Убийца великанов - 2

Глава 19 - Вестник Смерти

Людоед почивал.

Тяжелая золотая маска скрывала это, но Императора выдавал громкий размеренный храп.

Полная Луна с любопытством заглядывала в окно, щедро заливая серебром огромную кровать и застывшую рядом с изголовьем фигуру с кинжалом.

Удара не будет.

Он не убийца. И это не его цель.

Спрятав оружие, Лисовин провел пальцем по гладкой поверхности маски.

Людоед замычал.

Вор одернул руку и поспешно покинул спальню через едва приоткрытую дверь. В соседнем зале с десяток солдата и парочка магов боролись с зевотой. Никто не заметил и не почуял незваного гостя, притаившегося в темноте дальнего угла. Когда пришел час смены караула, Лисовин стремительно скользнул из одной тени в другую, чтобы попасть в нужную дверь на противоположном конце зала.

Старинные фонари едва справлялись, оставляя целые участки без света. Лисовин использовал их, перебегая-перепрыгивая от одного укрытия к другому. Он двигался с поразительной скоростью и ловкостью, не издавая ни единого шороха, который с легкостью подхватили бы стены и поющие полы, известив о присутствии постороннего.

Королевские покои из нескольких комнат не отличались роскошью, но они были просторней, чем другие комнаты Лионкора. Их теперь занимал Главный Прокуратор Сциор Суг.

Много веков назад Лионкор вырубили в толще горной породы Пика Неба. Он выдержал не одну попытку вторжения великанов, которые так и не смогли покорить Север. И за все годы существования в крепости практически ничего не менялось. Как было серо и мрачно, так и оставалось. Попытки захватчиков скрасить впечатление и оживить картину лишь подчёркивали мрачность помещений.

Спальню декорировали шелковыми драпировками и зажгли столько свечей, что они заполняли все свободное пространство. Низкий столик был заставлен посудой с едой так плотно, что во время трапезы некоторые блюда свалились на пол. Женские юбки перемешались с прокураторскими шелками. Одежду сбрасывали на ходу, даже удивительно, что ничего не упало на свечи и не загорелось.

Лисовин притаился за портьерой, пока Сциор расхаживал по комнате полностью обнаженным, хотя в помещении царила сырость и прохлада. Невероятные мускулы перекатывались и надувались при каждом движении. Измененному телу Главного Прокуратора с множеством магических татуировок не страшны ни жара, ни морозы, но вот девица на огромном королевском ложе с балдахином мерзла даже под толстым пуховым одеялом, поэтому укрылась с головой.

Сциор подошел к столбику огромной кровати и послал импульс в грелку. На потолке засветились оранжевые раскаленные полосы, разогревая воздух. Но каменный пол из разноцветного мрамора не потеплел.

— Будь прокляты ваши Львиные Горы. Ничего не работает нормально, — пробормотал он. — Вылезай.

Он сдернул одеяло и хищно улыбнулся, разглядывая дрожащую женщину. В его взгляде полыхала животная страсть. Еще бы! Северянку можно было смело назвать роскошной — стройная, с длинными ногами и соблазнительными бедрами. Волосы спадали расплавленным золотом на округлые плечи и высокую грудь. По сравнению с загорелым и широкоплечим Магистром Смерти, который заслуженно носил прозвище Бизон, она смотрелась хрупким нежным цветком.

— Мне очень холодно! — жалобно всхлипнула она и обхватила себя руками.

— Сейчас я тебя согрею, — прохрипел Сциор, пристраиваясь сверху.

Помещение наполнилось жаркими стонами.

Рано.

Из ванной комнаты показалась обнаженная девушка и застыла на пороге, наблюдая за парочкой на кровати. Вошедшая была не менее прекрасна, чем первая, но на ее красивом лице отражалась скука, усталость и отвращение. Она глубоко вздохнула и изобразила фальшивую улыбку, а во взгляде все еще читалось презрение.

— Не могли подождать?! — с притворным возмущением воскликнула она. — Вода, между прочим, остывает.

— Спасибо, Рада. Идем греться, — Сциор подхватил на руки хихикающую партнершу и отнес в ванную комнату. Прежде чем проследовать за ними, Рада налила себе полстакана верта и выпила залпом.

Пора.

Лисовин обшарил всю одежду, но ничего не обнаружил, кроме магического стилета и пузырька с обесцвечивателем для татуировок в потайном кармане женского подъюбника. Интуиция подсказывала, что Рада приготовила их для прокуратора. Лисовин с досадой вернул все на место, затем подошел к столу, отщипнул виноградинку и закинул ее в рот. Туда же отправилась вторая ягода, а потом третья. Поедая спелый, аж приторный виноград, который редко удавалось раздобыть на Севере, Лисовин слишком поздно осознал, что уже не один.

— Что ты тут делаешь? — сказала девушка, ничуть не стесняясь своей наготы, и потянулась к сигнальному колокольчику.

— Рада, постой. У тебя не получится убить Бизона.

Она дернулась, как от удара. И на ее лице вновь отразились истинные чувства — омерзение и презрение.

— Во всяком случае пока на нем золотой медальон в виде змея, кусающего себя за хвост. Это сильный защитный амулет. И я пришел за ним…

— Бизон снимает его только когда моется, — она криво усмехнулась и перед тем, как скрыться в ванной комнате, бросила. — Жди.

Вопреки желанию немедленно сбежать, Лисовин остался. И его доверие окупилось сторицей, когда Рада вернулась. На ее нежной шее остались темнеющие следы страсти, а на ладони у нее сверкала Печать Прокуратора.

— Теперь уходи. Бизон скоро обнаружит, что его цацки нет, — сказала она, перебирая разбросанную одежду. Рада вытащила стилет и закупоренный сосуд с мутной жидкостью. Лисовин задумчиво смотрел на нее, хотя нужно было уносить ноги.

— Я могу вывести тебя отсюда.

— У меня на этого подонка собственные планы.

— Это самоубийство.

— Я уже мертва. А тебе пора, если хочешь жить, — прошептала она и улыбнулась совершенно безумной улыбкой, глядя на клинок. Лисовин вышел, тихо пересек приемное помещение с охраной, оказавшись в кабинете. Оттуда он прошел в верхнюю галерею, сообщающуюся с секретариатом, чтобы обойти дежурку, кишащую солдатами.

За нужной дверью царил беспорядок. Разбросанные по всему полу листы бумаги едва слышно шелестели под мягкими подошвами замшевых сапог. Он поднял парочку из них, чтобы рассмотреть.

Рисунки! Не магические узоры, а изображения людей и животных. Просто обыденные сцены, полные жизни, движения и эмоций. Молодой веселый солдат на лошади, хмурый мальчишка с котенком, обеспокоенная мать с напуганными детьми, Бизон с мечом, красивая девушка убирает комнату, Бизон верхом, Брон держит какой-то цветок, Бизон довольно улыбается, старик чистит сапоги, задумчивый Бизон гладит пса…

Сотни рисунков и сотни людей. Лисовин поднимал один за другим и рассматривал, поражаясь великолепному мастерству художника, улавливающего самую суть и передавая ее буквально несколькими штрихами. От такой красоты не хотелось отрываться, но на следующем листе он заметил пятна крови. Лисовин выпрямился, проследил глазами, куда ведет красная дорожка, и замер, когда взгляд достиг неподвижного тела.

Фазан сидел в кресле и смотрел перед собой невидящим взглядом. Его пытали. Из многочисленных свежих порезов еще сочилась кровь, пропитывая серебристую мантию.

Послышался шорох. И из-за угла выскочила фигура в черном. Лисовин ловко перехватил руку с кинжалом и вывернул так, чтобы он выпал.

— О, мессира! Это вы. Научились пользоваться дверями?

— Пусти! — выдохнула противница и со всей силы лягнула его, но Лисовин только сильней выкрутил руку в болевом приеме. Затем ударил ее свободной рукой по основанию шеи, чтобы она потеряла сознание, и устремился к выходу.

Караульные тихо переговаривались и переминались с ноги на ногу, отчаянно борясь со сном. Лисовин задержался у одной из множества монолитных гранитных колонн, которые неизвестно как притащили в самое сердце Линкора. Он вжимался в камень в ожидании подходящего момента, чтобы проскочить в противоположный конец зала незамеченным.

Тронный Зал поражал не столько обстановкой, сколько высоким потолком пещеры, в которой он находился и который не стали никак украшать или облагораживать, оставив каменную породу и природные сталактиты нетронутыми. Благодаря этому, любой звук усиливался здесь многократно. Лисовин поморщился, когда отовсюду послышались крики и лязг. В Тронный Зал начали прибывать люди. Маги и солдаты. Прорваться через такую толпу невозможно.

Лисовин обогнул колонну, пропуская очередную группу красных, и нырнул обратно в проход, из которого пришел. Сзади эхо разносило звуки торопливых шагов, а впереди — громких голосов. Он среагировал молниеносно, взмыв по гладкой стене к самому потолку, уцепившись кошкой за выступ и застыв в неудобной позе.

— Где Печать, сука?! — в бешенстве рычал полуодетый Сциор, волоча Раду за волосы.

— Сдохни, убийца! — хрипела она. — Ненавижу тебя, урод!

— Экселант Суг, вы ранены? — с тревогой вскричал кто-то.

На спине у Сциора красовался свежий порез. Рада обесцветила магические татуировки, и они больше не могли мгновенно остановить кровь, которая теперь струилась вниз и капала на пол.

— Царапина, — отмахнулся прокуратор.

Пока со всех сторон собирались люди, пытаясь разобраться, что происходит, Лисовин отметил, насколько недисциплинированно вели себя солдаты и маги. За несколько лет на Севере они стали слишком беспечны, слишком расслаблены и невнимательны. Красные болтали, некоторые в растерянности стояли без дела, пока другие хаотично бегали туда-сюда.

Прокуратор швырнул бывшую любимую наложницу в иммобилизирующий круг, и она сразу же обмякла, словно тело перестало ей подчиняться. Только взгляд оставался холодным и сосредоточенным. Вмонтированный в пол темпораль все еще исправно функционировал. Универсальные старинные устройства удобны тем, что они долговечны и надежны. Их не нужно регулировать и калибровать под индивидуальные особенности вибрации мага, так как многокомпонентная система самонастраивалась, исключая постоянные вмешательства в конструкцию.

— Где Нинон и Брон? Они мне нужны немедленно, — проговорил Сциор и принял из рук слуги шелковую мантию.

В сопровождении десятка красный в Тронный Зал вбежал Брон. Выглядел он не лучше прокуратора.

— Убийца Магов в Лионкоре! Мне едва удалось уйти, — воскликнул он, зажимая края глубокой раны.

Сциор выругался.

— Соберите всех магов и генералов в Тронном Зале. Ну, и не забудьте Императора. Мару найти и убить. Перемещайтесь только группами.

Красные организованно прочесывали дворец. В Тронный Зал стекались маги. Лисовин сдвинулся, немного ослабив распределение веса на руки, чтобы меньше уставали. Ждать пришлось долго. Руки уже дрожали от напряжения. Одна нога постоянно соскальзывала с крошечного уступа, за который он цеплялся фактически одним пальцем. Еще немного и Лисовин свалится на головы снующих внизу имперцев.

— Экселант Баз убит… — сообщил кто-то, и Бизон с размаху стукнул по подлокотнику трона, разбивая его вдребезги. От внезапного и резкого звука Лисовин вздрогнул и сорвался вниз, сильно оцарапав руку об острый край. Не обращая внимания на боль он со всех ног бросился бежать. Повезло, что все в это время пялились в другую сторону — на прокуратора. Он едва не столкнулся с несколькими группами солдат, пока не добрался до Черного Хода — лифтовой системы внутри горы, которой пользовались только для доставки припасов. Лисовин перепрыгнул из корзины на платформу с бочками пива. Одна из них стояла тут второй день, дожидаясь его. Сциор даже не подозревал, что творится в погребах Лионкора, которые еще до его появления были одним из звеньев контрабандной цепи.

Лисовин заранее договорился с контрабандистами, отстегнув круглую сумму за переправу якобы запрещенных частей для темпоралей. В корзине с длинными железными цепями он спустился до Кольца Заката. В условленное время бочку сняли с платформы, буквально швырнув вниз, и быстро покатили к выходу. Лисовин крепко сжимал Печать Прокуратора в раненой ладони и зажмурился, стараясь здоровой рукой удержаться за стенки. Мало того, что он все себе отбил, но еще бочку поставили крышкой на землю, так что он перевернулся вверх ногами.

Не в силах больше находиться вниз головой, Лисовин раскачал бочку. Когда она повалилась, он отодвинул запирающую заслонку, сильно ударив по крышке ногами, чтобы выбраться наружу. Голова от прилива крови гудела, а перед глазами плясали разноцветные круги. Лисовина доставили в винный погреб, как он и рассчитывал. Пошатываясь, он откупорил одну из бутылок с вертом, полил все еще кровящую ладонь, которую сразу перевязал шарфом. Затем он вытянул из тайника припрятанный рюкзак со специальным костюмом из пропитанного воском и смолой материала. Лисовин готовил его на самый крайний случай, который как раз наступил.

Переодевшись, он поднялся на задний двор, где иногда, заблудившись в трех помещениях, справляли нужду прямо с обрыва нетерпеливые пьяные посетители «Ледяного Шинка». Затем подошел к самому краю пропасти. Порывистый холодный ветер сорвал с него капюшон и растрепал ярко-рыжие кудри. Лисовин набросил его обратно на голову, плотно завязав тесемки, чтобы не соскакивал. Затем достал из кармана Печать Прокуратора, размахнулся и кинул прямо в волны незамерзающего моря Празас.

— Нет! — за спиной вора раздался полный ярости крик. Убийца Магов достала нож и двинулась на него.

— Мара! — улыбнулся Лисовин. — Как же я рад, что ты нашла меня!

— Откуда тебе известно мое имя? — оторопело переспросила она и остановилась, наконец, заметив, что Лисовин странно выглядит. Закутанный в нелепую замшевую куртку и брюки, которые представляли собой одно целое, он походил на неуклюжую летучую мышь. Двигаться быстро в этом костюме невозможно — мешала плотная ткань по бокам и между ног.

— Не важно, что знаю я. Важно другое. Бизон знает, что ты здесь и убила Фазана. Он придет за тобой. На твоем месте я поспешил бы убраться из Вертиса как можно скорей.

Бежать Лисовину было некуда — за спиной обрыв и беспокойный Празас, сбоку — высоченная отвесная скала, по которой даже он не сможет забраться, несмотря на всю свою ловкость и сноровку. А уж в этом нелепом одеянии он может только ковылять. Мара сорвалась с места, занося кинжал, чтобы попасть ему в шею. Когда ее рука оказалась у самого горла Лисовина, раздался звук спускаемой тетивы арбалета. Убийца Магов среагировала моментально, подавшись в сторону. Ей почти удалось увернуться, но стрелял тот, кто прекрасно знал ее возможности и скорость, поэтому болт достиг цели. Лисовин подхватил Мару и бережно положил ее на землю.

— Не за что, — сказал Артур опуская арбалет.

— Я не просил о помощи.

— Но я помог, и теперь ты мне должен…

— Он должен мне, — глухо отозвался появившийся Филипп. — В сторону, Шатун.

Одной рукой он уже раскручивал маятник, а в другой держал активированный темпораль. А затем ударил. Поменял траекторию и снова ударил. И снова — с самым сильным импульсом, на который способен.

— Кровь антиволна, — подсказал Артур, смотря на безрезультатные атаки Филиппа.

Зазвучали характерные звуки тревоги. Трубили рога, возвещая о запрете перемещений и призывая горожан оставаться в своих домах.

— Не хочешь спросить за что? — не выдержал Филипп.

— Нет. Бей.

— Ты убил моего отца и должен за это ответить.

— Сыч, погоди. Роберт…

— Был прекрасным человеком, причиняющим добро всем вокруг и отсутствующим годами. Но он даже не успел со мной попрощаться. Полно о нем. Я вызываю тебя на поединок, Лисовин. Шатун, дай этому ничтожеству свой меч.

— Что? — удивился Артур.

— Дай ему меч. Я не убиваю безоружных, — Филипп потянулся к своим ножнам. — А ты, Лисовин! Сними уже эти проклятые окуляры, чтобы я видел твои глаза. И назови свое настоящее имя. Я хочу помнить его, а не твою кличку, когда прикончу тебя.

— Можешь звать меня… Прощай! — бросил Лисовин и взмахнул руками. Его швырнуло вбок и потянуло вниз.

— Стой, трус! — крикнул Филипп и рубанул мечом только воздух.

Лисовин кувыркался в порывах ветра. Его мотало из стороны в сторону. Наконец, сложив руки и ноги по швам, он будто лег и камнем рухнул вниз. Потом аккуратно раздвинул руки. Когда ткань по бокам наполнилась воздухом и натянулась на манер крыльев-перепонок, поток подхватил распрямившееся тело и подбросил вверх. Теперь он мягко и быстро планировал вниз, став похожим на гигантскую летающую белку, которых полно в долине.

— Вот тебе и Вестник, — процедил со злостью Филипп, глядя вслед удаляющемуся темному пятну.