Урфин Джюс. Черная книга Гингемы

Глава 18. Разговор начистоту

– Рассказать Урфину?! – воскликнул Страшила. – Элли, ты уверена? А вдруг он заодно с этим… существом? Или он так испугается, что наделает глупостей? Или, чего доброго, не поверит нам и прикажет бросить в темницу?

– Страшила прав, – прорычал Лев. – Этот человек всегда был трусом и предателем в душе! Нельзя ему доверять! Особенно сейчас, когда рядом с ним эта тварь!

– Мое сердце чувствует опасность, – добавил Железный Дровосек. – Он может притвориться, что поверил, а сам предупредит самозванца.

– Нет! – твердо сказала Элли. – Вы не понимаете! Мы должны ему рассказать. Но… рассказать должна я. Одна.

– Одна?! – хором воскликнули друзья.

– Да, одна, – повторила девочка. – Подумайте сами. Если вы все придете к нему с обвинениями, у него, у новоявленного Императора, как он себя называет, может взыграть гордость. Он решит, что вы хотите отнять у него власть, унизить его. Он не станет слушать. Но я… я для него – гостья из другого мира. Его власть и его репутация здесь, в Волшебной стране, на меня не действуют. С ним я могу говорить проще, без страха и подобострастия. Может быть, наедине, без свидетелей, он сможет выслушать меня… и даже поверить.

Друзья колебались. План Элли был рискованным, но в ее словах была своя логика. Урфин действительно относился к ней иначе, чем к остальным.

– Я останусь с тобой! – решительно заявил Чарли.

– Нет, дядя! – возразила Элли. – Ты тоже… ты слишком сильный, слишком… прямой. Он будет чувствовать угрозу. Я поговорю одна.

– Ни за что! – отрезал моряк. – Одну я тебя с ним не оставлю. Но… хорошо. Ты будешь говорить одна. А я буду рядом. За стеной. Если тебе будет угрожать, хоть малейшая опасность, я выломаю дверь. Договорились?

Элли кивнула. Это был компромисс.

Предстоял сложный разговор. Элли попросила передать Урфину, что хочет поговорить с ним наедине о своем самочувствии и планах на отъезд. Джюс, занятый изучением книги и размышлениями о странном сне, немного удивился, но согласился прийти.

Он вошел в комнату Элли, стараясь выглядеть спокойным и заботливым правителем.

– Как ты себя чувствуешь, милая Элли? Надеюсь, нога беспокоит тебя меньше? Стелла говорит, ты скоро будешь совсем здорова.

– Спасибо, Ваше Мудрейшество, мне лучше, – ответила Элли, стараясь, чтобы ее голос не дрожал. – Но я хотела поговорить не только об этом.

Она сделала паузу, собираясь с духом.

– Ваше Мудрейшество… Вчера… когда мы прощались у ворот… Я видела одного филина на вашем плече.

Урфин напрягся.

– Конечно. Он мой верный советник. А что?

– Мы с дядей Чарли… мы увидели… но не филина. Мы увидели другое существо. Жуткое… Похожее на то, что нарисовано в вашей черной книге. Дядя Чарли говорит, что их называют Ми-Го…

Урфин Джюс резко выпрямился. Его лицо потемнело.

– Что за вздор ты несешь, девочка? Ми-Го? В моей книге? Да там полно всяких чудовищ намалевано! И причем здесь Гуамоко? Вы с моряком, верно, переутомились с дороги, вот вам и мерещится всякое!

– Нет! – Элли посмотрела ему прямо в глаза. – Мы видели это оба! Ясно видели! Это было не наваждение! То существо, что сидит на вашем плече, – оно не филин! Оно… другое! Мы разглядели его истинный облик! Разве… разве вы сами не замечали в нем ничего странного? Ничего… чужого? В его глазах, в его словах?

Слова Элли, простые, но настойчивые, били в самые уязвимые точки сомнений, которые уже поселились в душе Урфина после сна. Он хотел возразить, прикрикнуть на девчонку, прогнать ее… но не мог. Образ призрачного филина, печально говорящего о своей гибели, стоял перед его глазами. Воспоминание о ледяном ужасе при взгляде на существо на собственном плече, которое он сам однажды испытал (хоть и списал на игру воображения)… Осознание того, что Книга живет своей жизнью… Теперь еще и эти двое чужаков видели то же самое! Значит, это не сон? Не мерещится? Это правда?!

Он, Урфин Джюс, Правитель Волшебной страны, могущественный волшебник… оказался всего лишь марионеткой? Игрушкой в лапах инопланетной твари? Тот, кого он считал своим единственным союзником, своим проводником к величию, – убийца и обманщик?

Это было слишком. Фасад рухнул окончательно. Урфин вдруг как-то весь обмяк, сгорбился. Он сделал шаг к кровати Элли, опустился на колени и, закрыв лицо ладонями, затрясся в беззвучных рыданиях. Это было так неожиданно, так непохоже на прежнего Урфина, что Элли на мгновение растерялась.

– Ваше Мудрейшество… Урфин…

– Он… он был… почти другом… – сквозь всхлипывания проговорил Урфин. Голос его был полон незнакомой, детской обиды и боли. – Гуамоко… Да, он был язвительным, хитрым… Но он был… понятным. Он был свой. А этот… обманщик… он убил его! Занял его место! Я же… я верил ему! У меня ведь… у меня никогда не было друзей… Никого… – Он поднял на Элли лицо, мокрое от непривычных, скупых слез. – Я… я и плакать-то почти не умею… кажется, впервые в жизни… А тут… какая подлость! Какая мерзость!

Элли охватила острая, неожиданная жалость к этому несчастному, одинокому человеку, обманутому и использованному так же, как и вся Волшебная страна. Она протянула руку и осторожно погладила его по косматой, нечесаной голове.

– Успокойтесь, друг мой… Не плачьте… Мы теперь знаем правду. И мы что-нибудь придумаем. Вместе.

Урфин медленно поднялся с колен. Он все еще всхлипывал, но взгляд его становился тверже. Он посмотрел на Элли, потом на стену соседней комнаты.Спустя полчаса беседы с Элли, когда он немного успокоился, обдумав услышанное и поделившись своими страхами и подозрениями, он вдруг поднял глаза к потолку и негромко, но отчетливо проговорил:

– Милейший Чарли! Вы не устали стоять за той стенкой? Насколько я помню, там нет мебели. Присоединяйтесь к нашей беседе. Нам многое нужно обсудить.

Дверь приоткрылась, и в комнату, широко раскрыв глаза от изумления, вошел Чарли Блек. Он действительно все это время стоял за стеной, затаив дыхание, готовый в любой момент броситься на помощь. Он старался не двигаться, ни одна половица под ним не скрипнула. Как, черт возьми, Урфин узнал, что он там?! Неужели Камни Эха, вмурованные в стены, действительно усиливают не только волю, но и… слух? Или это его «острый ум» так сработал? В любом случае, игра становилась еще более странной и опасной.