Ученик смерти

Глава 4. Ученик?

Вдох. Раз, два, три… десять, двенадцать. Задержать дыхание. Раз, два…

Сердце уже не бьётся: оно лениво сокращается, словно его медленно сжимает невидимая рука и так же без спешки разжимает. Большим пальцем зажимаю точку на горле, чуть пониже уха. Сохранять руку в таком положении становится всё сложнее, по мере того, как черная вьетенка перед глазами становится все шире. Она уже полностью скрыла собой тени, пляшущие на стенах, приглушила освещение исходящее от спор. Запахов я уже почти не чувствовал и оставался в сознании исключительно потому что собрал все остатки своего самообладания в одной точке, которую нашёл в центре тлеющего мха. Оранжевое жерло успокаивало, тускнело, гасло…

Кажется, я успел сделать рефлекторный вдох, когда картинка полностью погасла, позволяя мне провалиться во что-то наподобии летаргического сна, только глубже и опаснее. Научился этому трюку у одного придворного убийцы. Я многому у него научился. Человек, который поставил себе в ремесло выжигание чужих жизней, волей неволей начинает ценить жизнь как таковую. Он не хотел этой работы, но именно по этой причине был более всего её достоин.

-Ты не спешил, - раздался звенящий китовый вопль, приводя меня в сознание.

Смерть стояла по ту сторону костра, изучая плавающими в глазницах стекляшками голову Уилсона.

Я снова стоял и не помнил того момента, когда успел подняться. Прям-таки магия. Я и раньше проворачивал этот способ по умерщвлению своей тушки… но раньше нельзя было говорить о смерти. Меня бы просто перекинуло в другой мир, стоило бы только этому пограничному состоянию перейти в абсолютное. Сейчас все было иначе.

-Никогда не спешил умирать, - сказал я. На этот раз я смотрел на костлявую без изумления. Спокойно, насколько это было возможно. – Но я хотел с тобой поговорить.

-Я тоже.

-Понимаешь же, что мое тело не умрет? Если верно все рассчитал, минуты через две кровообращение должно восстановиться и максимум, что меня ждет, это мигрень. И…

И новая неожиданность. В пещерах не очень-то хорошо с зеркалами, а водная гладь местного подземного пруда выглядит скорее черным масленым пятном, на фоне зеленых огоньков. Меня не особо волновала внешность моего аватара. Расходник, который при желании можно поменять. Проблема в том, что лицо мальчишки, прислонившегося к стене, с обмякшей рукой, некогда сжимавшей горло… оно принадлежало Владу. Тому самому мальчишке, который не успел вовремя выбежать из дома и был забит до смерти собственным отчимом.

-Не дай забраться системе в твою голову, - смерть отмахнулась рукой, открывая желтое табло. – Она будет играть по-грязному, мальчик.

-Ага…

-Ты должен задавать правильные вопросы, - прозвучал модулированный голос смерти.

Возможно, в нем звучало нетерпение, хотя я не уверен. Сложно что-то понять в хоре китов.

-Правильные вопросы… - я всеми силами пытался отогнать ноющую боль в ребрах и вкус крови с языка. – Я бы хотел спросить, игрок ты, или нет. Но это неправильный вопрос.

Глаза смерти дёрнулись и принялись плавно вращаться в разные стороны по глазнице.

-Ты смог открыть здесь табло системы, - выдал я, облизнув язык. – Можешь преодолевать барьеры этой тюрьмы?

-Нет, - шепнули ходячие кости. – Просто мы сейчас не в ней.

Пальцы костлявой принялись ловко суетиться по желтому табло и стены пещеры стали терять в палитре, затем на них стало меньше полигонов, текстуры обратились в мыло, а после все растаяло свечным воском.

Мы стояли в бесконечном ничто, подсвеченным невидимым источником света. Я, недолго думая, тоже мысленно призвал свой интерфейс. И тот появился.

Система: Навыки персонажаУведомление о новом уровнеУведомление о новом уровне…

Похоже, мои ежедневки не прошли зря. Отжимания, скручивания, растяжки, пробежки, все это фиксировалось в офлайн-режиме и считалось при первой же возможности.

Система: Навыки персонажаЛовкость: 13Сила: 11Интеллект: 9Проницательность: 5У вас 8 неиспользованных очков для улучшения…

Я смотрел на ромбик, соединяющий четыре основных навыка и прикидывал, что делать с полученной возможностью. Если я прокачаюсь, накинется ли мне баф по возвращению в тело? Прокачка силы и ловкости всегда сказывались на визуальном облике аватара. Но в пределах острога, это может не сработать. Не знаю. Все зависит от того, что первично – душа или тело.

Распределив неиспользованные очки между ловкостью и силой, я снова взглянул на смерть.

-Мы здесь не просто так? – спросил я.

-Ты не первый, кто здесь не просто так , - парировала костлявая и стала медленно выводить какие-то графики на своем интерфейсе. – Но возможно первый, кто сможет что-то сделать.

-Вот как. Но ты не можешь мне рассказать больше. Почему?

-Следуй за мной, мальчик, - смерть смахнул желтое табло перед своим лицом и двинулся в сторону выросшей из неоткуда двери. – Если хочешь ответов, задавай вопросы.

-Очень похоже на игровую условность, - жуя губу начал предполагать я, но за смертью пошел. Выглядело это фантастично и я не чувствовал, что меня ведут на свет в конце тоннеля. – Ты одно из самых могущественных существ… Учитывая, что существуешь во всех мирах одновременно и отвечаешь за упокоение мертвых душ в каждом из них. Но, тем не менее, что-то запрещает тебе говорить. Это как-то связано с тем, что ты пользуешься системой?

В ответ тишина. Короткий кивок. Если это конечно можно назвать кивком.

-Значит создатель системы не ты. Только пользователь. Она тебя ограничивает?

-Она часть меня. Ограничивает и дает. Создает и разрушает.

-И как это понимать? – возмутился я. До двери оставалось не так много.

-Если хочешь создать что-то по-настоящему прекрасное. Что-то по-настоящему стоящее, - заговорила смерть. – Нужно создавать что-то могущественнее себя. Тот, кто основал систему связал себя правилами, заключил часть своих сил в идеальном творении, но теперь не может назвать себя всесильным, мальчик. Как притча о боге, создавшем камень, который невозможно поднять.

-Значит, чтобы лучше выполнять свои функции, ты ограничил себя правилами, - догадался я. - Весело, ничего не скажешь.

-Весело. Одно из таких ограничений лишило меня плоти, мальчик. Система позволяет преодолеть свой потенциал, но совершенно балует привилегиями. Но тебя это не касается. Ты преображал систему под свои нужды, усложняя процессы, а не облегчая их. Учился фехтовать, не используя мыслеобразов для призыва атакующих навыков; учил языки без опоры на интеллект. Система ведь подстроилась под тебя?

Я начал вспоминать. Действительно. Раньше значений навыков было больше. Помимо четырех основных была ещё харизма, ловкость рук, бой одноручным и двуручным оружием, лидерство, карманные кражи и прочие. Я банально их игнорировал и в какой-то момент они начали просто пропадать, пока не сократились до четырех. И в этих четырех совмещались толики каждого из утраченных навыков, но прокачка каждого из них значительно усиливалась в отношении характеристик аватара. Если ловкость, до совмещения давала условно 5 единиц выносливости и 5 скорости за очко навыка, после совмещения на выходе я получал 20 единиц и того и другого.

-Истина. Я должен здесь найти истину, - шепнул я, когда смерть уже открывала перед нами дверь. – Что это значит?

-Ты находишься в исходном коде, мальчик. В этом мире родился я и создатель системы. Больше сказать не могу. Но я могу показать того, кто может.

И мы вошли в дверь.

Комната, она заливалась ярким осенним светом. Лучи просачивались сквозь пыльные занавески и ласкали корешки цветастых томов, пособий и инкунабул, под весом которых просели книжные стеллажи. Несколько рукописных бумажных изданий лежали и на полу, открытые на определенных страницах. Красная буква в начале, стройные ряды каллиграфического подчерка, строгие контуры каких-то трав и формул. Тут же была кровать, высокая, застеленная красным покрывалом. На ней сидел сухощавый, остролицый старик с длинно опущенной седой бородой. В худых, покрытыми черными пятнами руках он держал пару склянок, одна из которых была с дозатором, какие обычно ставят на дорогие ликеры.

Старик позволил паре капель выпасть в склянку ниже и теперь ловко раскручивал содержимое, заставляя жидкость завиваться вихрем. Следом я услышал его голос:

-Столица Инданти.

-Танни, - ответил мальчишечий голосок.

Я не сразу его заметил. Огненноволосый парнишка сидел поверх одного из стеллажей и больше напоминал собой куклу. На вид ему было лет тринадцать, хотя юношеское лицо позволяло ему выглядеть несколько моложе. В руках он держал увесистый томик и отвечал даже не отрываясь от него взглядом.

-Правящая династия? Имена от действующего правителя до…

-Король Бальтазар де Сар, сыновья Витари и Девьер. Первый военачальник, второй кронпринц и неплохой дипломат. Помнится, не так давно он навещал наши земли и ходил на аудиенцию к главе клана Клыков. Налаживал контакт для женитьбы своей сестры Сары… впрочем, вряд ли что-то получится. Восток тем и славен, что давно не ищет опоры в силе. Островной характер и сильное течение у берегов уже не первую сотню лет оберегают это образование.

Все это мальчишка говорил, не отрываясь от книги и откровенно скучая. Об этом говорили болтающиеся ножки. Взад-вперед, взад-вперед. Впрочем, понаблюдав за парнишкой чуть больше, я понял, что скука эта напускная. Лицо говорило о нетерпении, ребяческом максимализме и желании впиться в новый вопрос, как Тузик в грелку. Возможно, именно это позволило мальчишке поймать прямо у своего носа монету, ловко брошенную стариком.

-Название?

-Золотой ректар, - ответил мальчишка, крутя в руках монету. После попробовал её на зуб. – Еще старой чеканки. Раньше в нем золота было больше, как и доверия к монете. Сейчас даже менялы с Дурова проулка брезгуют работать с ними.

-Хм, - сварливо хмыкнул старик и поднявшись с кровати двинул в сторону стола. – Свойства сальмицы. Хотя-бы три.

-В чистом виде? – переспросил мальчишка.

-В тинктуре.

-Мочегонка, глистогонное, в средней дозировке стимулятор. При желании можно и как припарку на рану использовать, за счет эфиров и природной жгучести. В теории может убить ребенка до трех месяцев, даже если будет подано в грудном молоке.

Старик снова недовольно хмыкнул. Я следил за этим, иногда поглядывая на окно, где высились огромные каменные великаны. Дома, квартиры, стилизованные горгулий, витражи.

-Четыре университета, - крякнул старик, подкручивая что-то в перегонном кубе.

-Северный, Южный, Западный и Восточный, - невинно ответил мальчишка и принял нарочито безобидную позу.

Старик обернулся, стрельнув хищными глазами на мальчишку.

-Нормативные названия.

-Венсаль, Госмар, Девердеран, Самблоу. В честь первых зрячих, основавших университеты.

Я смотрел на эту словесную перепалку и пытался понять, зачем смерть притащила меня в это место. У меня и без того проблем по самые… самое не хочу, а меня заставляют смотреть поле чудес с участием как минимум одного унылого участника. Мальчишка мне нравился в каком-то смысле.

-Ну и зачем я здесь?

-Что бы ты увидел его в лицо, - теперь звенящий голос звучал у меня в голове. – Ты должен будешь его научить. В ответ, он научит тебя. Укажет туда, куда не могу указать я.

-Научить?

-Защищать себя. Смотри.

Следом последовал стук. Он доносился откуда-то из коридора и был настойчивым. Так обычно стучат либо пьяные, либо те, кто может и хочет сломать не только дверной механизм, но и часть скелетного состава его хозяина. Мальчишка тут же обернулся в сторону звука. Именно по-этому он не увидел, как дёрнулась спина старика, а затем нервно провисла под собственной тяжестью, став совсем маленькой и хрупкой.

-Том, - голос старца больше не звучал сварливо. Скорее скрипуче, как пером по глянцевой бумаге провели. – Ты должен выбраться в окно.

-Чего? – мальчишка вытянулся и забыл даже думать про книгу у себя в руках.

-Я знаю, как ты ночами выбираешься из дома. Даже не думай, что я списываю на святой дух дикий перегар, который появляется каждое четвертое утро. Ты уже делал это. Сейчас тебе нужно сделать тоже самое и… затаиться.

-Мне… не понимаю, дедушка. Я сейчас открою и…

Стук повторился, а старик оскалился, указывая указательным пальцем в окно.

-Живо!

Было что-то в его тоне убедительное. Предсказательное, пророческое. Что-то, что едва не выгнало за окно даже меня, а ведь меня в этом месте никто не замечал, кроме разве что моего проводника.

Томас недоверчиво взглянул на деда, но приказ выполнил, спрыгнул со стеллажа. Очень скоро он затерялся в оконном проеме, и все что мне оставалось, это следовать дальше по шаркающим шагам старика. В дверь все ещё стучали, и получалось у них более чем прилично: рама шаталась, а с потолка сыпалась белая пыль.

-Иду! Иду! – кряхтел старик. Глаза его быстро бегали. – Кого там принесло, по имя Четверых!

И он открыл дверь. На майдане стояла горстка людей в черном и лишь один в белом. Лицо каждого скрывалось капюшоном, если не считать того самого белого, чья мантия не была даже оснащена таким приспособлением.

-Архивариус Норимар? – заговорил белый человек. – Мое имя Самсон Санананда, доверенное лицо инквизиции Кеймора. Вам представлены обвинения в краже учебников из запретного раздела газофилоктерии. Следовательно, обвиняетесь вы и в покушение на благополучие союза Великого Рода и будете отвечать по законам конвента Зрячих. Вам понятны представленные обвинения?

-Что за вздор?! – принялся старик, встав колом на проходе.

Впрочем, ему не сильно это помогло, ибо часть практиков уже вошла в квартиру, пользуясь острыми локтями и широкими плечами. Даже я попытался отойти в сторону, когда один из громил едва не прошел сквозь меня.

-Я… - хотел было продолжить Норимар, но осекся.

Самсон, вальяжно пройдя в квартиру достал из-за пазухи небольшой черный томик, обшитый выделанной кожей.

-В ходе обыска была найдена та самая утраченная литература, - улыбнулся Самсон одной из самых обезоруживающих и доброжелательных улыбок, какие я видел на лице. – Вероятно, нам придется продолжить в несколько иных условиях…

Я бы так и продолжил смотреть на происходящее, и даже делал бы это с кайфом. Просмотр фильма, где за ракурсы отвечаешь ты, это увлекательно, но внезапно я почувствовал боль. Сначала на лице - как кулаком в скулу въехали. Затем в ребрах, словно… кто-то решил опустить на меня сапог.

-Тебе нужно вернуться, мальчик, - шепнул голос. На этот раз это был не крик китов. Или все-таки мне показалось, ибо голос стремительно удалялся. – Система адаптируется к нашим встречам. Не взывай ко мне часто. Не взывай к моему имени во снах и на яву. Найди мальчика. Научи…

И меня вышвырнуло в действительность.

В прямом смысле вышвырнуло, ибо я буквально влетел спиной в стену, выплевывая остатки воздуха, на котором жило мое настоящее тело в течении последних минут. Вероятно, этот удар и завел мне сердце в нужные ритмы.

Кашляя, роняя на пол слюну и слезы, я корчился от жгучей боли в груди и дикой мигрени, сковавшей затылок. Надо мной нависло две фигуры: то была пара стражников. Пайка среди них не было. Один с оранжевым, мерзким лицом, покрытым россыпью родимых пятен. Из самых больших, выпирающих торчали черные волосинки. Второй был худой и взгляд у него был жестокий. Он смотрел на меня, сверху вниз облизывая губы. Доспех на нем сидел совершенно неплотно, а на щеке красовался здоровенных размеров шрам. Если что-то и может украшать мужчину, так это что угодно, но не это. Тут и бригада пластических хирургов не поможет.

-Ну что, придурок, проснулся? – выпалил шрамированный и наступил железным сапогом мне на руку. – Что, думал, я дурак? Идиот?

Я принялся махать головой, но пятка мужичка лишь сильнее принялась ввинчиваться мне в ладонь.

-Мертвым он притворился. Ага. Ублюдок. Ты слишком живуч, чтобы так просто сдохнуть, - продолжал шрамированный. – Ха! Это даже хорошо. Хочу послушать, как ты стонешь. Давай. Ещё разок, как сейчас было, когда о стенку приложился.

-Может не надо, Пригоршень? – встрял оранжевый. – Ну не дала тебе баба и не дала. Вон, поди на Ниссу своего дружка полимонь. Она ж такие дела не замечает…

-Нахрен иди! – бросил Пригоршень и нога соскользнула с моей руки. – Ты гребаный скотолюб. Я той твари на полторы марки вина споил, а она…

Мне было не интересно, что именно она. Я был зол. И это было видно по пульсирующему куску кадыка, вырванного из глотки Пригоршня. Теплая кровь приятно согревала руку. Холодно. Тело успело остыть, но навыки… судя по всему, они все-таки немного прокачали основное тело.

Пригоршень затоптался на месте, забулькал, попятился. Нашарив спиной стену, он привалился к ней и зажал обеими руками фонтанирующую кровью рану. Пытаясь что-то сказать, губы его залились алым. Пока на все это смотрел оранжевый, разинув рот, я спрушинил обеими ногами и впечатал кулаком ему в челюсть. Костяшки обожгло болью, но мне было весело. Уйдя под размашистым ударом второго стражника, я оказался за его спиной и не оборачиваясь закинул обе руки за спину, нашарив ими щетинистый подбородок. Рывок, хруст, обмякшее тело. Пригоршень ещё был на ногах, когда увидел, как его напарник мешком свалился на пол. То ли от нахлынувшего бессилия, то ли из-за потери крови, шрамированный скатился на пол и затих. Рана на его лице стала ещё более уродливой на бледной коже.

-Хм, - сжимая и разжимая окровавленную руку, я осматривал свое изрядно подросшее предплечье. – Все ещё не та скорость, чтобы тягаться с Ниссой. Но…

Я принялся шариться по карманам стражи. Кашель, кусок мыла, сверток бечевы, амулетик с кроличей лапкой. У Пригоршни на ремнях весела пара кинжалов и палица. Его остекленевшие глаза смотрели в душу и делали это с осуждением. Я их закрыл и старался не смотреть больше в лицо. На его месте мне представлялось лицо отчима… не нужно было бить меня по ребрам.

-Что же, - шепнул я в никуда и сообразив, посмотрел на Уилсона. – Пока меня не хватились остальные гвардейцы, есть какое-то время. Если повезет… я смогу выгрызть себе преимущество. Пошли со мной. Будешь помогать.

И подхватив с собой Уилсона я двинулся в темноту мрачного тоннеля, строго намереваясь сегодня выйти отсюда.