Ученица скверного мага

Глава 6.2

Праздник удался. После чинного обеда в малом зале мы все вышли наружу, где ликовал простой люд. Для них ритуал черенкования не имел флера священного таинства. Для крестьян инициация моих братьев, как вассалов нашего дома, означала, что зимой край Сол-Лерман будет надежно защищен от нашествия скверны, а следующий год, а то и все три, принесет щедрый урожай.

Рой перед каждым желающим заголял плечо, где уже проявлялся семейный герб дома — вроде тонкой сверкающей татуировки. Скромник Терри исчез с симпатичной селяночкой. Папу усадили за стол, и он громко рассказывал о былых подвигах в скверном дозоре. Этьен молчал. Хотя мне казалось, что он мог бы рассказать куда больше. Он, корневой маг, был командиром отряда и ходил до пятого круга скверны, и его дозор еще не окончен.

— Дом волновался, — сказала мама, и я, вздрогнув от неожиданности, обернулась.

Она незаметно подошла ко мне сзади и с тревожной тоской смотрела на старшего сына.

— Но теперь вроде бы успокоился, — добавила мама и выпалила: — Вот бы и Этьен остался дома!

— Предлагаешь ему тоже ногу сломать? — вырвалось у меня.

— А толку? — усмехнулась она. — На нем все заживет как на собаке.

— С ним все будет в порядке, — заверила я.

Хотя червячок сомнений зашевелился в душе. Я меняю будущее. Как знать, что случится теперь?

— Больше не станешь пугать меня предсказаниями? — спросила мама, погладив меня по щеке.

— Не стану, — заверила я.

Потому что не знаю, что будет дальше.

А ночью мне приснился мой самый страшный кошмар. Пламя пожара, жар которого сушит слезы, черный дым, застящий небо. Мама еще жива, магия хлещет из горящего дерева, тучи стекаются по небу, пытаясь залить пламя водой, но молнии чистых — наемных магов на службе совета — бьют в ствол снова и снова.

Глубокий стон из сердца дерева раздирает душу, и волосы встают дыбом от ужаса. Я кричу и пытаюсь вырваться из рук, что держат меня. А потом время вдруг ускоряется, словно кто-то быстро пролистывает книгу и открывает для меня самый конец, где остался лишь пепел…

Я проснулась в слезах, рывком села в постели, чтобы куда-то бежать, и зная, что ничего не исправить. Сердце заходилось в груди, горло сдавило. Щелкнула лампа, и свет разогнал тьму.

— Это просто кошмар, — всхлипнула я, пытаясь успокоиться и обхватывая шею ладонью.

— Я бы подобрал какое-то другое слово, — раздался хриплый голос рядом. — Но пока затрудняюсь с выбором варианта. Вроде — снег на голову, но это не передает глубины моего изумления…

Я сморгнула слезы и окинула быстрым взглядом комнату, проступившую из темноты. Белые стены, книжный шкаф до самого потолка, на стуле сиротливо висит галстук. Повернув голову, посмотрела на Хэлвига Крэйга.

— Летиция сол Лерман, потрудитесь объяснить… — сбивчиво произнес он, голый и совершенно растерянный.

Я могла бы ему рассказать о том, что случилось в другой реальности: как погибла моя семья, как я годами мучилась от кошмаров и находила утешение в постели Хэла. Поэтому сейчас тоже перепрыгнула к нему — по привычке. Но отголоски сна еще душили меня, и я, спрятав лицо в ладонях, расплакалась от пережитого ужаса и облегчения, что всего этого пока не произошло. Теперь это действительно просто страшный сон.

— Летти, — произнес Хэл, и я почувствовала осторожное прикосновение к плечу. — Ну, чего ты… Не надо плакать… Тебе приснилось что-то плохое?

Я быстро покивала и отняла руки от лица. Хорошо, что не сняла часы на ночь, иначе метка на запястье открыла бы все мои тайны.

— Прошу прощения, — пробормотала я, подтягивая к груди одеяло. — Мне приснился кошмар, и мой скверный дар непроизвольно сработал.

Хэл уцепился за край одеяла, удерживая его на бедрах. Ах да, обычно он спит голым.

— И почему же тебя забросило именно ко мне? — полюбопытствовал он.

Я облизнула губы, лихорадочно придумывая, как бы получше соврать. Вытерев мокрые щеки, поправила бретельку сорочки.

На ум приходило два варианта действий — прыгнуть назад домой и оставить Крэйга без объяснений или снова расплакаться. Он начнет меня утешать, забудет про неудобные вопросы, а в его объятиях мне всегда становилось спокойнее. Так это у нас и произошло в первый раз — доутешались.

Хэл ждал ответа, и его глаза казались непроницаемо черными.

— Я все объясню, — кивнула я.