Урфин Джюс. Черная книга Гингемы

Глава 22. Пробуждение

Фальшивый Гуамоколатокинт бесшумно влетел в комнату, ставшую сердцем дворца и средоточием новой, темной силы. Он медленно облетел помещение, его немигающие желтые глаза безразлично скользили по сверкающим изумрудам и тускло мерцающим серым камням, вплетенным в сложный, гипнотизирующий узор на стенах, полу и потолке. Комната гудела от концентрированной психической энергии, словно гигантский конденсатор, заряженный страхами, надеждами и волей обитателей дворца Гудвина и всего Изумрудного города.

«Прекрасно», – констатировал холодный разум Ми-Го. – «Поле достигло необходимой мощности. Концентрация оптимальна». Он не обманул Урфина, когда говорил о красоте и силе. Камни Эха действительно были мощным инструментом. Вот только использовали они его не для «стабильности и порядка», а как гигантский ментальный передатчик, настроенный на одну-единственную частоту – частоту зова пробуждения, усиленную во сто крат чуждой природой самого Ми-Го.

Он опустился в самый центр комнаты, на полированный круг из темного камня, окруженный сияющими Камнями Эха. Он чувствовал, как его собственная ментальная энергия резонирует с полем, как сеть, раскинутая по всей Волшебной стране, натягивается, словно струна, готовая зазвучать.

* * * * *

А в обеденном зале Урфин Джюс вдруг замер с куском пирога на полпути ко рту. Внезапное, леденящее душу осознание пронзило его.

– Книга! – прошептал он, и пирог выпал из его руки. – Он сказал, что хочет посмотреть на камни… Но ведь… он никогда не смотрел в Книгу, когда подсказывал мне! Он знал ее… наизусть! Он цитировал мне отрывки, объяснял символы, даже не заглядывая на страницы! Я не удивлюсь, что он сам мне ее тогда и подбросил…

Он с силой хлопнул себя по лбу.

– Какой же я глупец! Какой идиот! Ему не нужно было смотреть на камни! Ему нужно было быть среди них! В центре! Чтобы использовать их как усилитель! Чтобы…

Его осенила страшная догадка. Он вскочил из-за стола, опрокинув стул.

– Что я наделал?! Я сам впустил его в сердце скопления силы! Он сейчас… он…

* * * * *

В центре комнаты с Камнями Эха фальшивый филин закрыл глаза, если можно так сказать о существе с фасеточным зрением. Он сделал нечто, похожее на глубокий вдох, хотя его биология не нуждалась в кислороде. Все его существо сосредоточилось, превратилось в единый ментальный импульс, направленный вниз, сквозь толщу камня и земли, сквозь миллионы лет сна.

Он сделал красивую драматическую паузу, собирая энергию поля, концентрируя ее в один всепроникающий зов. Широко расставил крылья и запрокинул голову…

А потом тихо-тихо, почти беззвучно, но с силой, способной сотрясти основы мира, произнес на своем чуждом, щелкающем языке мысленный приказ:

«Вставайте, братья!»

Через несколько мгновений дворец содрогнулся. Не как при обычном землетрясении, когда дрожит земля под ногами. Это была иная дрожь – глубокая, внутренняя, словно завибрировали сами атомы камня. По стенам пошли тонкие трещины, посыпалась штукатурка. Камни Эха в узорах вспыхнули тусклым, мертвенным светом, и низкий гул, до этого едва слышный, перерос в мощный, давящий на уши инфразвук.

Люди в обеденном зале вскрикнули, инстинктивно пригибаясь к полу.

– Землетрясение! – крикнул кто-то.

– Бежим отсюда!

Но вместо того чтобы броситься к выходу, многие почувствовали странное, непреодолимое влечение к окнам. Словно неведомая сила тянула их посмотреть на то, что происходит снаружи. И то, что они увидели, было страшнее любого землетрясения.

Земля двигалась. Не просто дрожала – она вспучивалась, лопалась, словно гигантские кроты прорывали себе путь наверх из неведомых глубин. Из разверзшихся трещин, из внезапно появившихся нор, выбрасывая комья земли и камней, полезли ОНИ.

Десятки, сотни жутких, грибообразных фигур, тех самых Ми-Го, которых Элли и Чарли видели лишь на рисунке и в коротком видении. Ростом с человека, с множеством крабьих клешней, с кожистыми перепончатыми крыльями за спиной, которые они пока держали сложенными. Их сморщенные головы с хоботками поворачивались из стороны в сторону, улавливая вибрации и эманации нового для них мира. Они издавали странные жужжащие, стрекочущие звуки, общаясь друг с другом на своем непостижимом языке.

Они лезли отовсюду – из дворцового сада, с лужаек, с городских площадей, даже из-под мостовых, взламывая изумруды и кирпичи. Земля вокруг Изумрудного города превратилась в кишащий, шевелящийся кошмар.

Реакция людей была разной. Многие застыли у окон, парализованные ужасом, не в силах отвести взгляд от этого апокалиптического зрелища. Некоторые кричали, бились в истерике, падали без чувств. Робкие Жевуны и Болтуны, оказавшиеся в городе, рыдали навзрыд, но теперь в их плаче не было ничего привычного – это был вой первобытного ужаса перед лицом космических тварей.

Мигуны, более привычные к странностям мира, инстинктивно схватились за инструменты, превратившиеся в простое оружие, но их руки дрожали. Даже Смелый Лев, царь зверей, забился в угол зала, его шерсть стояла дыбом, из пасти вырывалось низкое, испуганное рычание – его инстинкты вопили об опасности, чуждой, непонятной, против которой клыки и когти были бессильны.

Ми-Го, выбравшись на поверхность, пока не проявляли явной агрессии. Они двигались медленно, неуклюже после миллионов лет сна, осматриваясь, адаптируясь к гравитации и атмосфере. Некоторые несли в клешнях знакомые металлические цилиндры – хранилища их извлеченных разумов. Они общались друг с другом своим стрекотом, игнорируя паникующих людей, словно те были не более, чем местной фауной.

Но именно это равнодушие, это деловитое, чуждое спокойствие пробудившихся тварей было самым страшным. Они не пришли завоевывать. Они пришли… осваивать. Возвращать себе то, что когда-то считали своим. А все остальные обитатели этого мира были для них лишь помехой. Или ресурсом.

В центре комнаты с Камнями Эха фальшивый филин расправил свои настоящие, кожистые крылья. Маскировка больше не была нужна. Зов достиг цели. Пробуждение началось.