Убийца великанов - 2

Глава 12 - Захваченный город

— Экселант Суг, Главный Дознаватель мертв. Ранение оказалось слишком серьезным, — отчитывался Брон перед Сциором, едва скрывая улыбку.

— Львы Свободы совсем обнаглели.

Северяне сдались, но не покорились. Сопротивление старалось испортить жизнь имперцам, используя любые методы и средства, поэтому Сциор даже не заподозрил, что Главного Дознавателя убил его собственный заместитель.

— Поднимай солдат. Львы обязаны ответить за Фалька и осознать, что либо они будут соблюдать правила, либо остальные очень дорого расплатятся за нарушения. Никому не давать спуска.

— Первый отряд уже готов, экселант Суг. Яблоко оседлали, и он ждет вас внизу.

— Отлично. Ты поведешь вторую группу. Третья пусть спустится из Роговой Крепости к Кольцу Полуночи, а четвертая и пятая перекроют Внешнее Кольцо.

Серый боевой жеребец пританцовывал и бил копытом, недобро косясь на солдата, держащего его под уздцы. Уличив момент, Яблоко резко вскинул голову и боднул красного, но тот успел увернуться. Увидев хозяина, конь тут же успокоился. Сциор вскочил на него, разобрал повод и отдал первой группе приказ следовать за ним.

Трубы ревели тревогу. Горны передавали сигналы между отрядами. Командирские свистки подстегивали солдат.

Яблоко нервничал и фыркал, норовя перейти со строевой рыси на кентер или лягнуть ближайших всадников. Жеребец не отличался покладистым нравом, и только прокуратора мог с ним управиться. Это удобно на поле боя, а в мирное время таких лошадей держали в специальных стойлах, рисуя на шее и крупе успокаивающие знаки. Сильная рука едва сдерживала агрессию Яблока. Но Сциору нравилось, что его конь всегда готов к бою, поэтому запрещал любое воздействие, подавляющее желание убивать. А Яблоко гонял солдат и конюхов, кусался при любом удобном случае, оставляя страшные отметины как на других лошадях, так и на людях.

Выехав на Линию Солнца, Яблоко с удовольствием сорвался в долгожданный галоп, взбивая клубы желтоватого песка. Линия Солнца — широкая транспортная дорога, что бежит серпантином по всей горе до самой долины. Она резко выделяется на фоне темных камней и белых снегов, так как ее посыпают желтоватым песком, а магические узоры не дают ее замести или размыть. На солнце она будто горит и течет золотой лавой. Но наблюдать это приходится крайне редко из-за постоянных осадков или туманов. Среди сенторийцев есть даже шутка: если Линии Солнца не видно, значит, идет дождь. Если Линия Солнца видна, значит, дождь скоро пойдет.

На каждом съезде стоят двойные врата с охраной. Одни пропускают дальше, вторые впускают внутрь соответствующего Кольца. Раньше их держали почти всегда распахнутыми настежь. Сейчас в дозорах стоят имперцы, и проход открыт только для их обозов или подкрепления.

У Небесных Врат Сциор придержал чересчур резво припустившего коня, заставив перейти на шаг, чтобы нагнали солдаты. Столица Вертиса предстала перед ним во всем своем великолепии. Некогда, чтобы защититься от великанов, люди вырубили целый город в горе. А когда му стало мало места внутри, он вырвался на поверхность и раскинулся на Пике Неба, захватив долину незамерзающей реки Безольды. Дух захватывало от мощи и величия древних мрачных склонов, из которых прорастали крепости и дома. Прокуратор невольно залюбовался открывшимся видом.

Отсюда, как на ладони, Сциор видел все пять уровней Лармада. Так называемых, Колец. У каждого из них имелась собственная защитная система и инфраструктура.

Первый уровень — Небесное Кольцо. На самой вершине располагался королевский дворец, а ниже — единый ансамбль с монументальными строениями Магистериата, Магической Академии и Школы Механики.

На втором уровне — Кольце Зари находились замки древнейших герцогских фамилий, в том числе Роговая Крепость Орейнов. Имперцам с легкостью удалось захватить этот уровень, когда Ховер Орейн с коалицией предателей любезно впустили их, а также предоставили все известные схемы и чертежи Лармада и горных туннелей. После того, как крупнейший пороховой склад оказался в распоряжении захватчиков, те крепости, которые не захотели сдаваться, были попросту разрушены.

Тогда Сциор ликовал. Он, наконец, одержал долгожданную победу, которая наполнила его гордостью и ощущением собственного величия. И он бы наслаждался своим триумфом в полной мере, разделив бы его со всей Империей, если бы не началась чума. В итоге прокуратор застрял на Севере со Львами Свободы, которые никак не хотели признавать его превосходства и строили козни.

Сциор дождался свою группу и повел ее ниже к Кольцу Полудня, следующим за Кольцом Зари. С этой точки хорошо заметно, что почти все оно светилось тревожным неоново-зеленым светом.

От воспоминаний о штурме Кольца Полудня у прокуратора невольно вырвался смешок. Здесь находились замки богатых аристократов, включая Крепость Черного Медведя, принадлежавшая Тонгилам и ныне лежавшая в руинах.

Темный Дракон мало что оставил от этой части Кольца Полудня. Сциор видел в вертийцах, обладающих магией, только угрозу, поэтому без колебаний применил самое грозное имеющееся у него оружие там, где в основном находились их крепости, сделав эту часть горы вообще непригодной для жизни. Ужасающая разработка одного из первых Императоров заразила все в радиусе своего действия смертельной вибрацией и продолжить губить все живое еще в течение нескольких десятков лет.

Третьим шло Кольцо Заката, где располагались столичные дома менее титулованных и старых фамилий. Оно являлось самым первым рубежом старинного города, рассчитанным на нападение великанов, поэтому защита тут была не менее мощной, чем у Лионкора или Магистериата.

Именно сюда прокуратор вел первую группу.

Как только имперцы въехали в Закатные Врата, их встретили послушно выстроившиеся вдоль дороги люди. Северяне привыкли к частым досмотрам и проверкам, поэтому заранее открыли дома, чтобы солдаты перевернули там все вверх дном. Серо-красные перетряхивали Лармад сверху до низу и шарили по самым темным закоулкам, пытаясь вычислить Львов Свободы. Но пока никак не удавалось захватить хоть кого-то из них.

Все осложнялось тем, что почти у каждого столичного здания имеелась внутренняя часть, надежно спрятанная в толще горной породы, и не одна. Проверки то и дело выявляли секретные комнаты, внутренние помещения с оружием и провиантом. В крепостях, например, имелись целые склады, где запросто укрылось бы все сопротивление и остатки армии, пребывая при этом в тепле и сытости в течение нескольких десятков дней.

— Тут незарегистрированный лаз! — позвали из крошечного домика, выделявшегося веселенькой розово-голубой расцветкой и резными ставнями.

— Кто хозяин? — обратился один из серых к ближайшим северянам, которые боялись даже взглянуть в его сторону.

В ответ — тишина.

— Я спросил, кто хозяин?! — рявкнул он, раскручивая маятник.

— Давно пустует, — подала голос пожилая, но все еще привлекательная вертийка, и гянула прямо на имперца. А зря. Маг Гипноза поймал ее на крючок петлей маятника, затем подошел почти вплотную.

— Кто хозяин розово-голубого дома?

— Бобин Сеок, механик Верховного Магистра, — бесцветным голосом отозвалась она.

— Где он?

— Не знаю.

— Когда ты его видела в последний раз?

— Почти четыре года назад.

— Кто еще живет в этом доме?

— Никто.

Северянка говорила правду. Вот только кто-то в доме все же был. Угли в печи еще не остыли, а на столе стояла полная миска горячего капустного супа. Допрос остальных не принес результата.

— Сожгите дом и завалите проход, — приказал Сциор и двинулся дальше.

Когда солнце достигло зенита, прокуратор добрался до Кольца Полуночи. Это четвертый уровень столицы Севера почти у самого подножья горы. Здесь обитали простые горожане, лавочники и предприниматели. Здесь Сциор соединился с другими группами, которые никого не обнаружили. Он пришел в бешенство. Складывалось ощущение, что Львы Свободы отрастили крылья и улетели.

Прокуратор едва успел остановить жеребца, который чуть не затоптал женщину в некогда красивом шерстяном платье. Она прижимала к себе троих детей разного возраста. Из двухэтажного особняка вышла группа красных, волоком таща тощего мужчину в тартане.

— Нет! — взмолилась женщина, но тут же отлетела отброшенная ударом усиленной дубинки, сломавшей ей запястье.

К ней подскочил один из солдат и поднял за волосы, толкнув обратно к двум плачущим детям и стиснувшему кулаки мальчишке лет тринадцати, который загородил их собой. Как только мужчину отпустили, он упал на землю, не делая попыток встать.

— Поднимись на колени перед прокуратором! — крикнул красный и несильно пнул лежащего в бок. — Немедленно сними свою тряпку! Все тартаны подлежат немедленному сожжению.

— Разве так обращаются с аристократами? — покачал головой Сциор. — Он не может встать. У него перебиты ноги и стерто сознание.

— Прошу прощения, экселант Суг! Процедура, — испуганно отозвался солдат и поклонился.

Яблоко попытался дотянуться до несчастной женщины и укусить, но ему не позволили. Сциор спешился и отдал повод красному. Конь немедленно потащил его за собой, норовя ударить копытом.

— Позвольте, мессер, я вам помогу, — промолвил прокуратор, с легкостью подхватывая мужчину на руки и направляясь к особняку, в котором все еще хозяйничали имперские солдаты. — А вы, мессира, следуйте за мной.

Увидев входящего прокуратора, красные мгновенно прекратили ломать пол и стены в поисках тайника.

— Вот так, мессер. Отдыхайте, — сказал Сциор и бережно положил мужчину на кушетку, в обивку которой разрезали и выпотрошили шерстяной наполнитель.

Прокуратор подождал, когда зайдут остальные члены семьи. В помещении стало тесно.

— Вон. И позовите Брона, — распорядился он, поднял опрокинутый стул и по-хозяйски сел на него, широко расставив ноги.

Красные высыпали на улицу.

— Поговорим? — спросил Сциор заплаканную женщину. — У вас милый дом.

— Был, пока не явились вы, — процедил мальчишка.

— Заткнись! — она дала ему затрещину здоровой рукой. — Прошу прощения, экселант Суг, он у нас туговат на голову.

— Это видно в отца. Но как принято на Севере, за слова придется ответить.

— Пожалуйста, не надо, — всхлипнул бывший храбрец, растеряв всю спесь и прижимаясь к матери.

— Словами за слова, мессер. Если они мне понравятся, то я вас отпущу.

— У нашего соседа припрятан запас муки и сушеных фруктов. Он сдал не все, поэтому, когда выдаваемой еды не хватает, его жена печет хлеб и дает иногда мне для детей, — поведала женщина.

Северяне быстро уяснили, что с имперцами лучше не связываться, не перечить, чтобы они побыстрей переключили свое внимание на кого-то другого. Поэтому действенней всего было настучать. Но в этот раз не сработало.

— Вашему сыну, мессира, пора отпустить вашу юбку. Пришло отвечать самому.

— Сегодня я видел до тревоги около двух десятков людей, направляющихся к заброшенным теплицам. Мужчины. Некоторые из их носили тартаны, — сказал мальчишка, избегая смотреть прокуратору в глаза. — Один из них, вербовщик из сопротивления. Он за день до этого ошивался в доках и по кабакам, набирая людей.

— А что вы делали в доках и кабаках, мессер?

— Я работаю в доках. Разгружаю лодки с рыбой.

— Как он выглядел?

— Ну, громадный такой. Волосы светлые. Не старый, с бородой.

— Здесь каждый второй подходит под это описание.

— Если не верите мне, то спросите кабацких в доках.

— Обязательно спрошу, спасибо, — довольно хмыкнул Сциор. — Это все?

— Я больше ничего не видел и не слышал, честно! — губы мальчика задрожали, и он расплакался. — Просигналили тревогу и сбор для проверки, поэтому я сразу побежал домой и еле успел добраться вовремя.

— Этого недостаточно. Что-то мне подсказывает, что упущены важные детали. Но кое-кто поможет тебе вспомнить, — Сциор поднялся. В дверях стоял Брон, улыбаясь и ожидая команды. — Вытащи все из мальчишки, да так, чтобы ни у кого из соседей больше не возникало желания заниматься глупостями. После этого направляйся к складам.

Прекрасно понимая, как именно Брон исполнит приказ, Сциор оставил его и повел солдат дальше.

Доки располагались на последнем пятом уровне — Внешнем Кольце. Эта территория занимала всю долину с выходом в океан Празас. Здесь жили преимущественно ремесленники и рабочие. А также находилась Изнанка — преступная часть Внешнего Кольца и нищие.

У доков имперцы также не обнаружили Львов Свободы, провозившись там до самого вечера и накрыв три судна с контрабандой. Брон с энтузиазмом взялся за рыбаков, вызвавших подозрение, что именно их посудинами пользуются партизаны.

А Яблоко искусал молодого солдата, оказавшегося без защиты, и достал парочку вертийцев, так вовремя подвернувшихся ему под тяжелые копыта. Ни красные, ни серые его не остановили, понимая, что жеребец отлично чувствует настроение хозяина, а поэтому ему лучше просто выпустить пар.

Внутри у Сциора все кипело от ярости. Хотелось пустить в ход свои здоровенные кулаки, крушить кости и разрывать плоть пальцами со сложнейшими магическими татуировками, которые придавали его хватке нечеловеческую силу. Но Сциор уже давно не какой-то рядовой солдат, чтобы работать собственными руками. Как бы они не чесались.

Прокуратор поднял Яблоко на свечу, чтобы избежать удара виброволны. Из одного из домов выскочил северянин в доспехах и с мечом наголо. Его темно-синий тартан в бежевую клетку принял атаку серых, подавив ее. Он ловко отбил меч красного и пнул в незащищенный пах.

— Назад, — коротко скомандовал Сциор, спешиваясь и вытаскивая из ножен мизерикордию.

Как все сенторийские маги, он в бою признавал только кирасу, в отличие от вертийцев, которые облачались в латы. Какие бы знаки не наносились, какие бы ритмы не звучали, доспех всегда замедлял носителя. Для магов в ближнем бою важней скорость, чем дополнительная защита, которую дает броня. И прокуратор доказал это снова. Сциор молниеносно увернулся от удара и ловко вонзил клинок в щель у подмышки противника. Но вертиец оказался не так прост и активировал поглотитель. Его ладонь в тяжелой перчатке взметнулась вверх, сломав прокуратору нос. Если бы голова Сциора оказалась хоть чуточку ближе, то все бы закончилось для него гораздо печальней.

— Сдохни, Бизон! — прохрипел вертиец перед тем, как Сциор вонзил мизерикордию в смотровое отверстие его шлема.

Пока лекарь вправлял прокуратору нос, с нападавшего стянули шлем. Женщина. Высокая, с волевыми чертами лица, сразу видно неукротимый нрав.

Северянки, особенно маги, воевали наравне с мужчинами. Да и обычные горожанки порой дрались не хуже солдат. Сенторийцам, которые воспринимали женщин исключительно в качестве послушных жен и наложниц, никак не могли привыкнуть к тому, что слабый пол способен представлять угрозу. А Сциору такие нравились. В постели они необузданны и ненасытны.

— Гребаные вертийские бабы, воображающие себя бойцами, — плюнул гвардеец в лицо неподвижной красотке, все еще зажимая ладонью между ног.

— За неуважение к противнику — двадцать ударов и лишить жалования на месяц, — распорядился Сциор.

— Экселант Суг, простите! Я виноват. Умоляю вас, пощадите, — упал на колени красный.

— Увести.

Однообразные покосившиеся домики, темные улочки и бесконечные камни, камни, камни… навевали тоску. Да и усталость давала о себе знать, особенно, когда начала действовать целящая магия. Поэтому Сциор не стал наблюдать за исполнением наказания. Прокуратор взял с собой десяток красных и тройку серых, отправившись к подножию Пика Неба, где начинался Небесный Путь — одна из сохранившихся действующих лифтовых систем с личным королевским подъемником. Вторая находилась рядом и предназначалась для грузов и рабочих. Ею позже воспользуются остальные группы, чтобы вернуться на занимаемые расквартированные позиции.