Усадьба леди Анны

Глава 22

Жаловаться герцогине было просто грешно. Ее покои, устроенные на втором этаже одной из пристроенных коренастых башен шато Санта Лафи, заслуживали только похвал.

Несколько комнат, анфиладой идущих по окружности, были намыты и свежепобеленны. Мебель грубоватая, тяжелая и дорогая, натерта воском до праздничного блеска. Не важно, что она старомодна, излишне массивна и не слишком удобна, главное – дорогая. Ковры на полу глушили шаги горничных.

Три камина горели круглосуточно, выкатные кровати для горничной и камеристки тоже отремонтировали. Здесь, в тишине и покое, ей надлежало ожидать мужа. Ага…

В обществе горничной и камеристки, ни на секунду не оставаясь в одиночестве. Но это пока. Скоро, как сказала мадам Трюффе, она обеспечит ей надлежащее количество придворных дам для увеселения ее светлости.

Капитан охраны, сопровождавший кортеж герцогини, перед отъездом первый раз за все время попросил о беседе:

-- Ваша светлость, мы выполнили данный нам приказ и должны возвращаться. Но я нахожу вашу охрану совершенно недостаточной.

-- Капитан Ольсен, я мало разбираюсь в таких вещах. Вы можете дать мне совет? Просто объяснить, что я должна делать.

Казалось, капитан был несколько удивлен словами герцогини, но помолчав, все же ответил:

-- Мадам Трюффе набрала людей для защиты шато. Но вам необходима личная охрана. Как минимум капитан и десяток солдат. Я, признаться, думал, что здесь вас ожидают… -- казалось, капитан Ольсен и сам был в недоумении.

Анна спросила:

-- Кого нанимают на роль капитана? Где мне его взять?

-- Ваша светлость, я, пожалуй, кое-что смогу вам посоветовать. У меня есть опытный боец. Он немолод и не слишком удачно ранен. Такие поездки, как эта для него тяжелы. Он собирается в отставку. Если бы вы сочли возможным…

-- Вы хотите оставить своего бойца здесь? А где он получит чин капитана?

Светлые брови Ольсена поползли вверх, но он быстро взял себя в руки и ответил:

-- Вы можете вызвать его к себе и приказать ему стать капитаном, ваша светлость. Разумеется, за это придется платить, но Ингер умен и опытен. Подчиненных он сможет потом набрать сам.

Через два дня капитан Ольсен увел своих людей, а герцогиня вынуждена была выслушивать претензии мадам Трюффе. За то, что не посоветовалась с ней. За то, что здесь, в провинции, на собственных землях, такая большая охрана вовсе и не нужна.

Новоиспеченному капитану Ингеру было около сорока лет от роду. Невысокий, коренастый и чуть кривоногий, как и многие из тех, кто с детства сидит в седле. Анне он понравился немногословностью и исполнительностью.

Через несколько дней капитан доложил, что набрал одиннадцать человек.

-- Я мало их знаю, мадам герцогиня, но погоняю и посмотрю, кто чего стоит. Если что-то будет не так, доложу.

Пока Анна Ангуленская выезжала из шато слишком редко, и у капитана было время на подчиненных. Анна видела, что он частенько гоняет солдат во дворе замка. Так что Ольсена герцогиня вспоминала с благодарностью.

Беседовать с мадам Трюффе было тяжело всегда. Казалось, она просто ищет повода возразить или сказать «нет». Анна пыталась даже поговорить с ней по душам и попросить помощи, но нарвалась на весьма злорадную отповедь. Мадам восприняла это как проявление слабости герцогини. Разговоры за совместными обедами становились все зануднее:

-- Единственное требование герцога Ангуленского: фрейлины должны быть местные. Я считаю, что тут его светлость, ваш муж, проявили мудрость, щедрость и деликатность, давая вам время лучше узнать нравы и обычаи Франкии, – мадам Трюффе регулярно поддерживала беседу за столом подобными нравоучениями.

-- Мадам Трюффе, распорядитесь отправить ко мне в покои бумагу. Я хочу написать несколько писем.

-- Ваша светлость, я сразу после завтрака зайду к вам сама.

-- Зачем? Разве я неясно распорядилась?

-- Но у вас, госпожа герцогиня, пока нет своего писца. Вам не пристало писать самой. Я охотно помогу вам и напишу под диктовку все, что вы изволите сказать, – мадам смотрела с легкой усмешкой, но усмешку к делу не пришьешь.

-- Я хотела бы завтра видеть у себя местного кюре* патера Доменика. Думаю, он не откажет мне в просьбе и напишет все, что я продиктую.

С пожилым священником, управляющим этим приходом, герцогиня уже была знакома. Надо сказать, что отец Доменик произвел на нее достаточно хорошее впечатление. В отличие от многих своих собратьев, он был хорошо образован, знал несколько языков, воевал в молодости. И в храм Божий пришел по велению сердца, а не для заработка.

Местные горничные говорили, что кюре на свои средства помогает нескольким бедным семьям и бесплатно учит грамоте всех детишек, которым дозволяют родители. Среди прихожан патер пользовался уважением и любовью. Анна решила, что с таким человеком вполне стоит подружиться.

-- О, ваша светлость, мы можем съездить с вами в церковь, чтобы не нагружать патера столь утомительной поездкой.

-- Мадам Трюффе, вы меня не услышали? Я хочу отправить письма, но совершенно не собираюсь посвящать вас в их содержание. Вы можете послать за патером мою карету.

Мадам глубоко вздохнула, явно готовясь к скандалу, и ответила:

-- Нет. Непозволительно гонять пожилого священника ради вашего желания, ваша светлость, тем более, что я готова оказать вам всяческую помощь.

-- Хорошо. Я поняла вас. Велите заложить карету, я еду церковь помолиться.

Нельзя сказать, что Анна так уж нуждалась в молитве. Но за это время она успела выяснить интересную деталь: все крупные сделки во Франкии регистрировались местными священниками. Особенно сделки, касающиеся недвижимости. Так что в любом случае ей необходим патер Доменик. Ну, а уж просьбу своей прихожанки о пачке бумаги патер обязательно выполнит.

Писать ей было некому, но Анне хотелось точно понять, насколько широки полномочия экономки. Конечно, дама дворянка. Конечно, её приставили не просто так: она соглядатай. Но не убивать же ее теперь?!

Однако, организовать себе нормальную частную жизнь было совершенно необходимо. Да и бумага ей требовалась обязательно. Сытая и живущая в тепле герцогиня банально скучала. Ей не хватало её прежних эскизов и моделей, ей хотелось записать стихи, которые иногда рождались в голове словно бы сами собой, ей хотелось пригласить к себе на чашку чая мадам Леруан.

Ей просто хотелось жить без ежедневной мелкой грызни и нелепых ограничений…

Отказать герцогине в такой поездке мадам Трюффе не могла. Пусть и нехотя, но она согласилась. Разумеется, сама она влезла в карету сразу за Анной.

-- Пока мы не набрали вам фрейлин, ваша светлость, я буду сопровождать вас.

-- Мне кажется, мадам Трюффе, что за две недели, что мы здесь живем, можно было набрать десяток дворянок для моего сопровождения.

-- Это не так и просто, госпожа герцогиня! – с возмущением заявила мадам. – Пока я нашла только одну даму, мадам Эжбер, она прибудет недели через три. Но постепенно соберу всех, кто необходим. Поймите, на такую службу не берут первых встречных. Дама, определенная вам во фрейлины, должна обладать необходимым набором качеств: быть умна и тактична, набожна, образованна и деликатна, чтобы с честью нести службу.

-- Вы перечислили прекрасные качества, мадам Трюффе. Сколько лет вашей протеже?

-- Не в возрасте дело, ваша светлость…

-- Сколько лет мадам Эжбер?

-- Я точно не знаю… Вы же понимаете, такие подробности не принято обсуждать…

-- Сколько?! – Анна первый раз повысила голос и мадам, пусть и неохотно, ответила:

-- Шестьдесят два или шестьдесят три.

Попросив патера об исповеди, Анна стряхнула мадам «с хвоста». Разговор со священником был долог и не слишком легок, но к соглашению они пришли. Так у герцогини появился человек, со временем ставший ей хорошим другом.

Домой Анна Ангуленская возвращалась тихая и задумчивая. План появился, нужно было только грамотно реализовать его.

Прошло еще несколько дней, и однажды, проснувшись рано утром, герцогиня увидела за окном первый снег, таявший под копытами коней тренирующихся солдат. Анна улыбнулась, потягиваясь и радуясь: время пришло.

-- Бертина, скажи, падре Доминик прибыл?

-- Да, ваша светлость.

Последнее время Бертина была так задумчива, что Анна иногда опасалась, не приболела ли служанка. Но та утверждала, что просто слишком непривычно здесь все, что окружает.

-- Подай умыться, Бертина. Нехорошо заставлять ждать святого отца.

Для мадам Трюффе приезд падре был неожиданностью, впрочем, не слишком сложной. Она просто приказала поставить лишний прибор для завтрака.

Кое-что за время домашней войны Анна успела выяснить. И, надо сказать, эти сведения ей очень не нравились. Потому все, что дальше увидели и услышали лакеи, было спланировано давно. Герцогине нужен был только повод и сейчас она его получала:

-- Мадам Трюффе, я хотела бы внести пожертвование на храм.

-- Какую сумму мне передать отцу Доменику, ваша светлость?

-- Думаю, пятьсот франков будет достаточно

Мадам нахмурилась. Денег хватало, но позволять герцогине тратить такие суммы вовсе не входило в ее планы. Герцог Ангуленский при беседе с ней ясно дал понять, что доходы с провинции скромны, но все, что мадам сумеет сэкономить на хозяйстве герцогини, она может оставить себе.

-- Разумеется, это не значит, мадам Трюффе, что ее можно морить голодом и выказывать неуважение. Но я сомневаюсь, чтобы столь юная девица могла вести хозяйство рачительно. Потому, вы должны оберегать герцогиню от излишней роскоши и пагубных привычек, – Герцог Ангуленский говорил сухо, но достаточно веско. – Если вдруг вам станет не хватать средств, вы можете написать мне. Но это только в крайнем случае. В остальном же… Мне рекомендовали вас как весьма разумную особу, мадам Трюффе, и я полностью полагаюсь на вас.

Вспомнив этот разговор, мадам решительно покачала головой:

-- В вашем хозяйстве нет столько свободных средств, ваша светлость. Пятьдесят франков, я думаю, вполне себе разумный взнос.

Герцогиня встала из-за стола и громко, так, чтобы слышали все, спросила:

-- Вы, поставленная здесь всего лишь экономкой, смеете перечить мне, герцогине Ангуленской?! Вы позволяете себе намекать, что на богоугодное дело я могу тратить лишь жалкие гроши?!

Она шагнула к экономке и отвесила той звонкую пощечину. Не слишком сильную, но все же весьма оскорбительную.

Пятьдесят франков вовсе не были жалкими грошами. Конечно, Анна не слишком хорошо знала местные цены, но разговоры с местными слугами сделали ее не такой бестолковой, как раньше. Теперь она представляла свои примерные расходы. Анна специально назвала сумму огромную, чтобы добиться своего…

Сейчас же вскочивший из-за стола патер беспомощно пытался помирить двух разъяренных дам:

-- Мадам Трюффе… Герцогиня, прошу вас!

Герцогиня ушла, хлопнув дверью, а патер, ласково взяв экономку за руку, начал:

-- Дочь моя! Я хотел бы увезти герцогиню в храм и дать ей возможность припасть к целительным святым мощам, что хранятся у нас в золотой раке…

Герцогиня уехала в сопровождении кюре и личной охраны, прихватив с собой только Бертину. К ночи ее светлость так и не вернулась в шато Санта Лафи и, когда ранним утром один из ее солдат подал мадам Трюффе записку от хозяйки, та, вспоминая пощечину, перекрестилась и подумала: «Может, оно и к лучшему?!» __________________________ *Кюре (французское cure) это католический приходский священник во Франции, Бельгии и некоторых других странах.