Убийца великанов - 2

Глава 10 - Ярость великана

Пропасть возникла на пути внезапно. Ступеньки обрывались, и перила резко уходили вниз под прямым углом. В кромешной темноте рассмотреть дно невозможно. Мара зажгла воспламеняющуюся палочку и кинула в дыру. К запаху гари прибавился специфический тягучий аромат серы и угля. Пламя выхватило темные силуэты деловито снующих крыс по обломкам обгорелых полок, груду почерневших камней, а также непонятный мусор и куски стеклянной крыши. Огонек летел вниз и уменьшался, а достигнув дна, превратился в крошечную точку. Глубоко. Несколько этажей.

Следующую палочку Мара положила так, чтобы она светила сверху. Затем она зафиксировала узел-самосброс и начала спускаться по двойной веревке. Огоньки сгорели, и все погрузилось во тьму. Тогда она зажгла еще одну палочку и кинула вниз. На половине пути, веревка кончилась. Пришлось раскачаться и ухватиться за торчащие прутья из стены. Когда ноги нашли опору, Мара сбросила веревку и вновь повязала узел-самосброс. Три раза она проделывала эту операцию, чтобы добраться до заваленного мусором, камнями и осколками дна.

Едва продвигаясь сквозь завалы, Мара осматривала все вокруг в поисках Посланника Небес. Но кругом валялись лишь обломки и пепел. Только когда она перелезла через заваленные хламом остатки статуи, то заметила покореженную платформу, на которой Посланник Небес поднимался на Главную Площадь. Дыхание сперло от предвкушения. Подобравшись ближе, Мара увидела его и расплакалась. Забыв об осторожности, она рванула вперед, споткнулась и рухнула на прогоревшие книжные полки. Хрупкая конструкция, которая чудом держала Посланника Небес, платформу и один Всесвет знает что еще, не выдержала дополнительного веса.

Мара кричала, проваливаясь все ниже и ниже, пытаясь за что-то ухватиться. Но все вокруг летело вместе с ней и над ней.

Сильный удар.

Она потеряла сознание и неизвестно сколько пролежала без чувств. Пробуждение было болезненным. Повезло, что ее ничем не придавило, не разорило кости или внутренности. Подвигав конечностями, а также ощупав себя, она убедилась, что ничего не сломано. Веревка пропала, как и рюкзак с огоньками и снаряжением. Он за что-то зацепился, и лямки порвались.

Двигаясь в кромешной темноте, Мара не понимала, в каком направлении идти и на что ориентироваться. Подземный лабиринт кишел черными крысами. Они шуршали вокруг, терлись о ноги, кусали за лодыжки и ладони. Внезапно Мара нащупала не крысиный бок, а огонек, который она тут же зажгла, чиркнув по стене.

Груда обломков, на которой она ползала, закрывала проход, оставив крохотную дырочку, в которую она еле протиснулась, оказавшись в длинном туннеле с высоким потолком, напоминавшем склад темпоралей. Так как даже стеллажи тут стояли металлические, то пламя не так сильно повредило эту часть Кабинета Императора. Только в начале металл оплавился, а стекла треснули от жара. Но дальше все оказалось в целости и сохранности, только покрыто толстым слоем пыли. Защитники Подземного Города не реагировали на нее. Эти паукообразные темпорали просто не видели антиволна.

Сначала Мара не обратила внимания на то, что подошвы сапог хлюпали по жиже под ногами, а крысы потеряли к ней интерес и куда-то торопились по своим делам. А когда вода стала доходить до щиколоток, стало ясно, что ей следует поторопиться.

Черные комочки слипшейся шерсти с длинными розовыми чешуйчатыми хвостами собирались несколькими потоками в неприметный на первый взгляд переулок между домами. Грызуны лучше ориентировались в этом лабиринте. Мара последовала за ними. Крысы вывели ее к подъемникам на следующий уровень. Они не работали, конечно, но черный ручей устремился куда-то за шахты. Там оказалась лестница. Мара поднялась, но следующий этаж, который почти весь был завален и разрушен. Пришлось карабкаться по обломкам наверх.

Ее проводники нервничали. Попискивали и будто прислушивались к чему-то.

Вскоре услышала и Мара.

Гул наростал неотвратимо. Скользкие замшелые камни завибрировали, а крысы рванули наверх с таким отчаянием, что бежали по друг другу и даже по ней. Сначала Мара пыталась их скидывать и отбиваться, но страх завладел ею, оставив лишь желание убежать от надвигающейся опасности.

Поток с ревом ворвался в туннель, по которому она ползла, потащил и закрутил. А дальше остались только острые камни, маленькие мягкие тела вокруг, боль в горле, разрывающиеся легкие…

И кромешная темнота.

Ничего, кроме темноты и беспамятства.

Привел в чувство ее не очередной удар в швыряющем потоке, но еще более болезненное нажатие, сдавливание, давление. Печать Прокуратора на груди пульсировала, горела огнем, требуя Мару очнуться. Она приоткрыла веки в ожидании непроглядной тьмы, но мелькнули тусклые разноцветные пятна и марево. Вокруг слышался не истошный визг тысяч погибающих тварей в реве водной стихии, а плеск волн и голоса, как будто издалека.

— Золото! — с Мары сдернули Печать Прокуратора, и она застонала.

— Еще сопит!

— Щас я ее оприходую, пока не издохла.

Чужой лающий смех и с нее стянули сапоги. Затем перевернули на живот, чтобы избавить от порванных во многих местах штанов.

Резкий выброс и локоть достиг цели. Смех с хрустом превратился в хрип. Пальцы согрела кровь, обжигая. Мара даже не представляла, как замерзла. Кинжал легко вошел в глазницу второго бродяги, а затем добил первого. Она вырвала Печать из покрытых грязью пальцев несостоявшегося насильника и пошатываясь вышла из-под Собачьего Моста в Нижнем Городе.

Его еще называли Сучим, потому что по ночам здесь собирались самые дешевые продажные женщины, которых не брали ни в один притон. И даже эпидемия чумы не останавливала творящийся у моста разврат.

— Ну-ка, что тут у нас. Эй, подстилка, я к тебе обращаюсь вообще-то, — кто-то попытался ухватить Мару, перепутав с одной из проституток, но получил кулаком в нос. После чего ему прилетело коленом в пах. Но насладиться болью жертвы Мара не успела, перерезав мужчине горло. Шлюхи и их клиенты не замечали ничего вокруг. Мара поправила сползшую влажную повязку на лице и продолжила свой путь.

— Ты чья? Я тебя тут раньше не видел, — бросился к ней сутенер, но Мара разобралась с ним одним ударом. Одна из девушек увидела это, но не успела даже пискнуть, как ей вонзился кинжал в грудь. Другая кинулась бежать, но Мара в два счета настигла ее и прикончила. Она вытерла лезвие о юбку убитой, когда несколько мужчин в темных плащах вышли на свет тусклого фонаря.

Сами напросились.

— Будь паинькой, шкура, и мы тебе не отрежем ничего важного… — Бандит достал длинный нож и поиграл им, чтобы на длинном изогнутом лезвии заплясали блики. На Мару это не произвело никакого эффекта.

Светила полная Луна, заливая Риу расплавленным серебром.

Сегодня особенная ночь.

Ночь Призыва.

Внутри нее все закипело. Ярость и боль взывали к ней. И она ответила на их зов и одним резким движением оборвала жизнь ближайшего головореза. Он даже не почувствовал, как острый клинок вошел в подбородок.

Второй не успел понять, как очутился на земле с кинжалом в животе. А трое оставшихся действовали столь примитивно и грубо, что только позабавило. Они бросились разом, мешая друг другу, замедляясь. Мара отклонилась и уверенным отточенным движением перерезала горло одному из них. Тот пробежал вперед еще пару шагов, с хрипом повалившись под ноги другому нападавшему. И пока бандит на доли секунд отвлекся, Мара с ним уже покончила.

С улыбкой, больше напоминающей оскал, она развернулась к последнему еще живому бандиту. Противник был выше нее на две головы и шире раза в три, но перепугался так, будто встретился лицом к лицу с великаном. Жалкий человечек мелко трясся и пятился назад, не решаясь перейти на бег и подставить спину убийце.

— Простите. Мы ошиблись. Прошу, не надо, пожалуйста, — взмолился громила, отбросив нож и выставив пустые ладони перед собой.

— Ты должен гордиться тем, что умрешь от моей руки, — прошептала Мара и метнула кинжал. Лезвие вонзилось точно в сердце. Но не успела она забрать свое оружие, как послышались голоса и быстрые шаги. Мара юркнула в темный проулок, куда не доставал свет редких фонарей, а от луны спасал низкий козырек крыши.

Из-за угла показались солдаты. Обычный патруль.

Всего лишь патруль, с которым она справится без особых усилий.

— Сюда! Кровь еще свежая, — раздалось рядом. — Их прирезали только что.

Нащупав крошечный камушек, Мара подняла его, затем медленно выпрямилась и швырнула подальше в сторону.

— Там! Скорей!

Она атаковала красных со спины, целясь в слабые места — неприкрытые жесткими пластинами шеи и подмышки. Последний из солдат оказался достаточно проворным, он крутанулся и отбил нацеленный в него кинжал. Но куда ему, запакованному в броню, тягаться с Марой в скорости? Она позволила ему вытащить меч, позволила приблизиться на расстояние удара, но не позволила ударить. Она поднырнула под занесенную руку красного и всадила клинок ему под мышку по самую рукоять. Меч с лязгом упал на каменную мостовую. Солдат рухнул рядом. А Мара, не оглядываясь, оставила его искетать кровью.

Еще несколько смельчаков посмели встать у нее на пути и быстро поплатились за свою непомерную жадность. Бездомный босяк, парочка нетрезвых бродяг… А дальше Мара уже не запоминала. Но они все сильно пожалели, что встретились у нее на пути. Отбросы и слабаки заслуживают только презрения. Она набрасывалась на своих жертв и казнила их одним-двумя ударами. Всех без разбора — женщин, детей и даже бродячих собак. Она убивала и убивала.

Ее не страшил ни Черный Мор, ни банды, ни солдаты. Все самое ужасное уже произошло, оставив в душе пустоту и холод.

Релдон должен был ее любить, но предал.

Вместо того, чтобы принести Посланнику Небес жертву и получить силу, Мара погубила его и себя.

Только это не значит, что она слаба!

Она Убийца Магов!

В ней течет кровь великанов!

Она все равно избранная. Особенная.

И свободна!

Теперь ее ничто не остановит.

И только добравшись до Нару, Мара задумалась, а что же ему сказать. Он ведь ее предупреждал. А она его не послушала. И все испортила. Мара почти повернула назад, как заметила, что калитка не заперта.

Сад пустовал. Под ногами скрипел мелкий гравий. На стук никто не ответил.

А если Релдон добрался до Нару?

Тогда у нее не останется совсем никого!

Достав оружие, Мара толкнула резную дверь с облупившимся лаком и замерла у порога. Обклеенные плотной бумагой перегородки и раздвижные двери, формировавшие лабиринт комнат, стояли разобранными вдоль стен. Никакой мебели, утвари или вещей. Осталась только жаровня с серебряным блюдом, на нем тлели разложенные веером палочки, из которых лезли-извивались белые змейки ароматного дыма. И более сотни человек собрались вместе несмотря на опасность заразиться чумой. Молодые и старые, брюнеты, блондины, рыжие и шатены сидели с закрытыми глазами и с идеально ровной спиной, опустившись прямо на пятки поджатыми под себя ногами.

Нару расположился в центре, положив под колени плоскую жесткую подушку, и вещал что-то на почти забытом языке великанов, который так плохо давался Маре. Она уловила лишь общий смысл отдельных фраз — присутствующие медитировали, обращаясь к своему внутреннему великану. Нару будто помолодел на пару десятков лет, настолько вера в древние слова воодушевляла его. Он уверял, что Посланник Небес прокладывает путь силе, но для этого необходимо достигнуть внутреннего равновесия и баланса. Принять свою суть и миссию.

Очень хотелось дослушать, но Маре здесь не место. Внезапно старик прервал свою речь, поднял голову, пристально посмотрел на нее и прошелестел на имперском:

— Степь запомнит нашу встречу.

— Степь запомнит нашу встречу, — неохотно отозвалась Мара, взволнованно пряча кинжалы за спину.

Вот только все эти люди не должны ее видеть. Что если кто-то из них проболтается? Сдаст ее? Что если…

Крик застрял в горле, и чувства обрушились лавиной, которую Мара сдерживала многие годы.

Она гнала от себя воспоминания о том, как потеряла родителей и сестру, когда реальность начала искажаться самым пугающим образом, преображаясь в нечто непостижимое и уродливое. В нечто, наполненное жестокостью и болью. Чужой жестокостью и ее болью. Мара жаждала проснуться, уверяя себя, что все происходившее было сном. Но кошмар не кончался. Она отчаянно боролась, но сопротивление приносило лишь больше страданий. Тогда в особо тяжкие моменты Мара представляла, что это все происходит не с ней, а с кем-то другим. Постепенно воображение полностью захватило ее, отрезая от ужасной действительности.

Все поблекло, и действительность скрыла пелена тумана, оставив лишь призраков и миражи. Взгляд скользил по окружающим, но каждая фигура казалась чужой и далекой. Они кричали, шептались и смеялись, но не причиняли ей настоящую боль. Мара все запоминала, вела счет и в мыслях наказывала каждого в зависимости от той обиды, которую он ей нанес. Мечты о мести сменились расправой наяву. Она разыскала всех, кто убил ее семью и кто издевался над ней, пока ее не выкупил Релдон, и поквиталась с ними.

Тогда месть не принесла облегчения. Месть лишила ее цели. У нее остался только Релдон. Каждый день она доказывала ему свою любовь и верность, но он не раскрывался в ответ на ее чувства. Не принимал ее. Это терзало Мару и не давало покоя. Она была до предела сжатой пружиной. И от постоянного давления эта пружина сжималась все сильней. Мара не могла ни понять, ни сформулировать, что она делала не так. Но ее не покидало ощущение, что она гонится за миражом, который маячит впереди и никак не даст себя ухватить.

Релдон отказался от нее. Мара ничего для него не значила. Теперь у нее не осталось никого, кроме Нару. Ей плевать на тайну своего происхождения и истинное предназначение, которыми он так одержим. Но она как никогда в этот момент нуждалась в принятии. И Мара нашла его в то самое мгновение, когда ее непроницаемо-черные глаза встретились с множеством таких же непроницаемо черных глаз.

Наконец, она была не одна. Она обрела семью.

— Степь запомнит нашу встречу, — на разный лад зазвучали голоса присутствующих, внимательно разглядывающих обескураженную Мару. Кинжалы выпали у нее из рук.

— Дитя, чем ты так расстроена?

— Я уничтожила Посланника Небес. Его больше нет, — покаялась она присутствующим и разрыдалась, оседая на пол.

— Ничего, он не единственный. Главное, ты жива. Ты с нами. Расскажи, как все произошло, дитя, — незнакомка обняла Мару и гладила по спине, утешая, пока ее душили рыдания. Она ожидала совсем другой реакции. И, не веря своим ушам, подняла взгляд, несмотря на страх увидеть презрение и холод. Но лица всех присутствующих выражали лишь интерес. Ни капли осуждения.

— Посланник Небес не единственный?

— Конечно. Племен великанов было много. И у каждого свой Посланник, — мягко улыбнулась ей женщина. И в этой улыбке ощущалось столько тепла и сочувствия, что Мара улыбнулась в ответ.

— Львиные Горы. Победитель ведь пришел с Севера, — прошептала она, отстраняясь, пораженная догадкой и тем фактом, что еще не все потеряно. — Я найду другого Посланника Небес! Я должна. Должна ради нас всех.

И ради мести.