем, пытающимся разрушить стену, но замкнута она на меня. Хорошо хоть квадраты не перепутала, а то осталась бы без ноги.

Клетка получилась что надо — Каадеш не мог ничего сделать.

— Тебе придётся признать поражение, — сказала я. — Потому что дерись мы по-настоящему, я расположила бы звезду чуть-чуть повыше. — Стоило провести ладонью на уровне живота, и мужчина всё понял.

— Но это подло! И не доказывает, что она сильнее! — возмутился Каадеш.

По моему желанию октограмма сжалась, и если до этого пленник спокойно мог раскинуть руки, то теперь потерял возможность вытянуть хоть одну. Вместо этого мужчина создал дополнительный магический щит и попытался раздвинуть им стены.

Звезда ещё чуточку сжалась, щит со звоном лопнул.

— Вот только она действительно сильнее, — сказал Эттеа. — И если продолжишь спорить, то я прикажу раздавить тебя в кровавую лепёшку.

Предатель скрипнул зубами:

— Хорошо. Я бы неправ.

Верховный жрец довольно потёр руки и сказал мне:

— Смотри, работает! Он сегодня уже дважды признал свою неправоту, а до этого я не мог выжать ни одного.

— Что, такой упёртый баран? — скептически хмыкнула я.

— О, да не то слово. Но сегодня мы его, похоже, сильно запугали…

— Вовсе нет! — возмутился пленник.

— Итак, поскольку в то, что ты перестанешь строить всякие козни за моей спиной, я не верю, то тебе придётся принести мне клятву верности, если хочешь жить.

— Нет! — категорично отказался Каадеш. — Лучше я умру!

— Тогда… Илайла, убей его.

Приказ? Собственная воля на мгновение отключилась, стены октограммы стремительно сжались, вверх ударил фонтан крови. Я ошарашенно посмотрела на результат собственных действий, прижав ладонь ко рту.

Эттеа вскочил не менее удивлённый:

— Зачем так-то! Я хотел его напугать!

— Клятва…

— Сможешь его вылечить? — нерешительно спросил жрец. Я мотнула головой. — Да… как-то нехорошо вышло. Неправильно.

Я подошла к ужавшейся октограмме — она поместилась бы и на тетрадный лист, — и развеяла стены.

Какое тут вылечить… даже если получится оживить, то вернуть в рабочее состояние раздавленный мозг… Но попробовать-то стоит.

Бережно опустив тело на пол, я принялась собирать его по кускам. Энергия широким потоком хлынула через меня и заклубилась возле рук. Осколки "сосуда" один за другим вставали на место, первым делом кровеносная система, мозг, лёгкие. А вот это что, опухоль? Я убрала её. Человек сделал первый вздох, сердце билось ещё медленно, но всё же билось.

Прошло минут десять, прежде чем я позволила себе убрать руки.

— Выглядело это… как будто время обернули вспять, — сказал жрец. Он пребывал в состоянии, близком к шоку.

— Если бы я его сейчас не вылечила, он через пару месяцев умер бы сам из-за опухоли. Меня не удивляет, что он не боялся смерти. Жизнь, наверное, стала мукой для него.

— Тхаомцы презирают боль, — жрец поджал губы. — Слабость тела…

— Я знаю. Обычные люди в таких случаях лежат в кровати и страдают, медленно умирая. А он бунт затеял. Так что заслуживает уважения.

Каадеш открыл глаза и сел:

— Где я? И… кто я?

Мы со жрецом переглянулись. Эттеа щёлкнул пальцами и приказал слуге отвести спасённого куда-нибудь… в общем, убрать тут всё.

Я попыталась встать. Вдруг мир заполонили цветные пятна, но они быстро сменились беспамятством.

Прохладный ветерок приятно обдувал горячую кожу, запах вкусного травяного чая щекотал ноздри. Голову бережно приподняли и влили в рот отвар. Я послушно сделала глоток.

— Ну очнись же, — верховный жрец произнёс это так, будто я умирала. Потом в отчаянии: — Это приказ!

Я открыла глаза и посмотрела на Эттеа.

— Что произошло?

— Ты потеряла сознание, потом у тебя остановилось сердце. Мне удалось его запустить, но я боялся, что тебя уже нет здесь. И всё это время ты пребывала в коме.

— То есть — меня нет? — я нахмурилась.

— Некоторые существа уходят, добившись своих целей. Вот я и подумал, что, добившись вершины мастерства в целительстве, ты можешь уйти.

— Бред, — выдохнула я. — Это ещё не вершина мастерства.

— Да… и всё же, жизнь этого придурка Каадеша не стоила таких усилий. Это моя ошибка.

— Не говори так. Любая жизнь бесценна, — возразила я.

— Но я понял другое. Что клятва верности связывает не только тебя, но и меня. Это слишком большая ответственность. Я знаю, мне приходится управлять целой страной, но все её жители — люди. А ты… слишком опасная, чтобы быть игрушкой. Поэтому я освобождаю тебя от клятвы.

Стоило ему сказать это, как что-то невидимой струной лопнуло в душе. Я вздохнула с облегчением.

— Не боишься, что теперь ничто не мешает мне убить тебя? — улыбнувшись, спросила я.

— Если ты решишься на убийство, это будет означать только одно — я ничего не понимаю в людях и мне лучше отправиться покорять другой вид живых существ.

— И то верно… — я посмотрела куда-то в сторону. — Сколько времени? Нам же ещё надо к ритуалу подготовиться!

— Всё уже сделано. Видишь, какой у меня парик? — жрец ткнул пальцем в угол. Я привстала и на всякий случай протёрла глаза. Огромный кустище из перьев самых разных цветов. Вершина маразма. — Парадный, для особого случая берёг.

— Интересно, кто додумался до такого ужаса?

— Не знаю. Но главное — он привлекает внимание. Правда, тяжёлый, но это же не проблема. Я, кстати, и для тебя приготовил наряд.

— Если он в таком же стиле, я его не надену!

— Хм… но не пойдёшь же ты на торжественную церемонию в своей обычной одежде? Это не по правилам и всё такое.

— И какого он цвета? Кислотно-зелёный или ярко-розовый?

— Белоснежный, — серьёзно ответил жрец. Я подозрительно прищурилась. Не нравится мне такая символика. Но спрашивать бесполезно — всё равно не признается. — Так что вставай и одевайся.

Последний луч заходящего солнца прорвался сквозь тучи и осветил жезл в руке Эттеа. Его помощники-жрецы постарались на славу, они остановили дождь и сумели даже пробить брешь в сером покрывале облаков.

Я наблюдала за ритуалом, примостившись на узкой вершине пирамиды. Меня уже посетила догадка, зачем верховному жрецу понадобилось помещать меня на такую высоту, но если она верна, то придётся играть свою роль до конца.

Голос Эттеа разносился по всей площади, усиленный магией. Жрец говорил, как важен для всего Тхаомира этот чудесный день. Я разглядывала подрагивающие кончики перьев его парика. Пожалуй, речь затянулась, но люди любят, когда им подробно объясняют происходящее, ведь так им легче поверить в сказанное.

Наконец, верховный жрец перешёл к активным действиям. Вокруг него переплетались потоки энергии, они стали видны даже обычным людям — словно жгуты из света расходились в стороны.

Я заворожённо наблюдала за действом. Потрясающе красиво. Интересно, что за сущность Эттеа собирается призвать?

Залюбовавшись, я не успела отреагировать. Столб света ударил в меня, и на мгновение весь мир стал белым-белым.