В плену снов

13

Под ногами поскрипывал иней, ледяной воздух обжигал лицо и руки. Сэм тщетно растирала их, стараясь согреться. В небе над холмами Даунса низко висело солнце, бледное и анемичное, будто его забыли там на всю ночь. Понизу тихо катила свои темно-коричневые воды река, молчаливая, как страх, таящийся в ней самой.

Сэм осторожно коснулась ранки на щеке, потом посмотрела на свой палец, отметина уже почти исчезла. Послышался приглушенный хлопок, словно взорвался бумажный пакет, потом еще один. Она повернулась и увидела Ники, мчавшегося изо всех сил через лужайку к небольшому серому шару из пуха, который катался по земле. Ники хлопал в ладоши.

– Он еще живой, папочка! Он еще живой!

Она увидела, как сын нервно тычет рукой вперед, потом назад. Понаблюдала, как Ричард с ружьем, зажатым под мышкой, широко перешагивает через этот шар. Уже приучает Ники стрелять. Пообещал ему ружье, когда ему исполнится девять лет. Ружье. Чтобы убивать живых тварей. Охота. Да разве мир когда-нибудь изменится, если детей будут учить следовать первобытным инстинктам? Разве не глупо стараться не обращать на это внимание, делать вид, что, мол, этих инстинктов больше не существует? Выбор. Когда воспитываешь ребенка, постоянно приходится делать выбор. Сколько существует решений, которые могут изменить детей или же навсегда повлиять на их жизнь? У кого, черт побери, право принимать их?

Она мельком посмотрела на свой «ролекс». Пять минут второго.

– Ричард, – крикнула она, – пора немного перекусить.

Она вздохнула. Несколько мгновений ее передышки закончились. Пять минут, которые ей удалось урвать для себя в разгар их приготовлений к охоте. Остаток дня пройдет в сплошной суматохе. Она зевнула. Спина болела, но не очень. На диване спалось вполне нормально. А если бы поспать еще часочков двенадцать, то было бы совсем нормально.

«Уби-уби, джуби-джуби».

Странная дразнилка эхом отдавалась в ее голове, а палец Панча все указывал на нее, сгибался и разгибался… «Уби-уби, джуби-джуби». Эта дразнилка, казалось, зависла в воздухе рядом с нею, но потом исчезла.

Ведь проклятый потолок мог обвалиться целиком. «Может, из-за него приснился вчерашний сон? – предположила она. – В тот момент, когда шлепнулась эта штукатурка?.. Так возникают сны? Они что же, длятся какие-то доли секунды?»

– Мамочка! Мы застрелили голубя.

– Неплохо, дорогой. – Она взглянула мельком на разбросанную по полу кухни оберточную бумагу, автомобильчик с дистанционным управлением, уже с отломанным углом. Велосипед с моторчиком валялся в саду. – Тебе разонравился твой велосипед?

Его глазки засветились.

– Нет!

– Тогда зачем ты его бросил в саду? Трава-то мокрая.

– Да я собираюсь снова покататься на нем вечером. Я покатаюсь.

– Нельзя оставлять его мокрым.

– Я его вытру, обещаю.

– Не вытрешь.

– Вытру. Обещаю, что вытру.

– Обещания – вещь серьезная, тигренок. Никогда не давай обещаний, которых не можешь сдержать. Хорошо?

Ники отвернулся.

– Да, – проговорил он чуть слышно.

– Ричард! – крикнула она. – Иди скорей, ленч готов!

Ей было слышно, как он разговаривает по телефону.

– Да! – прокричал он. – Одну секундочку.

Она запустила черпачок в кастрюлю с тушеным мясом и положила небольшую порцию на тарелку Ники. Вошел Ричард.

– С кем это ты разговаривал?

– А, с Андреасом. Там всего-то… – Он взял со стола бутылку вина, которую Сэм уже откупорила. – Тебе налить вина, мамочка?

Ричард склонился с бутылкой над своей матерью. Сэм внимательно посмотрела на тощее, морщинистое лицо свекрови. Слишком густой макияж и слишком черные волосы, уложенные в элегантную прическу. Свекровь всегда хорошо одевалась, в дорогие наряды, которые теперь выглядели слегка потрепанными – не потому, что она не могла позволить себе купить новые, а потому, что она попросту не отдавала себе в этом отчета. Сэм всегда казалось странным, что он называет ее мамочкой. Интересно, а будет ли Ники по-прежнему называть ее мамочкой, когда она станет такой же старой?

– Вина, мамочка? Немного вина? – повторил Ричард погромче.

– Лучше кофе, – наконец ответила свекровь. – Ты его варишь в кофеварке?

– Сначала ленч, – сказал Ричард более настойчиво, чем обычно.

Мать наконец повернулась к нему:

– Твой отец, полагаю, выпьет немного вина. Он опаздывает.

Она открыла свою сумочку и порылась в ней, медленно, осторожно, как собака, соскребающая землю с припрятанной кости. Вытащила из сумки пудреницу, открыла ее со щелчком и принялась изучать свои губы. Потом извлекла губную помаду и повернула тюбик.

Сэм с Ричардом переглянулись. Его отец вот уже восемь лет как умер.

– Ты хочешь немного тушеного мяса, мамочка?

– Я думаю, дорогой, выкурю сначала сигаретку.

– А мы собираемся сначала поесть, Джоан, – сказала Сэм вежливо, но твердо.

Свекровь нахмурилась, озадаченная.

– Ты поблагодарил бабушку за ее подарок? – спросила Сэм сына.

Ники посмотрел на нее несчастным взглядом:

– Да я получил какие-то носовые платки.

– Носовые платки – чрезвычайно удобная вещь, – поспешила вставить Хэлен.

– Бабушка, – сообщил Ники, поворачиваясь к ней, – а мы застрелили голубя.

Она провела языком по губам, потом бережно убрала губную помаду обратно в сумочку и вытащила из нее пачку сигарет.

– Мамочка, мы же еще едим, – напомнил Ричард раздраженно.

– А когда же его день рождения? – поинтересовалась она. – Уже скоро, не так ли?

– Сегодня, – сказала Сэм. – Сегодня.

Свекровь опять нахмурилась и посмотрела на свои часы.

– Обычно он уже приходит к этому времени. – Она подняла взгляд на Ричарда. – Наверное, задержался на какой-нибудь встрече.

– Я уверена, что он не стал бы возражать, если вы начнете без него, – предположила Сэм. – Почему бы вам не съесть немного тушеного мяса?

– Голуби такие противные. Папочка собирается подарить мне ружье, когда мне… м-м-м… когда мне будет девять.

– Убери локти со стола, тигренок. – Сэм повернулась к Ричарду: – Может, нам надо позвонить этому человеку с «Панчем и Джуди»? Он уже должен был быть здесь. Говорил, что будет здесь к часу.

– Ждешь не дождешься своего званого вечера, Ники? – спросила Хэлен.

– Угу, – ответил он задумчиво. – Да.

Послышался шум автомобиля. Сэм выглянула в окно.

Небольшой старенький «форд» подъезжал к дому.

– Слава богу, – обрадовалась она и поспешила выйти из комнаты, словно опасалась, что гость может передумать и уехать прочь.

Невзрачный маленький человечек в дешевом костюме и легком макинтоше стоял с извиняющимся видом на ступеньках у входной лестницы с двумя огромными чемоданами.

– Я так виноват, что опоздал, – извинялся он. – Так страшно виноват. – Человек улыбнулся, обнажая ряд кривых, подгнивших желто-коричневых зубов, изо рта у него отвратительно пахло, как будто он курил трубку. – Моя жена чувствует себя неважно, и мне пришлось дожидаться врача.

Он выглядел испуганным. В его глазах стоял страх.

– Сожалею, – сказала Сэм.

– Благодарю вас. Он один из тех… – Он замолчал, а потом продолжил: – Извините. Я должен быть бодрым, чтобы вечер прошел как надо.

Он снова улыбнулся, и она поняла, что недавно он плакал. Она почувствовала, что ее кто-то дергает за свитер, и увидела рядом с собою Ники.

– Этот человек привез «Панча и Джуди», тигренок.

– Привет, молодой человек. С днем рождения.

Ники подозрительно посмотрел на него снизу вверх.

– Поздоровайся, тигренок.

Но Ники ничего не сказал. Мужчина выглядел тощим и бледным, его кожа слегка просвечивала, макушка была почти лысая, всего несколько прядей волос, зачесанных поперек. Он походил на ненужную забытую игрушку.

– Вам помочь с вашими сумками?

– Нет-нет, ох нет-нет, я и сам могу справиться, спасибо.

Он поволок, пошатываясь, эти два чудовищных чемодана, тяжело дыша. Сэм видела крохотные бисеринки пота на его лбу, и внезапно ее охватила дрожь. Он заставил ее чувствовать себя неуютно. Жалкий, маленький человечек с больной женой и неподъемными чемоданами, набитыми куклами, он мог заставить детей хохотать, визжать и плакать.

«Ну что за жизнь, – подумала она, – что за жизнь – вот так каждый день топтаться у чужого порога. Любит ли он детей? Или, может быть, он предзнаменование?» Он притягивал ее взгляд, и в ней росло чувство страха, будто этот человек нес смерть в ее дом в своих огромных тяжелых чемоданах.

Ники с тревогой смотрел на нее. Он потянулся к ней и сказал тихим, заговорщическим голосом:

– Мамочка, он совсем не похож на Панча и Джуди.

– Извините, мы чуточку рановато.

– Нет-нет, все отлично, правда.

Сэм улыбнулась, внимательно глядя на гостью и пытаясь вспомнить ее имя. Жена какого-то приятеля Ричарда из Сити. У них огромный домина где-то поблизости отсюда.

– Очень мило с вашей стороны пригласить Эдгара.

Сэм с опаской посмотрела на хмурого мальчика. Просто чертенок. Это написано у него на физиономии.

– Мне очень приятно, – сказала она.

– А я сегодня утром наступил на коровье дерьмо, – промолвил Эдгар.

– Дорогой! – заторопилась его мамаша. – Я не думаю, что миссис Кэртис интересно узнать об этом.

– Сейчас разыщу тебе Ники. – Сэм осмотрелась кругом. – Тигренок! Иди и встречай своего первого гостя!

Появилась Хэлен, крепко держащая Ники за руку и уговаривающая его подойти.

– Это вот Эдгар, – представила Сэм.

– Ну, отдай же Ники его подарок.

Эдгар пихнул вперед какой-то маленький пакетик.

– А я сегодня утром наступил на коровье дерьмо.

– Эдгар! – одернула его мать.

– Ну, что надо сказать, Ники?

Ники густо покраснел.

– М-м-м… Спасибо тебе большое. – И добавил: – А мы сегодня утром застрелили голубя.

– Мы откроем его попозже, а, Ники? – спросила Хэлен, принимая пакетик. – Мы положим все подарки вместе, чтобы не было беспорядка.

– А почему бы тебе не показать Эдгару свои подарки, тигренок? – предложила Сэм. Она улыбнулась его матери. – А вы не хотите посмотреть?

– Нет, спасибо. Я уже должна мчаться. Вернусь за ним к шести, ладно?

– Хорошо. До свидания.

Сэм закрыла дверь.

– Я тоже хочу застрелить голубя, – заявил Эдгар.

– У нас сегодня званый вечер, Эдгар, – объяснила Сэм. – Ты можешь приехать опять как-нибудь и пойти пострелять с Ники и его папой, если захочешь.

– Я хочу застрелить голубя прямо сейчас.

– А у Ники есть машинка с дистанционным радиоуправлением. Ты не хочешь посмотреть на нее?

Ребеночек топнул ногой.

– Голубя, – сказал он. – Э-э-э-э, у-у-у, р-р-р. – Он побежал по коридору, но остановился и злобно посмотрел через дверной проем кухни, потом промаршировал туда и подошел к Ричарду, который читал газету. – Р-р-р-р, – прорычал мальчишка. – Грым-грым.

Ричард продолжал читать.

– Р-р-р. Грым-грым.

Ричард мельком глянул на него поверх газеты.

– Отвали! – буркнул он.

– Р-р-р, – продолжало дитятко, скорчив рожу. – Р-р-р-р, р-р-р. Я хочу застрелить голубя.

– Попроси ее, она тебя сводит. – Ричард кивнул в сторону своей матери, пристально изучавшей свое лицо в крышке пудреницы, окутанной клубами сигаретного дыма.

Эдгар поднял руку и, резко дернув газету вниз, порвал ее.

– Я хочу застрелить голубя.

Он топнул ногой. Ричард сграбастал Эдгара и схватил его за ухо.

– У-у-у!

Отбросив газету, Ричард встал, выкручивая ухо мальчишки еще сильнее, и торжественно вывел его из кухни.

– У-у-у! Р-р-р-р!

Ричард напоследок от души ущипнул его еще раз.

– Ричард, что ты делаешь?.

– Маленький ублюдок! – выругался Ричард.

Эдгар стоял в коридоре и истошно вопил, а Ричард отправился обратно на кухню. Сэм ворвалась туда следом:

– Что ты сделал с ребенком?

– Этот маленький ублюдок разорвал мне газету.

– Ты ударил его?!

– Нет, но в следующий раз ударю.

Зазвонили в дверь…

– О господи! – воскликнула Сэм. – Три часа, ну, теперь начнется. Почему все они являются так рано? Ты не мог бы запихнуть сосиски в духовку? Они там внизу, справа.

– Я посажу туда этого маленького ублюдка, если он заявится сюда.

– Мне открыть дверь, миссис Кэртис?

– Спасибо, Хэлен. – Она снова посмотрела на Ричарда. – Ты спрятал ружье?

– Да.

– А что делает твоя мать?

– Она интересуется, когда у нас будет ленч. Идиотская идея приволочь ее сюда.

– Но это же день рождения ее внука.

– Тебе следовало бы напомнить ей об этом.

– Ну, она же не в полном маразме. Подарок вот ему купила и очень милую открыточку.

– Я ха-а-чу домой! – орал Эдгар.

– Привет, Сэм! – окликнул чей-то голос.

Сэм пошла обратно в прихожую.

– Вики! – Она ринулась вперед. – Заходи.

– Я должна забрать Питера с пристани.

– Привет, Вилли. – Сэм посмотрела вниз на немного растерявшегося мальчика.

– Спасибо тебе большое, – услышала она шепот Ники, державшего в руках очередной яркий пакет.

– Рови! – обрадовалась Сэм, увидев крестную мать Ники.

– Сэм-м-м!

Они коснулись щеками, и поцелуи повисли в воздухе.

– Ну, как ты, дорогая?

– Прекрасно. Замечательно.

Сэм взъерошила волосы серьезного маленького мальчика Рови.

– Привет, Джастин.

– Приветик, тетя Сэм.

– Это какой-то идиотизм, Сэм. Мы живем в Лондоне всего в миле друг от друга и здесь по соседству, но единственный раз, когда мы видимся, – это на днях рождения детей! Как насчет ленча на этой неделе… во вторник вам подойдет?

– Ну разумеется. Почему бы нам не перекусить в клубе? Бассейн, сауна, а? У них там теперь хороший бар с салатами.

Подъехал еще один автомобиль. Началась суматоха. На мгновение Сэм совсем растерялась. А потом увидела, как тот человек, хозяин «Панча и Джуди», спускается по лестнице и идет через гостиную, спокойно, мягко, будто скользит. «Словно привидение», – подумала она.