Ученик смерти

Глава 21. Конец?

-Очнулся, - голос показался мне знакомым.

И ощущение в спине тоже: холод и клопы. Учитывая, сколько средневековых темниц мне довелось посетить, не удивительно, что начинаешь их чувствовать с закрытыми глазами… ломотой в костях и ноющими мышцами.

Глаза открылись неохотно, что странно. Их покрывала корка засохшего гноя, склеивших ресницы. Заболел? Невозможно. Обычно после шестидесятого уровня все болезни тонули в статистиках и тело банально их сжигало. Что же сейчас изменилось?

Пальцы проскользили по гладкому, чуть влажному камню, сгребая копну оцеревшей соломы. Свет исходил от одного единственного фонаря, мерцающий, пляшущий, оживляющий тени. Он стоял у ног полноватой фигуры с блестящими глазками. Пайк. Тот сидел на корточках и как-то уж странно смотрел на меня… может наконец-то увидел как я хорош?

-Очнулся… - ответил я, а попытавших подняться понял, что конечности меня не слушаются.

-Неважно смотрися, - хмыкнул Пайк. Это сейчас в его голосе было самодовольство?

-Ага. Обожди пока с тем, что называешь речью. Мне проверить кое-что надо, - слова выходили туговато.

Краем глаза заметил, что около решетки темницы стоит пять стражников и трое ребят с эмблемами зрячих на спинах. Они о чем-то шептались между собой, не обращая на меня внимания. Мысленный призыв интерфейса кончился подступившей к глотке тошноте, но желтое табло всё-таки появилось перед глазами:

Система характеристик:Здоровье: 446/4569Выносливость: 100/6000Воля: 1000/1300

Причем, выносливость и здоровье на своих шкалах были ограничены серой полоской. Такое обычно бывает при наложении дебаффа… Пошарил глазами по строчкам и нашёл:

Система:Радиационное облучениеУровень лучевой болезни:97%

Влип. По полной влип. Похоже на Другой Стороне около сферы фонило… там и нахватался. Вывод? Статы без стимуляторов восстанавливаться не будут, более того, они ограничены. А вот ограничение администратора ушло, раз смог открыть вкладку с характеристиками. Только вот толку от этого, как от козла молока. Один хрен юзать навыки не смогу, ибо требования не соблюдены.

В стороне зрячих начались какие-то движения, и я поспешил потушить интерфейс. Не знаю, могут ли они его видеть, но если так, лучше их не провоцировать.

-Так и буш продолжать энти свои бахваливства? – спросил Пайк и нахмурился. – Не понял, что стал быть, случилось?

-Я понял, что лежу сейчас по уши в дерьме, - ответил я нехотя. – Но это когда-нибудь было иначе? И, как я понял, ты здесь не в роли заключенного…

Пайк было открыл рот, но злобно его закрыл. Хех, похоже, эту информацию он хотел открыть мне самостоятельно. Кто знает, может даже какую-то речь подготовил.

-Нисса, Савьянта и Ари, все задержаны, - пробурчал Пайк и более не пытался смотреть мне в глаза. – Инквизиторы, стал быть, хотели есче за тобой протопать, Сави взять, но ты раньше рубу дал. Зрячие тоже подоспели. Не говорят, чем им ты нагадил, но тож хотят тебя казнить.

-А ты выходит мусарнулся? Наводку дал? Сильно же тебя мои шутейки задели, раз такой добрый и славный парень как ты…

-Заткнись, - холодно ответил Пайк. – Я рассказал все, стал быть, что знал. Кто ты, как ты и куда ты. А ты даже и не понял… умный, да?

-И Ниссу не жалко было?

-Она выбрала, - тени заплясали на сморщенном от ярости лице Пайка. Кулаки сжались, так что кожа на перчатках затрещала. – Все выбрала. Тебя. Коль так, пусть посмотрит, как это, жить с такими как ты. Убийца, вор, лжец…

-Но не предатель, - хмыкнул я и закашлялся. – Но, кхе, это объясняет, почему твоего имени система не выдала.

-Я не предатель! – со стороны Пайка полетели несколько крупных капель слюны. – Я стражник! Я служу Роду!

-Ты обиженный мальчик, который оскорбился на пару шуток и то, что девушка не обращает на него внимания. И вместо того, чтобы стать лучше, ты всех решил опустить в то болото, где ошиваешься сам. Ты даже не урод, Пайк. Ты никто. Просто никто. И очень скоро поймёшь это, когда все закончится. Бесцельное создание, у которого отняли любовь и ненависть. Впрочем… кому я это говорю.

-Почему ты такой спокойный? – едва ли не со слезами на глазах спросил Пайк. – Ты что-то выдумал? Не выйдет. Тут стражи на десять! Нет… Двадцать таких как ты хватит!

После очередного рвотного позыва, я едва не захлебнулся, пока хихикал:

-Ой-ой, Пайк! Обманул! Как же ты хорош. Просто боженька. И я ни о чем не догадался! Да ты мастадонт интеллекта! Колосс знания! Хе-хе. Так лучше?

-СУКА!

Удар пришелся в скулу, и нужно отдать должное, я его почувствовал. А от сильной тряски меня таки вырвало, и пока Пайка оттаскивали от меня пара стражников, я его уже не видел, пока он кричал:

-Жри! ЖРИ СВОИ ГРЕБАННЫЕ УРОКИ! – кричал его голос, под топот сапогов. – ГРЫЗИ! РВИ КОГТИ, ЗА ТЕХ, КОГО ЛЮБИШЬ! ЗАЩИТИ! ХА! ПОПРОБУЙ ЭТО! УБЛЮДОК! НИССУ ПУСТЯТ В УТИЛЬ! ЭЛЬФКАМ ОТРЕЖУТ ГОЛОВЫ! ТОМА СПАЛЯТ, КАК И ЕГО ДЕДА! А ТЫ, ДЕМОН, ТЫ БУДЕШЬ СМОТРЕТЬ И ХА-ХА-ХА, ВЫГРЫЗАТЬ СВОЙ КОМФОРТ! А Я, _- Пайк судорожно втянул воздух. – А я буду смотреть! Посмотришь! Посмотришь, какого это! И тогда уже смеяться буду я! Я! ХА!

Я ничего не ответил и опустил веки. Пока его голос не умолк где-то на затворках тоннелей темницы я ещё чувствовал легкий шепот удовлетворения. Вряд ли Пайк хотел этой победы, он просто хотел, чтобы его обидчик получил по заслугам, раскаялся и молил о пощаде… а это не в моих правилах.

Одна ошибка и ты ошибся, а в моем случае – фатально. Понятия не имею, что теперь делать. Навыки юзать не могу, двигаюсь с трудом, стражи три вагона. Ещё и зрячие. Они скорее всего маги, а о магии мне довелось узнать мало. Кастанут раз фаербол, и полетят писюны по стенкам. Остается только уповать на Сави… но этот относится к людям как инструментам. Для него я сейчас меч, у которого лезвие надвое треснуло, а значит, помощь от него ждать не придется. Скорее всего, он уже строит новые планы на затишье, которое принесет мое заключение.

Вот же бл… блин.

Когда пытался почесать висок, на пальцах остался клок волос. Неприятное зрелище. Ещё более неприятное ждет меня впереди, когда приспичит погадить. Ребята с лучевой болезнью обычно делают это кровью. Единственное, что можно назвать хорошим, что эта дрянь числиться как дебафф, и постепенно уровень «интоксикации» будет пропадать, пока не упадет до нуля и не растворится…

…но к тому времени голова моя будет в корзинке, Пайк будет ликовать, а мою команду ждет такое же неприятное мероприятие, как и меня. С одной стороны и рад за этого хлюпика – он наконец перебрался из разряда добрых в разряд добрых к себе, но с другой, мне бы ох как хотелось посчитать ему ребра. Хех, а с математикой у меня в младших классах были проблемы. Придется пересчитывать много и много раз.

Как мне кажется, после я очень часто отключался. Узнал я это только по сменяющим друг друга караулам и очень удивлялся, ведь мне искренне казалось, что просто моргаю. Считать проведенные в темнице дни оказалось нелегкой затеей, но за проведенное в этом склепе время, люди успели смениться семь раз: все как один хмурые, неразговорчивые и смотрящие на меня то ли с отвращением, то ли с жалостью. А здоровье на интерфейсе уже опустилось до 342 и таяло чуть быстрее, чем шкала лучевой болезни. Там цифра только-только коснулась 89%-ов.

Я пытался занимать себя ментальными упражнениями, или банальными рассуждениями на вечные темы, например: что же всё-таки первично, душа или тело? Вопрос этот был создан вполне логичными обстоятельствами, и дело даже не в том, что меня скоро не станет. Похоже, посещая местный центр «администрации», я был там не совсем физически. Местные головорезы отняли у меня мечи, но по возвращению в настоящий Кеймор, они были при мне и висели на поясе. Однако я умудрился утащить с Другой Стороны тонну радиации, которую сейчас активно переваривал. Спрашивается, какая оболочка материальнее…

Снова заснул. Проснулся от лязга металла. Один из стражников уронил на пол палицу.

А что я чувствую по поводу Ниссы и остальных? Жалко. Всегда жалко. Терять тех к кому привык, это всегда больно. Когда времени много, особо ничего не ценишь, смотришь вперед и видишь там уйму времени, среди которой любая житейская радость теряется как мелкая деталь. Удивительное ощущение – мало времени. Хотелось бы вернуться на пару дней назад и обнять Ниссу. Да, я бы дышал ей в пупок, но сам факт того, что я когда-то мог это сделать, а сейчас не могу, он…

Снова моргнул. На этот раз разбудил громкий кашель. Это один из зрячих вином подавился. Я впервые почувствовал, что голодный.

О чем это я? Записки из под виселицы… хех. Точно, я думал намалявать кровью текст своих мыслей на стенах. Если у зрячих хватит мозгов рассмотреть в этом шедевр нового литературного направления, оставлю для этого мира памятник своему гению. Или лучше сборник анекдотов… например: зашли в бар немец, русский и…

Удар.

Кажется снова отключился. На этот раз, разбудил меня чей-то сапог, прошедший по колену.

-Давай, сюды приходь, - лицо Пайка, некогда безобидное и доброе, сейчас напоминало лицо Голума, если бы тот решил покривляться. – Давай, псина!

-Я отсюда и не уходил, кретин! – выплюнул я, окончательно придя в себя. Злость, поднявшаяся в груди, чуть притупила окружавший нас туман. – Отойди. Ты загораживаешь мне солнце.

Пайк недоуменно обернулся, словно в каменной коробке действительно где-то было солнце.

-Какое? – спросил он.

-Которое я выдумал. И вообще не мешай. Я уже почти придумал план побега и вот-вот намереваюсь его реализовать. Тебе лучше поблизости не быть, когда все начнется…

-Веришь в это? – хмыкнул бывший друг.

-Знаю, Пайк.

-Хах! – натянуто хмыкнул Пайк. – В моче, дерьме и блевотине валяется и говорит о ПоБеГе! – безобразно передразнил он. – Думаешь, Томас тебе поможет? Или Сави? Успоко…

-Томас? – я умудрился приподнять одну бровь. – Ха! Значит этот засранец в руки не дался. А ты тот ещё брехун, Пайчело. Говорил, что его повязали. А насчет моих нечистот: обосцан, но не сломлен!

Кашель разорвал гортань. Не нужно было повышать голос…

Пайк прикусил губу и злостно топнул. Видимо хотел попасть сапогом мне по голени, но я вовремя её оттащил.

-Кстати, - начал я. – А как там твоя матушка поживает? Она бы, наверное гордилась таким сыном как ты. Ушёл за своей любовью, и решил ни с кем её не делить. Хех, знаешь, пока это говорил, понял на сколько ты жалок. Это греет мне сердце, продолжай в том же духе.

-Почему? – почти с мольбой спросил Пайк. Видимо он пришёл с твердым намерением добиться от меня хоть чего-то помимо острот, но эти самые остроты протаранили его характер и проехались сверху. – Почему ты… такой? Ты проиграл! Я! Я победил! – он принялся бить себя по груди. – Почему ты ведешь себя так?!

-Исторически сложилось, - пожал я плечами. Во всяком случае, попытался. – И потому что бой продолжается до тех пор, пока ты не победил. Знай, Пайчик, я буду идти до последнего. Как бы жалко моя туша сейчас со стороны не смотрелась, внутри у меня ещё что-то есть. Что-то, чего нет у тебя и никогда не будет. Хех, как и любящей девушки.

-Ты… - Пайк сжал кулак и замахнулся.

-Не рыпайся! – выдал один из гвардейцев грубым басом. – Иль станешь соседом по нарам. Заодно приберешься в камере. Крыкун недоделанный!

-Это я его поймал! – выкрикнул Пайк в отчаянии. – Я! Это благодаря мне он здесь! А что сделали вы?!

Все стражники его проигнорировали, покрутили пальцами у виска да отвернулись спинами. Я хихикнул, словив на себе яростный, почти безумный взгляд Пайка.

-О боже правый, зачем ты создал мир, и милый, и кровавый, и дал мне ум, чтоб я его постиг… - прошептал я и закрыл глаза. – Успокойся, Пайк. Сходи в бордель там, поистязай вялым местных куртизанок, повспоминай Ниссу, её улыбку, её бедра…

-ЗАТКНИСЬ! ЭТО Я! Я ПОБЕДИЛ! Я-А-А!

-Я молчу, - хмыкнул я. – И я умру. А эти мысли тебе будет шептать глас рассудка, пока ты не сдохнешь. Думаю, на этом можно нашу встречу закончить. Или ты для чего-то сюда пришёл?

Пайк промолчал. Было слышно, как тяжело тягают его ноздри пропахший нечистотами воздух. Кузнечные меха, не меньше.

-Уйди, не мучай себя, - пробурчал я, чувствуя, что уже отключаюсь. – Мне больно на тебя смотреть.

И да, я отключился. Только, видимо, от удара по ребрам. Боль вспыхнула и погасла.

А очнулся уже в тот момент, когда меня волокли по ступеням. Звук лязгающих доспехов, брякающего оружия, скребущее чирканье сапогов по камню. Только на свежем воздухе я понял, насколько сильно от меня несет смертью… одна из солдатских рук на секунду показалась мне костлявой, без мышц. Но в следующее мгновение наваждение растворилось, и в глаза ударил свет. На проходной, за решетчатым окном снова сидела костлявая фигура, глядя на меня раскосыми зенками из под балахона. Но нет, это был один из инквизиторов.

Видимо, все это время я был в местной мучильне. Странно, что меня даже не водили на допросы. Может дело в том, как я выгляжу? Хм. А как я выгляжу? Вряд ли красавчик. Впрочем, кожа ещё отваливаться не начала, наверное, уже славно. Хоть немного презентабельный вид будет на плахе. Казнить и без того уже разложившийся труп, не то чтобы большое развлечение. Как помирающего щенка добить… скорее милосердие.

Уже когда меня забрасывали в кибитку без окон, подумал, и понял, что боюсь умирать. Приземление на дощатый пол оказалось неприлично болезненным. Я даже улыбнулся, радуясь, что могу чувствовать. А смогу ли чувствовать после смерти? Следом послышался удар по крупу лошади и крик:

-Пошла!

И меня начало подкидывать вверх-вниз, растряхивая размякшие мышцы. Больно, неприятно, и удобную позу хрен найдёшь, ибо, что так говно, что так насрано… в прямом смысле. Я конечно по-всякому умирал, но никогда так унизительно. Если понимал, что смерть неизбежна и выбраться у меня, скорее всего не получиться, унижение, пытки, побои и насмешки можно было прекратить одним движением челюсти и истечь кровью. Понимание, что за одной жизнью последует другая спасало от сомнений. Но даже имей я шанс на вторую попытку здесь и сейчас, то не порадовал бы своей преждевременной кончиной старину Пайка. Он должен увидеть плоды своей работы и понять, что отдал свои принципы на растерзаний куда дешевле тридцати серебряников. Не удивлюсь, если кончит он, так же, как и Лука.

Жесткая остановка привела меня в чувство. Дверцы кибитки распахнулись, в неё протянулись две пары рук в латах и утащили меня на свет, прямиком на гул, который закатился в открытую дверь диким зверем. Народ уже раззадорили речами и он был готов к представлению.

Мой выход.

Люди. Много людей. Дохрена людей. Они застыли в стенном трауре, замершие, удивленные. Девочка, стоявшая в первых рядах, по левую сторону от коридора к эшафоту вытаращила на меня голубые глазки и сжала в ручках тканевую куклу. Мать тут же поспешила закрыть ей лицо ладонью, а сама спряталась глазами в груди грузного мужика. Пара девушек с корзиной гнилых помидор обомлели и опустили руки с мерзкими снарядами. Парнишка, сидевший поверх цирковой кибитки спрятался за ладонями и едва не свалился вниз.

Меня тащили вдоль рядов поднятых гизарм и алебард. Лица менялись один другим, и на каждом было оцепенение. Задние ряды, которые меня не видели, тоже умолкали, в недоумении повинуясь настроению толпы. Неужели я так плохо выгляжу?

Ответ на этот вопрос пришел позже. Из-за стражи на меня смотрели лица Кейт и Вейт. Девочки менестрели жались к старику Аврелию, пятились назад, подальше от того, что было когда-то славным мальчиком Фарро из Гудвина. Старик смотрел на меня спокойно, и мне показалось, его отношение ко мне ни капли не изменилось. Такое улавливается инстинктивно, почти неосознанно. Просто… складывалось ощущение, что его глаза смотрели не на оболочку, а куда-то под, считывая ноты с вибрирующей души.

Я потерял их из виду, взгляд скользнул ещё по группке дворовых мальчиков, тут же поднявших пальцы, разинувших рты в удивленном «О-о-о-о». Старший из них видимо передразнил меня, протянув скальп на лице вниз, делая безобразную маску.

Уже взбираясь на эшафот, увидел старика Дострига и Берра. Они стояли у самого основания и всё, что я мог сказать об их лицах – это чистая печаль. Возможно, там было и разочарование, но… и ведь мне было на это не плевать. По крайней мере, на Дострига. Не знаю почему. Может болезнь ударила по мозгам, а может я стал сентиментальным перед смертью.

Костлявая рожа мелькнула среди толпы и тут же исчезла.

На эшафоте пленников было трое: Нисса, Савьянта и Ари. Хранительница Четырех Небес даже на коленях была ростом с двухметрового палача. Увидев меня, щеки её стали бледными… по щеке побежала слеза. Эльфийки смотрели перед собой и единственное, что выдавало их напряжение, это гуляющие по челюстям желваки. Чуть поодаль, на углу стояли ещё несколько человек, в числе которых был мой знакомец Самсон Санананда, Вальт, и ещё один, в меховом плаще, ростом не ниже чем у Ниссы, широкоплечий. В какой-то момент он обернулся и посмотрел на меня.

Сердце пропустило пару ударов. Возможно, это Я был таким слабым в данный момент, что так ясно ощутил скрытую в нем силу. Огромную силу. На его фоне терялся даже Келвин. В лице было что-то львиное, царственное, агрессивное. Это скрывалось в ряде морщин, ухмылке, глубоко посаженных глазах, черных прядках длинных волос.

-Народ Кеймора! – заголосил Самсон Сананада, пока меня усаживали на колени перед ящиком и корзиной.

И без того тихая толпа стала ещё тише.

-Сегодня, третьего донсена, на день святого Голиспара, будет проведена экзекуция тех, о ком каждый из вас уже слышал. Тех, кто покусился на благополучие Великого Рода, Кеймор и его присных. Тех, кто устроил Резьбище в трущобах, и пожаром спалил Старый Город! Тех, кто сделался шпиками, рецидивистами и лицедеями, шпионя во имя наших врагов желающих сокрушить Великий Род!

Шепотки снова принялись подниматься.

-Хранительница Четырех Небес! – продолжал Самсон, отступив чуть в сторону, чтобы показать на Ниссу. – Она несколько лет несла своё бремя во имя Великого Рода и своих создателей! Она великий и искусный воин, потеря которого рвет мне сердце! Но так же, она предатель, который вкусил запретные словеса настоящего демона пришедшего из иных миров! У него нет имени! – рука плавно, театрально повернулась ко мне. – Он прятался за чужими лицами, принимал чины, которых не существует и сейчас, когда понял, что мы, инквизиторы Великого Рода, кинжал и пламя, сумели пленить его, лишился из своего лица. Глядите! Глядите, как обличаются его грехи, как они истязают его тело! И глядите, как его уста извратили подданных Великого Рода! Даже эльфийская раса, прославленная своей мудростью, пала жертвой демонической твари! Беглеца из тюрьмы Четырех Небес!

И тут-то поднялся гам. Люди затараторили, заохали, принялись выглядывать из-за спины друг друга, чтобы рассмотреть такую диковинку как я. Видимо кому-то особенно низкому и особенно злому это не понравилось и в толпе начали возникать потасовки, драки и стычки.

-Если вы когда-либо общались с этим отродьем! – палец Самсона все ещё указывал на меня. – Знайте, его когда-то звали Фарро из Гудвина. Подумайте, не забросил ли он вам в головы смутные мысли. Не терзают ли вас сомнения в необходимости мер, которые мы принимаем во имя Великого Рода!

Драчунов принялись оттягивать практики инквизиции, утаскивая тех далеко в арьергард представления.

-Инквизиция не схватила его раньше, потому что того требует закон, - говорил Самсон, сцепивруки перед собой. Выглядел он величественно. – Мы должны были убедиться, ведь каждый из вас заслуживает доверия! Невиновный не падет от руки, которая должна нести правосудие! И к тому же, нам требовался член одного из Домов-представителей! Золдрик из дома Крокодилов! Величайший воин, чья сила помогала нам отстоять море от варваров островитян! Тот, кто в одиночку оборонял крепость Лорден-каут от нападок демонов бездны! Он самонареченный Бессмертный! Его присутствие подтвердит, что сила церкви, сила Зрячих и сила инквизиции объединились против врага!

Все смотрели на Золдрика с благоговением. Видимо тоже ощущали те импульсы силы, которые из него исходили и питались этой силой, которая им недоступна. Значит вот он какой – глава дома Крокодилов, самонареченный Бессмертный. Злой дядька. У меня аж жопа вспотела... в лучшем случае. Возможно это не пот.

Затем палачу дали жест, и всех нас уложили лицами в корзины. Вид открывался прелестный, если не считать, что у меня на дне лежали кусочки оборванного салата. Спаржа, или что-то вроде того.

-Нисса из Норвиля! Хранительница Четырех Небес! Обвиняется в предательстве Великого Рода! В бегстве с заключенным собственной тюрьмы! В пособничестве и извращении нравственности Рода! В неоднократных убийствах и применении силы в отношении слабых! Приговор… смерть.

Инстинктивно, тело само закрыло глаза и съежилось. Но звук, глухой, гулкий, прошелся по ушам выбивая слезы. С таким звуком рубят головы.

Она просто непись… она просто непись… она просто…

-Дом Клыка протестует! – голос волчьим рыком разорвал тишину, прорезался сквозь толпу и раздвинул её.

Люди шарахнулись от говорящего, как от кипятка, в разные стороны. Келвин стоял в самом центре. Спокойный. Это было даже не хладнокровие, он действительно ничего не испытывал, как если бы шел на прогулку. Рядом с ним стоял мальчишка, в котором я узнал Томаса.

-Этот щенок достояние Клыков. Все эти люди наша добыча, - говорил Келвин шагая медленно и сдержанно. Красная мантия, скрепленная золотой кокардой, отливала кровью. Шпоры на сапогах звякали. – Казнь докажет, кому именно вы подчиняетесь, Самсон Санананда!

-Приглашение на рассмотрение этого дела было отправлено вашему дому седьмицу назад… - заговорил Самсон натянуто улыбаясь.

-Приглашение не дошло. Ответ от нашего дома не был получен. Ровно, как и от дома Яблок. Ровно как и от дома Вессегердов. Казнь щенка, который доказал свою принадлежность к нашему дому должен быть казнен челюстями тех, чью веру он предал. Золдрик Крокодил, Самсон Санананда, Вальт де Гуденбах, то что вы делаете, это плевок в лица моей семьи. Мое лицо.

На секунду воздух сгустился, наэлектризовался и вытянулся в тонкую вибрирующую струну. Толпа охнула, отшатнулась. За спиной Келвина возникло животное. Громадное животное, мягко ступившее на камни площади четыремя лапами. Оскалившееся морда, взъерошенная холка, мощные напряженные мышцы на лапах. Они с Келвином шагали шаг в шаг, но люди этого не видели. Они просто пятились, слепо глядя на младшего Клыка и совсем не обращая внимания на волка.

-Я могу потребовать сатисфакции кровью, - сказал Келивн, в ту же секунду очутившись рядом с Сананандой. Инквизитор попятился, в нем тоже вспыхнула искра силы, но потухла, на фоне рычавшего волка. – Но не стану этого делать. Сейчас не стану. Я заберу этого щенка. Он был и будет под протекцией Клыков и послужит Великому Роду. И вы не станете мне мешать.

-Он шпионил в группировке Левиафан! – пискнул из-за спины Вальт. Мраморное лицо заливал пот.

Келвин мягко положил руку на плечо инквизитора и шепнул что-то тому на ухо. Лицо Вальта вытянулось, став бледнее прежнего. Клык и Крокодил смерили друг друга взглядами, но ничего не сказали. Кажется я видел, как за спиной Золдрика начала расти бесформенная масса цвета охры, словно языки пламени, этот костер вспыхнул до размеров десятиэтажного дома и потух, когда волк Келвина прижал уши. Золдрик ухмыльнулся, но ничего не сказал.

Толпа принялась редеть. В центре стоял только Томас, стянувший руки на груди. Этот поганец ухмылялся! Хех, обожаю его. Если выживу, установлю и сделаю все возможное, чтобы он не стал таким как Пайк. Теперь пацанчик осмотрелся и поднялся к нам на эшафот, подошел ко мне, пока Келвин тихо беседовал с Самсоном Сананандой.

-Крепись, - шепнул он мне на ухо. – Репутацию Клыков это дело конечно подмажет, но семья в курсе и она была за. Только имей ввиду, придется отрабатывать. Много отрабатывать. В семью просто так не пускают, щенок. Келвин был убедительным.

-Томас… спасибо. Ты ведь все это устроил?

-Угу, - Томас осматривал мое лицо, хмуря нос. – Написал письмо, куда следовало. Отправил, теми людьми, которыми следовало. И подкинул Сави работку, которую следовало. А теперь жди Келвина, юный Клык. Пойду, цепи с Ниссы сниму и девочкам путы срежу.

Как бы в подтверждение своих слов, Томас достал откуда-то из карманов набор отмычек и пошел к Ниссе. Палач с ключами уже деру дал…

Она была жива! Топор застрял в шее голема, едва ли пробив кожу и торчал из неё, словно из древесного сруба. Кровь текла слабо, мелкими толчками. А вот Вальт с Самсоном с искренней ненавистью смотрели на пацана и если бы не Келвин, точно б его порвали.

-Значит твое имя не Фарро, и ты не из Гудвина, - начал Келвин. Он высился надо мной ровно так же, как и его волк. Видимо он заметил, что я слежу за этим духовным зверем и усмехнулся. – Интересно. Лишний аргумент в твою пользу. Вайген тебе доверял и дал тебе имя. Позволь мне сделать тоже самое.

Келвин поднял руку и положил её мне на голову. Стало как-то неловко от мысли, что на этой руке останутся клочки волос… но похоже младшего Клыка это не смущало Волк за его спиной прыгнул ему на плечи и темной, космической дымкой пустился вниз по руке, что меня держала. Боль прошла, её сменил первобытный ужас. Казалось я комок песка, который бросили в бурную реку. Поток подхватил меня, закружил, бросал в разные стороны, рвал и без того рваные мышцы, ломал кости и перестраивал их. Этот поток вымывал из меня частички яда. Я не видел интерфейса, но был уверен, что шкала лучевой болезни опускается в нули и делала это с огромной скоростью.

-Твое новое имя Заточник. Твой новый Род Клыки. И сегодня ты пойдёшь домой, щенок.

Система:уведомление о новом задании:«Часть стаи»Статусв процессе