Ученица скверного мага

Глава 2.2

Свет ламп бил в Бондаря Тука, и его тень, высокая и плотная, легла в рунный круг, начертанный на белом полотне. Сначала вспыхнул основной контур, засияв уверенно и ярко, как созвездие в ночном небе. Тук был бастардом, а его мать — продажной девкой, что ездили в скверну, чтобы скрасить суровые будни дозорных. От кого именно она залетела — неведомо, и ветвь Тука горела в его теле ровной зеленой звездой, пока он не отдал ее ни одному из домов.

Надо бы к нему приглядеться: отличный потенциал, ровный характер. Бондарь Тук станет одним из лучших разведчиков скверного дозора и изобретет парочку охранных артефактов, которые сделают его знаменитым. Что примечательно — все так же под фамилией бастарда, которую дают по звуку, что издает треснувшая ветка.

Было бы неплохо взять Бондаря в дом сол Лерман, он вон и рыжий, как белка. Но нечестно предлагать присоединиться к башне, которую через два года могут сжечь.

— Черенковый маг первой степени, — сказал Хэл, оглядев его контур.

Все пять ключевых точек на рунном круге горели ярко, да и прочих, рассыпанных в основном по ногам, хватало в избытке.

Целитель, седовласый мужчина с острой бородкой, старательно перерисовал контур в личную карту Тука.

— Какой у тебя скверный дар, парень? — спросил он.

Бондарь вздохнул, переступил с ноги на ногу и выпалил:

— Я могу находить носки.

— Шикарный дар, — заржал Горан сол Кхар. — Скверна поцеловала тебя прямо в темечко.

— Отойди-ка в сторонку, — попросил Хэл, отодвинув Тука.

Тень сдвинулась с рунного круга, но на белом полотне осталась черная точка.

— Не густо, — вздохнул целитель, с досадой дернув себя за клинышек бороденки. — Однако, молодой человек, не спешите расстраиваться. В отличие от основного контура, который дается раз и навсегда и в девяносто девяти процентах случаев остается с вами до самой смерти, скверный контур можно развить.

— Ты сможешь искать не только носки! — с наигранным воодушевлением подхватил Горан. — Но и мелкие монетки на мостовой.

— Отвали, Гор, — беззлобно попросил Бондарь и обратился к целителю: — А как его развивать?

— Ваш товарищ предложил неплохой вариант — тренироваться. Искать монетки, угадывать карты, пытаться определить, что спрятано в шкатулке… Следующий.

Контур Бондаря Тука медленно гас на рунном круге, и черная точка скверны исчезла последней.

Горан встал, потянулся, будто слишком долго засидевшись.

— Артефакты, амулеты и заряженные предметы есть? — спросил Хэл.

— Я сам отлично заряжен, — ответил Горан, подмигнув мне.

Он повернулся к стене спиной, раскинул руки. Тень взметнулась на белом полотне, четкая и темная, как нарисованная тушью.

Что я сама знаю о Горане сол Кхаре? Он был младшим сыном правящего дома второго круга, великой башни, равных которой нет. Мне доводилось бывать там с семьей на свадьбе старшего сына Кхаров. Отец досадовал, что я слишком мала, чтобы претендовать на место жены наследника, а мама тихо радовалась. Я помнила серый туман, повисший клочьями на голых ветвях дома, дороги из красного кирпича, похожие на ручьи спекшейся крови, сладковатый запах, от которого хотелось поскорее отмыться…

— Аналогично, — сказал Хэлвиг Крэйг, когда на полотне засиял контур Гора. — Первая степень, черенковый маг.

— Ты не отдал ветвь своему дому, парень? — спросил целитель, зарисовывая контур и отмечая зеленую звездочку.

Гор лишь пожал плечами, не желая говорить очевидное. Младших сыновей иногда отдавали в другой род. Но у Горана сол Кхара иная судьба. Он попытается посадить свой собственный дом в третьем круге скверны. И у него получится. Если только я не изменю будущее.

— А вот скверный контур поинтереснее, — заметил Хэл, когда Гор вновь сел рядом со мной и взял меня за руку, как будто уже имел на это право.

Я не стала отнимать ладонь. Допустим, я пофлиртую с ним, уговорю не ходить на турнир, и Гор не получит тот артефакт…

— Две точки, — сказал Хэлвиг. — Голова и сердце.

— А талант какой? — спросил целитель, заинтересованно оглядывая Горана.

— Я пока толком не понял, — сказал он, поглаживая мои пальцы. — У меня много талантов. Сложно сказать, какой именно из них проявление дара. Носки я и сам нахожу, если что.

— Сложно развить то, не знаю что, — задумался целитель.

— Можно чаще бывать в скверне, — предложил Хэл. — Раз уж это ее подарок. Парни, можете быть свободны.

Бондарь кивнул и ушел, но Горан остался.

— Я подожду, — бросил он. — Ты еще не сказала, какие танцы предпочитаешь, Летти.

— О, Летиция прекрасно танцует, — пробормотал вполголоса Хэл. — Сюда, пожалуйста. Артефакты, амулеты, заряженные предметы…

— Часы, — сказала я. — Но я не буду их снимать.

Хэл посмотрел на меня укоризненно.

— Это обет, — соврала я. — Оберег для брата, который уехал в скверну.

— Ладно, — проворчал Крэйг. — Надеюсь, он не исказит данные.

Не исказит, но я знала, что метка отразится на рунном круге. Связаны навсегда. Хэл коснулся моего локтя, заставляя поднять руку выше, и меня вновь прошибла мелкая дрожь.

— Это не больно, Летиция, — заверил он, пододвигая лампы чуть ближе.

Я задержала дыхание, чтобы не вдыхать его аромат. Темные брови, густая каемка ресниц, ямочка над верхней губой и родинка у внешнего уголка глаза. Я знала этого мужчину до мельчайших деталей: что он любит на завтрак — поджаренный хлеб и красную рыбу, какие книги читает — биографии, научные изыскания и детективы, я помнила, как меняется его лицо, когда он достигает пика удовольствия, и какую мелодию Хэл насвистывает в душе. И вот теперь я могу уйти прочь и оставить его в будущем, которое не наступит. Как будто ничего не было!

— Можешь закрыть глаза, если свет слишком яркий, — посоветовал Крэйг, и я послушно опустила ресницы.

Но близость Хэла все равно ощущалась так остро, что я могла бы описать выражение его лица. Между бровей наметилась тонкая линия, губы сжались — хозяин не доволен.

— Твой амулет отражается на рунном круге, Летиция, — посетовал Хэлвиг. — Впрочем…

Я открыла глаза и встретила его удивленный взгляд.

А мир вокруг нас застыл.

Хэл тоже замер, едва успев прикоснуться к моему запястью.

— Это подло, — отчетливо произнесла я. — Вы остановили время и собирались снять с меня часы. После того, как я ясно ответила «нет».

Хэл обернулся. Горан сидел на стуле, слегка склонив голову, как будто пытаясь заглянуть мне под юбку, целитель держал в руках папку с моим именем на обложке, и карандаш, который он случайно задел, повис в воздухе.

Я сложила руки на груди и испытующе посмотрела на Хэла.

— Прости? — неуверенно произнес он. — Почему ты не… У тебя разве хрономагия?

Нет, но после того, как Хэл поставил мне свою метку, я словно двигалась с ним в одном ритме.

— Может быть, — ответила я.

— Ты портальщица! — напомнил он обвиняющим тоном

— Дополнительный контур скверны мало изучен. Мы за этим тут и собрались, — напомнила я. — Но часы я не сниму. Просто оставьте их на моей руке, а эта точка на рунном круге ничего не значит.

— Она прямо на вене, — возразил Хэл. — Что бы там ни был за амулет, он на тебя действует.

— Знаю, — ответила тише.

Может, поэтому у меня руки чешутся — так хочется перевязать Крэйгу галстук.

— Но вчера ты застыла во времени, — вспомнил Хэл. — Как так?

Вот я и попалась. Почти.

— А вчера вы тоже останавливали время? — ахнула я. — Вы воспользовались моим беспомощным состоянием!

— Нет, — быстро заверил он. — Ничего такого.

— Как я могу быть в этом уверенна⁈

— Мое слово тебя устроит?

Я смерила его уничижительным взглядом.

— Вы Крэйг, — бессердечно напомнила я. — Вашу фамилию выбрали по звуку сломавшейся ветки. Вы не привязаны ни к одному из великих домов и собираетесь отделаться словом? Оно вообще весит хоть что-то?

— А ведь ты, сола Лерман, мне врешь, — обвинил он вдруг, прищурив глаза. — И эта пафосная обвинительная речь — лишь попытка сбить меня со следа. Что ты скрываешь? Эти часы — артефакт хрономагии? Дай посмотреть.

— Я их не сниму, — упрямо ответила я.

Крэйг раздраженно закатил глаза и сделал шаг назад.

— Как знаешь, — бросил он. — Руки подними, как было.

Шагнув к Гору, опустил пальцами его веки.

— Решит, что моргнул, — пояснил мне. — Сгладится переход. Давай так — ты не пишешь те несчастные два доклада за вчерашнюю выходку, и мы забываем о том, что сейчас произошло.

— Я напишу, — с вызовом ответила я.

Улыбнувшись краешком губ, Хэл повернул перстень на пальце, и время снова пошло своим чередом. Карандаш упал и закатился под стул, пылинки затанцевали в золотом свете ламп, а Гор, поморгав, откинулся на спинку стула.

— Черенковый маг, вторая степень, — объявил Крэйг, глядя мне в глаза, а не на контур.

— Дополнительных точек не густо, — прокомментировал целитель, подняв карандаш. — Что по второму контуру?

— Летиция сол Лерман — скверная девчонка, — ответил Хэл.

Гор отчего-то вдруг посерьезнел, борода целителя дернулась, указывая седым клинышком в мою карту, а на белом полотне расположились четыре черные точки. Словно дыры в мишени.

— Голова, грудь, низ живота, — перечислил Хэл. — Ровный ромб.

— Вы портальщица, девушка, верно? — уточнил целитель, старательно перерисовывая контур.

— Верно, — ответила я.

Хэлвиг Крэйг внимательно и задумчиво смотрел на меня, и я вдруг придумала себе отличное оправдание.

— Время — тоже своего рода координата, — тихо сказала я.

Хэл не стал со мной спорить. Ведь это были его слова.