Тьма в моей крови

Глава 6. Кровь на земле

Выходили мы тихо, а Стоун даже умудрился сделать все так, словно нерадивые работники забыли поставить охранку на ночь. Отличная мера предосторожности, вот только я не была уверена, что это сработает.

Сирена завывала, не переставая, а когда мы вышли из книгохранилища, я поняла, что помимо обычной защиты, там стоит неплохая звукоизоляция. Потому что стоило оказаться в коридоре, как звук-стон просто сбил с ног.

Ни разу не слышала сирену вживую, но знала о ней от других. Если случалось нечто, с чем не мог справиться Патруль, то объявлялось «время тишины». Никто не выходил на улицу, не работал, не привлекал к себе внимания. А в это время Патруль занимался своей работой. О сирене мне рассказывал Даж, точнее хвастался, что из-за них, банды, в которой он долгое время состоял, таким образом заморозили жизнь целого города. Он, не будь дураком, сбежал в наш шуршев Карас, где я и имела несчастье с ним познакомиться.

Вот только в таком большом городе, как Ирата, «время тишины» не используется!

Стон, единой нотой пробирающийся под кожу, уже не просто раздражал, хотелось выть с ним в унисон, только чтобы слышать себя, а не его.

– Что же такого могло случиться? – поморщился Кальвени.

Да, интересно, что он испытывает, у вампиров же все реакции лучше, да и слух явно чувствительнее, чем у меня.

– Думаю, это из-за, – начал говорить Стоун, но в этот момент звук оборвался.

– Как хорррошо, – протянул Тыр.

Я же ничего сказать не успела, потому что почти сразу же раздался усиленный магией (его, наверное, во всем городе слышно было) голос ректора:

– Студенты УМИ, проживающие за территорией Университета, срочно собраться на полигоне с вещами для переезда в общежитие! Это не учения! Мера обязательна к исполнению! Не явившиеся будут исключены без выяснения обстоятельств! Студентам, проживающим на территории Университета срочно собраться на полигоне и ждать дальнейших указаний! Это не учения! Мера обязательна к исполнению! Повторяю! Студенты УМИ, проживающие за территорией Университета, срочно…

Я посмотрела на вытянувшиеся лица парней. С одной стороны, нам невероятно повезло, потому как я понимала, что выбраться сейчас с территории было бы практически невозможно. С другой стороны, переезд в общежитие не мог радовать. О том, какой контроль установлен за обучающимися, я знала. Поэтому никогда не рассматривала общежитие как жилье для себя.

– И что делать будем?

– Как что, ты слышал, идем на полигон, благо он рядом, – ответила Стоуну.

– Может, смоемся?

– Нам все равно придется вернуться, – рассудительно заметил Кал. – Мы не нашли ничего из того, что искали.

Обожаю его!

– Рина, – Тыр обращался только ко мне. – Нам нельзя, нас же Титан ищет!

– Я знаю, но Кал прав, без нужной информации, ты же понимаешь, я долго не протяну.

– Рина, Рина…

Кал замер, через мгновение дернулся Тыр, а потом и я осознала, что оттуда, куда нам, в принципе, нужно было попасть, раздаются торопливые шаги. Прятаться было негде, моей иллюзии на троих бы не хватило. Я беспомощно посмотрела на Кальвени. Он раздумывал мгновение, а потом, схватив в охапку Стоуна, начал растворяться в пространстве, перед этим шепнув мне.

– Прячься, как умеешь.

Дважды меня просить не нужно. Унимая бешено колотящееся сердце, призываю свою силу. Это не сложно, если знать – как, а я знаю. Чувствую помощь Тыра, без него «знать» никогда не превратилось бы в «уметь».

Вовремя. Удивительный день, сегодня у меня все получается как раз тогда, когда нужно.

Из того самого бокового ответвления, где скрывался тайный выход показался канцлер Виер. Вот объяснит мне кто-нибудь, что такого в этой ночи, что все демонов тянет гулять по спящему городу? Вряд ли, я сама себе не могу. А вот то, что он недоволен, вижу отчетливо. Нахмуренные брови, сжатая челюсть, того и гляди, клыки полезут. Интересно, а у демонов они есть? Должны быть, хотя мне не светит их иметь, крови демонской маловато. Сам по себе, факт нахождения здесь именно этого демона не удивляет, он взрослый и свободный, да к тому же, и не подданный Фагорна. Может делать, что ему вздумается. Но вот, учитывая ночные блуждания единственного наследника Нижнего мира, если тот, конечно, нам не соврал, и взвывшую ни с того, ни с сего, сирену Патруля, мне это не кажется забавным. Скорее наоборот. И любопытство прямо-таки заедает, но с ним легко расправится ректор. Для чего-то же он собирает нас на полигоне.

Демон буквально пролетел мимо, не заметив меня, а я осознала, что все время не дышала. Совсем уже, как будто он смог бы услышать мое дыхание.

– Валить нам нужно, Рина, валить! Иначе я поседею раньше времени!

– Чему у тебя седеть?

Как только шаги Виера затихли, у противоположной стены материализовались Кал и Стоун. И судя по лицу второго, он был отнюдь не в восторге от использования вампирской магии. Я последовала их примеру, но едва оказалась в поле зрения Стоуна, тот кинулся ко мне, схватил за руку и, заглядывая в глаза, принялся жаловаться.

– Он! Меня! Превратил… нет. Он меня дематериализовал! Я ж себя человеком чувствовать перестал!

– Ничего страшного не случилось, – попыталась его успокоить. – Он вас в прореху магическую запихал, чтобы вы не поймались. Так?

– В карман. Пространственный, – уточнил Кальвени.

– Вот видишь, ничего страшного. Просто двоих за раз он так не смог бы, вот тебя и взял. А я и сама умею прятаться.

Стоун вроде начал даже улыбаться.

– Вообще не понимаю, чего переживать, – влез Тыр. – Ну, подумаешь, вампиры еду раньше в них засовывали, чтобы в деревнях не поймали. Был человек, и нет человека. Но то раньше, а сейчас…

– Еду?

– Так, хватит, – я потянула Стоуна к выходу. – Может, потом разберемся?

Почему, познакомившись с этими двумя, я все время выступаю в роли арбитра? Мне заняться больше не чем? Они ссорятся, а я мирю. Устала.

Изнутри запор тайного хода (хотя с количеством тех, кто о нем знает, ход уже не тайный) оказался до банальности простым. Чтобы открыть дверь, нужно было опустить до упора подсвечник. Единственный на пустой стене, освещенной светильниками на магии огня. Тот, кто придумал это, просто гениальнейший человек.

Выбраться незамеченными оказалось проще простого. Сирена так и завывала, скрывая все посторонние звуки, а те, кто мог бы нас заметить, скорее всего, направлялись к полигону, как приказал ректор. Мы поступили также.

В предрассветных сумерках толпа полусонных студентов и преподавателей смотрелась колоритно. Наверное, призраки замученных в подвалах Патруля выглядят и то лучше. Я мотнула головой, предлагая разделиться, и в это сборище ненавидящих белый свет мы вошли с разных сторон.

– Рина, – Тыр недовольно заворочался у меня под косой, плюнул и превратился в сережку, больно сжав при этом ухо. – А ведь те дипломаты могли быть твоими родителями.

– Могли быть, – я устало подняла глаза к нему, наблюдая за облачком, быстро мчащимся по небу и меняющем цвет с хмуро-серого до нежно-розового. Все-таки рассвет – это красиво. – Они действительно могли бы быть моими родителями, если бы не тот факт, что я на тот момент находилась в Карасе.

– Тебя могли там просто оставить. На время.

– Ну да, – хмыкнула я. – Если они знали, что лезут в пасть дикому зверь, а иначе их поездку в страну, где все ненавидят магов со способностями Отступников, и не назовешь, то зачем взяли с собой ребенка? Любящие родители оставили бы его дома, с бабушками и дедушками, на крайний случай, с няней. Но уж никак не потащили бы с собой. Бред.

– Но, Рина…

– Что «Рина»? Ты хочешь, чтобы я поверила, что те, кто должен оберегать своего ребенка, добровольно отдали его в приют? Так я уже верю! Меня бросили, Тыр! Бросили! Оставили, как ненужную вещь! Они мне даже имени не дали! Ты же видел, сколько нас там было, сотни ребятишек. И большинству матери давали имена, бросали на пороге приюта с запиской, в которой было имя! Они пусть так, мимоходом, но проявляли заботу. А меня назвал монах, сказав, что моя судьба – повторить путь святой Катарины. А она умерла! Была убита фанатиками в возрасте двадцати пяти! Что ж, мне всего год остался, может и сбудется…

– Рина…

– Нет, сам подумай, он ведь не просто так это сказал. Значит, увидел что-то! Красные пряди в волосах, так они в Карасе у каждого третьего. Нет, Тыр, это для меня не аргумент. Наоборот. Я теперь переживать буду еще и по этому поводу. Жила-была Катарина ЭсКарас, никого не трогала, и вот на тебе, помереть нужно! Не-а, я на такое не согласна, пусть другого в мученики ищут. Да еще и Кальвени со своими закидонами, хотя и Стоун от него не отстает. Вот объясни, чего они вечно друг друга задеть пытаются? Вроде взрослые существа, общей враждой не связаны. Зачем собачатся?

– Рина, – вновь попытался прервать меня Тыр, но я уже завелась и хотела выговориться.

– Я еще поняла бы, если бы они друг друга раньше знали. Так нет же, нас уже тут стихийность эта связала. Конкурируют? Тоже нет. Маги они оба замечательные. Нам бы конечно практика не помешала, но в ближайшее время явно ничего не светит. Да еще и демоны эти странные…

– И чем же мы странные?

Я подпрыгнула. Нелюбовь к большим столпотворениям сыграла со мной злую шутку. Чтобы не встречаться ни с кем и спокойно поговорить с Тыром, я отошла в сторону, где было достаточно пустынно, так, парочка сонных старшекурсников. За это-то и поплатилась.

Виер удивленно поднял бровь, демонстрируя непонимание моей реакции.

– Так чем же демоны странные? – повторил он свой вопрос.

– Странные? Ах, странные… да так, мысли вслух.

Как, шурш тебя забери, он оказался рядом? Нет, допускаю, что огромная подстава мироздания, но чтоб настолько! Неужели святая Катарина действительно хочет, чтобы я повторила ее судьбу?

– Занятные у вас мысли, ЭсКарас.

И сколько же он слышал из моего монолога отчаяния?

– А где же ваши друзья?

– Должны быть где-то здесь. Ректор выбрал отличный метод побудки, – хмыкнула я, обводя взглядом все увеличивающуюся толпу.

Ни Кала, ни Стоуна я не увидела, хотя была бы не против, чтобы они появились и спасли меня.

– Это я.

– Что, простите? – посмотрела на него, но внимание демона было приковано к студентам.

– Это я, – повторил Виер, все также не смотря на меня. – К сожалению, ситуация требует кардинальных мер, и другого способа я не вижу, – всего на мгновение мне показалось, что он разговаривает не со мной. – А вы, Катарина, очень любопытны.

С чего вдруг такой вывод?

– Это женское свойство – проявлять любопытство, – осторожно заметила в ответ.

– Да, согласен, – демон неожиданно улыбнулся. – Но все же в будущем не советую вам в одиночестве бродить по коридорам Университета в ночное время. И рот… закройте, шурш залетит.

Он шутливо поклонился, на миг утратив мрачность, но тут же стал прежним серьезным демоном.

О, демоны Нижнего мира! Он что, правда упомянул шурша при мне? Демон из верхушки, из правящего слоя, к которому-то подойти страшно, шутил со мной? Точнее, надо мной?

И лишь когда я смотрела, как Виер направляется к импровизированной трибуне, созданное буквально пару минут назад одним из профессоров земли с помощью каких-то веток и камней, то осознала главное. Там, в коридоре, он видел меня. Видел сквозь «невидимку», заглянуть за которую не под силу и иному архимагу. А он смог… Почему? Как? Вопросы роились в голове, заставляя волноваться еще сильнее. Так, может быть, он знает, что я не человек? Знает, что я демон? Нет, такого точно не может быть! Глупость!

– Тыр, как он мог нас увидеть?

– Не знаю, – личный монстрик завозился, карабкаясь по уху обратно на косу, чтобы лучше видеть происходящее. – Могу только предположить, если хочешь.

– Хочу, конечно!

– Не кричи так, тебе повезло, что он не услышал, как ты о своей сущности рассуждала.

– А ты мог бы и предупредить! – заявила я.

– Я пытался! – видеть его я не могла, но возмущение слышала отчетливо. – Тебя попробуй останови! А о демоне… Я тут подумал. Он же тоже стихийник, значит, вполне мог разглядеть тебя. Ты же смешала все четыре стихии, поэтому другим и не под силу.

– Думаешь? – с надеждой спросила я.

Просто, если он смог разглядеть меня под «невидимкой» из-за своих способностей – это одно. А знать, что я на самом деле не способна спрятаться от обычного демона – это другое.

– Уверен.

– Студенты УМИ, – над полигоном разнесся голос ректора.

Хорошо, что не стала подходить ближе, точно бы оглохла.

– С прискорбием вынужден сообщить, что с сегодняшнего дня во всем городе вводится «время тишины». Да-да, я понимаю вашу озадаченность, ведь не было никаких предпосылок для столь жестоких мер. Но это не так. К сожалению, в эти несколько дней произошел ряд событий, подорвавших репутацию не только нашего города, но и всей страны. Как бы мне не хотелось, но с сегодняшнего рассвета, я вынужден перевести УМИ в режим закрытого учебного заведения. Это означает, что все студенты, раньше проживавшие за территорией, должны немедленно заселиться в общежития, получить пропуска и соответствующие документы, а также неукоснительно соблюдать новые правила во избежание отчисления. Что касается тех студентов, что ранее уже проживали в общежитиях УМИ и имеют закрепленные за собой комнаты, то им следует незамедлительно пройти к старостам для получения новых магических пропусков и также ознакомиться с новыми правилами. Я понимаю, – голос ректора стал печален, – что это несет значительные неудобства, но поверьте, данные меры необходимы для обеспечения вашей безопасности. Более подробно обо всем вам расскажет глубокоуважаемый канцлер Виер.

Ух ты, назвал его канцлером, значит дело действительно серьезное.

Демон занял его место на трибуне. Ректор же спустился на землю и встал рядом с Луером, который, хоть и делал вид, что встревожен, витал где-то в облаках. Да уж, сомневаюсь, что демоны хотят такого Повелителя, как он. Слишком уж Антуан далек от образа, живущего в нашем воображении. Не спорю, может Повелитель и душка, каких поискать, но гложут меня сомнения.

Виер не торопился начинать, словно собирался с духом.

– В первую очередь, сказанное мной, касается тех, в ком есть хоть капля демонской крови. Дело в том, что много лет назад произошло нечто, чуть не уничтожившее отношения наших двух миров на корню. Теперь это грозит повториться. Понимаю, что для многих это не станет новостью или чем-то достойным обсуждения, но и вас я прошу принять сказанное мной во внимание. За эти два дня… произошло два убийства. Вчера ночью нашли тело Адель Ревиан, демонессы из второго круга аристократии Нижнего мира. Сегодня… этой ночью произошло второе убийство. Демонесса-полукровка, жившая в Ирате, студентка третьего курса Дики Луарьентес.

По толпе пронеслись шепотки, кто-то вскрикнул и заплакал. В общем, на известие о второй смерти отреагировали более живо. Оно и понятно, девушку, скорее всего, знали многие.

Но теперь и мне многое становится ясным. Раз убиты учащиеся УМИ, то меры не кажутся преувеличенными, тем более, это действительно может привести к межмирному скандалу.

– Я разделяю ваше негодование, – продолжил Виер. – Но это не единственная причина введенных ограничений. Обе студентки были не просто убиты. С помощью их крови был проведен ритуал, запрещенный как в нашем мире, так и в вашем. Вызов темных сущностей. Думаю, старшекурсникам нет нужды объяснять, чем это может грозить. Для тех, кто не знает, поясню. Темные сущности не относятся ни к одному из миров и служат только тому, кто их призвал. Их цель – сеять зло и разрушения. Это монстры, которые, сорвавшись с привязи, не остановятся, пока не уничтожат все живое. Для ритуала необходимо шестнадцать жертв с определенной кровью…

– Так пусть демоны и сидят взаперти! Нам-то что!

– А разве я сказал, что нужны только демоны? Нет. Необходимы четыре расы. Но дело в том, что любая кровь не подойдет, поэтому жертв может быть намного больше.

– Вот же шуршева яма, – выругался кто-то рядом со мной.

И я была полностью согласна. Кем бы ни был этот убийца, но мне опасно высовываться. Конечно, никто не знает обо мне, но разве это так и важно? Я очень не хотела бы стать случайной жертвой. Ага, еще и просто идеальной, учитывая кровь Отступников и демонов. Нет, сидеть мне в УМИ, пока шурш в кроличью нору не полезет. Вечность, в общем.

– А… только девушкам нужно опасаться?

Судя по тому, что вопрос задал парнишка, все впечатлились перспективами.

– Нет, в прошлый раз на пол акцентов не было. Было убито почти четыре сотни мужчин, женщин и детей, причем больше, чем четырех раз.

– Ринка, мы вообще влипли, – сообщил мне Тыр.

– Знаю…

– И что делать будем?

– Ничего. Сидеть. И архивы потихоньку грабить.

Расходились все подавленные. Нет, ректор пытался всех порадовать, сказав, что в выходной состоится бал-маскарад. Вот не знаю, как другие, а мне тошно стало при мысли, что кто-то будет веселиться, пока рядом поджидает маньяк-убийца.

Занятия на сегодня отменили, чему я была несказанно рада. Все же сидеть и слушать монотонную чушь профессоров, сил не было. И спать очень хотелось, бессонная ночь сказывалась.

У входа в общежитие для первого курса никого не было. Только Кал и Стоун, явно меня ждали. Странно, я думала, все первым делом ломанутся заселяться.

Комендант, седенький гоблин с маленькими бегающими глазками и обвисшими ушами, покрытыми жестким зеленоватым пушком, окинул нас подозрительным взглядом.

– Чего надо? – осведомился он таким тоном, словно мы пришли, по меньшей мере, спалить подведомственную ему территорию.

– Заселиться нужно. Приказ ректора слышали? – ответил Кальвени.

– Комнат нет!

– Как это нет? – Стоун улыбнулся так, что у меня даже сердце екнуло. – Господин Рунгах, я ведь знаю, что вы всегда оставляете свободными несколько комнат. Нет-нет, не спорьте, мне рассказывала наша кастелянша, глубокоуважаемая госпожа Шагрирха.

И вроде ничего не сказал, а гоблин прямо посерел весь.

– А… э…

– Господин Рунгах, – и так укоризненно это прозвучало.

– Ну… это… есть одна комната. Но эту не заселю! – крючковатый палец уперся в район моего живота.

– Почему? – каюсь, не сдержалась, и в моем голосе возмущение появилось.

– Дык, комната-то одна!

– И что? – я, кажется, чего-то не догоняю.

– Ты с ними жить не будешь!

– Так, – до меня начинает доходить, все же сон – отличная штука, когда его много. – А почему?

– Они – мужчины!

– И?

– А ты женщина!

– И?

– Господин Рунгах, – встрял Стоун в разговор тупого с глухим. – Мы отлично можем пожить и все вместе, правда. Это ведь ненадолго.

– Ну да, ну да, – пробурчал гоблин, внимательно оглядывая меня. – Свободная комната на третьем этаже, триста двадцатая. И смотрите у меня, не шумите там с этой шлю… кхе-кхе… человечкой.

Возмущаться я не стала, очень уж хотелось добраться поскорее до кроватки.

В самом общежитии я не была ни разу. Ну что я могу сказать? Узкий коридор, много дверей, крутые лестницы и невероятное количество народа.

– Стоун, а разве для нас не должны были выстроить отдельное жилье, – спроси Кал.

Кстати, да!

– Должны, – передернул плечами он. – Но я прекрасно знаю нашего ректора, он же удавится. Уверен, что жить там будет невозможно! Строят-то всего на пару недель. Сам понимаешь, все будет держаться на магии и иллюзиях.

– Да, наверное, ты прав…

– Уни!

Я в шоке смотрела, как из распахнувшейся перед нами двери, выпархивает длинноногая блондиночка и бросается на шею Стоуна. А он и не против. Приобнял ее, чуть пониже талии, кстати, улыбнулся, слушая ее щебетание.

– Уни? – переспросила я у Кала.

Тот философски возвёл очи к потолку, моментально обнаружив длинную, плохо замазанную трещину. Маги, что б вас…

– Уни-Уни, – фыркнув, подтвердил Тыр. – Не могу я! Уни… Я ж помру…

А вот Стоун, кажется, моего выражения лица даже не заметил. Оторвавшись от девушки, развернул ее к нам лицом и представил.

– Наоми, познакомься, это мои друзья – Кальвени и Катарина. А это моя девушка Наоми.

– О, а вы тоже пара, да? Кальвени и Катарина, прямо как мы – Уни и Оми.

Вампир закашлялся.

– Мы не…

– Мы не пара, – сказала я, обнимая его. – Просто очень хорошие друзья.

Кал просто окаменел. Ну да, я ведь сейчас не тонко намекнула, какие именно мы с ним друзья. А ведь нам еще и жить вместе предстоит. Красота!

– А вы теперь будете жить здесь, да? Я так рада! Мы с Уни так редко видимся. Ну, вы же знаете, он такой занятой. Все время посвящает учебе! Я им так горжусь. Нет, ну я тоже учусь. Я вообще-то даже специализацию уже выбрала, буду экспертом магической безопасности. Это такая интересная работа! И оказывается нужная! Вон что у нас в городе происходит, кто бы мог подумать? Я точно нет! Убийство! Даже два. Нет, я, конечно, видеть тела не буду, брр, жуть просто. Ну, в общем, пока не знаю, чем буду заниматься, но точно безопасностью. Ну, а вы где жить будете? Дай угадаю! Ты на втором, а вы на третьем, с мальчишками, да, мой сладенький Уни? Не проказь там у меня! Теперь я за тобой наблюдать буду! А то Тори говорит, что видела тебя с какой-то мымрой в парке у королевского дворца? А Лиренея, – Наоми понизила голос, – ну, ты знаешь ее, она на бои в подземный город ходила со своим… эм… ну, типа парнем. Ну, не важно. Она вот говорила, что вообще тебя там видела с какой-то левой демонессой!

Мило, меня назвали «левой».

– Заинька, – Стоун подтолкнул ее шлепком, опять же ниже талии, в сторону комнаты, откуда она вышла, – для меня есть только ты. Не верь тем, кто хочет разрушить наше счастье.

– Вот и я им то же говорю, – она послала ему воздушный поцелуй.

Но прежде, чем дверь закрылась, я успела вставить:

– А жить мы действительно на третьем будем! Втроем!

– И зачем? – как-то обреченно спросил Стоун, когда мы подошли к нашему временному жилью.

– Что зачем? – ушла я в несознанку.

– Говорить, где мы живем, – пояснил Кал, открывая дверь.

Нда. Четыре кровати, по две у стены, большой шкаф на входе, стол у окна, почему-то один. Не густо. Да и сам декор тоску навевает. Стены – словно кого-то стошнило, а потом зеленым цветом замазали. Коврик на полу, наверное, еще моего прадеда видел, если тот у меня был, конечно. В общем, тоска и печаль.

– Все равно б узнала, – сказал Тыр.

Парни вздрогнули, потому что мой милый Монстр принял тот облик, который использовал всегда, когда мы оставались наедине. Человекообразной двуногой ящерицы ростом почти с меня. Для неподготовленных то еще зрелище.

– Чур, наши койки у окна, тут как раз сквознячок, люблю его, – добавил он, растягиваясь на кровати слева.

Спорить с ним, ясное дело, никто не решился. И уснула я, едва голова коснулась подушки.

А вот проснулась под тихий спор.

– Нам за ней следить нужно в четыре глаза. Ты только представь, какой шурш вылезет, если этот убийца про нее узнает. А ведь он явно из наших, из УМИ.

Стоун говорил тихо, но слышала я его прекрасно. Замерла, чтобы никто не догадался, что я проснулась. Интересно все же.

– Думаешь сможем? Она же привыкла во всем на себя полагаться.

– Значит, пусть разучивается, – отрезал парень.

Смешно это, когда кто-то пытается серьезно говорить шепотом.

– Вот сам ей это и скажешь, а то она меня временами пугает, – сказал Кальвени. – Слышал ведь, что она этой твоей подружке про нас наплела?

– Да ничего особенно, сказала, что вы друзья.

– Ага, но как она это сделала!

– Как, как… Вот же шурш, а Наоми же растреплет, что вы реально пара, – хмыкнул Стоун.

– Вот-вот. И где ты вообще ее подцепил?

– Смеяться будешь.

– Не буду.

– В библиотеке, – Стоун вздохнул, скрипнула кровать, он, очевидно, вставать начал. – Мне же связи нужны, а она, хоть и дура полная, но с полезными знакомствами.

– Она не дура, она общительная, – во мне взыграла женская солидарность.

Я села, потянулась. Посмотрела на койку Тыра – он спал, свернувшись в клубочек. Милота просто.

Что делать дальше? Солнце уже садилось, значит я преспокойненько проспала целый день. Вот он, сбой режима. Хотя, варианты были. Первое, я собиралась навестить Шарза. Этот гном должен знать, что же конкретно случилось в его городе. В чем, в чем, а в том, что большая часть его соглядатаев и ищеек сейчас землю носом роет, но пытается найти убийцу, я была уверена. Это действительно город Шарза, пусть и неофициально. Любое несанкционированное им преступление бросает тень на его репутацию. А тут еще и политика вмешалась. Ну, и, конечно, Патруль ведь не только обычных граждан шерстить будет. Преступный мир в первую очередь под наблюдение попадет. А это значит, прощай подземный город с его развлечениями.

– Я к Шарзу, – поставила в известность своих защитников.

– И не вздумай, – взвился Кал.

– Дорогой мой, пока мы тут сидим, время-то идет. Попробую сама что-нибудь узнать.

– Там лучшие сейчас ищут убийцу, лучшие из двух миров, понимаешь? Чем ты помогать собралась?

– А я сейчас иду к лучшим – из! – лучших из двух миров. Просто поверь, если уж Шарз ничего не сможет узнать, но Патруль и подавно.

Стоун попытался возразить, но наткнулся на мой взгляд.

– Я сссс тобоооой, – зевнул Тыр и подпрыгнул, превращаясь в муху.

Мы спустились вниз, прошли через всю территорию, и только у самых ворот я решила накинуть на себя «невидимку». Но и с ней прошла немного, все же слишком много она забирала сил.

Подойдя к дому, где располагалась моя квартирка, я замерла. Внутрь заходить совершенно не хотелось, и развернувшись направилась к таверне Гуха. Но перед тем, как свернуть в переулок решила полностью снять все свои иллюзии и немного побыть самой собой.

– Что творишшшь, ненормальная, – зашипел на меня Тыр и попытался вернуть все, как было.

Блокировать его действия для меня было проще простого. Не знаю, почему, но если я не хотела, то любое воздействие Тыра, словно вода, скатывалось с меня.

– Рина, – голос его звучал жалобно. – Ну, Рина, это опассссно. Тебя могут узнать. Ну, пожалуйста, Рина.

– Хорошо, давай маску.

Мне оставалось пройти метров сто, не больше. Думаю, за это время меня никто бы и не заметил, но раз Тыру так, спокойнее, то пусть уродует меня. Все равно, когда спущусь к Шарзу, сниму ее, устала до шуршевых пяток скрываться и прятаться. Я все-таки, пусть и частично, но человек, и хочу немного пожить нормальной человеческой жизнью.

По лицу словно потека прохладная вода – это Тыр одевал на меня ажурное безобразия.

Проснулась я явно не в лучшем настроении.

– Мы можем идти дальше? – недовольно спросила я.

– Да. Рина, так лучше будет, поверь.

А что мне еще оставалось?

Я вышла из тени здания в плохо, но все же освещенный, переулок. Здесь мало кто ходил даже днем, а чего уж говорить про поздний вечер. Никакого страха я не испытывала, да и глупо это было бы, учитывая, что одно время приходилось даже ночевать на улице. Иногда мне кажется, что именно это время, ночь, вечер, я и любила больше всего. Нет суеты, лишнего движения, никто не спешит и не торопит тебя. Можно идти, куда хочешь ты, думать и мечтать, не отвлекаясь на посторонних, которые ничего не смыслят в твоей жизни, но непременно желают облагодетельствовать.

И я шаг за шагом погружалась в прошлое, в те времена, когда ночные прогулки были моим способом согреться и найти приют, отыскать немного еды или подзаработать. Тогда Катарина еще не знала, что бывает хуже, но мечтала о лучшем.

– Ба! Какая крошка гуляет по темным улочкам!

Меня резко дернули за руку, блокируя любую возможность пошевелиться.

Мужчина прижал меня спиной к себе, дыша в ухо. Страшно мне не было, я словно и не понимала, что происходит.

– Отвали, – сказала грубо. – Не видишь, кто я?

– Вижу-вижу, Кара. А я тебя искал и не думал, что так быстро найду. Надо же, всего третья попытка, и такая удачная!

А вот теперь я испугалась. Как, вот как я могла выйти на улицу и тут же напороться на убийцу, которого разыскивал Патруль?

Попыталась призвать силу. И чуть не взвыла от отчаяния. Не получалось, ничего не получалось! Я не чувствовала ни ее токов, ни вибраций пространства, которые она должна вызывать. Он блокировал меня! Абсолютно! А без магии я могла полагаться только на физическую силу. Но что может девушка, пусть и с каплей демонической крови против мужчины, который уже убивал, причем и тех, кто был много, много сильнее меня.

– Что ты так напряглась, Кара? – горячее дыхание прошлось по моей шее. – Больно не будет, поверь мне. Будет очень, очень, очень больно. Да, моя прелесть, придется тебе потерпеть… Но терпеть тебе не придется. Люблю крики. Ты же покричишь для меня?

Его рука, сжимавшая мои запястья, начала причинять невыносимую боль. Было ощущение, что кожа начинает плавиться от его жара, и я не понимала, кажется мне это или нет. Второй рукой он провел по моему бедру, животу, чуть задержался на груди, больно ее сжав, и резко накрыв рот, словно догадавшись, что я собиралась закричать.

Конечно, я понимала всю бессмысленность, но попробовать все равно стоило бы.

А еще я никак не могла понять, куда подевался Тыр. Я не слышала его, не чувствовала, словно его никогда и не существовало. И от этого накрывало не страхом, волнами накатывала паника, и я теряла контроль, чувствуя шевеление чуждой силы внутри. Она не потерялась, была рядом, ждала своего момента, но нет, ее использовать нельзя, даже если на кону и стоит моя жизнь. Никогда больше!

– Кара, – с придыханием сказал он, и от этого голоса по коже побежали мурашки. Страшно, как же мне страшно! – Ты не сможешь кричать, еще не время, – проникновенно шептал он.

Я попыталась вырваться, и снова безрезультатно. Он засмеялся, перед моим лицом мелькнуло лезвие, и от скулы до виска все загорелось яркой болью, от которой в глазах заплясали белесые огни.

– Как снять твою маску, Кара? Скажи…

И он снова провел ножом по моей щеке. Сквозь адскую боль и слезы я пыталась не дать себе утратить контроль, но в тоже время найти хоть что-то, что можно использовать. Тыр не откликался, магия молчала, а он все продолжал срезать маску с моего лица.

– Смотри, Кара, тебя же не зря называют Кровавой, я вижу твою кровь. Она такая красная, такая вкусная…

В доме, у которого мы стояли, зажглись окна на втором этаже. И в свете, лившемся из них, я увидела, куда он указывал.

На земле, образуя незнакомый мне символ, блестели капли моей крови. Немного, но этого оказалось достаточно, чтобы я потеряла контроль.