Ученик чародея

Глава 18. Новые загадки

Кто-то почти неощутимо коснулся сзади моего плеча и я поспешно высвободилась из объятий Рефа. Довольно неудобно, что я не могу удержаться в одном и том же облике столько, сколько захочу.

За моей спиной стояла мама. В отличие от большинства на площади, она не плакала, только тревожно поджала губы. Ой. Когда у мамы такое лицо, значит, она очень взволнована.

А чего я ещё ожидала?

— Л'ииикькая, — осторожно начала мама. — Л'ииикькая, этот молодой человек… Р'ееефь… он действительно твой жених?

Я подтвердила это резким кивком. Мама расстроилась ещё больше.

— И ты… ты любишь его?

— Люблю, мама, — призналась я.

Мама тяжело вздохнула. Логика родительницы мне была не очень ясна. Почему-то, хотя она прекрасно знала, что Р'ееефь и я называли себя женихом и невестой с самого первого дня прибытия (хотя я и забыла об этом, когда снова стала сильфом), она всё-таки надеялась, что это не так. Ну ладно, но, получив подтверждения помолвки, она почему-то надеялась услышать (меня не обманешь!), что я его не люблю. Почему? Казалось бы, единственное, что может послужить оправданием предполагаемого брака, это взаимная любовь, но…

Может быть, мама надеялась брак расстроить?

Пока я размышляла, родители взяли себя в руки.

— В таком случае, юный человек, — произнёс папа, — мы должны вас поздравить.

Р'ееефь рассыпался в благодарностях. Благородное воспитание, время от времени сказывается.

К нам подошёл глава города.

— Если Л'ииикькая теперь помнит свою жизнь среди людей, может быть, она расскажет нам, как… — Он запнулся. — Как живут наши родные?

— Сейчас? — смутилась я.

— Лучшего времени не придумаешь, все в сборе.

Это предложение меня не обрадовало. Я беспомощно оглянулась на Р'ееефя, но он ещё мало разбирался в чувствах сильфов, поэтому меня не поддержал. А я не испытывала никакого желания огорчать своих соплеменников рассказом о пропавших родных… но что было делать?

— Да-да, рассказывайте, — поддержали эльфы. — А то у нас это плохо получается, а вы обижаетесь…

Делать было нечего.

Сильфы молча слушали о том, как каждый из пропавших считает себя человеком, разыскивает других членов гильдии, учится распознавать магию, пользоваться различными предметами для её разрушения, получает специальное «оружие» (не всегда это кинжалы) и всю жизнь скрывается от властей. Я рассказала о тех, кого знала, назвала их человеческие имена — как ни странно, они все легко переводились в наши. Госпожа Кель, например, оказалась К'ееельрой, сестрой самого главы, она исчезла, когда я была ещё была совсем маленькой. Были и другие. Кто-то погиб и мне пришлось, под градом вопросов, которые задавал глава, признаться, что я знаю об их судьбе. Вскоре площадь снова рыдала, на этот раз не от сочувствия, а от горя.

— Она всегда была очень умной девушкой, — вздохнул глава, когда я рассказала всё. — Ей среди нас было не место — мы-то простые существа, чуждые всякому коварству… Я рад, Л'ииикькая, что вы вернулись и всё вспомнили. Жаль только, мы не можем вернуть остальных…

— Почему вы так уверены в этом? — тут же вмешался Р'ееефь.

Лицо главы приняло загадочное выражение.

— У вас, наверное, много вопросов к нам, юный человек? Пройдёмте в ратушу и всё обсудим.

— А?…

— Разумеется, Л'ииикькая пойдёт с нами.

— А?…

— Нет, ваших родителей я не зову, мы все в кабинете не поместимся. Идёмте!

Приняв человеческий облик, я взяла Рефа под руку и мы последовали вслед за главой. Странно, почему он говорил, что мы не поместимся в его кабинете, там же на десятерых места хватит!

Но глава привёл нас в совершенно незнакомую комнату (я раньше бывала в ратуше, как и все мы), где действительно, и троим было тесно.

— Всё это так прискорбно, — в который раз вздохнул городской глава. — Все эти исчезновения, а теперь, оказывается, и превращения. Я мог себе представить, что нас не любят в мире людей, но что люди уничтожают тех, кто им во всём подобен!

— А вы не знаете, с чем это может быть связано? — азартно спросил Реф.

— Увы, молодой волшебник, я могу только догадываться. Между нашими мирами всегда была некая связь… собственно говоря, именно отсюда вы и черпаете всю свою магическую силу, в мире людей ничего такого нет. Если бы эльфы своими переходами границ не расшатывали барьер, вы бы — надеюсь, вы не обижаетесь! — ни на что не годились. Хотя… даже безо всякой магии кто-нибудь мог бы вызвать демона и всё началось бы снова.

— Барьер? Какой барьер?

— А, вы не знаете, — удовлетворённо кивнул глава. — Я так и думал, людям это знание недоступно, а эльфы не такие уж легкомысленные, какими кажутся. Они скорее скроют знание, чем расскажут его, особенно людям. Особенно волшебникам.

— Но я тоже не знаю, — вмешалась я.

Глава опять кивнул.

— Всё верно. После Первого Исчезновения, когда магия начала просачиваться туда-сюда между мирами, а потом начали пропадать новые сильфы, было решено ничего не рассказывать молодёжи. Не все родители сохраняли тайну, поэтому мы постепенно сделали её достоянием немногих.

— Но почему молодёжи? Какую тайну?

— Тайну о барьерах. А молодёжи… вы же замечали, Л'ииикькая, что сильфы постарше никогда не исчезают? Уж не знаю, с чем это связано, но основная опасность грозит именно молодым. Может быть, с возрастом мир ставит свой отпечаток на сильфа и тот попросту не способен пересечь границу миров? Но почему это не распространяется на демонов? Странно это всё, странно…

— Послушайте, но почему молодёжи нельзя открывать всего? Что с того, что они могут попасть в наш мир?

Глава строго взглянул на Рефа.

— Мы не знали, что они ничего не помнят. Первые всё прекрасно помнили, если учинили… учинили такое! Мы надеялись хоть так скрыть от людей правду!

— Какую правду?! — не выдержал Реф.

— А вот этого, — медленно и торжественно произнёс глава, — вот этого я вам не скажу.

Колдун с трудом сдержался от применения чего-нибудь магически-опасного. Наверное, вспомнил, что обещал не колдовать. Благородное воспитание, слово чести, всё такое…

— А скажите, почему вы обратились к Рефу, чтобы он вернул мне прежний облик? — поспешила разрядить обстановку я. — Неужели больше не к кому?

— Но, уважаемая Л'ииикькая, к кому ещё мы могли бы обратиться? Русалки владеют только магией воды, эльфы неплохи в природном волшебстве, но превратить могут только в эльфа и обратно. Демоны могут почти всё, кроме природы и превращений. Конечно, мы могли попросить эльфов привести к нам волшебника постарше, но если этот смог найти дорогу в наш мир, то смог бы и помочь вам. К тому же Женро сказал, что этот милый юноша — чёрный колдун, а, как говорят эльфы, превращения — их прямая специальность.

— А вы сами? — спросил Реф.

— Мы?

— Вы сами — почему не сделали Лику сильфом без моей помощи?

Мы с главой оцепенели от такого вопроса. Я нашлась первой.

— Но, Реф, неужели ты не знаешь? Сильфы не владеют никакой магией!

— Откуда я мог знать? Мне никто не говорил!

— Но ты же знаешь, что «ночные призраки» не умеют колдовать.

— Я думал, их магия может быть заблокирована во время перемещения, — не очень уверено объяснил Реф.

— Нет, конечно. Это наша природная особенность.

— Но как же так! Я долго наблюдал за вами — даже в эльфах нет столько волшебства! Вы невидимы днём, вы светитесь в темноте, вы кажитесь почти бесплотны — и вдруг не владеете магией!

— Позвольте я объясню, молодой человек, — кашлянул глава. — Вы совершенно правы, сильфы — волшебные существа. Но при этом мы не волшебники, если вы понимаете, что я хочу сказать.

Реф задумался.

— Но как тогда вы — то есть ночные призраки, то есть я хочу сказать, исчезнувшие сильфы, — лишали волшебников магии и развеивали заклинания?

— Они их не развеивали, юный волшебник. Они просто отправляли магию через барьер в наш мир.

— Но как?

— Создавали порталы.

— Порталы, — задумчиво произнёс Реф. — Это то оружие, которое переместило нас сюда?

Мне показалось, что глава заколебался, прежде чем ответить на этот вопрос утвердительно.

— Но почему тогда мы оказались с нашим порталом в разных местах?

— Вот уж чего не знаю. Возможно, вы сбились с пути.

— Сбился?

— А ведь это правда! Вспомни, Реф, ты же порезал руку кинжалом, это искажает твою магию! И тут же произнёс заклинание перемещения! Вот мы и выпали не туда, куда надо!

На лице колдуна явственно отразилось недоверие.

— Может быть…

— А что не так?

— Я думаю, что искажение должно было подействовать и на кинжал.

— Не обязательно, — внезапно возразил глава, однако объяснять ничего не стал. По его виду я поняла, что аудиенция закончена, однако Реф не спешил уходить.

— Почему вы не доверяете людям? Магам? — прямо спросил он. — Что мы вам сделали?

— Прежде всего, юный волшебник, именно люди и именно вашей профессии были причиной исчезновений. Но, кроме того, мы испытываем естественно недоверие к тем, кто может… — он осёкся.

— Я просто вспомнил. — Реф сделал вид, что ничего про естественное недоверие не услышал. — Вспомнил, что Лика говорила, в их гильдии существует строгий запрет на общение с колдунами. Она объясняла это нашей неприязнью и нежеланием заводить близкое знакомство с потенциальной жертвой, но мне кажется, этого недостаточно. Вы ничего не хотите добавить?

Глава приобрёл довольный вид.

— Я почти уверен, — с уважением произнёс он, — что Сто Первых Исчезнувших чтили обычаи своих предков и передали запрет последующим поколениям. Кто знает, может быть, не сумев вернуться и поняв, что молодёжь будет прибывать и прибывать, они намеренно сделали так, чтобы сильфы при перемещении теряли память? Кто знает! Я буду верить в это!

— Но почему? — вскричал Реф. — И как они могли это сделать, если не умели колдовать?!

— Они могли повлиять на вызвавшего их волшебника, — предположил глава. — Подсказать изменения заклинания, которое исказило бы действие барьера.

Я уже стояла в дверях и тянула Рефа за собой. Мне не нравился этот полный недомолвок разговор и я хотела уйти. Однако колдун словно прирос к полу.

— Послушайте. Я вернул одну из вас домой. Я сделал так, что она помнит всю свою жизнь. Я, в конце концов, собираюсь с вами породниться через брак с ней! Почему вы не расскажите мне всё? Ведь тогда я мог бы попытаться привести сюда остальных Исчезнувших.

— Боюсь, юный человек, ваш брак в этом мире невозможен, — виновато произнёс глава, как всегда из всего сказанного выбирая только то, на что хотел отвечать.

— То есть как?!

— Видите ли, — ещё больше смешался глава, — в нашем мире для вашей невесты неудобно пребывать в человеческом облике. Она может сделаться сильфом в любую минуту, если вы понимаете, о чём я.

Реф застыл.

— Вы хотите сказать… вы хотите сказать, мы не сможем быть вместе?

— В нашем мире, — любезно откликнулся глава. — Но в мире людей, думаю, ей будет проще оставаться человеком, нежели сильфом.

Реф молчал. Молчала и я, не зная, что сказать и как утешить любимого. Глава был совершенно прав: мне было ужасно неуютно в образе человека и всё время хотелось стать легче и прозрачней.

— Портал…

— Да, портал. Вы не сможете вернуться домой, пока не найдёте портал, юный человек. Но мы послали за помощью к демонам, и вскоре они займутся его поисками.

— А они согласятся вам помогать?

— Конечно. А почему вы сомневаетесь?

— Но почему?!

Глава снова смутился.

— Считайте, что по добрососедству.

— Опять! Опять тайны! Отчего вы не хотите быть со мной откровенным? Я ведь не враг, не чужой вам!

Какое-то время глава размышлял.

— Вы правы, — признал он. — Не чужой. Чувствуется, знаете ли. Но я пока не решил, как это должно повлиять на моё отношение к вам.

— Повлиять?!

— В вас содержится жизненная сила сильфа.

— Что?! — Это мы выкрикнули одновременно.

— Жизненная сила сильфа, — повторил глава. — Не могу говорить со всей определённостью, но, похоже, что ваши магические способности увеличены оттого, что к вам при рождении перешла сила сильфа. Боюсь, сам он при этом погиб.

— Это может быть правдой! Помнишь, Реф, госпожа Кель рассказывала, что ты у тебя большие способности от того, что она подставила какого-то предателя Серым? Ой, извините…

— Ничего, Л'ииикькая, не волнуйтесь. — Глава страдальчески прикрыл глаза, но голос его звучал по-прежнему ровно. — Бедная К'ееельра не ведала, что творила, она думала, что перед ней человек, а не другой сильф.

— Я не хотела вас расстроить…

— Ничего. А вы, юный человек, должны понимать, что ваше присутствие среди нас порождает смешенные чувства. Теперь, когда вы больше не страдаете и не нуждаетесь в жалости, а ваши добрые дела уравновешиваются тем, что вы предъявили свои права на только что возвращённую Л'ииикькаю, теперь вас на вас будут смотреть как… не знаю пока. Я скажу всем, что ваше волшебное могущество — это как цветок, выросший на могиле. Никто не ненавидит цветы только потому, что они обязаны своему рождению чьей-то смерти… Вас не смущает, что ради вашей власти кто-то умер?

— Нет, — решительно ответил Реф. — Я не просил его об этом.

Глава какое-то время непонимающе смотрел на него, а после расхохотался.

— Да. Да, конечно, вы здесь не при чём. Я так всем и передам.

— Забавно, — проговорила я. — Вы говорите почти как тот волшебник.

— Какой волшебник? — насторожился Реф.

— Ну, он не был волшебником, его когда-то лишили магии. Которого вы с учителем подослали ко мне.

— Но мы никого не подсылали!

Глава кашлянул.

— Прошу прощения, — вспомнил Реф о хороших манерах. — Мы заняли слишком много вашего времени. Если позволите, мы пойдём.

Естественно, глава позволил. Занятый новыми мыслями, Реф так и не сообразил, что хитрец снова ушёл от ответа насчёт недоверия к магам. Я, к сожалению, ничем не могла бы помочь Рефу: мне действительно ничего не рассказывали. Помню только, что от волшебников лучше держаться подальше. Вроде бы они могут… могут… не знаю, то ли влиять на нас как-то (но не в смысле заколдовывать), то ли с нашей помощью что-то делать… не знаю.

— Какой волшебник? — раздражённо спросил колдун, едва мы выбрались на улицу. Глава не встал, чтобы проводить нас и обратную дорогу по коридорам и переходам пришлось искать довольно долго.

— Я ведь сказала — он не был волшебником.

— Лика!

— Перестань, Реф. Мне надоела твоя ревность.

— Ревность! — обиделся ученик чародея. — Мне кажется, я имею право знать, с кем моя невеста разговаривала, пока…

— Пока скрывалась от тебя, — закончила я. — Я в этом далеко не уверена.

— Лика, я тебя очень прошу. Это может оказаться важным.

— Почему?

— Потому что мы никого к тебе не подсылали! Честью клянусь!

— Разве ты можешь говорить за своего учителя?

— В этом деле — да! — с жаром произнёс колдун. Мне надоело спорить…