#неАИ. Уже не новобранец. Том 3

Глава 20

— Знаешь, а всё-таки в какой-то степени я люблю монстров, — стоял и с превеликим удовольствием наблюдал за лагерем десятый, причём его странная улыбка навевала ещё более странные мысли. — Вот что бы мы делали, если бы они не появились? Пылились где-то в Спарте? Афиняне, сто процентов, на нас бы не напали, если бы не это происшествие. Так что… мне они нравятся. А ещё вот это вот чувство, — сложил он пальцы вместе, поводя их перед лицом, после чего с наслаждением выдохнул, — страха… страха того, что их сейчас будут готовить. Качественно. С прожаркой и корочкой…

— Так, этот заместитель сломался! — шутливо проговорил я бойцам вокруг, показывая на него. — Несите следующего! Как нет следующего? Так! Пятый⁈ В смысле, без брата не будешь⁈ Шестой? А ты просто не хочешь, потому что считаешь себя слишком тупым? Девятый? Ну, я тоже людей не совсем люблю, а этот вот вообще монстров полюбил!

На самом деле всем уже просто надоело ждать, когда закончится обстрел. Камни всё летели и летели, причём не всегда огненные, часто просто… камни. Да, они уничтожили уже значительную часть лагеря, но эти твари каким-то образом умудрились потушить все очаги пожара, из-за чего потерь среди них не так много, как мы на то рассчитывали. Но всё равно, по сравнению с тем, если бы мы брали их лагерь штурмом… всё идёт достаточно хорошо.

Но тридцать минут обстрела из осадных орудий — это тридцать минут обстрела из осадных орудий. Криков и воплей стало на порядок меньше, враг больше не пытался вырваться в страхе из сложившейся ловушки. Но что-то мне подсказывает, что это был последний раз, когда мы их так легко окружили. Они более не будут попадаться в такие ловушки. Ведь, умирая, они не попадают в мир мёртвых… нет, они отправляются в свой мир, а потом возвращаются через какое-то время сюда. Более умные. Более опытные. Более злые. Более жестокие.

Миг… и всё закончилось. Звенящая тишина ударила по ушам. И кто-то было спросил бы, как вообще тишина может ударить по ушам… да и я бы до этого момента тоже бы спросил. Но вот только что вокруг всё грохотало и гремело, а сейчас… ничего. Вообще ничего. И это действительно ударило по ушам с непривычки. Но раз обстрела нет уже целую минуту… значит, всё. Пора. И я улыбнулся.

— Легион! — крикнул я. — Стройся!

Сотни воинов решили расслабиться, большая часть отрядов оставляла дозорных, остальные отдыхали. Никто оружие не складывал, противник был на достаточном расстоянии, так что воины могли себе позволить. И когда враг предпринимал попытки вырваться, всё работало как часы. Наблюдатель давал сигнал, воины поднимались на ноги, после чего уничтожали бежавших от ужаса противников. Выглядело всё это… красиво как минимум.

Но вот снова дружные строи легионеров стояли друг возле друга. Три с половиной тысячи бойцов. Все раненые и мёртвые были оттянуты к городу. Точные цифры тех и тех я не знал… да и ничего бы не изменилось от знания этой цифры. Главное — сколько сейчас рядом со мной, сколько готово незамедлительно вступить в бой.

Я начал двигаться первым. Сразу на восьми направлениях также выдвинулись один за другим отряды, за которыми потянулись остальные. Из-за того, что мы стояли плотно, но в две шеренги, было принято решение постепенно перестраиваться. Сначала начинают движение одни, за ними другие, потом третьи. Выглядело всё это с высоты, наверное, нереально красиво. Слаженный строй одновременно начал тянуться восьмью иглами в сторону лагеря противника, неминуемо приближаясь. И чем ближе отряды приближались, тем плотнее и толще становился строй.

Метров за сто до лагеря врага по нам начали стрелять. Редко, не совсем метко, но щиты всё равно пришлось поднять. Мы не спешили, ведь лучники врага не то чтобы прям интенсивно пытались нас обстреливать, а вот наши поливали ливнем их всех, как только видели. Сотни и сотни стрел в секунду падали на территорию огромного лагеря противника. Свист и шелест, шелест и свист. Самому становилось не по себе из-за этого. Кто-то даже использовал стрелы со свистками… стародавний способ ещё сильнее надавить на психику врага. И все о нём знали. Но всё равно он продолжал работать. Ибо этот свист — звук неминуемой смерти!

— Хоу! — крикнул я, когда мы приблизились к стенам, после чего резко ускорился.

Расстояние между остальными «наконечниками игл» было не особо большим, так что «ответные» выкрики послышались практически сразу. Строй, который вот-вот должен был восстановить свою целостность, снова стать кольцом вокруг противника, снова начал ломаться, вытягиваясь на этот раз уже четырьмя иглами длинными и четырьмя покороче.

Сопротивления возле внешних стен не было, но стоило нам пройти буквально тридцать шагов, как из-под обломков начали появляться недобитки. Обезумевшие, израненные, готовые на всё, лишь бы попытать счастья и вырваться. Ибо они стремились не только нас убить, но и прорваться дальше. И это удивляло. Раньше за ними такого поведения не наблюдалось, а тут им резко стала дорога их же шкура. Стоит об этом переговорить с Кайланой.

Первыми мне попались два кентавра, которые прятались под обломками здания-стойла. У одного плетью висела правая рука, у второго буквально были обнажены рёбра по левой стороне. Как они стояли на ногах, я не понимал… но два удара, причём без применения способностей, энергию стоит экономить, закончили их мучения. Первому я вонзил глефу в живот и прокрутил там, а потом, вырвав её, я крутанулся, встал на камень и с прыжком пронзил грудь второго. Сдохли моментально. Держались на морально-волевых.

И потом так практически каждый на моём пути умирал… они просто не могли ничего нам противопоставить. Это сейчас мы отдыхали перед тем, как пойти на зачистку и добивание, а они прятались, пытались спастись. Но никто не смог уйти, судя по тому, что я вижу. По крайней мере во внешней части лагеря. А что во внутренней… там ещё стояли стены. Не везде, но достаточно целые. А значит, враг там точно будет цел и готов сражаться дальше. Бесит.

Но шли мы довольно быстро. Не бежали, а именно что шли. Тут шаг-то сделать было опасно, можно было сломать себе что-то, а если уж бежать… то точно весь переломаешься. При этом стоило смотреть вообще во все стороны. Если есть какая-то кучка обломков побольше, то с высокой вероятностью под ней кто-то скрывался. Приходилось даже пару раз выкуривать.

Буквально возле самой стены мы с Чертями добрались до некогда двухэтажного здания. Сложно такое представить во временном лагере… скорее они тут пытались построить целый город, но опустим этот момент. Вот в его руинах, которые сложились высотой ровно в первый этаж, пряталось аж три десятка тварей. И чтобы их оттуда выманить, пришлось поджигать здание. А когда пожар разбушевался… монстры, полыхающие, дымящиеся, визжащие, блеющие от страха, вырвались из-под обломков, нарываясь на наши копья и мечи. Я решил постоять в сторонке, последить за обстановкой. Ибо забор был рядом, и с ним что-то надо было делать.

— А теперь ты в своей броне? — ударил я себя в грудь, приветствуя Легата. — То как боец, то как командир. Уже реши, кто ты, — усмехнулся я.

— Посмейся мне тут, — хмыкнул недовольно он. — Тактика и стратегия. Учись, пока я жив. А вообще… смысла скрываться просто нет. Враг загнан в угол, но нам предстоит последний рывок. С расстояния не видно, что именно происходит в лагере. Я попросил Кайлану проверить со стороны гор, где нет воздействия сил на неё… и она тоже не понимает, что там происходит. Враг что-то делает, но что именно — неизвестно.

— Будут подтягивать таран? — уточнил я на всякий случай.

— Его тут будут делать, — кивнул Митрокл. — Подтягивать из ближайшего гарнизона времени просто не было. Это ж одна из самых отдалённых провинций, считалась безопасной, а гарнизон тут был заточен на отражение морских нападений. Какие осадные орудия? Какие тараны?

И… звучало вполне логично. До берега тут не так далеко, дистанция как раз позволяло на безопасном расстоянии держать целый боеспособный гарнизон, который успеет добраться до многих точек на берегу и дать отпор ещё не высадившемуся противнику. Именно поэтому тут примерно половина легиона — лучники, а в ангарах, которые успели захватить пауки, стояли баллисты и скорпионы. Но нам они не особо помогут, так как протянуть не выйдет, а обстрел из онагров дал понять, что просто так тут стену не сломать. Её что-то защищало. Так что… оставался только таран. Или поджог. В принципе, пока строят таран, могу попробовать и поджечь…

Взяв поудобнее свою глефу, я приблизился к внутренней стене лагеря иномирцев. Она стояла на небольшой искусственной возвышенности. Сто процентов, она шире первой, сто процентов, там есть платформы, на которых могут стоять стрелки. Но просто их не используют, чтобы нанести по нам удар. И вообще… как-то там поразительно тихо. Затаились. Сто процентов, готовятся принять последний удар, свою смерть. И… это внушало уважение. Без боя они не сдадутся. Были бы спартанцами — их бы уважали и восхваляли. Но они наши враги… и их будут только презирать. Ибо победили мы, а не они.

Осмотревшись по сторонам, чтобы никого не было рядом, я заметил, как работали лопатами возле главного входа во внутреннюю часть лагеря, как активно сваливают землю и более-менее целые бревна, чтобы по ним протащить таран. Сам же таран, с возвышенности это было отчётливо видно, строили буквально на самой границе леса, используя поваленные, но ещё не обработанные противником деревья. Экономия сил и средств. Умно.

Но я не стал более терять времени. Развернулся к стене. Сделал глубокий вдох… и нанёс первый удар. Оружие отлетело от стены, словно я ударил по крепкому и толстому металлу. Мне это не понравилось. Я ударил снова. Тот же эффект. Зачарование? Магия? С высокой вероятностью — да. Но не время сдаваться. Главное — действовать. Главное — бить. И рано или поздно клинок глефы заполыхает и подожжёт эту чёртову древесину.

Удар за ударом, удар за ударом. Как обычно, Фортуна была не на моей стороне. Или она так мягко намекала, что не стоит даже пытаться бить тут? Что это бессмысленно? Может быть. Но я не знал ответа наверняка, поэтому как минимум стоило попытаться это сделать. Поэтому я продолжал бить. Двадцать ударов. Тридцать. Сорок. На пятидесятом начал злиться. На шестидесятом применил самоисцеление, так как руки гудели и болели от постоянного отскока оружия от стены. На семидесятом я изредка стал применять умения, чтобы усилить эффект. Помогало. Но не особо. Пламя так и не загоралось, что начинало откровенно бесить. А в голове появлялось новое «ненавижу».

— Ненавижу вероятности… — прорычал я себе под нос, после чего нанёс удар, который оказался последним. — Ха-ха!

Глефа заполыхала, я видел это внутреннее свечение лезвия. Специально не активировал ауру, чтобы отследить этот момент… но меня ждало разочарование. Пламя ухнуло во все стороны, облизывая древесину… но она просто отторгла его. Нет, загорелась, но та часть, которая стала полыхать, просто… отвалилась, и всё. Словно это была какая-то умная живая материя.

— Твою мать… — прорычал я. — Чёртово шаманство.

До ненависти, конечно, я не стал его возвеличивать, но сам факт, что тут без магии не обошлось, присутствовал. Пришлось спускаться к своим, которые продолжали бродить среди обломков и выкуривать отдельных уродов, которые буквально в землю начали зарываться, лишь бы их не заметили. И опять же… это напрягало. Поэтому пришлось приказывать, чтобы взяли хоть кого-то в плен. Если было ещё кого пленить, конечно.

— Что, вообще никак? — посмотрел на миг на меня Митрокл, продолжая следить за работами по прокладыванию дороги для тарана. — Не сработало твоё сильно могучее колдунство против магии врага?

— Нет, — мотнул я головой. — Вообще не захотело работать, чтоб его. Но… у нас же есть запасной вариант, так что… попробовать стоило как минимум. Помогло бы, можно было бы бросить строительство тарана, людям дать отдохнуть, посмотреть на большой пожар. И вместо того, чтобы смотреть на одно из трёх действий, смотрели бы на другое. Огонь, вода или люди.

— Немного странно сказал, но допустим, что понял, — усмехнулся Легат. — Но да. Стоило попробовать. Поэтому и нужно держать всегда в голове несколько планов действий, чтобы переключаться между ними при необходимости.

Я кивнул, соглашаясь с его доводами, но так же, как и он, стал просто молча наблюдать за работами. Обломки растаскивались в разные стороны, подтягивались брёвна, укреплялась почва. В общем… работа кипела, что меня радовало, но всё равно было некое беспокойство, вот только причину я понять до конца не мог. То ли дело в тишине… то ли дело в том, что концентрация магии тут была слишком высока. Я буквально чувствовал её на вкус… сладковатую и одновременно с этим солоноватую… странно… и не совсем приятно, но сделать я с этим ничего не мог. И чувствовал только я, так как единственный мог пользоваться ею.

— Нашли! — крикнул кто-то не так далеко, из-за чего мы с командиром одновременно посмотрели в ту сторону.

Там, где-то среди обломков очередного здания, достали сатира. Всего ободранного. Дрожащего от страха. С обломанным левым рогом. Со сломанным правым копытом. Но живого. Он буквально кричал, когда видел нового бойца. Выглядело наигранно, на самом деле. Вот только он не играл. Действительно боялся. Весь в земле. Весь в саже. Жалкое зрелище… о такого даже оружие не хочется марать.

— Дайте ему воды! — приказал Легат, после чего один из бойцов с отвращением бросил под… копыта этому чудищу свой бурдюк с запасами воды.

Сатир тут же рухнул на колени, схватился за бурдюк, понял, как его открывать, после чего начал заливать в себя воду, буквально проглатывая её с ходу. Выглядело… интересно, но не ради этого мы вытащили его. Но самое интересное… я ради проверки применил свою магию, и сатир исцелился. Союзник? Удивительно. И это подметил не только я. Митрокл посмотрел на меня, нахмурившись, пару раз переводя взгляд на сатира. А я что? Просто пожал плечами, так как не ожидал этого эффекта вообще.

— Что вы тут делали? — присел я перед ним, когда сатиры напился и уже улыбался, подставляя своё лицо Гелиосу.

— Строили лагерь, — ответил совершенно очевидную вещь сатир, но, по сути, что он мог знать…

— А что ещё? — уточнил я на всякий случай. — Ведь лагерь просто так не строят. Есть определённые цели.

— Мой рахрим говорил, что мы должны будем следить за полями в будущем, — глаза сатира поникли, явно он осознал, что его обманули. — Мне там говорили, что мы придём сюда жить, а не убивать… а в итоге стали не только убивать… мы стали сами жертвами какой-то магии.

— Что за магия? Кто такой рахрим? — задал вопросы тут же Митрокл, пробелы стоило заполнить, и я был с ним в принципе согласен.

— Магия… шамана, даже пяти… — шепотом говорил он, смотря на стену. — Они никогда не выходили дальше ворот внутреннего лагеря… постоянно от них веяло самой смертью… а рахрим… хотфу… — похоже, это было ругательство или какое-то слово, означающее разочарование. — Это что-то типа старшего… но не командира, как в войсках… а… а… а…

— Старейшина? — уточнил десятый, на него тут же уставился сатир и судорожно начал кивать.

— Да! Да! Старейшина… только по направлению… только по… земле… травам… растениям… вот. Как-то так…

— Чёрт, это просто сельчанин, — помотал головой Митрокл, потерев переносицу. — Что нам так на пленных-то везёт?

— Слушай, он не желает нам зла, это точно, — встал я так же на ноги, как и он мгновением ранее. — Иначе бы моя магия на него не подействовала. Так что… стоит его послушать. Отправим его в лагерь. Пускай успокоится. Отмоется. Поест. Может, что ещё вспомнит. У него сейчас шок. Он толком ни хрена не понимает. Может, сможем через него что-то узнать. Легат! — прикрикнул я на царевича, который уже положил свою руку на клинок. — Аид тебя побери! Это первый иномирец, который попался живым нам в руки, который добровольно, понимаешь, до-бро-воль-но делится с нами информацией. Стоит его отправить и поговорить с ним после. Как поест. Как отдохнёт. Как отмоется. А то от него воняет… я даже сидеть рядом не могу.

— Аид с тобой, — махнул рукой Митрокл. — Церцер, Понтий! Ко мне!

Тут же два бойца подскочили к Легату. Последний объяснил двум молодым парням, что нужно сделать. Те скептически посмотрели на сатира, но ударили себя кулаками в грудь и взяли под руки вновь белеющего пленника. Но ему быстро дали понять, что он будет жить. Первый среди нас. Удивительное рядом. Мир меняется. И мы должны меняться вместе с ним.

Ибо из врагов всегда получаются лучшие союзники.

— Лучше и не скажешь, — тяжело вздохнул я, посмотрев на небо. — Надеюсь, этот день скоро закончится.