Учебка. Курсант Агапи

Глава 6

Проверка еды и погрузка заняла некоторое время. Чотты так умильно дегустировали предложенные продукты. Они аккуратно откусывали листик, тщательно и вдумчиво жуя, переглядываясь, словно совещаясь, годится ли травка в королевский рацион. Петрушку забраковали все и разом. Хоть и была она предложена первой. Голодные керсы схватили стебли, сунули в жадно раскрытые жвала, но тут же стали выбирать лапками зелень из пасти и складывать в сторону. Очень понравился салат и неизвестные мне листья голубого цвета. Фрукты прошли на ура, как и арбузы.

Проводив взглядом нагруженных корзинами с едой керсов, я покорно побрела к вернувшемуся откуда-то Инку получать заслуженную трёпку.

— Глаза закрой и держи меня за руку.

Закрыла, держу. Возникло ощущение холода, потом обдало жаром и..

— Все. Прибыли. Можешь открывать свои бесстыжие глаза.

Молча, не торопясь оправдываться, осмотрелась. Мы стояли в полутемном чулане со сваленными в углу мётлами и лопатами. Внутренний телепорт, похоже. Дверь в коридор была распахнута, и там топтались освободившиеся от транспортировки пострадавших стражи.

— Выходи уже, спасительница, — легкий толчок в спину, и я вылетела в крепкие объятия бойцов.

— Спасибо, сестрёнка! Молодец, девочка! Практикант, ты воин!

Мужчины одобрительно хлопали меня по плечам, спине и тепло благодарили.

«За что?» — удивлялась я столь бурной признательности.

— Ты вытащила наших ребят! Смогла договорится с жуками! Обычно арахниды на контакт с прямоходящими не идут. А ты смогла! Они бы их съели!

«Парни, чотты миролюбивый народ. И не едят плоть. Ничего бы с вашими бойцами не случилось. Оклемались бы от дури и вышли бы сами», — пыталась объяснить окружившим меня мужчинам ситуацию. Но кто бы слушал. Люди любят героев. Особенно когда они симпатичные живые девочки, а не «жертвою пали в борьбе роковой».

— Хватит вам девчонку тискать! — вытащил меня из этой кучи-мала Инк. — Пошли, курсант, доложишь.

«Может, покормишь сначала?» — заныла я, оттягивая неизбежное.

— Война войной — обед по распорядку?

«Ты много знаешь земных фраз и пословиц», — похвалила стража, топая за ним следом.

— Я специалист по Земле. Люблю вашу планету. Все её измерения, — кивнул в ответ тот.

«Что?! Какие измерения?» — даже остановилась я.

Но Инк, демонстрируя учтивость, уже открывал передо мной дверь в кабинет ректора. У большого окна на покрытом белоснежной скатертью столе был накрыт нормальный обед. Без протертого супа и жидкой каши. Все вопросы вынесло из головы ароматом крепкого бульона и жареного мяса.

— Проходите, лэра, присаживайтесь, — обратился ко мне ректор и отодвинул стул.

Как рейтинг-то вырос! Мало за стол приглашают, так еще сам ректор ухаживает. К супу подавали пирожки. Маленькие, не больше мизинца. Буквально на два укуса. Они лежали на блюде тремя кучками, маня ровным загаром пропечённых бочков и спинок. Инк, подхватывая печево серебряными щипчиками, положил мне на закусочную тарелку по одному из разных кучек. Я укусила тот, что с капустой, и закрыла глаза от блаженства. Тонкое невесомое тесто таяло во рту. Капуста была в меру упругой и остренькой. Взяла ложку и зачерпнула прозрачный ароматный бульон, чтобы поставить восклицательный знак в этом восхитительном коктейле вкусов, но в голове мелькнула мысль. Не донеся ложку до рта, вернула её в тарелку.

«Лэры, а с чего вы меня так задабриваете?» — обратилась к обоим, но смотрела на Инка.

— Просто кормим, — отозвался инспектор. А ректор излишне старательно принялся кивать.

«Пирожками, которые выпекали в одном из лучших ресторанов России? А под крышкой, могу спорить, обожаемое мною седло барашка, запечённое так, что мясо едва на кости держится. Я права? Извините, уважаемые, но врёте вы плохо! Что-то вы от меня хотите».

Мужчины переглянулись. Во взгляде ректора читался упрёк. Кажется, это была идея Инка подкупить меня земной едой. И предпочтения мои он знает. Гордо встав из-за стола, чтобы не соблазняться, я, голодная, но не поддавшаяся на уловку, пошла на выход. Проходя мимо инспектора, я бросила ему:

«Эх ты!»

— Лэра, подождите! — шагнул за мною ректор. — Вы правы и не правы одновременно. Мы хотели не подкупить вас едой с вашей родной планеты, а только побаловать. Но просьба у нас есть. Не уходите. Инспектор, не молчите. Объясните лэре.

Но Инк обиженно отвернулся и рассматривал расстилавшуюся за окном пустыню. Может, мне еще и прощения у него просить?

— «Рассказывайте», — со вздохом вернулась я от двери.

— Сначала поешьте, а то всё остынет, — как гостеприимный хозяин, начал потчевать меня ректор.

Выглядело это забавно. Официант из монстровидного стража был еще тот. Он был ловким и быстрым, но непривычных к многообразию Вселенной напугал бы до икоты.

Я поела. Быстро и без особого удовольствия. Доела пирожок, пару ложек бульона, кусочек бесподобного мяса, и всё. Аппетит пропал, а голод придавила.

«Спасибо, всё было очень вкусно! Я готова выслушать вашу просьбу», — промокнула я губы салфеткой.

Но мужчины молчали. Кажется, то, о чем они хотят меня попросить, меня не обрадует.

«Это касается чоттов?» — решила помочь страждущим.

— Лэра, вы понимаете, арахниды обычно плохо идут на контакт. Я впервые наблюдаю такое дружелюбие. И мы с инспектором решили, что это они на вас так реагируют. Вернее, это инспектор так решил, — ректор опять замялся и сердито гаркнул в спину продолжавшего стоять у окна Инка: — Рес Плой, да скажите уже что-нибудь!

Рассерженный ректор уселся за свой стол и стал сосредоточенно просматривать листы бумаги, поочерёдно доставая из раскрытой папки. И почему они не говорят прямо, чего хотят? Стыдно отправлять девчонку-курсанта первого курса в лапы истинным хозяевам планеты, чтобы провести переговоры? Да ладно вам, парни! Я же на примерах пионеров-героев воспитана.

«Да не парьтесь, лэры! Пойду я к чоттам. Нормальные они зверики, хоть и насекомые. Разумные. И королева у них хорошая. Психованная немного, но, думаю, это она от голода. Я, когда голодная, тоже злая. Но мы же их накормили. О чем договориться надо?»

Угадала! Оба стража как груз с плеч сбросили. Инк перестал раскачиваться с пяток на носки, пялясь в закат, и даже повернулся вполоборота в мою сторону. Ректор бросил свои бумаги и выскочил из-за стола. А я, чтобы не смотреть на их радостные морды, пошла доедать баранину.

С трудом дождавшись окончания моего обеда, ректор подсел к столу и протянул мне исписанный лист бумаги. Несколько коротких пронумерованных абзацев.

— Это вопросы, по которым необходимо заключить договор с чоттами.

Я быстро прочитала написанное. Как быстро отреагировал ректор на появление новых обитателей планеты. Быстро, но не гуманно. Определить местом обитания район гор. Не нарушать границ. Регуляция численности. Они что — звериков в резервацию решили отправить? Ага, сейчас! Только через мой труп. Хватит. Однажды их почти истребили.

— На переговорах вы будете представлять Межгалактический Совет. После того как мы доложили о нахождении представителей реликтовой расы на территории Учебного Корпуса тайной стражи, нам прислали пункты Пакта, по которым необходимо договориться.

«Я буду представлять интересы чоттов. И никак иначе. Совет ваш, судя по этим пунктам, — я ткнула пальцем в лежащий на столе лист, — настроен на истребление коренного населения. Я знакома с королевой-маткой и её керсами. Мы общались, взаимно помогли друг другу, у них скоро детки будут. Планета эта принадлежит им по праву».

— Какие детки? — вскинулись мужчины.

«Полагаю, что маленькие. Было сделано несколько кладок. Дурманящий туман — это результат оплодотворения. А что Совет предлагает? Выгнать их в горы, чтобы они там замёрзли и умерли от голода!»

Ректор нервно стучал пальцами по столу, Инк подсел ко мне:

— Ты можешь гарантировать, что они не нападут на нас? Арахниды очень агрессивные расы.

«Пойдём со мной, сами убедитесь», — предложила я.

Инспектор и ректор с готовностью встали:

— Пошли!

Посмотрев на густую темноту за окном, прикрыв ладошкой рот, я зевнула.

«У нас говорят: утро вечера мудренее. Кажется, нам всем надо отдохнуть. Вам, мне, чоттам. И прежде чем приступим к переговорам, мне очень сильно хочется снять заклятие молчания».

Без суетной Цитиц, которая умела заполнять собой всё пространство, комната была тихой и пустой. Реста, забравшись с ногами на кровать, читала какой-то учебник. Я, наплескавшись в душе под горячими струями и смыв с себя пот усталости и страха, расчесывала волосы, наслаждаясь покоем.

— Очень страшно было? — нарушила тишину соседка.

«Очень, — не вдаваясь в подробности, ответила я и сменила тему: — Ты не знаешь, как туда Цитиц занесло?»

Теватка повела плечами. Как же хороша! Каждое движение гармонично и выразительно. Как жаль, что такая красота не будет иметь продолжения.

«Реста, прости мою бестактность, если ты вступишь в брак с представителем другой расы, у вас будет потомство?»

— Не думала об этом. Когда на планету напала энергоматка-мутант, там был мой жених. Мы хотели вместе поступать в учебку, но он задержался, а мы с отцом были уже здесь.

Бедная девочка. Сколько горя принесла эта гадость, пронесшаяся чумой по мирам. Сколько выкосила рас и видов, многие из которых были уникальны и уже никогда не смогут восстановиться.

— Ходит слух, что ты принимала активное участие в уничтожении этой дряни. Это правда?

«Косвенное. Мутанта поймал лэр рес Плой. Правда, я присутствовала при этом. А слухи откуда ползут?»

— На втором курсе парень с Океана учится. Он, узнав о скандале в столовой, отвел сплетника в зал для спаррингов и отделал так, что у отца добавилось работы. У него кто-то из семьи погиб, а могли все. Сержанты сделали вид, что это была учебная дуэль и курсант пострадал по собственной неосторожности.

Я мысленно застонала. Не нужна мне известность и слава. Хочу тихой и спокойной жизни. Хочу выучиться на травницу, купить домик с хорошим садом и огородом, в котором буду разводить лечебные растения. Сформулировав эту мысль, я даже дыхание задержала. Кажется, впервые с момента падения в провал у меня определилась цель будущей жизни. Обоснуюсь, конечно же, на Океане. Там Френки, там климат мягкий, там дедушка Лёша и дядюшка Нил. А еще лапочка Масяня. Как же я скучаю по ним!

— Агапи, ты долго еще спать будешь? На завтрак опоздаешь, — будила меня соседка, мягко тряся за плечо.

Впервые за дни пребывания в этом мире я не встретила рассвет. Зато выспалась от души и обошлось без страшных снов. Лениво потягиваясь и выпутываясь из волос, которые забыла заплести вечером, я мысленно составляла план на день. Перечислив предстоящие дела, поняла, что надо поторопиться. Самое трудное — собрать волосы.

«Ах, Реста, как тебе повезло, что не надо каждый день возиться с этой неуправляемой копной!»

— Разве это трудно?

— «Конечно! Расчесать, собрать, заколоть или заплести. Надоело!»

Девушка подошла ко мне, легко дотронулась до перепутанных прядей, что-то прошептала, и я почувствовала, как мои волосы собрались в аккуратные локоны, потом закрутились, переплелись и плотно прилегли к голове.

«Как это?!» — разглядывала я свое отражение с аккуратной причёской.

— Я же целитель. Нам приходится ухаживать за больными различных рас. Попадаются очень лохматые. Поэтому заклинания по обслуживанию шевелюры входят в обязательную начальную подготовку младшего персонала.

«Научи!» — взмолилась я.

Теватка взяла лист бумаги, начертила две несложные схемы распределения силы и под каждой написала заклинание.

— Это чтобы расплести, а это чтобы собрать. Разнообразия причёсок нет, но, когда торопишься — выручает.

«Спасибо, лапушка! Вечером опробую. А как снять заклятие молчания ты тоже знаешь?»

— Знаю, но не скажу. Отец предупредил.

Ну и ладно! Всё равно после завтрака собиралась наведаться в медблок. Цитиц проведать и доктору показаться.

В столовую мы пришли последними. Курсанты с энтузиазмом поглощали завтрак, сержанты и дежурные преподаватели прохаживались между столами, следя за порядком. Первым нас заметил главный сержант Огокс.

— Ну, всё! — прошипела Реста. — Сейчас влепит внеочередные дежурства за нарушение дисциплины.

Но сержант, приветливо кивнув теватке, протянул мне раскрытую правую ладонь:

— Практикант! Я рад тебя видеть.

К нам подошли еще несколько сержантов и немного неуклюже протянули мне руки для пожатия. Один перепутал и протянул левую. Но привычка хлопать приветственно по плечу у них осталась. Я терпеливо улыбалась парням, кивала и думала о том, что попрошу у целителя мазь от ушибов.

— Ты прямо центр Вселенной! — хихикнула соседка, когда мы добрались до нашего стола.

Наверное, это синоним земной «звезды», предположила я. Вот только к звёздности не стремлюсь.

«Давай поменяемся?» — парировала шутку и принялась за предписанную мне папенькой Ресты диетическую еду.

«Не-е-е-е… Целителям присуща скромность».

«Думаю, травникам, к гильдии которых я хочу примкнуть, она подходит еще больше. Возня в почве и удобрениях не способствует развитию гордыни».

«Разве ты не в гильдию героев прошение подаешь?»

«Повременю пока. Подвигов маловато!»

За едой удобно болтать ментально. Жевать общение не мешает. И не слышит никто приятельской перепалки, а то подумают еще, что девчонки ссорятся.

— Я на занятия. А ты чем займешься?

«Сначала пойду в медблок, потом в подвалы к чоттам».

— Береги себя!

«Спасибо, подружка. Всё будет хорошо!»

— Ты опять дымила? — после осмотра спросил лэр Сетляр.

«Оно как-то само получается, когда эмоций много, — виновато вздохнула я. — Опять горло сожгла? Но я не чувствую боли».

— У тебя сажа в дымоходах осталась, — усмехнулся целитель. — Кстати, заклятие можешь снять. Устала молчать?

Когда я молчала? Кто бы мне дал? Только и делаю, что выясняю, отстаиваю, убеждаю… Хорошо, что голоса не было. Сорвала бы уже раз пять или шесть. Кастование оказалось простым. «Могла бы и сама догадаться!» — попеняла я себе. Всего-то вектор силы сменить на обратное направление. Но самоволие при лечении опасно, и я не жалею об отсутствии голоса в эти дни.

— Док… кхе-кхе… доктор, могу я… кхе-кхе… Цитиц повидать? — связки отвыкли от привычной работы, и первые слова дались с некоторым трудом.

— Можешь, конечно. Я её к вечеру всё равно выгоню. От неё столько шума и мусора, что персонал и больные уже стонут.

— Только вчера доставили. Когда она вам уже успела насолить?

— До соли Цитиц пока еще не добралась, но шелуха и обёртки везде! И где она всё это берёт?! Посетителей не было, а запасы не заканчиваются. Грызет постоянно, — он взглянул на меня с подозрением. — Ты ей подарки не несёшь?

— Нет, доктор. Мне её угощать нечем.

— Странное слово — «док-тор». Что оно значит?

— Простите! Это я по привычке. В моем мире не принято говорить «целитель», «лекарь». Профессию называют «врач», а уважительно обращаются «доктор».

— Как всё запутано!

— Ещё как! — наслаждаясь возможностью говорить вслух, я углубила тему. — Забавно, что в моём родном языке слова «врать» — говорить неправду и «врач» — человек, который лечит, близкие не только по звучанию, но и по смыслу.

— Как это? — удивился лэр Сетляр. — Ваши целители лгут?

— Наверное, бывают и такие, но не в этом дело. Наш язык живой и всё время меняется. Иные слова даже другой смысл приобретают. Давным-давно врать было не стыдно. Потому что это значило «говорить». Повествовать, нашёптывать. Чем и занимались древние лекари — нашёптывали больному заговоры на спасение от хвори, на поправку здоровья. Вот и получилось, что тот, кто врет, — врач. Потому, что тот, кто ткёт, — ткач, а тот, кто рвёт, — рвач. А в одном из родственных языков до сих пор врачом колдунов называют.

— Как интересно ты рассказываешь, — улыбнулся целитель. — И знаешь много.

— Просто я люблю родной язык. Он волшебный, с глубокими корнями и смыслами, — грустно сказала я, понимая, что теперь по-русски говорить буду редко. — Но я вас совсем заболтала! Пойду. Спасибо за всё.

В палате Цитиц была одна. Она с ногами забралась на высокую тумбочку, стоящую у окна, и грустно рассматривала пустынный пейзаж, шелестя очередным пакетом с лакомством.

— Будешь так много есть — растолстеешь, — сказала я вместо приветствия. — И тот симпатичный онтрикс с третьего курса больше не будет обращать на тебя внимание.

— Он и так не обращает, — грустно вздохнула белочка. — Оказывается, тогда он на тебя пялился.

— Подожди, так ты потащилась в подвалы, чтобы…

— Да! Не одной тебе хочется быть центром Вселенной!

— Глупенькая, не хочу я славы и внимания. Можешь мне поверить, всё это мишура. Пройдет два дня, и все забудут о моих «подвигах». Начнут восхищаться кем-то другим. А рисковать жизнью ради заинтересованного взгляда симпатичного парня неразумно.

— Ты говоришь, как моя мать. Она тоже всё время говорит, что это самужи должны нас добиваться, а приличная сажеля может только благосклонно взирать на их турниры, — девочка скорчила постную мордочку, опустила длинные пушистые ресницы и томно вздохнула, изображая «приличную сажелю».

— Правильно твоя мама говорит. Слушайся её. Она желает тебе добра и счастья.

— Не хочу я ждать! Почему никто не принимает меня всерьёз, как взрослую?!

— Потому что ты ведёшь себя как капризный, избалованный ребёнок. А детьми могут умиляться, сюсюкать с ними, но никак не биться за них на турнире.

— Ты думаешь? — смешно сморщила очаровательный носик Цитиц.

— Я знаю! Слазь с тумбочки, наведи порядок в палате и займись чем-то полезным. Повтори уроки на завтра. Тебя вечером выпишут.

— Скучная ты, Агапи! — вздохнула онтрикс, но послушно спрыгнула на пол. — Скажи, а что там… внизу было? Я не помню ничего. Только сон страшный. Насекомые гигантские. Усы — во! Лапы — во! — показывая, она вскидывала руки и округляла глаза, демонстрируя свой страх. — Они правда там были?

— Правда.

— Курсант Агапи, срочно зайдите к ректору! — в медблоке звук оповещения был приглушён, но слышно было хорошо. — Курсант Агапи, срочно зайдите к ректору!

— Пойду. А ты заканчивай это, — я показала на мусор на полу. — Кстати, где ты держишь свои нескончаемые запасы?

— В подпространственной сумке. Знала, что здесь нет сладостей и орехов, вот и запаслась, чтобы надолго хватило.

— Хитруля! — засмеялась я и заторопилась в кабинет ректора.